***
Стук каблуков глухо разносится по пустому школьному коридору, создавая эхо. Чуть прибрав спадающие непослушные локоны за плечо, девушка поправила прижатый к груди журнал, поджимая губы. Еще не сильно греющие лучи солнца приятно освещают помещение школьного коридора, создавая пастельный оттенок. Во время урока необычно тихо за пределами кабинетов, где плотно прикрыты двери. «День тихий и обещает быть послушным» - думает молоденькая учительница, осматриваясь в поисках нужного класса. Остановившись напротив двери, она несильно дернула ручку, чуть приоткрывая дверь. Ученики тихо сидят за партами, что-то активно заполняя на больших листочках. Прищурившись, она окинула весь класс, останавливая свой взгляд на одной ученице, что сидела и делала то же, что и все остальные. Но взгляд был более задумчив, о чем говорили ее частые взгляды в сторону простора за широким окном. - Учитель Юн, вы что-то хотели? – к двери с той стороны подошел полненький преподаватель, тихо шепча, чтобы не нарушить звонкую тишину. - Извините, что прерываю, но можно ли Мэй на пару слов? – также тихо поинтересовалась она. - У нас так-то контрольная работа, - возмутился он, невольно бросая взгляд в сторону смотрящей в окно ученицы. - Это по поводу выставки, - продолжила она уговаривать, поджимая губу в ожидании положительного ответа. - Мэй, - позвал он ее, на что она тут же отреагировала, выпрямляясь в спине, чтобы было видно учителя. – Учитель Юн хочет с тобой поговорить, - кивнул он в сторону двери, где, улыбаясь, стояла довольная девушка. Расслабленно опустив руки вдоль тела, Мэй неспешным шагом следовала за высокой учительницей, что с каждым шагом, казалось, старалась идти все быстрее, будто от чего-то торопясь куда-то. - Учитель, куда мы идем? Вы хотели поговорить со мной? Или, в самом деле, решили прервать урок ради того, чтобы снова попытаться уговорить меня выставить картины? – спокойно говорила ученица в спину замедлившейся Меён. - С тобой хочет кое-кто поговорить, - вдруг остановившись перед приоткрытой дверью, повернулась к Мэй, заглядывая в глаза напротив. - Со мной? – вскинула она брови, наблюдая за тем, как Юн открывает перед ней дверь, вынуждая пройти внутрь. Кабинет на удивление был пуст. Свет в помещении значительно отличался от того, что был сейчас за дверью. Солнечная сторона не попадала в окна помещения, но не оставляла за собой мрака. Около стола она узнала в этом человеке учителя Хана, что немного замялся при виде ее, но все же подошел ближе, вынуждая взглядом Хеён оставить их наедине. Мэй невольно обернулась в сторону, где уже мелькнула спина учителя Юн, оставляя их одних. - Здравствуйте, учитель Хан, - поприветствовала ученица. - Здравствуй, Мэй, - чуть замялся он, потирая от неловкости кончик носа, отводя взгляд в сторону. - Мне очень неловко, что ты, моя ученица, видела меня в таком, - чуть улыбнулся, смотря на спокойное лицо напротив, - неподобающем состоянии, скажем так, - кивнул он сам себе, закончив монолог. - Да, все хорошо, - пожала Ким плечами. – Вы тоже имеете право на личную жизнь, - высказалась она, продолжая смотреть на расслабившегося учителя. - Оу, а ты сложнее, чем я думал, - загадочно покачал он головой, отмечая, что такого человека может уломать только Чон, ибо такое по его части. - Какая есть, - улыбнулась неловко, перебирая пальцы рук перед собой. - Слушай, а почему ты не хочешь идти на выставку? – перешел к интересующей его теме. - Я не говорила, что не пойду на нее, - непонимающе чуть вскинула брови. - То есть? – окончательно запутался парень, почесывая затылок. - Я пойду на нее, чтобы посмотреть на другие работы, - разъяснила Мэй. - А почему ты… - Я пока не готова к критике, - сразу пояснила она свой ответ на еще не озвученный вопрос. - Послушай, Мэй, - начал он заговорщически, жестикулируя руками. – У меня есть друг, который работает в этой сфере именно с такими работами. Так вот, я порекомендовал ему тебя, но он