***
Потрепанный временем блокнот захлопнулся, когда на последней его странице была написана заключительная строчка. Рука тянется за белой коробочкой, где уже лежали несколько таких же блокнотов, цветные ручки, цепочка в бархатной коробочке и резинка для волос. Девушка открывает ее и отставляет в сторону крышку. В воспоминаниях все еще мелькает его улыбка, его голос, его руки. На фотографии он выглядит недовольным и унылым, но это все, что осталось у нее. Их связывала нить тоски и борьбы за совместное будущее, в котором они оба ждали счастливого конца. Никто не мог знать, что так все случится неожиданно и исподтишка. Столько боли и крика, отображавшихся от белых стен, она слышала, что сейчас просто закрывает глаза, ибо боль все еще не отпустила – слишком мало времени прошло, чтобы забыть. Нескончаемые просьбы и мольбы не могли вернуть ту маленькую частичку души его рожденного ребенка. Мэй аккуратно складывает блокнот в коробочку и закрывает ее. Было хорошей идеей психолога – записывать свои наболевшие мысли, сны и другие события, которые происходили на каждом дню. С момента поступления на психолога, она и не думала, что для нее это станет настоящим испытанием. Но в каждом новом дне она искала положительные стороны. Скоро они увидятся снова. В комнате стояла тишина. Только отголоски шумной компании из дальнего коридора были слышны. Ее соседка по комнате крепко посапывала на соседней кровати. Она любит поспать лишний часок днем, после тяжелых занятий. В комнате по всем стенам были развешаны неброские картины Мэй, что создавало некий творческий беспорядок. И если каждый, кто заходил в эту комнату, говорил, что это просто набросанные кляксы, которые рисовали пятилетние дети, Мэй не отговаривала их изменить свое мнение. Ведь должны же быть люди, которые будут отвергать действительность. Она снова нарисует еще какой-нибудь бред, и этот самый «бред» снова окажется в коллекции ее картин на стене. Больше завораживали ее полки с книгами, где было собрано множество первоисточников, которые она начала собирать с момента прибытия в университет. Завлекает вид начитанного человека, но Мэй не столько начитана, сколько наслышана. Любит анализировать существующие жизненные ситуации в действительности, а не основанные на фактах. - Который час? – спрашивает ее подруга, которая только открыла один глаз. - Уж четверть часа. Ты проспала всего лишь двадцать минут, - отвечает ей Мэй. Она бережно убрала в свой ящичек коробку и принялась листать конспекты. Спустя некоторое время, когда подруга уже окончательно проснулась, она спросила: - Это не мое дело, но зачем ты записываешь все это? Ну, то есть я имею в виду, то, что… - Это старые записи. Их я записывала, когда еще жила в пансионате. Тогда мне было очень тяжело, если это так можно назвать. Мне нужно было чем-то отвлечь себя, чтобы окончательно не сойти сума. - Прости. Тебе, наверное, сейчас тяжело. - Я все еще жду, - Мэй задержала судорожный вдох, - жду, когда он придет, и я снова смогу его увидеть, обнять. Мне уже бы просто увидеть его и знать, что с ним все хорошо, что он в порядке. Потерю частички себя не так просто пережить самому. - Я уверена, что все будет хорошо, - взбодрила ее подруга. – Прости, я сегодня не смогу остаться в общежитии. - Я справлюсь. - Уверена? - Угу. Директор хмуро окидывает стоящего молодого человека перед собой. Перед ним лежат бумаги о переводе, на котором настаивает этот парень. Мужчина расслабляется немного на почти плотно прилегающей к нему спинке кресла. - Господин… - Чон. Чон Чонгук, - поправляет его быстро брюнет. - Господин Чон, на каких основаниях я должен одобрить этот перевод? Откуда мне знать, что вы являетесь достаточно квалифицированным? - Разве портфолио вам ни о чем не говорит? Я прошу одобрить это соглашение, с целью того, что хочу преподавать здесь более углубленный материал. Мои открытые лекции за границей достаточно востребованные, будет нелестно отказываться от такого предложения. Мужчина хмыкнул, а после добавил: - Допустим. Что на это скажет ваше прежнее учебное заведение, из которого вы собственно и хотите перевестись? Должна же быть причина. - Думаю, вам и так понятно, что за границей хорошо, а в родной стране лучше. Мне хочется стабильности в моей жизни. - Вы, как одинокий волк, катаетесь то туда, то сюда. Как будто ищете более уютное место. – Мужчина посмеялся хрипловато, но все же решил придерживаться формальности. Чонгук только сдержанно ответил: - Возможно, вы правы. - Хорошо, я обдумаю это еще. Но не стоит обольщаться. Хоть ты и известен в своих кругах, меня так просто не проведешь. Я не беру на работу странствующих от одного места в другое работников. Это серьезная ответственность, тем более брать уже старшие курсы. - Спасибо. Чонгук поклонился мужчине, забрал протянутый портфолио и покинул кабинет. - Красиво, - парень уже несколько минут подолгу рассматривал каждую висящую картину на стене и всякий раз выражал слова восторга. Ему еще не доводилось видеть такую обстановку в комнате. Где был, не видел такого. Хозяйка явно проявляет живой интерес к искусству, о чем говорит и ее стол, заставленный баночками с карандашами, кисточками, баночками с акварелью. В стороне у стены стояли кулечки, в которых были ватманы и холсты различных размеров. – Ты рисуешь акварелью? - Нет, они просто так стоят, - кивает она головой в сторону баночек на столе. - А у тебя не бывает такого, что все становится неинтересным и скучным? Ну, просто, мне кажется, это угнетает иногда. - Честно говоря, это единственное, что не позволяет мне сойти сума, - говорит она, а сама растягивается в глупой полуулыбке, вместе с тем осматриваясь по комнате. - Вот это да, - тихо добавляет парень. - Ты что-то сказал? - Нет. Я говорю, красиво у вас тут. Думаю, я подожду твою подругу на крыльце. - Я могу пойти с тобой, - предлагает тут же Мэй. - Если хочешь. На крыльце виднелись следы от жесткой метелки дворника, который, по всей видимости, недавно прошелся по крыльцу, чтобы смести наваливший снег. Вокруг виднеются только густо засаженные деревья, создавая внутри него сквер. Напротив недалеко от дверей общежития находятся главные ворота университета, что очень удобно для студентов, которые живут здесь. Мэй поправляет на затылке капюшон курточки и не рассчитывает шаг, оступаясь мимо скользкой ступеньки. У парня реакция хорошая, поэтому он резко подхватывает ее под подмышкой, помогая устоять на месте. - В норме? - Да, - неловко улыбается она ему, после поднимает взгляд вперед себя, где были главные двери. – Что? – Мэй испуганными глазами смотрит на силуэт парня, который в быстром шаге вышел из университета, невольно осматриваясь по сторонам. Его хмурый открытый лоб сверкнул и он тут же отвернулся, направляясь в противоположную сторону от того места, где была Мэй. Паренек непонятно смотрит на Мэй, что быстро выдергивает руку из чужой и быстро бежит по тропинке за ним, чтобы убедиться, что это не галлюцинации. - С-стой, - шепчет она немым голосом в спину парня, который стремительно ускользал из виду. Его шаг был уверенным и быстрым, что Мэй отметила сразу. Слезы невольно стали наворачиваться, а по всей груди стало жутко жечь, будто она выпила горького коньяка. За спиной она слышит голос все того же парня, который рванул за ней. В глазах пеленой накатили слезы, которые не намеревались скатываться, а оставались на глазах, не давая ясно видеть дороги. Ногам стало холодно. Она остановилась и уже просто смотрела на спину парня, который сел в автомобиль и уехал. - Мэй! – зовет ее парень, останавливаясь сбоку от нее. Он тоже смотрит туда же, куда смотрит она и только после этого поворачивает ее к себе в пол оборота, чтобы оценить ее вид. – С тобой все в порядке? Неважно выглядишь, подруга. - Со мной все хорошо, не переживай. - Я просто хотел сказать, что не очень то и по погоде у тебя обувь, - отметил он, кивая на ее ноги, где были мягкие тапочки. Она ведь вышла только на крыльцо. - О боже... - Ага, и я о том же. Знакомого увидела? – говорит он и смотрит снова в ту сторону, куда недавно смотрела Мэй. - Я ошиблась. Перепутала кое-кого. - Бывает, - говорит друг и легко пожимает плечами. – Иди, давай обратно, а то заболеешь. Прошла неделя, а Мэй все не могла отойти от увиденного парня. Почему-то ей шестое чувство подсказывало, что это может быть он. Но если он здесь, тогда почему не ищет ее? Подруга в шкафу чем-то все это время шуршала и не давала нормально утром поспать, поэтому пришлось проснуться раньше обычного. Сегодня ей нужно было ко второй паре. - Ты можешь подать мне мою сумку? – Соседка уже одетая стояла у порога, и ей оставалось взять с собой только сумку, которая лежала на ее кровати. - Рой рассказал мне, что случилось, - говорит зачем-то она Мэй, когда она отдала ей сумку. Мэй только непонимающе на нее посмотрела и изогнула бровь. - И что случилось? – с не скрытым раздражением спрашивает она. - Мэй, тебе не кажется, что