Эрик Картман ненавидел рыжих, хиппи, своего одноклассника - еврея Кайла Брофловски, а еще день святого Валентина. Он ощущал себя каким-то одиноким, глядя на все эти сердечки, но виду, конечно, не подавал.
- Ты чего такой грустный?
Эрик-купидон возник как черт из табакерки и отвлек его от важных дум. Взгляд Картмана был направлен куда-то вдаль, подернутый дымкой сладостных фантазий.
- Отвали.
Картман был не настроен на общение. Он страдал, спрятавшись на заднем дворе и поедая шоколад. Рядом с ним уже скопилась внушительная горка из фантиков, которая с каждой минутой все росла. Но купидон был очень внимательным, хотя, тут и дураку понятно, в чем дело, не обязательно для этого даже иметь крылья, лук и маленький колчан с волшебными стрелами.
- Кажется, я понял, в чем твоя проблема, - настырный купидон мельтешил прямо перед лицом Картмана как назойливая муха, которую так и хочется прихлопнуть.
- Это у тебя будут сейчас проблемы, если ты не свалишь отсюда!
Эрик-купидон ловко увернулся от летящего в него увесистого кулака. Он слишком хорошо знал нервного пухлощекого мальчугана, а потому научился предугадывать смену его настроения. А еще помнил, как однажды разъяренный Эрик избил его до синяков. Потом, правда, извинялся.
- Ты грустишь, потому что хочешь провести этот день с кем-то особенным, правда? – сахарным голосом спросил купидон, судорожно замахав крыльями, которые щекотали Картману нос и щеки. Картман раздраженно чихнул и попытался выдернуть перо у проклятого ангела, но тот был слишком быстрым.
- Ни с кем я не хочу ничего проводить.
- И я даже знаю, кто этот человек, который заставляет твое сердце биться быстрее.
- Ничего ты не знаешь, придурошный!
Картман ругался и материл это крылатое исчадие ада, а тот знай себе, кружил вокруг, весело хихикая и подзадоривая выходящего из себя мальчика.
- Когда ты видишь его, то чувствуешь, как в твоем животе появляются бабочки.
Покрасневший от злости Эрик почти поймал купидона за пухлую пятку, но та выскользнула из цепкой руки словно кусок мыла. Крылатый решил больше не доводить мальчика, потому что не хотел, как в прошлый раз, испытать на себе всю ярость Картмана. Синяки ведь очень долго заживают.
- Я тебе помогу, Эрик.
Тот взволнованно замер и, кажется, забыл, как дышать. Внутри у него развернулась настоящая буря, но виду он, конечно, не подал.
- Мне не нужна твоя помощь. Я тебя ненавижу, жирный крылатый мудозвон!
Купидон пожал пухлыми округлыми плечиками и сделал вид, что сейчас улетит. А сам ждал реакции. И дождался, конечно.
- Постой, Эрик купидон, - голос, зовущий его, был уже не таким рассерженным.
Обернулся, сделал такую забавную обиженную мордочку.
- Не улетай. Прости меня, - подлизывался Картман.
Купидон еще немножечко повыделывался, совсем чуть-чуть, а потом потрепал своего любимого Эрика по пухлой щечке, подмигнул с видом заговорщика и растворился в воздухе, словно его и не было.
Картман уже доел свои шоколадные запасы, а ничего так и не происходило. Вообще.
«Так и знал, что это какая-то подстава. Если этот летающий мудозвон вернется, переломаю ему крылья и засуну в жопу», - мрачно подумал Эрик.
***
Кайл тоже ненавидел этот день, потому что не понимал всеобщего ажиотажа. Все как будто с ума сходили, а еще эти дурацкие открытки и признания. Бред собачий, честное слово. Поэтому он сидел в одиночестве на заднем дворе, неспешно доедал свой обед, радуясь тому, что любовная лихорадка обошла его стороной. Почти все одноклассники либо разбрелись по парочкам, либо, краснея и потея, пытались пригласить кого-то на свидание.
Вдалеке он заметил жиртреста, который тоже сидел один. А еще, кажется, с кем-то разговаривал, Кайл, естественно, не мог ничего слышать, но видел, как Картман гневно шевелит губами и машет руками.
«Совсем уже спятил», - подумал Кайл.
Через некоторое время он ощутил какое-то болезненное покалывание в области шеи, похожее на укус комара. Только никаких комаров в феврале быть не могло. Кайл дернулся, недовольно огляделся вокруг, почесал зудящее место и почувствовал, как внутри у него будто кто-то разлил пузырек с теплотой. Мир вокруг заиграл радужными красками. А еще захотелось поделиться с кем-то переполнявшими его эмоциями.
Кайл быстро спрятал в сумку недоеденный бутерброд, и ноги сами понесли его прямиком туда, где сидел жиртрест. Ему казалось, что он не идет, а летит. Какой-то частью сознания он понимал, что все происходящее скорее всего ненормально, но ничего не мог с этим поделать.
***
Эрик Картман уже собрался уходить, как вдруг заметил приближающегося к нему Кайла. Тот широко улыбался и несся вприпрыжку как маленький рыжий заяц. Это было так странно, так удивительно, что Картман передумал куда-то идти - надо же узнать, почему мерзкий еврей такой счастливый.
Он окинул сверкающего от счастья Кайла и спросил, оценивая того подозрительным взглядом:
- Чего улыбаешься?
Кайл покачал головой, присел рядом, а улыбка все не сползала с его лица. Да что с ним такое? Эрик хотел на всякий случай отодвинуться подальше, но он и так сидел уже на самом краю – деваться было некуда. А Кайл между тем придвинулся ближе, потом и вовсе зашептал ему в самое ухо:
- Эрик, хочешь быть сегодня моим валентином?
Картман от удивления едва со скамейки не свалился. Он решил, что это все розыгрыш, но потом заметил неподалеку Эрика-купидона, тот рисовал в воздухе сердечки и подмигивал опешившему мальчику.
- Твое желание исполнено, Эрик, наслаждайся, - сказал он напоследок перед тем, как исчезнуть.
- Не обманул, однако, паршивец, - вслух сказал Картман.
- Что? – смущенно переспросил Кайл.
- Ничего, еврей. И вообще, я ненавижу этот день валентина, а тебя тем более, ты же знаешь, - сказал Эрик, стараясь звучать как можно более равнодушно, но на его лице уже расплывалась довольная улыбка.