просто проигнорировал меня, когда услышал, что ты еще школьница. - К чему вы? Если вы хотели предложить мне работу, то ваш друг прав, - поддержала она мнение друга ее учителя. – Я еще не готова работать, тем более у меня нет образования, - пожала она плечами. - Мэй, ну хоть ты меня послушай, - умоляюще он посмотрел на нее. – Этот балбес, - ударил себя по губам. - Прости за выражение, - извинился быстро. – Он не понимает, что теряет. - Но вы же не художник, - подметила она. - Почему вы так расхваливаете меня, если сами не разбираетесь в искусстве? - Потому что твоя преподавательница делает тебя особенной, - парирует он, не оставляя места сомнениям. - Учитель Юн… - Мэй, он просто не видел твои картины, вот и говорит бред, - продолжил Хан. – Но если ты выставишь на выставке свои картины, он обязательно найдет тебя, - закончил, ожидая решительного слова от девочки. – Просто покажи их всем. И даже если ты не выиграешь, он поддержит тебя в самый нужный момент, - подмигнул он, окончательно добивая её сомнения. - Я подумаю. - Нет времени, Мэй! – надавил Диего. - Х-хорошо, - растерянно согласилась Ким. Следуя в сторону своего класса, Мэй продолжила думать о разговоре с учителем алгебры. Еще больше её удивило, что учитель Хан вообще загорелся этим желанием. Медленно замедлив неспешный шаг, она закусила нижнюю губу, сминая и разжимая руки в кулаки. Все же поймав себя на мысли, что она сама навестит директора, она развернулась обратно. - Диего, так она, правда, согласилась? Ты не обманываешь? – чуть прибавляя шаг, Хеён то и дело, что дергала парня за рукав, вынуждая того расколоться. - Сначала поцелуй, - резко остановился, вытягивая губы вперед, ожидая ответа. - Дурак, что-ли?! – отстранившись корпусом назад, она ударила его в плечо. – Мы же в школе, - договорив, она все же попала в плен мягких губ, что слегка мазнули ее, не принуждая к продолжению. - Трудно было? – довольный Диего пошел дальше. - Я не разрешала! – возмутилась, следуя за ним так же заворачивая в сторону других классов. Мэй не сильно удивил данный диалог, так как и раньше замечала такие нотки между ними, но свято продолжала верить в невинность ее учителя, у которого за пределами рабочего пиджака существует такая вот насыщенная и красочная жизнь. Хотелось сохранить вес так же в тумане, но так получилось. Не такие они и случайные, ибо много красок вливают в эту серую и однотонную жизнь. Кабинет директора внушает власть, когда стоишь напротив ее двери с табличкой, где красиво выгравировано слово «Директор». Помедлив, Мэй постучалась в дверь, ожидая услышать по ту сторону голос мужчины. Тишина. Она чуть отходит в сторону, обнаруживая рядом приоткрытую дверь в кабинет заведующего. Хотела она уже подойти и войти, как тут же отпрянула от нее, так как из нее раздраженно вышел директор, сначала, не заметив ученицу, но потом вдруг посмотрел на Мэй, все еще с нахмуренным лицом. - Ты что-то хотела? - Насчет выставки… - уже было начала она, но он прервал ее. - Мы уже зарегистрировали картины Сиджин, где раньше была? Времени у нас нет, чтобы ждать, когда ты согласишься, - быстро ответил он, проходя в свой кабинет. Сглатывая тугой ком в горле, она поджала нижнюю губу, сминая пальцы рук между собой. Решив все для себя, она пошла прочь от двери директора, вскоре и покидая пределы школы. Обида распирает до ужаса. Она в последний момент вдруг захотела поверить в слова учителя. Поверить в себя и свои способности, но всего лишь одна фраза заставила запереться снова. Снова спугнуть ее выглянувшую уверенность в себе и своем таланте. Столько раз она разочаровывалась в своей жизни, в своем тусклом окружении, в провалах времени и места, где она думала, что будет счастлива. Как спасти такое сознание еще не совершенной личности, у которой нет стремления в этой жизни? Она бы сказала, что ей тяжело, но кому это нужно слушать? Кому нужны твои проблемы в твоей голове, где нет определенности? Идешь и думаешь, что