Странствия

      Какой по счету это был мир?       Парень не знал. Он уже не считал их, он сбился после первой же сотни. Немного. Сравнительно немного. Немного, но очень насыщенно. Страшно, любопытно, пугающе, интересно. Быть Высшим прекрасно.       — Откуда ты можешь меня знать, милая? — спрашивает он дружелюбно, почесывая подбородок пушистому крупному неопознанному существу женского пола. Та мурлычет, но молчит, наслаждаясь его движениями.       — Это было давно, — наконец, смеясь, фыркает она. — Давно для тебя. Вспомни свою первую личность. Ты писал музыку.       — Я много где и когда ее писал, — ухмыляется он, продолжая трепать синюю шерсть. — Она вела — да и ведёт — меня большую часть жизни. Если ты оставишь меня ненадолго и позволишь вспомнить, то да, я вспомню, — он дружелюбно скалится. — Я даже не помню, как я выглядел и как вёл себя тогда. Я меняюсь. Личности меняются. Характер, внешность… они тоже зыбки и непостоянны, как и сама вселенная.       Самка удовлетворенно жмурится и кладёт голову ему на колени, заглядывая в глазницы маски. Что бы он не говорил, он изменился не весь. Не совсем радикально. Остались узнаваемые черты. Он все ещё был собой. Собой, но с грузом бесценного опыта за плечами. Пустая давно потрескавшаяся маска с оскаленным в вечной пугающей улыбке зашитым ртом не отражает эмоций, но Венера видит, как за ней в глазах парня играет озорной огонёк. После всего…       Он все ещё был собой.       — Ты вспомнишь, — убежденно говорит Венера. — Обязательно вспомнишь, иначе просто нельзя.       — Рассказать, где я был вчера? — вдруг спрашивает он. — Неподалёку, в соседнем мире. Постоянно меняющийся, стремительно куда-то движущийся, земля переливается под ногами, а реки текут вверх. Я остановился там ненадолго — слишком ярко, слишком зло, слишком… живо. Обычный путешественник вряд ли сможет прожить там много дней. Но… Меня заинтересовало другое. Обитатели того мира. Похожие чем-то на тебя. Пушистые, юркие, такие же быстрые, крохотные. Как они смогли приспособиться? Как такие хрупкие существа выносили постоянные перемены того мира?       Парень надолго умолкает, повернувшись и задумавшись о чем-то, улыбаясь. Точнее, улыбается маска.       — И… как? — осмеливается спросить Венера.       — Только самостоятельно найдя ответ на этот вопрос, ты сможешь познать жизнь во всей её красе, — отвечает он, не поворачивая головы, чуть склонившись, словно прислушиваясь к чему-то. — Ты сможешь. Другие — нет. Считай, это твой личный смысл жизни. В этом одна из моих миссий — направлять других и показывать им путь к осознанию мира. В этом мой смысл. То, что подойдёт одному, не подойдёт другому, и я должен разобраться, как именно направить и что именно показать.       Венера молчит, переваривая услышанное. Ее осеняет, и она что-то тихо бормочет себе под нос.       — Ты ещё останешься здесь? — спрашивает она наконец.       — Да. У меня в запасе вечность, — смеётся он и умолкает. Оба переводят взгляд на высыпавшие на вечернем небе звезды, и именно сейчас они счастливы.