Александр

      Ту-ду-дум, ту-ду-ду ду-ду-дум,       Ту-ду-дум, ту-ду-ду ду-ду-дум...       Воины света, воины добра       Охраняют лето, бьются до утра.       Воины добра! Воины света!....       Я покосился на телефон, и хмыкнул. Такая мелодия у меня стоит только на коллег. И, наверное, стоит упомянуть, что наши сотруднички - действительно воины. Дождь, снег, всемирный потоп, конец света, зомби апокалипсис, выборы президента... А они трудятся, как и завещал товарищ Ленин! Они, потому что к офисному планктону я не имею ни малейшего отношения. Соответственно не ношу костюм, не завязываю удавку на шее, не жду двух часов, чтобы выйти на обед, и не трясусь над недельными отчетами. Что бесит даже сисадмина. Женька ноет, стонет, а порой и матом благим орет. Лазя на карачках под столами, и путаясь в припавших пылью проводах. Стряхивая всю эту гадость с штанов и рубашки. Но, кто ж его слушает. Дресс код... Однако.       У меня же работа творческая. Имею право-с. И глядя на имя, высветившееся на дисплее - понимаю, что работа еще и ебанутая на всю голову.       - Димка! Спасай! Я не могу с ним говорить! Это ужас просто! Он злой, как черт. Я даже подойти боюсь, а нам еще корпоратив выбивать! Димочка, солнышко! Что хочешь проси!... - завывала в трубку Ленка. А я расплывался в улыбке все шире и шире. Сохранив док, тычком вырубив комп, и одновременно заталкивая рюкзак под стол ногой. Все равно сегодня уже идеи не идут. Нафиг!       - Прямо таки, что хочу? - коварно спрашиваю, с пол пинка открывая дверь на лестницу.       - Ой... - испугано пискнула девушка. - В рамках разумного, конечно... Миллион не обещаю, но обед гарантирую...       Я припомнил, как готовит Ленка, и облизнулся. Она у нас единственная барышня, которая балует выпечкой и кулинарными шедеврами контору. Причем готовит так, что пальчики не просто оближешь, а откусишь нафиг. Заманчиво...       - Я подумаю! - радостно сообщаю, поднимаюсь, и вваливаюсь в коридор. Леночка испуганно подскакивает, все еще держа в руке телефон, а потом поджимает губы.       - Подумает он! Только ты там... осторожнее... - шепчет наша натуральная блондинка, а я уже открываю дверь в логово Зверя.       Зверь у нас особенный. Редкий. Железобетонный. Пуленепробиваемый. Мрачный сегодня, как тень отца Гамлета. Хмурый, как грозовая туча. И да. Злой, как черт. Смотрит на меня, как будто готов откусить голову. Ага! Конечно! Плавали, знаем...       - Александр Николаевич! - радостно скалюсь, подкрадываясь к Зверю, и потирая руки. - А что это вы персонал запугиваете? Ай-ай-ай! Как нехорошо! Будем исправляться? - и не дожидаясь ответа, заскакиваю за спину корпоративному монстру, опуская свои лапы на его плечи. Хорошие такие плечи. Под стать хозяину. Такие же стальные и скованные напряжением. Ну, это поправимо. Момент, сча все будет! Главное надавить так, чтобы аж тряхнуло. Во-о-от уже лучше. Уже мягче. И вздох легче. И даже пар из ушей не валит. Аж гордость взяла... На курсы массажа записаться, что-ли? Буду людям счастье дарить...       - Дим... - простонал Зверь, опираясь на стол, и подставляя новые участки для моих издевательств.       - Нет, - хлопнул я это чудовище по спине, - давай на диван. Будем из тебя человека делать, а не машину для массовых убийств.       Он обернулся, сверкнув недовольными покрасневшими от недосыпа серыми глазками. А я уже потянул за руку.       - Давай-давай! Нет у тебя больше на сегодня планов. Так что, меняй ось вращения в горизонтальную плоскость. Ты свое лицо в зеркало видел? Во-от... И хорошо, что не видел.       Зверь таки встал, возвышаясь надо мной, как маяк над морем, хмыкнул, и пошел к дивану. Этот диван повидал многое на моей памяти. И выжил! Так что от веса предполагаемой жертвы не подохнет! А меня в добавок вообще не заметит. Я хрустнул костяшками, тряхнул руками, и пошел следом.       - Кто меня сдал? - буркнул Зверь, устраиваясь на диване, мордой в кожаное покрытие. Ух ты, уже привык, что-ль? А раньше - не хочу, не буду, иди на фиг... Эх, народ. Не ценят тут мои лечебные свойства.       - Ну, я думаю еще с полчасика, и ко мне бы уже толпой завалились. Обещая горы и вершины. Ты вообще в курсе, какие слухи ползут по офису?       - Какие на этот раз? - заинтересовался Зверь, охнув, когда я особо сильно нажал под лопатками. Мда, тут разминать и разминать. Кабы руки в процессе не отвалились.       - Версия один. Ты меня грызешь в приступе гнева, а свои рубашки с длинным рукавом я ношу, чтобы не было видно шрамов. - тело под руками дрогнуло, и завибрировало от смеха. Правда, сразу же застонало. Мда. Весу во мне не много, но если им всем придавить, то ощутимо. - Версия два. Ты меня ебешь во всех позах по очереди. Ну, это уже классика. Уж больно довольная у тебя рожа в итоге. Мне, правда, импонирует первый вариант. Погрызешь меня, чтоб продемонстрировать людям? А? - я переключился на поясницу, и почувствовал дрожь. - Эй, я не понял! Ты опять в зале тягал ту пакость? Какого хрена тяжести таскаешь, если потом разогнуться не можешь? - и мстительно нажал сильнее.       - Дим. Легче... - выдавил Зверь.       Я ухмыльнулся. Сча ты у меня скулить будешь. Кулаки пошли...       - Легче? - спрашиваю, наливая себе сок. М-м. Апельсиновый. Идеально. Сзади шорох. О... Зверь перевернулся на спину. Развалился, как огромный котяра. Расслабленный и довольный. Гордый. Ну блин, а самому позвонить не алё? Нужно доводит персонал до нервного тика и седых волос? Помнится предыдущая секретарша ревела у нас в отделе, когда проект слился. Как он орал! Долго. Грозно. Со вкусом. С расстановкой. Я думал у менеджера сердце прихватит. Ан-нет. Просто перенервничал, бедняга. Это был первый и последний раз, чтобы я слышал, как он повышает голос. Обычно просто увольняет на фиг. А вот Володьку не уволил. Хороший малый. Пусть и только выпустился, но потенциал хороший. Зато, после этого товарищ забыл что такое косячить в тех заданиях. Я тот момент пережил с содроганием. Уж больно ярко вспомнилось мое знакомство со Зверем...       Есть такие люди. Особенные. Ты их всегда выделишь из толпы. Они уникальны и неповторимы.       Предпоследний класс. Кому-то хочется поднатужиться, и покрасоваться аттестатом. Кто-то учится по-привычке. А кому-то попросту уже лень ходить на уроки. Достало. Все равно учителя ставят ровно столько же, сколько и раньше. То ли по-инерции. То ли из жалости. Меня мои тройки устраивали по всем фронтам. В наш высш и с этим берут на ура.       Я себя относил ко второй категории. Я вообще не знаю, почему продолжал ходить на уроки. Наверное, тоже привычка.       Сижу, никого не трогаю. Правда на подоконнике у форточки. В туалете. Мужском. Курю. Ага. Хреновый из меня показатель для школьников. Да и плевать. Только бы не домой. Батя еще не ушел в ночную. А его пьяные рассказы о молодости у меня уже в печенках сидят. Вообще не знаю, как его не увольняют. Сторож местного кирпичного завода. С таким сторожем непонятно, как вообще завод по кирпичику не разнесли...       Дверь открывается, и заходит шкет по пояс. Оу, второй класс? Третий? Он видит меня, и испуганно пятится назад. Дверь закрывается. Класс. Надеюсь, не попрется ябедничать. Мне то по хер, а вот шестерить с детства - плохая тенденция. Ненавижу таких.       И когда уже почти тушу бычок в пластиковом стаканчике, дверь снова открывается.       