Юные сердца

Когда утомившийся после любовных утех Эдди задремал, Ричи выбрался из его спальни и бесшумно передвигаясь, и стараясь не разбудить малыша Каспбрака, побрел на кухню, которую переполняли всевозможные аппетитные запахи приготовленной пищи. Ещё издали завидев стопку недавно испеченного плоского печенья, которое любовно было прикрыто парой салфеток, Ричи понял, насколько сильно он проголодался и присел за обеденный стол. Поглощал он печенье с большой жадностью и доев последнее, одиноко лежащее на блюде, поджал губу и осмотрелся в поисках остальной еды, которой, по заверениям Эдса, в его доме всегда водилось немало. Его острый взгляд наткнулся на пару настенных шкафчиков и он с любопытством их оглядев, одновременно распахнул полупрозрачные створки, но в тот же миг Тозиера постигло величайшее разочарование, он не обнаружил там ничего хоть сколько-нибудь съедобного или же дельного: шкафы были наполнены всякими керамическими безделушками, эдакой грубой кустарщиной. Ричи ухмыльнулся, но не сразу затворил шкаф: нечто привлекло его внимание; за статуэткой пастушки он увидел запыленный и смятый обрывок бумаги, на котором размашистым и несколько неразборчивым почерком было написано: "Люблю тебя, мой ингалятор". Разумеется, Тозиер знал, что авторство записки принадлежало ему и усмехнувшись сентиментальности Эдди, с шумом захлопнул шкафчик и вновь окинул кухню ненасытным взглядом и ринулся к серому холодильнику. В холодильнике Каспбраков Ричи нашёл несколько пищевых контейнеров, заполненных непонятными гарнирами, и, кажется, домашними рыбными палочками. Наевшись до отвала, Тозиер поспешил вернуться к мирно дремавшему Эдди и кряхтя, забрался на кровать и накрыв себя и обнаженного Эдди тёплым пледом, уснул в не самой из удобной поз, обнимая тонкую талию тщедушного Каспбрака, одновременно утыкаясь носом в горячую ото сна ключицу. Но вскоре этой идиллии суждено было завершиться, поскольку погрузившихся в поверхностный сон мальчиков разбудило пронзительное дребезжание дверного звонка; по всей видимости, миссис Каспбрак решила сократить время своего пребывания в маркете до самого минимального и вернулась домой. Полусонных Эдди и Ричи охватила паника и дружно поднявшись с кровати, те наперебой начали гоняться по комнате, подбирая с полу разбросанную одежду, даже не обмолвившись и словечком, хотя обоих переполняли чувства и что-то вертелось у обоих на языках. - Из моей комнаты не высовывайся, Рич, - наказал Эдди, сдвинув брови, - мама не должна тебя видеть... - А как же объятия с будущей тещей, - прервал его заливистым хохотом очкарик, - я должен же засвидетельствовать своё глубочайшее почтение моей горячо любимой родственнице, - не унимался Тозиер. - Заткнись, Рич, прекрати ерничать, - сжал губы Эдди и с хлопком закрыл дверь, побежав вниз. Тозиер послушно присел на краешек кровати, прислушиваясь к непринужденной, практически светской болтовне Эдди с матерью, доносившейся из коридора и вел себя спокойнее обычного, когда вдруг услышал какой-то топот за дверью и инстинктивно вжался в стену, сливаясь с обстановкой. Дверь скрипнула и в дверном проеме появилась голова Эдди. - Ты съел все рыбные палочки, Ричи, - зашипел Каспбрак, - почему ты у меня не спросил разрешения? Ты понимаешь, что моя мама хочет отвести меня к доктору из-за этого! Из-за моего аппетита! - Эм, ну, Эдс... Я был голоден. Готов был кабана зажарить, а тут гарнирчик, приготовленный твоей мамашкой... Конечно, я опустошил твой холодильник. - А куда запропастилось печенье, - подозрительно косясь на друга, спросил Эдди. - И им я тоже полакомился, - удрученно заключил Тозиер, - теперь-то ты знаешь, за что я люблю твою мамку. Она отменно готовит... А вот моя... В комнате воцарилась тишина. - Я попробую уговорить маму разрешить тебе сегодня с нами пообедать, Ричи, думаю, она позволит, но только прошу: никаких скабрезностей и сыпания идиотизма! - Покорюсь вашей воле, сеньор, - театрально протянул Ричи, недобро посмеиваясь.