ты слишком зациклена на этом Чонгуке? Хочешь, я познакомлю тебя с кем-нибудь? – она и сама не понимает, зачем все это говорит. Мэй не отличалась особой красотой и не выделялась железным характером. Она живет сегодняшним днем, на данный момент. - Можно, я сама как-нибудь в этом разберусь? Тебе пора на пару. В коридорах университета было тихо, когда Мэй шла и искала нужный ей кабинет. Бессознательно она смотрела на таблички на дверях, которые уже настолько наскучили, что иной раз хочется просто уйти отсюда. Здесь хорошо. Мэй изучает то, что ей ближе. Любит ходить на психологию. Особенно, когда у них лекции. Преподаватель с приятным голосом все раскрыто и понятно рассказывает, что даже просто придраться не к чему. Сегодня сказали, что у них будет новый преподаватель. Именно услышав, что он из-за границы, уже внушает новые мысли и идеи, новый голос и новые мысли, размышления. Когда прозвенел звонок, Мэй заглянула в кабинет, из которого вышли двое парней. Преподаватель все еще сидела и что-то заполняла. Девушка пришла первой, поэтому попросила разрешения, чтобы зайти. Получив одобрение, она заняла свое место. В кабинет стали приходить один за другим ее одногруппники. Все было, как и обычно, но волновало то, что у них на сегодня будет другой преподаватель. По слухам ребят, он из-за границы и прилетел недавно, чтобы здесь преподавать. Кто знает, что он здесь забыл, когда есть столько возможностей за рубежом с таким-то талантом психолога. Но Мэй пока сама не увидит, не скажет, что он высококвалифицированный преподаватель. Перемена в десять минут прошла, а Мэй и не заметила этого, полностью погрузившись в свои мысли. По ступенькам, между партами поднялся парень и навис над партой Мэй, забавно помахав рукой перед ее лицом. - Я сяду здесь, – говорит он, не дожидаясь разрешения. Это друг ее соседки по комнате. Возможно, это она и подослала его, чтобы он присмотрел за ней. - Как хочешь, - отвечает она. Опустив глаза в окно, она не заметила, когда в кабинете появился преподаватель. Рой рукой толкнул ее плечо, чтобы и она тоже встала, чтобы поприветствовать его. - Здравствуйте, - сдержанно улыбнулся он, когда положил на стол журнал двух групп. Осматривая всю аудиторию, он кивнул и сказал всем присесть. – Я здесь относительно недавно, всего неделю, поэтому мне пока не так много лекций ставят. Вы на моей впервые. Я расскажу вам немного о себе и о том, как я работаю с материалом. Расскажу много нового и интересного для вас. Уверен, вас должно это заинтересовать. Кхм…- он прокашлялся и опустил глаза на свой стол, чтобы открыть первый журнал. Он присел на стул и стал всех перекликать, чтобы отметить отсутствующих. Монотонный, глубокий, бархатный мужской голос все больше отдавался глухим эхом в ушах, а его черные большие глаза быстро бегали по строчкам журнала, а губы слегка приоткрывались каждый раз, когда озвучивал новую фамилию. – Ким Мэй, - озвучил он имя, и девушка медленно встала из-за парты, чтобы показать, что она здесь. Преподаватель заторможено поднимает глаза вперед себя, но не решается поднять их выше, чтобы не убедиться в своих догадках. Настойчиво думает, что это совпадение. - Здесь, - говорит Мэй. Голос звучит невнятно, что немного настораживает преподавателя. Она чувствует, как в груди снова начинает все гореть, а глаза снова начинают слезиться. Все давно забытые чувства, ощущения пришли в движение. В аудитории была тишина, как ни странно. Все изучали нового преподавателя, как что-то необычное. В надежде увидеть в нем что-то присвоенное из европейского стиля или же его манеры говорить, все были крайне заинтересованны. Не каждому и в помине может не святить Европа, где нет рамок на иконы стиля или поведения. Ведут более раскрепощенную жизнь. Видеть человека, который только вернулся из другой страны, и уже одной его аурой ощущать запах парижского солнца. – Можно, спросить ваше имя? Вы так и не представились, - решилась она спросить. Профессор поднимает глаза на студентку и говорит: - Чон Чонгук. Можете звать меня, профессор Чон. Мэй все еще сидит и продолжает смотреть на человека, встречи с которым ждала два года. Она пообещала, что когда встретит его, то обнимет его и скажет все, что она чувствует. Но Чонгук оставался холодным и непринужденным, пока рассказывал. Он уже не с таким энтузиазмом это делал. Старался не смотреть на студентов, а смотреть куда-то в окно или в пол, на других студентов, но не на Мэй. А она просто не могла высидеть