Каждый миг, проведенный с тобой, прекрасен… Потому что светило солнце, потому что за окном лил дождь, и потому что день был хорошим. Я любил каждый момент. Независимо от погоды.
Джордж сконфуженно смотрел по сторонам, словно в поисках ответа на не заданный вопрос. Что он такого сказал, чтобы вызвать подобную реакцию у Гермионы? Не то чтобы они были лучшими друзьями и всем делились, но мужчина всё же считал, что они достаточно близки для взаимных шуток, если они не переступали определённой грани. Они всегда так общались, даже когда Грейнджер предпочитала проводить время исключительно в компании книг или "Золотого трио". Последние же несколько лет учёбы и в годы войны они были очень дружны, что, кстати, тоже послужило поводом для подколов со стороны неугомонных близнецов. Точнее, одного неугомонного близнеца. Второй имел обыкновение испаряться в воздухе при звуке её имени. Джордж в каком-то смысле видел в маленькой шатенке младшую сестру, отчасти потому, что у неё не было братьев и парню это казалось крайне несправедливым. Поэтому он всегда невольно опекал её, просто чтобы убедиться, что всё в порядке. Вот и сейчас, не выдержав повисшего в комнате удивлённого напряжения, близнец поднялся, дабы разыскать свою, как выражался Фред, "названную сестру". Он ухмыляется, вспоминая как часто брат так дразнил их. А Гермиона дико смущалась и принималась неистово возмущаться по поводу и без, просто из вредности. Она всегда говорила, что старший близнец просто не любит делиться вниманием брата с кем-то ещё, что это некая ревность. А Джорджу казалось, что делиться Фред не желал отнюдь не его вниманием. Он находит её на заднем дворике Норы, недалеко от казавшегося раньше низеньким забора. Сейчас же, разглядывая невысокую гриффиндорку со сложенными на груди руками, что была вынуждена стоять на самых носочках, чтобы суметь опереться на замысловато переплетённые прутья, близнец понимает, что судил о высоте изгороди лишь со своей точки зрения. Джордж не знает, что сказать, потому как вдруг чувствует себя действительно виноватым в том, что никогда не смотрит на вещи с иной точки зрения: - Прости, я не должен был так себя вести. - Гриффиндорка лишь качает головой, словно не соглашаясь с ним. - За что ты извиняешься, Джордж? Ты тут ни при чем, - в принципе, она не врёт. Джордж не должен быть в ответе за её клиническую нерешительность. Но Джордж думает несколько иначе. - А кто причём? - лукаво тянет тот, расслабляясь настолько, что становится рядом с девушкой, спиной облокачиваясь на сплетение жердей и заглядывая в освещённое неярким фонарём лицо подруги. Спадающие на лоб кудри отбрасывают причудливые тени, и Джорджу кажется, что она словно призрак. Словно не её реальную он видит перед собой, а некий бестелесный дух, что остался от прежней, довоенной Гермионы. - Угадай с трёх раз, - она ухмыляется, моментально возвращая его из тяжёлых раздумий. И Джордж невольно улыбается в ответ. Он не помнит, когда всё это началось, но точно знает, что в какой-то момент что-то в отношении Фреда к Гермионе изменилось. Сперва неуловимое, это чувство постепенно росло, войдя в полную силу незадолго до их побега из школы. Уизли помнил, что Фред всё откладывал их "прощание", оправдывая это тем, что выжидает подходящего момента. Джордж чувствовал, что была какая-то ещё причина, но не давил, понимая, что Фред не скажет ни слова, если сам того не пожелает. А потом наступила кульминация. Ядерный взрыв, проложивший огромную пропасть непонимания и какой-то неизвестной Джорджу обиды между ними. Фред снова не сказал ни слова, списав своё настроение на опасения за приближающуюся свадьбу Билла и Флёр. А дальше... ноль реакции и абсолютное безразличие к подруге младшего брата, которая решительно избегала общества Джорджа, потому что оно предполагало присутствие Фреда, как позже догадался младший близнец. Джордж понимал, что надо было разобраться с