Накапливая слабость

      — А знаешь, как они доставали мозг*? — перевозбуждённая от непрерывной болтовни, Ринка поправила одеяло на плечах.       — Как? — вопросил охотник без меньшего интереса уже в десятый раз.       — Они брали раскалённую кочергу, засовывали её в нос, крутили туда-сюда и извлекали наружу!       — Ну и пытка!       — Это мумификация. Ей подвергали только мёртвых, — Светловолосая пожала плечами. — Вроде…       Парень поёжился:       — Откуда ты всё это знаешь?       Эти двое неспешно шли по ночным улицам города в направлении серого двухэтажного здания, именуемого местной библиотекой. С восходом луны стало так светло, что легко можно было различить силуэты домов, деревьев, даже отдельные листочки на них.       — Я читаю много книг! — девушка торжественно подняла руки вверх, затем опустила, состроив лицо полное негодования. — Сложно найти другое хобби, когда всё своё время проводишь на чердаке библиотеки.       — На чердаке?       — Да, — ответила она, слегка замедляя шаг. — Я там живу.       Парень удивлённо вскинул брови, но не стал её перебивать.       — Родители задолжали денег какому-то крупному торговцу и, чтобы покрыть долги, мне пришлось продать дом. Первое время мне некуда было идти. Совесть не позволяла просить помощи у двоюродного брата. У него и так большая семья, зачем ему ещё один голодный рот? К счастью, одна женщина предложила мне работу библиотекаря, ещё и разрешила поселиться на чердаке! Она хоть и ворчливая, но очень добрая!       — И где твои родители? — осторожно спросил Урю, хотя ответ был для него очевиден.       — Погибли. У них были дела на станции Яширо, а там… — девушка как-то печально вздохнула, прежде чем продолжить: — Папа был французским исследователем, страстным поклонником Азии. Высадился на Хиномото двадцать лет назад, как раз перед тем, как наши земли заполонили кабанэ. Из-за этого он не смог вернуться на родину, но и не сказать, что папа сильно туда рвался. Почти сразу после прибытия встретил маму. Это забавно, но она оказалась ещё той обожательницей европейских стран, — светловолосая хихикнула через ладонь и вдруг посмотрела на охотника. — Урю-кун?.. Прости, что спрашиваю, но… жизни невинных людей, которые вы погубили… Ты не думал над тем, чтобы искупить свою вину?       Охотник напрягся всем телом и долго молчал, прежде чем ответить. Он, конечно, быстро привык к её неудобным вопросам, но это было уже слишком, так что ответ был немного резким:       — Я же не идиот. Понимаю, что так просто нас с товарищами не простят, — внезапно его голос стал мягче. — Но знаешь, ты научила меня кое-чему. Каким бы жестоким и беспощадным ни был этот мир, нужно проще к нему относиться. Нет смысла пытаться изменить его, но, если мы запомним его таким, какой он есть, возможно, в будущем люди станут намного лучше, начнут учиться на чужих ошибках.       Теперь он понял. Больше не было запретов. Пускай всё так же пылают костры, пускай гаснут глаза некогда живых людей, а свет навсегда угасает в агонии войны. Но была надежда — та самая, что кружила голову и вела вперёд. Как и вера, что этот мир скоро изменится.       Мир невозможно удержать силой. Его можно лишь достичь пониманием.       В полумраке улицы его янтарные глаза отражали свет луны, словно светились сами по себе. Он решительно посмотрел на светловолосую, а затем подошёл к ней вплотную и легко сжал в руках её плечи. Прямо сейчас, смотря на совсем недавно полюбившегося человека, он понял, что наконец-то обрёл тот самый смысл своего существования, которого ему не хватало с самого падения Конгокаку. Поддавшись вперёд, он прошептал так, чтобы слышала только она:       — Обещаю, я сохраню этот мир. Тогда ты сможешь написать ещё сотни таких антологий.       Небольшой проулок был освещён тусклым светом старых фонарей, вот-вот готовых обвалиться. Не было больше слышно ни криков шумных торговцев, ни звуков работы паровых двигателей. Казалось, весь город затих в одно мгновение.       Сняв с себя его повязку, Ринка надела её на хозяина. Теперь ничто не мешало ей смотреть в золотые глаза охотника. Девушка с нежной улыбкой положила ладонь ему на щеку.       — Урю-кун…       Беззвучно попросив её не продолжать, парень наклонился к ней за долгожданным поцелуем.       