Сокровище дракона

       Вы знаете, что такое траур, скорбь, потеря?        Думаю у каждого на слуху есть это. Но не каждый испытал эти чувства. Ведь не описать словами ту боль, что сидит внутри тебя, когда ты видишь любимого и родного человека в гробу, и понимаешь: " Больше, ты его не увидишь, не обнимешь, не услышишь его голоса, не почувствуешь прикосновений. И понимаешь это только сейчас. Пора прощаться. И живым останется только вспоминать его и из-за этого становится ещё больнее, а эта боль рвёт и впивается своими когтями в самое сердце, и терзает пока, то не погибнет. Пока оно привыкнет к боли и не закроется от всех, боясь снова ощутить боль, страдания, или может и счастье?       А можно ли отпустить? Можно, даже нужно, ведь этот человек все равно не будет с тобой. И ты должен вспоминать его с улыбкой, он этого достоин. Но некоторые этого не хотят, таких людей жалко, ведь, они сами становятся живыми мертвецами, без души и сердца. *****        Весь Фиор испытал эту боль. Весь Фиор был в чёрных тонах. Весь Фиор скорбит. Он потерял молодую и лучезарную девушку.        Бледная, словно из фарфора, но мёртвенно холодная кожа, пухлые бледные губы, которые были сложены в лёгкой улыбке, чёрные и густые ресницы лежали на щеках, на которых отсутствовал румянец, а волосы цвета солнца ореолом разбросаны по алой бархатной подушке. Белое, словно подвенечное платье было на девушке, а вокруг неё были цветы. Каждый цветок, собственноручно был возложен ей каждым её другом, знакомым или даже просто прохожим. Как дань тому, каким человеком она была. Можно было бы подумать, что молодая невеста задремала, но увы она «спала» в гробу. В тёмной комнате, в которой горели свечи и благоухали цветы, ни один лучик солнца даже не пытался проникнуть туда, словно понимал, нельзя. А рядом с ней словно молясь, сидел розоволосый парень. Нет, он не плакал, слёзы давно высохли. Он сторожил, сторожил своё сокровище. Он не позволит её забрать. Нет только не сейчас.  — Нацу, — послышался шепот Эрзы, и она приоткрыла дверь, но из-за неё не было слышно ни привычного шума, ни драки, — ты не ел три дня, прошу, мне больно на тебя смотреть — умоляла Титания.        Раньше, она бы взяла его за шкирку -сама накормила, но не сейчас. Она сама испытывала сильнейшую боль, от потери товарища, нет не то, друга? Тоже не так. Она потеряла сестру. Но её боль ни шла ни в какое сравнение с болью Нацу.  — Нет, — покачал головой, — я поем когда Люси надоест спать. Она тогда сама мне приготовит пирог. И мы вместе его съедим. — его голос дрогнул, а одинокая слеза скатилась по щеке. Всё-таки не высохли. Сейчас ему было все равно, плачет он или нет, ему была важна только она.  — Нацу, пойми, её не вернёшь. Прощайся, все уже пришли, скоро начнём. — прошептала она, и закрыла дверь.        Найдя в себе силы он вышел. И его глазам предстали грустные, разбитые люди. Нет, тут были не только свои, здесь были и другие гильдии Фиора Саблезубый тигр, Чешуя змеи девы, Четырехглавый цербер, Синий пегас, Жерар который тайком пробрался и теперь стоит в тени, заказчики и даже рыбаки которые каждый день здоровались с блондинкой и Полюшка. Все были убиты горем потери. Но кто бы, что ни говорил, страдало больше всех три человека.        Это он Нацу, у него забрали часть души, его любовь, ведь последнее он понял только поняв, её не вернуть. В тот день он хотел разорвать Лограра на части, ведь тот ублюдок ещё был жив. Но его остановили Гажил, Грей и Лаксус. Бывшего мастера надо допросить. А после они, то отомстят. Все отомстят. Саламандр, повернул голову и увидел Кану, она дрожала как осиновый лист, тёмные круги легли под глазами, а сама девушка похудела.        В смерти Люси она винила себя, и только себя, тот крик, посреди поля был душераздирающий и до сих пор стоял в ушах. Она могла спасти её, должна. Она видела, она знала. Она не смогла. Картёжница, даже хотела уйти из гильдии, но её остановил Лаксус, теперь он следит за девушкой, чтобы она не наделала ошибок. И сделала бы, если б не он. За что Гилдартс, был благодарен. Нацу отвёл взгляд, и наткнулся на Макарова.        Всеобщий любимый дед постарел на несколько лет. И вместо ярких и причудливых одёжек он носил только темное. Морщинки вокруг глаз, стали глубже. А сам был белый, как лист бумаги. Он потерял своего ребенка. Он не уберёг её. Должен был погибнуть он, а не живая и энергичная Люси. А взгляд Драгнила побежал дальше. Около стенки стоит зареванная Леви, в объятьях Гажила, рядом сидят Грей с красными глазами и Дождия, у которой потускнели глаза. Мира, Лисанна и Эльфман жмутся друг к другу, пытаясь найти поддержку.        Плачевное состояние.  — Прошу внимания! — обратился Мастер Макаров, — Мы собрались здесь, чтобы почтить память нашего дорогого друга. И я хочу сказать, что Хвост феи, никогда не забудет Люси. Она стала нашей семьёй. Эта радостная, вечно улыбчивая и лучезарная девушка останется в наших сердцах. Она… — Мастер не сдержался и заплакал. А вслед за ним слезы потекли и у других, вместо слов он поднял указательный палец вверх, и перевернул ладонь тыльной стороной к гостям. Этот знак обозначал: Где бы ты ни был знай, я всегда рядом, я увижу тебя и поддержу в любой момент, я всегда буду ждать тебя. А после руки хвостатых и гостей начали подниматься, держа этот знак. И наступила минута молчания. А потом короткое слово, которое решило все.  — Пора.