Чудовищами не рождаются

Тридцать Девятый сидел в комнате, пустой и белой. Другого цвета — лишь массивная металлическая дверь, запиравшаяся снаружи, остальных цветов просто не было. Здесь он жил с самого своего создания и научился различать малейшие пятнышки на ровных белых стенах, плетение и структуру ниток, из которых была соткана тонкая и белая же подстилка, пару едва заметных царапинок на белой же плошке, в которой ему приносили еду и воду. Изучил и примерно представил себе механизм замка, по звуку вычислил и нарисовал в своем воображении каждую его деталь. А больше здесь заняться было нечем. Впрочем, так угодно Хозяйке, и он не мог возражать. Твари не должны возражать хозяевам, желание хозяев — закон. И все же он разлюбил это место, как только его вывели в коридор. Он хотел видеть новое, и ему совсем не хотелось возвращаться в клетку. Хозяйка была вечно недовольна им, и он старался ей угодить. Ему нравилось стараться, он был счастлив, когда слышал ее редкие, скупые похвалы, которых так трудно было добиться. Но, кажется, теперь она осталась довольна. Он должен был изобразить перед другим хозяином, что он глуп и совершенно ничего не соображает, не говорит и даже не двигается без приказа. Это было несложно, просто Тридцать Девятый не понимал — зачем. Но Хозяйка так сказала, и ему было достаточно. Результат ее порадовал, и она отвела его обратно, пообещав, что познакомит его с Маленькой Хозяйкой. Он никогда не видел ее наяву, но пока спал, и его разум только формировался, он видел ее лицо и знал, что его долг — жить и умереть ради этого существа. Его долг — обеспечивать ее безопасность, беречь и делать все, чтобы ее жизнь была безоблачной. И поэтому Тридцать Девятый волновался. Скоро ему покажут ту, ради которой он существует. Но даже наедине с собой он никак не выказывал своих переживаний, а сидел на подстилке неподвижно, не изменив положение с тех пор, как Хозяйка оставила его в одиночестве. Наконец в замке что-то тихо щелкнуло, запор сдвинулся в пазах, и дверь стала открываться. На пороге стояла Хозяйка, державшая за руку девочку из его снов. Тридцать Девятый окинул ее быстрым взглядом, запоминая мельчайшие детали, а затем встал и поклонился. Тварям не положено заговаривать первыми, если на то нет крайней необходимости, а потому он просто остался стоять, опустив голову и заложив руки за спину, ожидая распоряжений. Он заметил, что Маленькая Хозяйка чем-то напугана, и готов был в ту же секунду уничтожить любого ее обидчика, но никакой опасности не чуял. Возможно, сейчас он узнает, в чем дело… — Альма, это образец номер тридцать девять, — Хозяйка мягко, но уверенно подтолкнула девочку вперед. — Он будет защищать тебя от врагов и любых других опасностей, которые могут встретиться на твоем жизненном пути. Будет заботиться о тебе и любить тебя сильнее, чем собственное дитя, если бы таковое у него появилось. Асура подошла ближе к Тридцать Девятому. — Протяни руку, — скомандовала она, и когда нав повиновался, вложила в его бледную, но все же более темную, чем у Альмы, ладонь маленькую ладошку дочери. — Тридцать Девятый… Она смотрела в его глаза и этот взгляд был отчаянным и каким-то больным. — Не подведи меня. Не оставляй ее, даже если меня не станет среди живых. Сделай все, чтобы ее жизнь была долгой и беспечальной. Если потребуется, отдай за нее свою жизнь. Даже если другие мои сородичи будут против, даже если… — ее голос едва заметно дрогнул, — моим телом кто-то завладеет и моим голосом прикажет тебе бросить мою дочь или навредить ей, не исполняй этот приказ. Ты меня понял? — Да, Хозяйка, — ответил