ОН. Тогда я уже хорошо понимал, почему его прозвали Зверем. Причем дело тут даже не в фамилии. И, да. Он был особенным. Выпускной "Б". Александр. Причем только полным именем. Есть такие люди. Вот смотришь, и язык не поворачивается сократить имя, или назвать как-либо уменьшительно-ласкательно. Александр. Есть такие люди, которые возвышаются над другими. И дело тут не в его росте, на голову меня выше. Не в ширине плеч, от чего появляется черная зависть. И не во внешности, на которую так четко западают девчонки. Александр.       Такие люди - особенные. И точка.       А еще я с ужасом запоздало вспоминаю, что он ненавидит сигареты, алкоголь и мат при девушках... Да еще и курить в школе... Блять, мне пизда. Он же дежурный.       Ему хватает пары секунд, чтобы втянуть воздух. Прищуриться. Найти причину нарушения порядка. И направиться в мою сторону, улыбаясь.       Вот честно, не знаю, как я тогда от страха не обосрался. И когда он схватил меня за патлы, которые я отрастил, вопреки всему и вся. И когда стащил за них же на пол, едва не сняв скальп. И как вытряхнул из кармана пачку сигарет, сламывая табак в стаканчик из-под чая. И как заставил это все жрать, запихивая прямо в глотку с таким убийственным выражением, что хотелось кричать. Только я не кричал. Я был в таком состоянии ужаса, что едва в обморок не грохнулся. Лучше бы грохнулся. Табак на вкус - дерьмо. Чувствовать себя тряпкой, которой в рот пихают это дерьмо - еще дерьмовее. А потом еще и тошнить начало.       Я думал, что он меня в унитаз окунет, но нет. Зверь попросту продолжал держать за волосы, пока меня рвало. А рвало долго и болезненно. То ли от табака. То ли от страха.       Потом меня потащили к умывальнику, где я трясущимися руками умывался и хлебал воду прямо с крана. Долго стоял, согнувшись над ним, и боялся поднять глаза. Выбирать не пришлось. Волосы он не отпускал. Дернул вверх, и я увидел свое отражение.       Бледный, как мел. С красными от слез глазами. Когда я начал рыдать - не помню. Мокрый. Трясущийся. И готовый на все, только бы он убрал руку и ушел. Зверь стоял сзади. Он не улыбался. Это порадовало. С улыбкой он обычно пиздить начинает, как мне рассказывали. Сам не видел, но слухи ходили.       То, что он сказал дальше - я запомнил на всю жизнь.       - Дим, еще раз увижу тебя с сигаретой - урою. Раньше, чем убьет эта дрянь. Не твори херню.       Стоит ли говорить, что после того случая я шарахался от сигарет, как от чумы? А от Александра - нет. Не тот случай. Нас сталкивало почти каждый день. И каждый раз, когда он смотрел на меня - я вспоминал его взгляд в туалете. Уж больно серьезно он смотрел. Так, что внутри все сжималось. Я когда немного очухался, задумался над тем, откуда ему вообще известно мое имя? Я вроде не светился нигде. Вперед не лезу. Выше головы не прыгаю. Тихо и мирно подыхаю от скуки в школе. С однокласниками даже редко общаюсь в рамках спиши-помоги.       - Спас. - ответил Зверь, улыбаясь. Закинув руки за голову, а ноги на подлокотник. Ур-р-р. Шеф дово-о-олен. Шеф рассла-а-аблен. Шеф в нас-с-строении.       - Ленка что-то там говорила про корпоративчик? Девочек радовать собираешься?       Зверь сощурился.       - Леночка, значит.       Я скорчил рожу, и загнал пару пальцев ему под ребра. Зверь перехватил руку, и сжал так, что кости хрустнули.       - Блять! Больно же!       - А мне нет? - хмыкнул Александр, перетекая в сидячее положение. Повел плечами, выдохнув. И поднялся. Потянувшись. Во-о. Большой кот, я же говорил. Почеши за ушком, помни спинку, и станет паинькой!       - Ты лучше расскажи, чего так резко? Обычно у тебя по накопительной системе. А потом уже раздача пиздюлей.       Зверь помрачнел. Забрал пиджак с кресла, и надел. Ух, мужик. Мне до такого, как до небес на запорожце. В принципе - возможно, но отдавать концы ради хорошей мускулатуры мелковато будет... Я уже говорил, что он особенный, да? Вот и сейчас хочется отойти в сторону, и просто наблюдать.       - Спасибо. - хмыкнул гад. Не расскажет же.       А вечером я сижу с чаем, подпирая диван, на котором лежит Зверь. Фильм какой-то про конец света. Горячий чай после холодного дня. И его рука в моих волосах. Так хорошо, что хочется мурчать уже мне.       Это раньше от такого жеста я цепенел и кидало в холодный пот...       Кем меня в школе только не считали. Самое мелкое - странным неформалом или сектантом. Причем первое - школьники, второе - учителя. Но, доебаться было не до чего. В драки не лез. Сам не начинал. В свою веру не обращал. Цепи и кольца не носил. Рот ни на кого не открывал. И вообще я тихий мирный похуист. Клал я на всех и вся. Если обо мне вообще вспомнит сейчас кто-либо из одноклассников - значит все-таки где-то проебался.       Школа была для меня чем-то... обязательным. Обязательным, но неинтересным. Единственное место, куда я несся сломя голову - художка. Одна в нашем городе, и у черта на куличках. Набрел на нее случайно в скитаниях. Зашел. И пропал навсегда.       Рисовал я с самого детства. Как расказывал отец. Сначала маминой помадой на стенах и зеркале. Потом маркерами по линолеуму. Мелками по асфальту. Дальше уже в ход пошли карандаши и ручки. Но, в художественную школу меня не отдали.       В четыре мамы не стало. Отец держался долго. Аж до третьего класса. А потом начал пить. Я помню тот день, когда зашел в квартиру, и почувствовал запах гари. Он собрал в умывальнике все ее фотографии, и поджег, полив скорее всего водкой. Хорошо горело. Я кричал. И только это, наверное, спасло от настоящего пожара.       Одна фотография осталась. Затерялась под кухонной тумбочкой, где я ее и нашел где-то через пол года. Хранил у себя, не показывая отцу. Мало ли. Я уже тогда пытался ее рисовать по фотографии. Но, что может получиться у восьмилетнего пацана, который даже не знает, как правильно держать карандаш? В шестом классе я и нашел художку. Двухэтажное строение допотопных времен бледно желтого цвета, в котором волшебным образом вмещались все желающие. Плевать, что уже поздно я туда попал, и мне прямо сказали, что диплом не выдадут. Зато туда можно ходить просто для себя. Карманных денег хватало, и появился смысл их копить. С того момента все остальное потеряло для меня смысл еще больше. Тогда же, слушая про классиков и глядя на их портреты, я отпустил волосы. Хотелось выглядеть столь же мистически и таинственно. Наверное...       После того случая со Зверем, я впервые всерьез задумался состричь к чертям гриву. Дергаясь каждый раз, когда кто-то невзначай прикасался. Так и не решился. Не знаю, почему.       А потом столкнулся с ним нос к носу еще раз...       Выпускной - классная штука. Не тот, на котором собираются с родителями и учителями. Нет. Тот, который потом устраивают себе выпускники сами. Чужой выпускной - еще круче. Меня туда затащил Федька - единственный пацан, с которым я более-менее общался в классе. И я пошел. Почему бы и нет, если предлагают? Хоть узнаю, с чем придется столкнуться уже на своем, через год.       Не понравилось. Много народу, много алкоголя, и мало смысла. Особенно - когда понял, чей это выпуск. Я то думал ребята из другой школы. Ан нет. Сразу мог бы догадаться, что Федя, как и я, мало кого из других школ знает. Я уже хотел развернуться и валить, когда увидел знакомые по школьным коридорам лица у костра. Но, трое чуваков, явно далеко не школьников, взяли нас с Федей в оборот под ручки. Настойчиво, и крайне категорично. Начали что-то заливать про свои школьные годы. Гонять приколы. Смеяться. И я почти забыл, где нахожусь.       