Рваное счастье

      — Чего вы все молчите?! — срывающимся голосом продолжала настаивать Эбби. — Мы не можем оставить ее. Мы не можем поступить так с Кларк!.. — немного погодя, женщина поторопилась добавить: — и с остальными. Они находятся там уже два месяца!       Глубоко вздохнув под тяжелым взглядом Гриффин, Кейн провел рукой по лицу и отвернулся. Ему ведь тоже было не легко! Кларк — часть его маленькой семьи.       — Я понимаю твои чувства, Эбби, — начал Телониус. — Но мы не знаем этих людей и не можем вот так просто лезть на рожон. К тому же, ты видела их в деле. Они раздавят нас, если мы сделаем что-то не так.       — И что вы предлагаете? Оставить наших людей там? В плену у дикарей? — испепеляя взглядом говорила Эбби.       — Никто этого не говорил, Эбби. — наконец подал голос Маркус. — Просто нельзя действовать необдуманно, здесь важна осторожность, Джаха прав — они опасны для нас.       — Что если попробовать провести с ними переговоры? — спустя какие-то мгновения выдохнула она.       — Сомневаюсь, что они расположены к переговорам. К тому же, я не совсем уверен, что они говорят на английском. — произнес Джаха. — Не известно, живы ли вообще наши люди. — такой вариант тоже нельзя было упускать.       — Ты не можешь знать наверняка. — тут же возразила она.       — Хорошо, пока придерживаемся этого. Попробуем провести с ними переговоры. Может быть, из этого что-то и выйдет. — устало произнес Кейн. За последнее время он спал от силы часа два. Не мог же он спать в то время как его жена места себе не находит, а дочка все время спрашивает где ее старшая сестра, надавливая на больные раны матери. — Нужно только придумать как связаться с землянами.

***

      Он наблюдает за ней прежде чем она медленно просыпается и мысленно усмехается над тем, как она еще около пяти минут притворяется будто спит.       Такую картину он наблюдает уже месяц, каждый день и что странно, ему не надоедает это. Он слышит, как люди в деревне судачат о нем.       Будто бы, Кларк ведьма посланная вовсе не Небесными, а Ледяной Нацией с целью околдовать их Командующего и подчинить себе. Эта версия принадлежит девушкам, которые так разочаровались в том, что Беллами не обращает на них больше внимания.        Другие говорят, что их Командующий своими методами, известными только ему одному, таким образом вытягивает из Небесной девушки всю информацию о ее людях.        Есть и третья мимолетно услышанная им догадка и она больше всего близка к правде. А правда в том, что Командующий просто влюбился. Как наивный мальчишка быстро и по уши.       Ну конечно, он не мог упустить ее из виду, ведь она единственная, не считая Октавии, кто смеет открыто с ним спорить к тому же еще и не страшась наказания. Знает, чертовка, что все равно все сойдет с рук.       Она, время от времени, немного открывалась ему, рассказывала о семье, о Небе, о том во что верила и что знала. Так, он узнал о смерти ее отца, к которой оказалась причастна ее мать. Она рассказывала, сама не замечая того, а он подмечал каждую деталь вслушиваясь в ее голос.       Она упрямая. Нет, не так, она ну очень упрямая.       Впрочем, Беллами ей в этом не уступает и именно из-за этого у них часто случаются ссоры.       А уж какие скандалы они иногда заводят! Вся деревня на ушах стоит. В такие моменты Кларк видимо совсем не волнует, что он Командующий и находится уже на краю терпения. Он орет на нее, она орет на него, да так, словно они замужем десять зим. Даже Октавия себе с ним такого никогда не позволяла и ух, как же его это порой злит!       Однако, он не мог не признаться (конечно, только себе), что это настолько же злит, насколько и притягивает к ней. Она не такая как те, кто был у него прежде. Он видит это. Пусть она до сих пор иногда неосознанно слушается его приказов, чаще всего она спорит с ним как равная ему. Никто не осмеливался так обращаться с ним. Словно бы он и не Командующий. Словно бы он просто Беллами.       Молча уткнувшись в книгу, Беллами наслаждается ее присутствием, которое уже пропиталось у него в доме, хуже того — в душе.       Сверкнув глазами, девушка поднялась с кровати и медленными, еще сонными шагами переместилась ближе к нему. Заглянув ему через плечо, она заинтересованно начала рассматривать книгу и настолько этим увлеклась, что и не заметила, как он поднял голову.       О да, это тот самый взгляд. Восторженный или удивленный, но всегда такой искренний и как будто по-детски наивный. В детстве, он как можно чаще пытался вызывать такой взгляд у Октавии, при том сам отказывая себе в этом. И иногда ему казалось, что именно таким взглядом он смотрит на принцессу. А она совсем не замечала его, продолжая вчитываться в книгу, узнавая свой родной язык.       