Доброе утро, мальчики!
Всей семьей уехали гулять по Токио!
Вас решили не будить для воскресения и без вас в машине места нет.
Отдыхайте, завтрак на столе, обед в холодильнике. Будем вечером. Ведите себя хорошо.
Микото
Злосчастный листок висел на холодильнике, именно на том, в котором хранился обед. Его, не заморачиваясь, прикрепили к нему прямо магнитом. На него и смотрел блондин уже добрые десять минут, гипнотизируя в надежде, что сейчас текст в послании изменится, и никто не будет оставлять его, бедного, один на один с Учихой. Наруто чувствовал себя неловко после прошедшей ночи, но ничего поделать не мог. Машину времени никто не создал, а магии не существовало. Косякам суждено быть в нашей жизни. Но парень надеялся, что можно дело будет поправить: он даже втихаря сбегал в душ и ускользнул из спальни с утра пораньше, чтобы избежать разговора с Саске. Что делать сейчас, он не представлял — не прятаться же ему до вечера в пустом доме. За размышлениями он даже не заметил, как его одиночество в пустой кухне прервали, опомнился лишь только после того, как сильные руки скользнули вокруг его пояса, а к спине прижалось чужое тело. Наруто словно окаменел. — Мм… Как чудесно, что они уехали, о большем я и мечтать не мог… — хриплый спросонок голос Саске вызвал приятную дрожь, Наруто позабыл все, что говорил себе мысленно еще пять минут назад, стоило ему почувствовать на своей коже горячее дыхание. — Доброе утро, Наруто… — Да, доброе, — голос прозвучал максимально ровно, и чужие ладони едва заметно дрогнули, ослабляя собственную хватку, но в тот же миг сжались с новой силой. — Решил снова покапризничать? Мы ведь оба прекрасно помним, ЧТО произошло этой ночью, — последние слова прозвучали совсем тихо, утонув в мимолетном поцелуе, которым брюнет наградил вмиг ставшую болезненной кожу блондина. Легкий полустон-полувсхлип вырвался из горла Наруто внезапно: неожиданно настолько, что его владелец даже сам не понял, что произошло. Можно все было свалить на банальный недотрах, но даже так желание не становилось меньше. Этих незатейливых прикосновений хватило, чтобы член в узких джинсах прижался к грубой ткани, требуя свободы. Блондин дернулся, пытаясь получить свободу и взять себя в руки, пока не поздно. Где это видано — пара сопливостей, один поцелуй и уже быть готовым на все; мысль о неправильности всей этой ситуации пульсировала в голове, грозясь взорваться ядерным взрывом. Парень ощутил возбуждение своего партнера, если брюнета так можно было назвать, своей собственной задницей и готов был себя проклясть, ему нравилось, вновь нравилось. Так хотелось повернуться лицом к губам, в эту минуту струйкой воздуха выводящей на шее таинственные, понятные лишь их обладателю, узоры. Но память услужливо подкинула и другие ощущения, те самые, что были на следующее утро после их единственной ночи — Наруто явно ощутил себя подстилкой. Хотелось верить Саске, и блондин бы ему поверил, будь он моложе, будь в нем меньше опыта. Но сейчас даже трепещущее сердце билось в согласии с разумом — он должен доказать, что не играет. Учиха почти сразу заметил перемену настроения своего возлюбленного и сделал шаг в сторону, поднимая руки. — Все-все, больше не распускаю. Если ты, конечно, сам не пожелаешь, — брюнет открыл холодильник, а Наруто мысленно представил, как перехватывает ручку и закрывает, закрывает и закрывает дверцу, снова и снова, пока голова с этой ехидной ухмылочкой не отвалится. — Оп-па, что я нашел! Саске вынырнул внезапно, так же как исчез, держа в руке большой пакет томатного сока, обожаемого Наруто с самого детства, он напрочь никогда не ел помидоры, даже из салата их выбирал, но стоило зайти речи о соке, как в горле пересыхало, прямо как вот сейчас. Словно в замедленной съемке он наблюдал, как тонкие пальцы, подхватив два высоких стакана, по очереди наполняли их густой ярко-красной жидкостью. — Ты знаешь, что я люблю томатный сок? Откуда? — незаметно для себя блондин переместился за стол, стараясь не смотреть на своего временно занятого собеседника ниже пояса, ведь нескрываемый им стояк в пижамных штанах заставлял краснеть. — Как-то раз на третьем курсе была вечеринка, где все без исключения