у тебя расстегнула куртка, хотя на улице минус, жуткий холод, но никому из прохожих нет до тебя никакого дела, потому что у всех свое. Свои мысли и проблемы. Много думаешь, а зачем? - «Надо быть проще», - каждый раз задавая себе кучу ненужных вопросов, Мэй всегда оставит последним именно эту фразу. Во всем и создается вся сложность запутанного сознания, когда в твоей голове много лишнего, много ненужных рассуждений и мыслей, которые делают тебя другим, отличным от остальных человеком. - Почему это так сложно? – чуть дрожащими губами шепчет вслух Мэй, поднимая голову к небу, резко зажмуривая глаза от яркого солнца. Рука неосознанно поднялась вверх, чтобы прикрыть лицо от света, чтобы разглядеть чистое небо, где мелькают размазанные еле видимые белые облака. Услышав пиканье светофора, она снова фокусирует ослепленные от солнца глаза на дороге, замечая под ногами черно-белую пешеходную дорожку. - Школьница! – слышит она, резко пугаясь вовремя затормозившего автомобиля сбоку, отчего ноги чуть подкосились, а тело начало сильно трясти. Звук сигнала машины оглушил, отчего она быстро перебежала дорогу, только сейчас замечая, что сигнал светофора был не о зеленом свете, а – красном.***
- Я не сомневаюсь в ваших работах, господин Чон, - одобрительно похлопал мужчина средних лет парня по плечу, подбадривая. - Благодарю вас, мистер Квон, - чуть поклонился Чонгук, улыбаясь в ответ. – Всегда будем рады принимать ваши заказы, тем более они всегда заставляют открывать для меня что-то новое. - Ну, хорошо, - кивнул он, снова смерив парня одобрительной улыбкой. – Я пойду, не буду долго задерживаться, - встал он с дивана, поправляя воротник серого свитера. – Кстати, как тебе мой легкий свитер? – довольно прикрыл глаза, демонстрируя вещь. - Вам идет, - кивнул Чон. - Жена подарила на день рождения, - подытожил он, широко улыбаясь. - У нее хороший вкус, - подметил Чонгук, улыбаясь. - Ладно, я пошел, - пошел к двери. – Ты если что, звони. Может, смогу чего подсказать, - кивнул он, уже покидая кабинет. После тяжелого разговора, парень глубоко вздохнул, роняя обессиленное тело на диванчик. Работа стоит, заказы идут, а у Чона голова кругом. Так и хочется выключить свет во всем мире и сбежать, пока никто не видит в темноте, а потом снова щелчком включить, продолжая жить уже новой жизнью. На столе недалеко от края пиликает телефон, оповещая о том, что ему пришла смс. Он медленно поднялся с дивана и прошел к столу, скользя пальцем по сенсору. - «Заедешь за мной?» - пишет Диего. Гук невольно улыбнулся, собираясь писать ответ. - Может, ты уже выйдешь за меня? – отправив шутливое смс, он откровенно засмеялся. - «Иди к черту со своими шутками! Давай быстрее, у меня дома тесто сбегает!» - Ты тесто заводить умеешь? Может, придешь мне кашу еще сваришь? – отправляет он ответ, усаживаясь в кресло, чуть покачиваясь. - «Да хоть кастрюлю, только притащи свою телегу к школе». - За телегу ответишь, - снова улыбнулся, подхватывая серое весеннее пальто. Раздраженно поправляя на шее воротник пальто, Чонгук зашел во двор школы, где он должен был встретить друга, который отказался спускаться, пока не убедится, что он действительно за ним приехал. - Ты, блин, труп, Ди, - ругается Гук, открывая двери большого здания школы. Навстречу ему шли одетые ученики, которые ловко проходили мимо него, стараясь не снести. Такое отношение немного взбесило, ибо никакого уважения. - Ты вовремя, дружище! – подхватил его за плечо Диего, снова выводя на улицу. - Почему так долго, принцесса? – подколол его раздраженно Гук, скидывая руку с плеча. - Чего такой раздраженный? Снова не с той ноги встал? – смеется Хан. - Да, я чуть сегодня уголовную себе не завел, - фыркнул Чонгук, следуя к воротам школы. - В смысле? Если это была шутка, то она удалась, - поменялся в лице друг. - Школьница прет на красный и ей до лампочки, что она пострадает, а кто-то сядет, - продолжал возмущаться. - Ты по