Положив руку ей на талию он усадил ее к себе на колени, таким образом открывая ей больший обзор на книгу и сокращая расстояние между ними.       — Так здорово… — наконец проговорила она.       — Разве у вас на корабле не было книг? — спросил Беллами.       — Были. — кивнула Кларк. — Просто их было очень мало. Почти все были с какой-нибудь учебной целью. Большинство из них я прочитала на десять раз. — произнесла девушка, переворачивая страницу. — Ух ты. — заметив на одной из страниц рисунок, проговорила девушка.       — Ты ведь тоже рисуешь. — это был не вопрос, а скорее утверждение.       — Верно. Откуда ты знаешь? — она наконец повернулась лицом к нему.       Выдвинув один из ящиков стола, он достал лист бумаги и протянул его ей. Беллами до сих пор хранил тот рисунок, каждый раз находя в нем что-то новое.       — Мой рисунок. — проговорила она. — Так вот куда он делся когда я проснулась.       — Он мне очень понравился. — в оправдание ответил тот с удовольствием замечая, как на ее щеках проявляется легкий румянец. Опустив голову, девушка вновь посмотрела на рисунок.       — Раньше я очень много рисовала. — сказала она.       — А что сейчас?       — Не знаю. После смерти отца, это редкость — увидеть меня с листом бумаги. Просто отпало желание что-либо рисовать. — произнесла Кларк. — Пусть побудет у тебя. — неожиданно даже для себя сказала она и положила рисунок обратно в ящик.       Беллами почему-то вспомнилась одна вещь из детства. Пересадив ее на стул, он встал и подошел к шкафу. Открыв дверцу начал искать что-то и вскоре, обнаружив нужную вещь, вернулся обратно, сопровождаемый внимательным взглядом девушки.       — Эту книгу в детстве мне читала мама, а когда родилась Октавия я читал ее ей. — объяснил Беллами, протянув старенький, потрепанный, книжный переплет в аккуратной, самодельной обложке из какой-то кожи.       Открыв страницу, Кларк прочитала название. Илиада.       — Я… можно я возьму ее почитать? Я буду очень осторожна и верну ее. — заверила она.       — Конечно. — улыбнулся он.        Его улыбка была редкость. Не усмешка, а именно улыбка. Кларк мысленно отложила эту улыбку в свою копилочку. И когда она начала так делать?       — Меня ждет Октавия. — наконец произнесла она.       — Меня ждет Совет. — ответил он. — Даже и не знаю, что из этого хуже. — насмешливо проговорил он.       — Несомненно, — улыбнулась Кларк. — это Октавия.       — Сестренка вне конкуренции. — согласился Беллами.       Оба так и не сдвинулись с места, продолжая сидеть на месте. Потянувшись ближе, Беллами мягко поцеловал ее чувствуя какой-то свойственный только ей уют и спокойствие которое она приносит ему. Так может только его принцесса. Сами собой у него вырвались эти слова.       — La casa della mia anima.* — пробормотал он скорее самому себе где-то у ее уха.       — Что это означает? — спросила она, повернув лицо к нему.       — Ничего. — отвертелся Беллами. В голове проскочила мысль, что было бы не плохо научить ее их языку.       Через некоторое время они вышли из дома и направились каждый по своим делам. Беллами отправился в «зал» как называла его Кларк, а сама девушка пошла к дому Октавии, но, как оказалось, девушки не оказалось в деревне.       Решив не вдаваться в подробности, Кларк прошагала к Палатам Лекарей и поприветствовала Рис, которая снова что-то варила в своем котелке.       — Тебе нужна помощь? — спросила она, подойдя ближе.       — Возьми вон тот котелок, — согласно кивнула женщина. — залей в него воду и завари настоя ромашки. Дело близится к зиме, люди простужаются.       Кларк послушно кивнула и выполнила просьбу Эйрис, после чего женщина ушла за какими-то травами сказав, что справится одна.       Пожав плечами, Кларк улеглась в кровать и взяла лежавшую на столе книгу Беллами:       «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,       Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:       Многие души могучие славных героев низринул       В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным       Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля), —       С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою       Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный.»*       Ровно столько успела прочитать Кларк, а затем в комнату весело залетела Октавия. От Кларк не укрылось, что девушка была немного взвинчена, но она решила не придавать этому особого значения.       — Я заходила за тобой, но тебя не было дома. — ответила Кларк.       — У меня появились кое-какие дела. — оправдалась Октавия. — Откуда у тебя это? — спросила она, с интересом разглядывая книгу подруги.       — Беллами дал мне. — произнесла Кларк, а затем мысленно ударила себя по голове. — Командующий. — поправилась она.       Октавия хитро и как-то понимающе улыбнулась, а Кларк сделала вид что не заметила этого.       — Хорошо. — последний раз сверкнула глазами Октавия. — Ну так мы идем? — осведомилась она.       — Разумеется. — кивнула Кларк. Отложив книгу она поднялась и они отправились в сторону дома Октавии. Линкольна дома не наблюдалось, но затем девушка вспомнила, что Беллами говорил что-то про Совет.       Кстати о Линкольне. За этот месяц он полностью изменил свое к ней отношение и Кларк не знала с чем это связано. С тем, что она почти каждый день была у них дома, с тем, что он наконец перестал злиться за тот случай или с тем, что Октавия хорошенько прочистила ему уши тем, какая Кларк крутая (хотя сама Кларк так не считала, но разве ж Октавию остановишь?)       — Если честно, я совсем не понимаю, что это вообще за праздник. — проговорила Кларк, заплетая волосы девушки. — Что он из себя представляет?       — Праздник осени. Мы отмечаем сбор урожая, конец лета и то, что наши труды прошли не зря. В смысле, мы как бы провожаем лето.       — Но ведь уже середина осени! — не поняла она.       — В этом году праздник проводится чуть позднее, потому что не так давно была моя свадьба. У нас не принято проводить частые празднества. — пояснила Октавия.       — Это интересно. — немного подумав произнесла блондинка.       — А ваш народ? — спросила девушка. — У вас есть какие-нибудь праздники?       — У нас есть День Единства. — пожала плечами Кларк. — Мы празднуем то, что когда-то наши предки объединились в один… клан, по вашему. — пояснила она. — А так особых никаких.       — Вы празднуете рождение?       — Ну, у каждого есть день рождения. Если именинник хочет, празднуем.       — Я имею ввиду, рождение ребенка. — объяснила Тав.       — Когда мы жили в Небе, каждому человеку было разрешено иметь только одного ребенка. Так что, наверное это было своеобразным праздником для определенной семьи.       — Всего одного ребенка? — удивленно вскинула брови Октавия. — Сумасшествие! Разве можно ставить ограничение на детей?       — Что поделать, у нас были такие законы. Сейчас они изменились. — усмехнулась Кларк.       — Линкольн говорит, что хочет восемь детей, а я хочу шесть. Кто знает, как получится. — мечтательно проговорила она, а затем непонимающе посмотрела на выпученные глаза подруги. — Что?       — Ничего. — проговорила она. — Просто я думаю, что восемь детей это очень много. Но наверное здесь это нормально. — пожала плечами девушка.       — А сколько бы ты детей хотела? — спросила Октавия.       — Я не думала об этом.       — Ты же моя ровесница, так? Тебе около 17 зим. Ты уже должна была задумываться об этом!       — Как я и говорила, в Аркадии я еще ребенок. — произнесла Кларк. — У нас перестают быть детьми в 18 зим, а окончательно взрослыми становятся в 20.       — Вот это законы. — протянула Октавия. — Странные вы, Небесные.       — Я точно так же думала о вас. — усмехнулась девушка, заканчивая заплетать ее. — Готово.       Октавия радостно подпрыгнула. Теперь и видно, кто здесь непоседа.       — Спасибо, Кларк! — улыбнулась она, а затем уточнила: — А ты пойдешь на праздник?       — Нет. — помотала головой она. — Мне совсем не хочется.       — Жаль. — проговорила она, а затем ухмыльнулась. — Лишаешь моего братишку шанса по пялиться на тебя в платье.       Кларк уставилась на нее, переваривая услышанное, а затем покраснела.       — Значит ты знаешь.       — Конечно я знаю! — согласилась О. — Все о вас только и говорят. — она пересела на кровать. — Я еще тогда, на свадьбе заметила, что ты ему понравилась. Правда, я не думала, что все зайдет так далеко. Беллами не заинтересовывается девушкой на долго, но с тобой другая история. — продолжала она. — И если честно, я его выбор впервые в жизни одобряю. Ты хорошая, Кларк. И мне кажется, ты меняешь его. Он ведь еще тот засранец, а сейчас ведет себя как шелковый. Ты успокаиваешь его, а вместе с ним и наши нервы. — закончила она, а затем добавила: — Ну, если вы конечно не скандалите.       Кларк стояла не зная, то ли ей подбирать челюсть с пола, то ли хватать Октавию и вести ее в Палаты Лекарей. Видимо, заметив такой взгляд, Октавия спросила:       — Что?       — Ничего. Ты ошибаешься. В смысле, для Беллами я такая же как и все. Ничего серьезного тут и быть не может. — убеждала она не понятно кого, то ли Октавию, то ли саму себя.       — Глупенькая ты, Кларк. Ты же ему нравишься!       — Но не больше того. — ответила Кларк.       — Как скажешь. — закатила глаза Октавия. — Помоги мне с платьем.