Стоило его губам соприкоснуться с её устами, как внутри Ринки словно что-то встрепенулось. Будто поддаваясь привычному любопытству, она прижалась к нему сильнее, встала на цыпочки. Девушка слегка зажмурилась, ведь она хотела вложить в данный момент всё то, что чувствует к этому человеку. Возможно, он не поймёт этого, но Ринке станет намного легче. Казалось, этот поцелуй длился целую вечность и вскоре прервался, оставляя лишь сладкий привкус на губах обоих. Посмотрев в глаза охотнику, Ринка старалась держать себя в руках и наконец немного отдышаться.       — Знаешь… в Средневековой Италии если юноша поцеловал девушку, то она сразу же становилась его невестой, — наконец пробормотала смущённая девушка, отвернув лицо и приложив пальцы к губам.       Охотник с минуту смотрел на Ринку с недоумением, а потом тут же разразился заливистым смехом, наполнившим всю улицу. Он смеялся долго и с придыханием. Девушке даже стало как-то не по себе.       — Я что-то не то сказала? — озадаченно спросила она.       Проигнорировав её слова Урю опустил руки ей на макушку, взъерошил волосы, словно перед ним стояла не девушка, с которой он недавно целовался, а уличный мальчишка, слишком милый, чтобы проходить мимо, не потрепав по голове.       — Хочешь сказать, мы теперь помолвлены? — хитро прищурился он. Не говоря ни слова, сливоглазая прижалась к парню, от чего-то смешно надув щёки. Ответ был очевиден.       Снова повисла минутная тишина, нарушаемая лишь равномерным дыханием обоих.       — Железная крепость уезжает завтра утром… — внезапно начал Урю. — Как бы мне ни хотелось остаться, я должен выполнить обещание.       Он взял её лицо в ладони и погладил щёку большим пальцем.       — Дождёшься меня?       Глаза Ринки чуть дрогнули, смаргивая подступившие слёзы. На секунду она представила, как её теперь уже любимый охотник истекает кровью на поле боя. Не позволяя себе продолжать эту мысль, она пару раз зажмурилась, как часто делала, чтобы не думать о плохом.       — Дождусь. Обязательно дождусь, — решительно кивнула Ринка.       Дальнейший путь до библиотеки прошёл без единого звука. Им и не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Изредка обмениваясь взглядами, охотник с библиотекарем дошли до двухэтажного сооружения из белого камня. Время сильно потрепало маленькое хранилище знаний, и это было заметно даже в полумраке ночи. Крыша была старая, да и в целом здание немного перекосило.       — Ну, здесь я живу! — бодро заговорила Ринка, доставая из сумки ключи. — Может, зайдёшь? Я напою тебя чаем!       — Не стоит. Я, пожалуй, вернусь в крепость. Меня же весь день не было, товарищи наверняка волнуются, — Урю усмехнулся, представив, как начнёт возмущаться Ямагучи.       Сливоглазая огорчённо вздохнула:       — Жаль. — Она поднялась по ступенькам библиотеки, вставила ключ в замочную скважину, и, не спеша поворачивать, обернулась к охотнику.       — Я… — начала нерешительно Ринка, что, в общем-то, было для неё несвойственно. — Я провожу тебя завтра, ладно? Ты только дождись меня.       Урю кивнул головой в знак согласия. Снова повисло неловкое молчание.       — Ну, я пошёл, — наконец заговорил парень.       Хоть он и сказал это, уходить ему совсем не хотелось. И когда она успела так прочно засесть в его сердце? Видимо, это болезнь — привязываться к людям с нестандартным взглядом на вещи. Но теперь всё иначе. Если раньше он был простодушным охотником, готовым отдать жизнь ради своего командира, то сейчас всё иначе. Он больше не позволит помыкать собой. Сейчас парень словно сбросил тяжкий груз с плеч, и это было невероятное ощущение! Урю наконец почувствовал свободу, которую им когда-то обещал сын сёгуна. Кто же знал, что её можно получить так легко…       — До завтра, — махнув рукой на прощание, он начал уверенно удаляться от библиотеки. Мысль о предстоящем расставании не давала ему покоя, но он уже принял решение. Освободить все земли от нашествия кабанэ и вернуться к Ринке — вот его цель. Но для этого ему нужен бронепоезд, товарищи и, как минимум, оружие. И где всё это достать? У Урю уже была мысль на этот счёт…       Железная крепость. Люди принцессы, конечно, могут ненавидеть его вместе с товарищами, но они не настолько глупы, чтобы так просто избавиться охотников. Они будут как никогда ценны для людей, в спешке покинувших свою станцию, свои разрушенные дома. Проще говоря — тем, кому не хватает добросовестных воинов, не повредит наличие лишних рук, умеющих обращаться с паровым ружьём.       Отлично. Осталось убедить в этом принцессу самураев.