Переломным моментом вечера для меня стало то, что к нам подвалили несколько девчонок. Сергей, видимо главарь этого обезьянника, потащил нас к своей тачке. Простой такой жигуленок, но вот в багажнике хранилось целое алкогольное царство. И я понял, что попал. Мне в руки впихнули пластиковый стаканчик, жутко смахивающий на тот, с которого я жрал табак. Только этот был по ходу с водкой, от вида которой меня переклинило еще сильнее. Они ржали и брали на слабо, а я пребывал в состоянии паники.       Смех оборвался резко. Чья-то рука "ласково" обхватила шею, сдавив в локте, а вторая забрала у меня из одеревеневших пальцев пакость. Молча передала ее тому, кто наливал.       - Серый, я тебя предупреждал, чтобы ты не тащил сюда это дерьмо? Сам жри свой самопал. В другом месте.       Я от металла в голосе вообще впал в ступор. Александр. Кажется, я опять попал. Стоял, боясь пошевелиться. Глядя на то, как Сергей улыбается, и машет руками.       - Все-все... каюсь! У меня тут и так есть много чего интересного...       - Держи. - спустя вечность вдруг сказал Зверь, впихивая мне в руки другой стаканчик по-больше. С чем-то оранжевым. Цитрусовым. Сок? Хух...       Он потащил меня назад. К костру, откуда доносилась музыка, и на гитаре брынькало незнакомое тело.       - Запомни, Дим. Законы не просто так пишутся. Вот стукнет тебе восемнадцать - пей, сколько влезет. - голос зверя тихий. Захват крепкий. А слова ясные и понятные.       - Я не пью. И никогда не буду. - выдавил. И это правда. Глядя на своего отца - не буду. Не в этой жизни. Даже начинать не хочу.       - Вот и славно. - сказал Зверь, и я почувствовал, как его рука исчезла с шеи, и растрепала мою шевелюру. В тот самый момент, глядя на сок и игру огня, ощущая странное спокойствие, я внезапно понял, что больше его не боюсь. Я повернул голову, рассматривая Зверя в лицо. Его хищные, но довольно правильные черты. Спокойный взгляд. И выдохнул:       - Спасибо.       Александр не понял. Он смотрел удивленно. Слегка растерянно. И я решил пояснить.       - Тебе не все равно.       Да. Такие люди особенные. Они рождаются лишь раз в тысячелетие.       Звонок в дверь вывел меня из прострации. Оп-па! Пицца прибыла. Я покосился на расслабленного Зверя, и пошел открывать. М-м-м-м. Какая прелесть. Такие ароматы, что удавиться можно.       - Быстро они. - Зверь потянулся. Зверь лениво сел. Зверь нехотя подтянул к дивану низкий столик на колесиках. Зверь принюхался. А я водрузил эту прелесть, развернул, и сразу же выдернул кусок, вгрызшись в него со всем блаженством. Ну, тащусь я от пиццы, что тут поделаешь. И заказываю ее с регулярной периодичностью, чтобы наш адрес уже давно был в базе постоянных клиентов.       Наш адрес...       Ну, загнул, каюсь! Я тут только комнату снимаю. Фактически. Квартира Александра. И здраво предполагаю, что съеду отсюда только тогда, когда Зверь всерьез решит жениться. Как и малодушно надеюсь, что это случится не скоро. Двадцать шесть - это только начало жизни. Юность во всей красе. И портить ее брачными узами - гадость какая. Я в свои двадцать пять вообще о таком стараюсь не думать. На фиг, на фиг! Хотя и накопил уже прилично деньжат, чтобы купить свою собственную халупу. Хороша работа дизайнера. Оплачиваемая... Да еще и по нраву.       А вообще у нас отношения странные. Я его считаю едва ли не старшим братом. Хотелось бы сказать другом, но нет. Друг - это что-то другое. Друзья не живут вместе. Не готовят один завтрак на двоих. Не ездят вместе на работу.       Это в университетские годы казалось более менее нормальным...       Отец, к моему выпуску из школы, внезапно протрезвел, и вспомнил о том, что неплохо было бы сыну получить высшее образование, которого у него самого никогда не было. Я не знаю, как он это провернул, и на какие связи нажал. Военный же. Хоть и бывший. Хотя, наверное, военные бывшими не бывают. Так вот, повесток мне и в помине не приходило. Никогда. А я сам не раз слышал раньше, как он орал, когда приходили его друзья, что служба забрала у него все самое дорогое. И что сына, то есть меня, туда он ни за что не отдаст. Как будто я туда рвался...       