пили кровавую мэри. Ты тогда просил налить в твой стакан больше сока, а на вопрос «почему?» ответил, что любимых вещей должно быть много. Я запомнил. Как-то так. Саске поставил стакан перед Наруто и уселся напротив, сверля его изучающим взглядом: — Ты изменился. — Да, это я уже слышал. Черт, почему твои родители увезли Индру? — попытался свернуть с намеченного разговора блондин и уткнулся в свой стакан. — Оставь их, Индра — внук, которого они все обождались. — Да, это видно. Ему они очень рады. — Как и тебе, Наруто, — брюнет подмигнул и залпом опустошил половину стакана. — Я бы так не сказал про твоего отца, — Наруто поднял бровь, сразу вспоминая этого сурового мужчину, смотрящего на него прошлым вечером так строго. — Не обращай внимания на отца. Он просто пока не знает, что с тобой делать. — В каком это смысле? — Смотри, — Учиха подобрался, подаваясь вперед. — Ты отец моего ребенка, но не мой муж. Ты часть нашей семьи и одновременно чужой человек. Если все остальные воспринимают тебя уже как моего супруга… — он предупреждающе вскинул ладонь, видя, что блондин рвется что-то сказать, — не спорь, папа дает тебе право самому решить, как к тебе следует относиться. Он держит нейтралитет. Но одно могу я тебе сказать точно, он тебя принял, иначе бы утром ты уже паковал чемоданы. Откровение было более чем неожиданным, получалось, что самый суровый член этой семьи единственный, кто признавал за Намикадзе право выбора, право решать за самого себя. Невольно сердце блондина затопила смесь уважения и благодарности, Саске же, видя замешательство на родном лице, поспешил сменить тему. — Знаешь, я как-то не хочу пока завтракать, так что может ты возьмешь что-нибудь себе и мы сходим искупаться на пруд? Даже нет, мы можем собрать корзинку для пикника. — предложение, сказанное с таким бодрым блеском в глазах, к удивлению, отклика не нашло. Наруто отрицательно покачал головой. — Я пас, конечно, идея привлекательна, но сегодня она не вызывает желания… — Посмотрим фильм? — в этот раз на предложения брюнета был неуверенный кивок.***
Вместо одного фильма они просмотрели уже три, и если вначале атмосфера была напряженной то постепенно внезапно возникший лед плавился, Наруто уже не стесняясь закидывал на Учиху ноги и хохоча приваливался к нему. Саске млел, но никаких активных действий не принимал, боясь спугнуть неожиданную открытость своего Солнышка. Хотя внешне он оставался спокоен, даже не улыбался. Хотя если бы мир был справедлив, то дал бы возможность блондину сполна вкусить тех эмоций, что рвали измученного мужчину изнутри, стремясь на свободу, и которые он по-глупому взыгравшей гордости сдерживал. Фильм шел, его незатейливая линия говорила о том, что гордость вредна, что тем, кого любишь, нужно как можно чаще говорить о своих чувствах, иначе можно опоздать. И если Наруто согласно кивал, то Саске морально метался, не зная, как ему быть. Мысль определенно была мудра, но так противоречила всем законам, которыми до этого дня жил Учиха. — Я люблю тебя, — произнести слова оказалось так просто, он бросил их даже не глядя на блондина, но кожей ощутил, как тот ошарашенно к нему повернулся, широко-широко распахнув свои небесные глаза, он пару раз даже приоткрыл рот, не решаясь переспросить. Сердце Наруто билось одуряюще громко, грозясь вырваться из своей клетки. Он абсолютно точно и четко слышал эти слова, но Саске к нему даже не повернулся, не взглянул на него, словно ничего этого и не было. Наруто отвернулся, решив сделать вид, что ничего не произошло. Они молчали оба, но признание повисло в воздухе. Оно не было красивым, не было романтичным, оно было обыденным, но отчего-то таким бесценным. В этом был весь Наруто, пой ему брюнет серенады — тот бы и ухом не повел, но здесь… Это было сказано так, словно эти слова звучали между ними каждый божий день, так непосредственно. А ведь он знал цену словам из уст этого человека. Если нужны были доказательства, что Саске серьезен, то, пожалуйста, вот они и такие, что придраться к ним нельзя. Произносить подобного просто так он бы не стал. С трудом осознав, что прошла лишь половина дня, Наруто тяжело вздохнул, понимая, что до вечера он еще наворотит дел.