этой неразрешённой влюблённостью его брата и Гермионы друг в друга давным давно, но по завершении войны Грейнджер провела в Норе от силы неделю, а затем стала с завидным постоянством пропадать в Австралии. В этот раз её не было почти год, и младший из близнецов Уизли даже немного подзабыл жуткое напряжение, извечно сквозящее между Гермионой и его братом. - Что такого вы оба скрываете, что ты так и не смогла довериться мне? - в голосе Джорджа проскальзывают плохо скрываемые нотки обиды. Ему хотелось помочь им. Обоим, по правде говоря, потому что оба были столь же безумно дороги ему, сколь безгранично упрямы. Если и был человек, способный вывести их хотя бы на разговор, это был Джордж. - Ты же знаешь, я... - Грейнджер! - они оба невольно вздрогнули от неожиданно прервавшего едва начинавшийся разговор раздражённого возгласа: - Фред, в чём дело? - близнец даже не обратил внимания на ошарашенного брата, широким шагом проходя мимо и грубовато хватая не реагирующую девушку за предплечье, заработав тем самым рассерженный возглас. - Эй, ты что делаешь? Фред лишь отмахнулся, не отрывая разъярённого взгляда от шатенки. Та даже не смотрела на него, словно ещё не вернувшись из своих мыслей. Она просто стояла перед ним, не открывая зажмуренных глаз, словно пытаясь спрятаться ото всех. - Ты ведь обещала! - он не знал, что возмущало его сильнее всего в этой ситуации, но в эту минуту он полностью потерял контроль над своими годами сдерживаемыми эмоциями. - Как ты могла так поступить, когда тебе доверились?! - Фред, что происходит? - Джордж искренне недоумевал, но его продолжали игнорировать с завидным упрямством. - Я должен был знать с самого начала, - Гермиона словно очнулась на этих словах, поднимая растерянный взгляд широко распахнутых в темноте глаз: - Я не понимаю.. - и это, кажется, разозлило Фреда ещё больше, раздувая его гнев подобно ветру, разносящему пламя. - Ты обещала, что никому не расскажешь!***
Ветер хлестал яростно и жёстко, словно лезвием распарывая бледную кожу и вырывая последние остатки тепла из тела согнувшегося пополам юноши. Его шея и плечи промокли насквозь, посылая холодную дрожь по затёкшей спине. Он чувствовал себя почти изгнанником, запертым в одиночестве на вершине неприступной башни. А дракон, которых он никогда не боялся (по большей части потому, что его брат их держал в качестве питомцев), сидел в тёплом и безбожно розовом кабинете и попивал свой отвратительно сладкий чай. Утешало только то, что он был в заключении не один. Правда вот его спящая с небольшой натяжкой красавица не желала просыпаться, сжавшись в комочек и прижавшись к Фреду как котёнок. Встряхнуть её и разбудить ему не позволяли воспитание и отсутствие желания быть прибитым на месте. А Грейнджер могла, если уж на то пошло. Почему-то всем преподавателям и родителям она казалась идеальной послушной отличницей, даже столь проницательной МакГонагалл. Но Фред прекрасно помнил, как его поразила одиннадцатилетняя девочка, волочащая за собой едва передвигающего ноги Рона по длинному пустому коридору. Он помнил, как они с Джорджем бросились к ним и подхватили обессилевших детей. Рана Рона была глубокой, и он что-то неразборчиво мычал всю дорогу до больничного крыла на руках Джорджа, пока Фред пытался нести верещавшую на весь коридор Грейнджер, пытавшуюся умчаться к Дамблдору за помощью для Гарри. Терпение Фреда лопнуло, когда это хрупкая на вид девочка укусила его руку, а когда он встряхнул её, заставляя посмотреть на себя и крича что-то о том, чтобы она угомонилась, заявила: "Да выслушай ты меня наконец!". А потом они бежали к кабинету директора на всех парах и налетели на него, не вписавшись в поворот. Профессор был уже осведомлён о произошедшем с Роном и наверняка догадался обо всём, когда в него влетели два оголтелых гриффиндорца. Фреда не удивляла храбрость Гарри, столкнувшегося лицом к лицу с самим Тёмным Лордом, этого