***

      — Совсем не то! Да где же?..       Низкорослая блондинка носилась по комнатке, скидывала книжки с полок и периодически топала ногой. Покатый лоб девушки покрылся морщинками недовольства, она раздосадованно примостилась на ступеньке лестницы и оглядела весь первый этаж библиотеки.       И без того маленькое помещение словно пережило настоящий вихрь. Если бы Нанашима-сан, хозяйка этого вместилища знаний, увидела весь этот бардак, Ринке пришлось бы ночевать на той самой скамейке, на которой она недавно отсыпалась вместе с охотником.       Книги разной толщины и цвета были разбросаны по полу в хаотичном порядке, образовывая самые настоящие горы. «Залежи знаний» — так мысленно назвала Ринка эти кучки. Самая дальняя полка, и без того державшаяся на честном слове, соизволила отвалиться, разбив стоявший под ней кувшин с водой.       Наблюдая за тем, как лужица воды растекается по деревянному полу, Ринка пыталась вспомнить, куда она положила одну вещицу. Руки нервно подрагивали. Ей казалось, что если она сейчас же не найдёт это, то на всей её жизни можно будет ставить крест.       Из-под содранной занавески выглянула маленькая мордочка. Тихонько чихнув, зверёк цвета вороньего пера прошмыгнул к ногам хозяйки, ластясь о них спинкой.       — Лута, не сейчас! — хозяйка легонько отпихнула чёрного котёнка и измученно опустила голову на колени. — Ну, где же она может быть?..       Оскорблённая Лута фыркнула и демонстративно отвернулась, запрыгнув на низенький стеллаж, заваленный бумагами и прочим хламом, который Ринка никак не решалась выкинуть. Не выдержав давления, тонкая деревянная ножка стеллажа с громким хрустом надломилась, из-за чего завалы бумажного мусора обвалились с громким грохотом.       — Лута! Что ты делаешь?! — словно очнувшись от долгого сна, Ринка подбежала к испуганной кошке, к счастью, успевшей спрыгнуть с опасно пошатывающейся груды.       Пока обладательница вздыбленных волос обеспокоенно осматривала свою единственную подругу на предмет ушибов, она краем глаза уловила среди белых бумаг то, что так долго искала. Забыв о животинке, Ринка мигом принялась разгребать завалы.       — Вот ты где!       Теперь можно спокойно приниматься за уборку. Как назло, хозяйка придёт с проверкой именно завтра. И если этой ворчливой даме что-то не понравится, не сносить библиотекарше головы.