Тридцать Девятый, не отведя взгляда. В другой раз Хозяйка сочла бы это дерзостью, но он уже научился угадывать ее желания, и сейчас она ждала именно такой реакции. Ладонь Маленькой Хозяйки была нежной и очень теплой, а сама Альма казалась самым прекрасным и совершенным созданием в мире. Он еще так мало в нем видел, но был уверен, что это его убеждение никогда не изменится. Конечно же, он будет счастлив защищать ее, и что значит жизнь ничтожной твари по сравнению с жизнью Хозяйки! Это было аксиомой, которая не нуждалась в подтверждении и повторении, но Тридцать Девятый заметил другое. Если Альма была просто напугана, то Хозяйка была в отчаянии. И из ее слов следовало, что кто-то может завладеть ее телом и приказать навредить Маленькой Хозяйке. А значит… — Враги уже близко, Хозяйка? — Близко, — Лара кивнула. — Я уже говорила тебе о них в самом начале. Они хотят уничтожить мой народ и твою Маленькую Хозяйку. Защити ее от них. — Да, Хозяйка. Я понял. Дождавшись ответа, она легонько подтолкнула Альму еще на шаг ближе к ручной твари. Девочка испуганно оглянулась, но Лара осталась непреклонной. — Побудь здесь, Альма, познакомься получше. Он не опасен. От девочки и теперь пахло страхом, но причина от Тридцать Девятого все так же ускользала. Ему еще не разрешили говорить с ней, но надо было все-таки что-то сделать. Возможно, сейчас дерзость была уместна. — Чего ты боишься, Маленькая Хозяйка? — спросил он. — Тебя кто-то напугал? — Тебя, — простодушно выдала Альма, но, вспомнив, что Ларге нельзя напоминать о его прошлом, добавила. — Похожий на тебя напугал меня. — Тебя сделали похожим на навов, — заметила Лара. — И один из пленных дерзил ей и угрожал убить. Тридцать Девятый кивнул. Он знал, как выглядит, но все же это было странно. Как если бы кто-то боялся откованного для него клинка, на что бы тот клинок ни был похож. Сравнение пришло само собой, как приходили многие другие, но это была не его память. Память ему перенесли из сознания врагов, чтобы не учить всему заново, и Тридцать Девятый изучал ее с большим интересом. Впрочем, это сейчас не имело значения. — Я мог бы убить его, чтобы он больше не испугал тебя, Маленькая Хозяйка. — Он уже погиб, — снова оглянувшись на подошедшую к двери Лару, Альма вздохнула. — И я отучусь тебя бояться, надо только привыкнуть. Щелкнул замок, но запирать на ключ мать не стала. Девочка уселась на подстилку. — Пусто тут у тебя, это плохо. Тебе скучно? Разговаривать, когда она сидела, а он стоял, было неудобно, и Тридцать Девятый устроился прямо на полу — садиться рядом с Маленькой Хозяйкой он без разрешения не стал. Но ее вопрос его озадачил. Хозяевам нельзя жаловаться без критичной на то необходимости, но лгать им тоже нельзя. — Да, Маленькая Хозяйка. Мне здесь скучно. Он не поднимал голову, но украдкой наблюдал за ней, а по запаху определял малейшие изменения ее настроения. Девочка осваивалась. Это хорошо. Ведь нельзя же бояться собственного оружия. — Тебе надо выйти погулять, — заявила Альма. От волнения она не могла долго усидеть на месте и вскочила. А затем с опаской протянула ему свою тоненькую ручку. — Да, Маленькая Хозяйка, — с готовностью ответил Тридцать Девятый. Он поднялся следом за ней, осторожно взяв ее ладонь в свою. Девочка казалась очень хрупкой, и рука ее была такая крошечная и такая нежная, что он боялся причинить ей боль неосторожным движением, но вскоре привык и даже понял, как нравится Маленькой Хозяйке. Он был счастлив всякий раз, когда выходил отсюда, а теперь он шел рядом с тем существом, которое было смыслом его жизни. Разве может быть что-нибудь лучше?