осторожнее, - сглотнул Ди, открывая дверцу пассажирского сидения. - Да как же, с такими-то пустоголовками, - закатил глаза, садясь за водительское сидение. - Может у нее что-то случилось. - Короче, проехали, - завел мотор Гук, пристегиваясь. – Куда тебе, женушка? - В загс, блять, - саркастически плюнул Хан, обижаясь. - Как скажешь, женушка, - засмеялся с реакции друга. - Скажи, что ты согласен, - подрубил он диалог, переводя тему. - Ты о чем? – подавился Чон. - Просто скажи, что ты согласен, - продолжает, ожидая ответ. - Ты хочешь меня продать цыганам? – прищурился. - Да, скажи и не беси меня! – повысил он тон, возмущаясь. - Да согласен, я согласен! - Вот и хорошо, - расслабился Диего, смотря в окно. - Ты мне-то хоть скажи, на что я подписался? Я ж многое могу надумать, - кидая редкие взгляды в сторону друга, спросил Чон. - Так это, - начал уже Ди, сдерживая смех. – Завтра выставка. А мне одному скучно идти. Грех не взять высокого ценителя искусства, тем более, когда он твой лучший друг, - подметил издевательски Хан. - Ты сведешь меня в могилу, Ди! – возмутился Чонгук. – У меня завал на работе, дома Джихан и ты тут еще ко мне на шею захотел? - Поверь, все твои проблемы пройдут, как только ты расслабишь мозги, - пытался его успокоить парень.***
Гранитной формы прозрачные стаканы громко чокаются вместе, чуть разливая граммы дорого алкоголя. Неважно какого, главное, что все по высшему классу как любит он и его друзья. Громкие возгласы и смех сопровождаются битом приятной музыки диджея, что так умело контролирует нужную волну. Он болен. Болен пленительной свободой и ее плодами, которые он пробует на вкус, как будто в первый раз. Снова вкушает и сносит все остальные проблемы на «нет». Нет мыслей, когда ты отдыхаешь на полную, окруженный множеством людей, которые готовы бухать с тобой за твой счет, а потом смело свалить, ибо нахер на долго задерживаться на одном месте. - Сибарит*! – кричит его единственный не-до-друг, который продолжает следить за бессмысленными гулянками и вечерами на «Патти» в клубах, чтобы тот хоть иногда возвращался домой, ведь так и без печени можно остаться. - А-ха-ха! Да ты напрашиваешься на фингал под глазом! Я не сибарит, - подытоживает, стараясь перекричать музыку. Уже час прошел с того момента, как закончилась тусовка и все люди просто разошлись кто куда, лишь бы больше не видеть пустые стаканы, в которых уже нет алкоголя. Хотя на донышке, наверное, еще плавает. Чон, тяжело сглатывая, откинул голову на спинку красного мягкого дивана, раскинув руки по сторонам. В голове пусто и нет ничего, но на сердце жжет до жути. Даже сильный алкоголь его уже не берет так, как раньше. Он опьянен не этим едким алкоголем, не этой веселой атмосферой, в которой он всегда чувствовал себя львом, ищущим добычу, а запахом женщины. Нет, не женщин, которых «много», а именно запахом одной женщины. Он продолжает веселиться и плавить себя и свое сознание, отрицая эту тонкую грань, к которой он так незаметно и стремительно приблизился. Очень опасно близко он к оковам, в которых придется дарить себя лишь одной. Он не готов. Не готов стать шелковым львенком, которого смирил запах именно этой женщины. Избалованный жизнью и деньгами «мальчик», почувствовал скованное кольцо на сердце, что продолжает болезненно сжиматься, с увеличением пропасти между ними. Она далеко, отчего зверь внутри мечется и метает в неизвестности, в неопределенности. Требует смирить пыл и жар, что опаляет легкие, вызывая жжение в груди. Хочется вдохнуть приятный запах, заполнить им каждую клеточку. Заставить сознание думать, что это кислород. - Чонгук, - хрипло выдохнул в трубку, роняя тело вдоль мягкого дивана. – Я еду домой, - глаза уже засыпают, потому он тяжело продолжает моргать. – Я устал блуждать один, - осматривая пустой клуб, он все же закрыл глаза, роняя руку с телефоном на пол. – Я хочу домой.***