***

      Утро перед отправкой. Юкина подумала, что было бы неплохо выйти из локомотива и немного развеяться. Машинистка нахмурилась, увидев около третьего вагона нескольких охотников, которых они взяли с собой. У неё, как и у многих здесь, была причина недолюбливать их, но она никак не могла смириться с мыслью о том, что считает их очень ценными для Железной крепости. Интересно, о чём они разговаривают?       «Хорошо» — подумал Урю, осматривая оставшихся товарищей. Восемь человек. А ведь до Конгокаку их было около трёхсот. Эта мысль будоражит кровь.       — Есть ли у нас какая-то причина, по которой мы не должны давать принцессе и её людям честную работу в обмен на наше благополучие? Я готов выслушать, — резко начал синеволосый капитан, скрестив руки на груди. Его каменное лицо внушало всю серьёзность разговора.       — Я согласен добросовестно выполнять нужную работу, если Аямэ-сама гарантирует нам безопасность, — не обдумывая поддержал Ямагучи. Впрочем, в нём капитан и не сомневался.       Один согласен. Остальные всё ещё не были уверены. Не то чтобы Урю ожидал чего другого. Танака, Кудо, Эбинэ, Сэри, Ватанаба* — все они смотрели на капитана так, будто он предлагал им массовый суицид. Особенно его беспокоил Эбинэ, молодой машинист отряда охотников.       — Бастион*… — тихо проговорил он. В его голосе чувствовались безысходность и боль от потери родного дома.       Да, это, пожалуй, было самым большим недовольством. То, что для Урю было очевидно с самого начала. Поездка на поезде с теми, кто уничтожил собственную базу охотников… прочный, как сердце кабанэ, локомотив, смертельный и массивный, битком набитый оружием, боеприпасами, сумасшедшими врачами и обломком сердца тела-колонии из кабанэ.       Урю не видел, как Бастион сошёл с рельсов, — он был слишком далеко. Слишком далеко, чтобы видеть, но достаточно близко, чтобы услышать громогласный звук взрыва, когда нечеловеческая сила зашвырнула весь бронепоезд вглубь станции Конгокаку.       — Они не могут нам доверять, — Сэри выпрямил головной убор, словно готовясь к бою. — Они простые люди со станции, и они видели, что было на Ивато и Конгокаку.       Урю нахмурился. То, что они люди станции, не значит, что они не способны понять ситуацию в мире. В этом он хорошо убедился. Невольно парень вспомнил о Ринке, о её чудном смехе и непрерывной болтовне, о её искрящихся любопытством глазах и непослушных вьющихся локонах, которые нужно часто поправлять. Если бы она сейчас была здесь…       — Босс?..       Видимо, парень молчал слишком долго, потому что товарищи обеспокоенно оглядывали лицо синеволосого, Чоки даже пытался его встряхнуть, чтобы тот пришёл в себя. Урю и не заметил, что всё это время улыбался уголками губ. Влюблённый идиот.       Прокашлявшись, капитан сказал:       — Люди принцессы имеют право ненавидеть нас, но они знают, что им необходимо выжить во внешнем мире. Мы — их единственный способ сделать это. Мы знаем как сражаться с кабанэ, знаем, как добыть еду за пределами станций, знаем, за что можно выручить неплохие деньги, — заявил он. — Они должны это понимать.       Кажется, это работает. Даже Ватанаба, обычно безэмоциональный оружейник, заметно оживился.       — Я говорю, что отныне мы им помогаем, — продолжил свои монолог синеволосый. — Я говорю, что отныне мы будем учить их. Покажите им, что нужно, чтобы сражаться. Чтобы выжить. Возможно, если они поймут это, то поймут, что достойны жить.       Это всё, что он хотел сказать. Результат не заставил себя долго ждать. Каждый из его товарищей выпрямился и слегка кивнул головой.       — Хорошо, — облегчённо выдохнул капитан. Этот разговор был тяжёлым. Каждое решение даётся ему с большим трудом. Сейчас, когда Бибы больше нет с ними, он чувствует ответственность за этих людей. Но правильно ли он поступает? Кто сможет ответить на этот вопрос?       — Скоро отправляемся. Помогите загрузить боеприпасы, — коротко отчеканил только что подошедший Сукари. Было видно, что он в смятении, хоть и старался не показывать этого. Возможно, он всё слышал.       — Да, сейчас.       Все ушли, кроме самого Урю. Его взгляд был устремлён в сторону города. Вздохнув, он медленно пошёл за товарищами. Они сейчас то, о чём должен думать охотник в первую очередь.