больше и минуты. Слезы снова украдкой скатываются по щекам, и она уже не сдерживает их. Просится выйти, на что Чонгук просто машет рукой в сторону двери. Выскочив в прохладный коридор, Мэй зажала рот ладошкой и уже просто заплакала взахлеб. Не успела она дойти до женского туалета в конце коридора и остановилась в коридоре. Скатилась спиной по стенке, уже двумя ладошками закрыв рот, чтобы не издавать лишних звуков. В коридоре было тихо до того момента пока не захлопнулась дверь аудитории и стали слышны неспешные шаги в ее сторону. Она тут же поднимается на ноги и стирает с лица слезы, которые успела размазать по щекам. - Мэй, - позвал ее мягкий голос. Сильные руки легли на ее предплечья, заставляя ее снова громко всхлипнуть и отвернуть лицо в сторону, чтобы не смотреть в глаза Чонгука. С перерывами на всхлипы говорит она ему: - Не.. говори больше ничего. - Мэй, я здесь, - неслышно шепчет он ей на ухо, когда притягивает ее голову к своему плечу, чтобы она могла плакать сколько ей нужно. Девушка руками уперлась в равномерно дышащую массивную грудь парня, пальчиками царапая его рубашку. - Я так устала, Чонгук. Какой это был раз, когда ты снова меня так оставил? Я так скучала, что даже злиться на тебя не могу. Такое чувство, что для тебя совсем чужой человек, - говорит она ему в плечо, прижав руки к груди. - Я бы сейчас засыпала тебя вопросами, но только спрошу, - продолжает она и отрывается от его плеча, чтобы посмотреть ему в глаза. – С тобой все в порядке? - Все хорошо. Теперь все хорошо, - отвечает он и целует ее благодарно в открытый лоб, прикрыв глаза. Сам не сдерживается и пропускает слезы, руками только сильнее обнимая Мэй. - Я скучаю по ней. Очень ее не хватает. - Я знаю. Мне тоже.- Чонгук старается держать себя, чтобы не полоскать лишний раз еще не зажившую рану. Преодолевая душевную боль и опустошение, он предпочел отдалиться от родной страны, чтобы в одиночестве пережить потерю дочери. Словно одинокий волк, скитаясь из одного места в другое, только чтобы стало легче. Но только теперь, видя состояние Мэй, понимает, какую совершил ошибку, оставив ее одну, когда она готова была разделить его горе. Ведь Джихан не была ей чужой. Чонгук никогда не думал, что такое может случиться с ними, и теперь решил, что остается беречь тех, кто сейчас так нуждается в нем.***
<<Комментарий от автора(места в графе "комментарий к части" не хватило): Дорогие мои читатели! Подошла и эта работа к своему заключению. Прошло очень много времени, и мне совсем не верится, что она закончилась. В горле стоит ком, а в глазах слезы от того, что совсем не хочется расставаться с полюбившимися героями. На самом деле героиня по своей жизненной позиции была реальным прототипом и мне было очень интересно продумывать и воплощать ее будущее в книге, в выдуманной счастливой истории любви, где она не одна. Где есть человек, который ей помогает и создает для нее новый мир, где нет места насилию. Чонгук сыграл роль того героя, который возлагал на себя серьезную ответственность - воспитание ребенка. Смотря на дочь, он не забывал, что есть родной дом, его крепость, где есть маленький его мирок. Именно там он мог позволить себе побыть слабым "ребенком", который смотрит на реальный взрослый мир только с окна своего дома, так и не подозревая о его холодности. Возвращаясь домой, он чувствовал эти хрупкие ручки ребенка, которые возвращали его на момент, когда и он был ребенком. Конец стал для вас непредсказуемым, но так было задумано автором изначально. Потеря дочери отразилось на Чоне, как падение к тому, что он не справился с ответственностью, даже будучи всегда рядом с ней. Скитания его приводят к мысли, что он снова что-то упускает, поэтому возвращается и находит Мэй - девушку, за чувства которой несет ответственность. Возможно, в будущем, когда пройдет еще время и он сможет ее полюбить по настоящему, он станет более открытым к проявлению чувств. Надеюсь, эта история была интересна Вам, и, как по мне, тронула глубины Ваших сердец. Спасибо отдельно тем, кто неоднократно поддерживал автора на протяжении всей истории. И спасибо всем, кто не расставался с этой книгой, хоть и были долгие задержки с частями. Только благодаря Вам, читатель, мой дух не падал и я продолжал ее писать. Эмоционально это давалось сложнее, чем кажется. Мне нравилось прочувствовать каждого героя, характер которого создала. Надеюсь, история не оставила за собой недопонимание или чувство незавершенности.>>