Дженифер посильнее укуталась в теплый плед, задумчиво прикусывая губу. На подоконнике стоит на половину заполненная чашка горячего шоколада, а на ногах по привычке тонкие белые носочки. Привычка осталась еще с детства. Белый цвет делал ее по-настоящему чистой и невинной девочкой, что всегда ступала тишь по цветастым лугам своего воображения, не очерняя ее другими красками. В наушниках приятно играет мелодия, погружая мозг в прострацию, находящуюся далеко за гранью реальности. Такие родные прикосновения за спиной, что легко щекотят вдоль позвоночника, зная, что именно это место так чувствительно. Дыхание давно опаляет затылок, но сознание просит побыть еще немного в тумане. Помечтать о том, чего больше не повториться. Руки напористее захватывают в объятия, и девушка начинает приоткрывать глаза, выдергивая один наушник из уха, продолжая смотреть в окно. - Как ты вошел? – голос неожиданно дрогнул, а к горлу подступил ком, который она старается проглотить, но лишь вызывает этим наплыв горячих слез в уголках слез. Без слов рука показывается перед ее лицом, выпуская из кулака связку ключей. - Своим ключом, - ответил парень, вновь опуская руку на талию Джен, сжимая крепче. Тело начинает дрожать то-ли от холода, то-ли от страха. Но он это чувствует, поэтому одной рукой собирает волосы и перекидывает их на другое плечо, тем самым открывая бархатную шею. Осторожно, как в первый раз, выдыхает, опаляя небольшой участок от полуоткрытого плеча до мочки уха, согревая. – Замерзла? – тихо шепнул на ухо, замирая в ожидании ответа. Но она молчит. Поэтому он осторожно прикасается губами к открытой шее чуть выше плеча. Плечи ее вмиг вздрогнули, отчего он победно улыбнулся, повторяя жест, пока она не выдержала и не скинула его руки, ускользая прочь. Далеко ей уйти не удалось, так как парень грубо схватил ее за руку, вынуждая повернуться к нему и посмотреть в глаза. - Отпусти, уходи! – стала бить его руками в грудь, отчего дыхание его стало еще горячее, а хватка сильнее, что нехило так напугало ее. – Оставь! – Не собираясь больше слушать высказывания, не несущие за собой смысл, он выпустил ее руку, хватая лицо обеими руками, утягивая в грубый и властный поцелуй, где нет места нежности и прощения. Он пришел за своим. Преодолел длинный путь в водовороте определенного промежутка времени своей жизни, где появилась она и ее запах. Запах тепла и дома. Даже эта незначительна кружка с горячим шоколадом уже снесла крышу, так как он знает, что его приготовила именно она. Именно этими нежными руками, что сжимали каждый раз в объятиях, согревая от холода внешнего мира, позволяя чувствовать себя в безопасности. И главное не одиноким. Джен отчаянно продолжает упираться руками в грудь, но парень быстро отстраняет ее, разрывая поцелуй. Подловив ее за талию, он прижал ее спиной к стене, возобновляя поцелуй. Так легче. - Во всем мире не найдется такого места, где бы я тебя не нашел, Дженнифер, - злобно рыкнул, ударяя кулаком в стену над ее головой, нависнув над ней вплотную. Вторая рука плотно сжала хрупкую шею. - Хосок, - тихо пискнула, смотря в потемневшие зрачки, - отпусти, мне больно, - опустила глаза, вместе с руками, что до этого сжимали грудки на его пиджаке. - Мне тоже больно, - рявкнул, все еще не отпуская руку от шеи, вынуждая продолжать смотреть на него. – Я хочу просто убить и растоптать такое жалкое создание, как ты, - рычит, тяжело дыша. – Но в тоже время запереть тебя, как птицу, в золотой клетке, чтобы ты погибала на моих глазах! Только на моих! – чуть повысил он тон. - Я не хочу…- слезно всхлипнула, поджимая трясущиеся губы. Из глаз давно стекают кристальные капли, отчего глаза начинают блестеть. - Не пытайся сбежать, - пригрозил он уже в который раз. - Хосок, ты же не любишь меня, - тихо и неуверенно продолжает она, обхватывая руку, словно змея, что так крепок зажала ее шею. - Мне плевать, что это, - выдохнул последние слова, вновь накрывая дрожащие губы, что уже не сопротивлялись, а лишь лениво отвечали на поцелуй.