В общем, на программиста меня взяли. В тот момент эта специальность казалась перспективной. Угадали. Сложно. Гемморно. Убийственно. Зубодробительно. Но, меня устраивало по всем фронтам. Особенно - после того, как я записался на продвинутый курс веб-дизайна, и залип на этом основательно. Правда, пришлось устраиваться на подработку, чтобы оплачивать это все. Но, я был почти счастлив.       Пути со Зверем снова пересеклись, когда я однажды задержался в художке, из которой меня никто не прогонял. Ну, рисует тут парень, и пусть рисует. Платит взнос, выставляет работы на конкурсы, и ладненько. Когда спохватился, на улице было уже темно. Вечерняя смена подходила к концу, и малышей помладше давно забрали родители. Те, кто постарше уже тоже намыливали ласты. Вот и я начал собираться. Закинул в тубус рисунки, и... Наткнулся в коридоре на Александра.       К моему большому удивлению, он сюда пришел забрать сестренку. Оказалось, что он прекрасно знал и раньше о том, что я рисую. И нередко видел меня здесь. Только я настолько глубоко погружаюсь в процесс, что остальной мир для меня стирается. Вот откуда он знал мое имя. Бывает же. А я его заметил тут только после выпуска.       С тех пор мы часто сталкивались. А еще оказалось, что мы учимся в одном универе. Только в разных корпусах. Он на бизнес-менеджменте, куда мне приходилось пару раз ездить. Вылавливать препода. Странным образом обнаружил, что и тут он умудрился выделяться из толпы, и почти все его знают так или иначе. Ходило куча слухов о Звере. В выражениях чаще всего фигурировало "зверская хватка" и "бизнес-монстр", что мне ни о чем не говорило. Причем от преподов, а это уже показатель. Был слух, что после диплома он собирается открывать свою фирму. Еще о том, что он уже сейчас продает свои идеи за бешенные бабки и работает в конторе отца. Что оказалось правдой, кстати. О том, что преподы пророчат ему едва не звезды с неба. Но, основная масса сплетен, как это бывает в универе, вертелось вокруг его постели. Особенно от девчонок, что неудивительно.       Я на это все только ухмылялся. Все и так понятно. Он особенный. Разница только в том, что я понял это чуточку раньше.       А вот в конце второго курса стало не до смеха...       Когда декан влетел на пару, отыскав меня взглядом, я понял, что что-то случилось. Хвостов за мной отродясь не водилось, а во всем остальном - как был похуистом, так и остался.       Отец. Заснул на рабочем месте. И больше не проснулся. Организм не выдержал постоянное воздействие алкоголя. Дальнейшее я помню смутно. Похороны. Поминки. Офицеры и знакомые отца, из которых я знал от силы пару человек. Две недели прошли, как в тумане. Кто вообще этим занимался - понятия не имею. Родственников у меня больше не было.       Очнулся в пустой квартире. С пустотой внутри.       Отец любил меня, как мог. Я его тоже. Он ни разу в жизни не поднимал на меня руку. И я не делал того, за что меня стоило бы наказывать. Не сказать, что он был примерным папой, а я сыном. Но, его смерть оборвала во мне что-то важное. Когда умерла мама, я был слишком мелким, чтобы что-то понять. Теперь же я потерял единственного родного человека во всем мире.       Одиночество, в котором я остался - это не страшно. Оно было со мной всегда.       Страшно терять.       А потом я столкнулся со всеми прелестями взрослой жизни, включая коммунальные счета. Нужно было что-то жрать. Как-то жить. Что-то делать. Платить за обучение. За художку. Я едва не забил на пары, сидя на них уже скорее по-привычке, и пытаясь собраться. Придумать. Что делать дальше.       