Огоньки

Эта осень выдалась особенно промозглой и гадкой даже для Питера. Хотя, признаться, Мирону это нравилось — город, чисто вымытый дождями, красиво отливающий золотом куполов на тёмно-сером небе был для ученика факультета творцов неисчерпаемым источником вдохновения. Пусть видок из окна общежития не особенно красив — спальные районы, созданные методом Ctrl+c Ctrl+v, Фёдоров видит в блоковских «жолтых окнах» что-то своё. \\\ Холод донимает. Отопление ещё не включили, поэтому Мир чувствует себя каменным истуканом даже кутаясь в относительно тёплый плед. Как назло, у него закончился чай, поэтому придётся пойти в соседний блок — вездесущий Охра с «фантомного» профиля сожрал всё, что было в комнате. Парень идёт по коридору нарочито медленно, не желая иметь никаких социальных контактов, и как можно больше растягивая несчастные пять метров. Дверь в блок приоткрыта, в темноту предбанника проникает золотистое (неужели там тоже живёт творец?) свечение. Мирон видит спину и лохматую голову парня, рисующего пальцами гирлянды и завитушки. Дверь предательски скрипит и хозяин комнаты, которого застали врасплох, оборачивается. Мириады огоньков, круживших рядом с ним, тухнут — остаются только искры на кончиках пальцев. -Чё надо? — спросило «прелестное создание», накидывая на лохматую голову капюшон. Вся поэтичность момента сразу улетучилась. Мирон моргнул несколько раз, как будто пытаясь определиться, в какой реальности он находится и отмести этот волшебный и светящийся слой подальше в закоулки сознания. — Здравствуй. Я чаю попросить пришёл. Не одолжишь? Парнишка повернулся, смерил пришедшего оценивающим взглядом. — Принцесса Нури. — в Фёдорова полетела мятая пачка. — вернёшь мармеладом, буду только рад. — Соня Мармеладова отсосёт за мармеладку! — вдруг прохрипело что-то за спиной Мира, из-за чего тот, тихо сматерившись, обернулся. Над ним навис фантом, похожий на клубы дыма. « Совсем охуели, — подумал Мирон тактично, — превращаются прямо в общаге». — Я те ща кабину разнесу, Замай! — бросил ему в ответ «героиня Достоевского» и начертил в воздухе золотистые ножницы, которые, агрессивно клацнув, погнались за улепетывающим Замаем. — Спасибо, — коротко сказал Мир, и, подумав, добавил: Сонечка. — Я Слава! — выкрик догнал его уже в коридоре. «Мне похуй» резюмировал парень и блаженно улыбнулся, осознавая, что будет наконец-то греть нутро пусть говёным, но чаем. На кухне его ждал Охра. — Что ты видишь за моей гримасой. — начал он, из облика парня принимая вид огромной светящейся лыбы. — Вижу, что жрать охота, да? — вздохнул Фёдоров, понимая, что спокойно посидеть, давая выход накопившихся мыслям, не получится. — Мгммм — лыба расширилась. — А что ты делал в комнате у младших? Говорят, там появился ещё один творец. Что, рыбак рыбака видит издалека? Мирон поставил на плиту чайник и швырнул в кружку уже потрёпаный жизнью пакетик. «Творцов» в лицее было настолько мало, что их знали наперечёт.