***

      На всё депо раздался душераздирающий гул локомотива. Железная крепость предстала утреннему солнцу во всей красе, сверкая новыми деталями и безупречно вычищенным корпусом. Всем своим видом она показывала, что готова выдвигаться в путь.       «Она не придёт» — уже начал терять надежду Урю. Увидеть её сейчас было для него самым лучшим прощальным подарком, ведь неизвестно, как скоро они встретятся вновь. И встретятся ли вообще?       — Мы скоро отправляемся. Поторопись.       — Я сейчас, — не оборачиваясь сказал охотник, а сам уже терял надежду. Где же она?       Тишину практически безлюдного депо разрезал громкий и частый звук сапог. Край светло-жёлтого женского хаори развивался на ветру, покорно следуя за хозяйкой. Златовласая хрупкая девушка бежала так быстро, как только могла.       — Урю-кун, постой! — прокричала она, тяжело дыша и уже подбегая к охотнику практически вплотную. Нагнувшись, и положив руки на коленки, девушка часто-часто задышала, приводя дыхание в порядок. Коричневая сумка слетела с плеча и почти соприкасалась с землёй. Её щёки были красными от бега, а губы облюбовали трещинки, появившиеся от ветра.       — Постой, я… — продолжала девушка. — Я…       — Ты пришла, — слегка улыбнулся Урю, с трудом сдерживая эмоции. Заправив несколько прядей ей за ухо, он произнёс только: — Спасибо.       Девушка выпрямилась и начала беспорядочно жестикулировать руками:       — Там хозяйка… Ещё бардак в библиотеке… моя кошка… Пришлось убираться почти до утра! И я проспала! Прости меня!       Охотник потрепал её по и без того растрёпанным волосам, показывая, что всё нормально. Ринка вдруг принялась лихорадочно рыться в своей сумке. Было видно, как сильно она нервничает.       — Урю-кун, я хотела дать тебе кое-что…       Из сумки выглянул пёстрый корешок. Уже через секунду Ринка держала в руках небольшую толстую тетрадь. Урю не составило труда прочесть название: «Пятнадцатилетний капитан»*.       Девушка печально улыбнулась, сжав своеобразную книгу в руках.       — Это моя любимая. Настоящую привёз с собой отец, но она была на его родном языке. Он смог перевести её на японский для меня, ведь я плохо читаю на французском. А сейчас… хочу подарить её тебе, — светловолосая взволнованно и несколько встревоженно посмотрела на парня. — Ты напомнил мне главного героя. Хочу, чтобы ты тоже увидел в нём себя.       Урю беззвучно кивнул головой, протягивая руку за подарком. Он был от чистого сердца, поэтому казался парню самым лучшим на свете.       Охотник хотел сказать что-то, но его голос заглушил очередной гул локомотива. Это вызвало бурю недовольства у обоих. Бронепоезд словно насмехался над ними.       — Мне пора, — Урю в последний раз потрепал Ринку по голове, следуя новоявленной привычке, потом развернулся и поспешил подняться в крепость. Но он не успел сделать и нескольких шагов. Кто-то крепко схватил его за руку и сильно сжал.       — Ринка?..       — Урю-кун… До того, как ты появился в моей жизни, я была совсем одна, но меня это как-то мало беспокоило. Но сейчас, когда ты вот так просто уезжаешь, мне стало действительно страшно. — Из-за опущенной головы не было видно глаз девушки, но по голосу было понятно, что они наполнены слезами. — Я очень хочу быть с тобой! — вдруг выкрикнула она. — Хочу выйти за тебя замуж! Хочу, чтобы мы вместе встретили старость! Мне страшно от одной мысли, что ты не вернёшься! Поэтому, прошу тебя, останься!       Охотнику никогда не приходилось быть свидетелем женских слёз, и он инстинктивно сжал Ринку в крепких объятиях. Её хрупкие плечи продолжали дрожать от горьких слез, но Урю все обнимал светловолосую, надеясь, что так ей станет лучше.       — Я не могу. На мне лежит ответственность за благополучие моих товарищей. Они нуждаются во мне, — парень не спешил отстраняться. — И потом... не хочу, чтобы моя «невеста» жила в мире, где нужно бояться кровожадных тварей, разгуливающих вдоль стен. Но я обещаю вернуться.       «Он и правда похож на Дика» — пронеслось у неё в голове. Родное тепло немного успокоило Ринку. Шмыгнув носом, она почти незаметно кивнула головой.       Ринка не хотела забывать то мгновение, когда они просто стояли, наслаждаясь друг другом и ощущая тепло дорогого человека. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Девушка отстранилась, медленно вытирая мокрые глаза. В её взгляде вновь загорелись озорные огоньки, что так ярко сочетались со светлой грустью.       Охотник благодарно сжал запястья возлюбленной на последней минуте, с усилием выдохнув. Он улыбнулся самой счастливой улыбкой, стараясь показать, как он её любит и будет любить всегда.       Ринка так и осталась стоять на станции, внимая песне ветра и смотря вдаль уходящему локомотиву. Только девичьи губы шевелились, напевая едва слышную мелодию.       «Я обязательно дождусь тебя, Урю-кун».