от него все ожидали, пусть он и был всего лишь ребёнком. Не удивляла готовность Рона на любую жертву ради друзей и семьи, он всегда был настоящим гриффиндорцем, даже если братья ему об этом не часто говорили. Но Гермиона... Она была самым неожиданным членом так называемого "Золотого Трио". Зубрилка и ботаник вдруг оказалась настолько смелой и отчаянной, что не только не остановила двух оболтусов от неприятностей, но ещё и полезла за ними. И это ведь только начало всего. Она столько всего успела наворотить за столько лет, что Фред решительно не понимал, каким образом её репутация пай-девочки до сих оставалась на плаву. - Фред? - приглушённый разыгрывающейся вокруг грозой голос вырвал его из раздумий в тот момент, когда Фред уже успел погрузиться в глубь с головой. Ему понадобилась пара секунд, дабы прийти в себя: - Проснулась? - со смешком протянул парень, понимая прекрасно, что она почувствует дружески-издевательский подтон. - Прости, - он покачал головой. - Ты не спал? - снова качнул головой, придерживая мантию, пока Грейнджер пыталась сесть ровно: - Я не сплю в такую погоду. - Почему? - заинтересованный взгляд нащупал очертания Фреда в полутьме, фокусируясь на той части головы, где предположительно было его лицо. - Не знаю, просто не хочу пропускать, наверное, - он правда не знал. Просто буйство стихии так красиво и устрашающе одновременно, что ему хотелось видеть всё. - А я никогда не сплю в полнолуние, - неожиданно признаётся гриффиндорка, и Фред вдруг начинает смеяться. - Ты чего? - Так вот откуда тебе было так много известно об оборотнях и их повадках, Грейнджер, - она слабо бьёт его кулаком по плечу. - Эй! Ты сама себя выдала! - Ой, иди ты! Если б я была оборотнем, я б тебе уже давно голову откусила за все ваши дурацкие шуточки. - Что?! - парень театрально округлил глаза, но девушка сумела сохранить невозмутимое лицо, потому он сдался, на миг задумываясь. - Слушай, а почему ты так на Джорджа никогда не нападаешь? - Мне откусить голову ему? - она предлагает так, словно это правда возможно, на что близнец слегка усмехается: - Я имел в виду, что ты всегда меня считаешь виноватым во всех наших шалостях. - А это не так? - ей не удаётся прочесть скользнувшее в его глазах буквально в секунду выражение, но что-то подсказывает, что не стоило так говорить. - Джордж производит впечатление более адекватного человека, знаешь? - Ага, так же как и ты. Вы оба тихий омут просто, - он отводит взгляд в сторону, на верхушки вековых елей, раскачиваемые из стороны в сторону сильным ветром. - Эй, а я тут причём? Я вообще ни в чём подобном не замечена, чтоб ты знал, - заявляет Гермиона, задирая подбородок с некоей гордостью за себя. - Вот в том-то и дело. В чём твой секрет? - гриффиндорке не удаётся сдержать смех, а близнец возмущённо смотрит на неё, всем своим видом выражая протест подобной несправедливости. - Каким образом тебе удаётся скрывать свою истинную сущность ото всех преподавателей и даже моих родителей? - Я хорошо заметаю следы. - Это я уже понял. Но вы трое замешаны в чём-то запрещённом и крайне опасном буквально каждый год. И никто... никто!... не задумывается, почему ты тоже в этом замешана! - Ну, они полагают, что я всегда с мальчиками, а потому попадаю невольно во все их неприятности, - это не ложь, Уизли это знает. Но во многом, что троица успела учудить, прослеживается след Грейнджер, хотя бы потому, что Рону и Гарри знаний и соображалки не хватило бы: - Это не отмазка, ты наверняка зачинщик половины ваших афёр, - Гермиона улыбается: - Не отрицаю. Старший близнец ничего не отвечает, молча обдумывая сказанное и пытаясь определиться, восхищается ли он или удивляется тому, что она - словно два разных человека в одном. Слова Джинни и Рона о том, что Гермиона совсем другая, когда общаешься с ней наедине, наконец, становятся понятны. Возникает лишь один вопрос: сколько в этом омуте ещё неизвестного?