И тут снова открывается дверь. Дежавю. Только это аудитория черчения. В художке, куда я пошел с самого утра, и теперь пялюсь в чистый лист. А вместо декана - Зверь. Я заторможено проследил за тем, как он подошел к учителю, и что-то начал ему говорить. Тот кивал. Потом Зверь направился ко мне...       - Собирайся. Пошли.       Куда? Зачем? Не понятно. Я механически закинул вещи, и как на привязи пошел следом за Зверем. Даже мысли не возникло сопротивляться. Ни когда он начал что-то говорить про обучение, деньги, квартиру. Ни когда запихнул меня в машину, где сидел его отец. Ни когда они уже вдвоем начали переговариваться. Ни когда мы поехали сначала ко мне домой. Потом к юристу. В банк. Еще в какую-то контору. Я этого всего не понимал. Я творец. Я из другой касты.       Что-то невпопад кивал. Где-то расписывался. И пребывал едва ли не в трансе. Сейчас я бы триста раз подумал, прежде чем ставить подпись где попало. Хотя, если это Александр - подпишу. Не глядя. Почему-то именно ему я верил безоговорочно. Он особенный. Точка.       В результате я остался без квартиры. Хоть и с крутой суммой на собственном банковском счету. Даже не знал, что недвижимость стоит так дорого. Наша двух комнатка никогда даже не намекала на это. И этого хватало с головой на пару ближайших лет минимум. Включая учебу, художку, и жизнь в целом. Дело оставалось за малым. Перебрать вещи и переселиться в общагу. Но, тут я услышал то, что заставило меня наконец-то вырваться из пропасти.       - Собирай вещи. Переезжаешь ко мне.       Я долго смотрел на Зверя. Очень долго. А потом задал единственный вопрос:       - Зачем ты это делаешь?       Он не ответил на вопрос. Только уже знакомо запустил пятерню в мои волосы, встряхнув. И сказал:       - Просто не спорь.       И я не спорил. Он особенный. Он знает, что делает.       Не спорил, когда он отвозил меня вместе с Кристиной в художку. Когда забирал оттуда тоже вместе с ней. Когда заставил уволиться с подработки. Когда затащил в кабинет отца, и сказал что я буду тут работать. Нет, я честно приохуел. Его отец, кстати, тоже. Однако. Зато, когда он увидел пачку моих рисунков и чертежей - взгляд из охуевшего резко превратился в цепкий. А когда я понял, что мне предстоит делать - узнал почему. Рекламное агентство. Хорошо раскрученное, и занимается всем, начиная от визиток, и заканчивая брандмауэрами. Включая проектировку, дизайн и прочее, прочее, прочее...       В квартире Зверя имелось только три правила, которые и мне пришлись по душе. Не гадить. Не устраивать тусовки. Не водить баб. Точка. Сначала я платил символическую цену, но когда закончил универ и стал работать на полную - поставил перед фактом, что буду платить с половины хотя бы. Ибо нехуй. Он и так вытащил меня из такой лажи, что я век расплачиваться буду.       Так и пошло поехало...       - Дима. - донесся до сонного разума голос Зверя. Я хмыкнул. Почувствовал уже привычные пальцы в волосах, на затылке, почесывание. Едва не замурчал от удовольствия. Блин. Опять вырубился перед телевизором. Тут так тепло на полу с подогревом, да еще на ковре с таким длиннющим мягким ворсом, что хочется в нем утонуть. И плевать, что чистить его - та еще каторга. Оно того стоит. Сложно не расслабиться до состояния желе. Да еще и когда тебя так убаюкивают.       - Ага. Спать. Иду. - я таки продрал глаза. Экран уже давно выключен. Настенные часы показывают... М-мать так и раз эдак! Пол третьего! Давно пора баиньки. А то завтра на работе буду долго пялиться в одну точку, зависая на ходу. Проверено. Неоднократно.       Наверное, все так и продолжалось бы, если бы в один прекрасный день я не вернулся в офис, забыв флешку с текущим проектом гостиницы...