***
Дэн сидел на диване возле синтезатора. Увидев меня, он встал, пожал мне руку, поправил очки и сказал: - Время халявы закончилось, пора работать. - Я не имею ничего против. - Отлично, – он протянул мне толстую папку с бумагами. – Это – их песни. Учи и музыку и слова. Синтезатор дома есть? Я невольно вспомнил историю с Крисом и поёжился: - Нет. - Не страшно. Здесь есть всё для работы. Всё настроено и готово. Хотя, если что-то не так, думаю, для тебя это не проблема. - Верно. - Можешь приходить в совершенно любое время и оставаться здесь сколько угодно. Но только по работе, усёк? - Да. - Я дам тебе ключи. Внешность у тебя примечательная, охранники тебя помнят, и вопросов не возникнет. - Я могу приступить уже сейчас? - Конечно, но без меня, уж прости. - Ладно. Дэн дал мне ключи и уже через пару минут оставил одного. Я плюхнулся в кресло, вытянул из папки первый лист и положил её на столик. На листе значилось название «Just can’t get enough». Я пробежался глазами по строчкам и усмехнулся от легкомысленного содержания песни, так и кричащей: «Исполни меня, сладкий мальчик!» Обратная сторона листа была отведена под музыку. Я встал и подошёл к синтезатору. Не знаю, сколько времени мне по-настоящему понадобилось, чтобы выучить незамысловатую мелодию. Мне казалось около получаса. Убедившись в том, что я играю это с закрытыми глазами, я отложил лист, и взгляд мой упал на телефон у светлой стены. Набрал свой домашний номер и упёрся головой в стену. Спустя несколько гудков, послышался голос Аделайн: - Слушаю. - Эд, это я. - Чарли, ты где? - Я в студии. Скажи, когда приедет твой отец? - В семь часов он будет у нас. - Хорошо. Я приеду в это время. - Всё хорошо? - Да, всё отлично. - Ладно, буду ждать. Я хотел сказать ещё что-то, но услышал короткие гудки и повесил трубку. За этот день я выучил четыре песни. В конце концов, мне надоело, и остаток работы я решил отложить на неопределённое время (на завтра). Выкурил три сигареты, взял ключи и папку с бумагами и вышел из помещения, заперев его. Охранник у выхода проводил меня взглядом. Было шесть. Тёплый ветер легко трепал волосы. Довольные окончанием рабочего дня, люди скапливались у пабов. Я приметил небольшой магазин, на витрине которого распускались яркие цветы, через дорогу от меня. Я быстро перебежал её и оказался у двери. Она легко поддалась, над моей головой зазвенел колокольчик, и из-за прилавка вышла пожилая женщина: - Чем могу помочь, юноша? Я принялся рыться в карманах, сжимая в кулаке всё, что находил. В итоге на прилавке оказалась куча мелочи и несколько скомканных купюр: - Всем, что возможно на такую сумму. Женщина осуждающе взглянула на меня и принялась пересчитывать деньги: - На такую сумму только пара искусственных гвоздик. Я не обратил на её слова внимания и осматривался вокруг, она чуть повысила голос: - Вы будете брать? Я повернулся к ней: - Что? - Пара искусственных гвоздик. Как на похороны. Я могу сходить в подсобку и принести это. Я снова огляделся: - Да. Да, принесите, пожалуйста. Женщина сгребла в руку мои деньги и скрылась за дряхлой дверью. Мне на глаза попался роскошнейший букет винно-алых роз. Их было около пятидесяти. Они стояли в большой вазе прямо на витрине. Я посмотрел на дверь подсобки и снова повернулся к букету. Недолго думая, подошёл к нему, вытащил цветы из вазы и, быстро обернувшись, покинул магазин и ринулся на другую улицу. Положив букет на заднее сиденье, я сел в машину, прогрел двигатель и вырулил в сторону дома.***
Моя встреча с отцом Аделайн прошла абсолютно идеально. Я успел вернуться ещё до его прихода и переодеться. Поэтому предстал перед ним подтянутым, красивым, в смокинге и с огромным букетом шикарных роз. Помимо этого, он решил, что я блещу славой сразу после того, как я продемонстрировал ему первый альбом DM, к созданию которого, правда, я имел такое же отношение, как Гитлер к пацифистам. Хотя, думаю, чуть больше, ибо я всё-таки выучил их песни. Последней каплей в чаше восторга стала поломка его машины. Конечно же я её починил. Таким образом, к вечеру он считал меня воплощением идеала партнёра его дочери. Закрыв за ним дверь, я повернулся к Аделайн и подхватил её на руки. Миг спустя, мы были в постели. Ночь накрыла собой город, развесив чёрную пелену. Мы не видели друг друга в упор. Я только чувствовал и только слышал. - Теперь ты позволишь себе в меня влюбиться? - Да, несомненно. - Теперь всё будет по-другому? - Молчи и делай своё дело. Не лучшее время для разговора, – всё что выдохнула она в ответ. Я покорно молчал и делал своё дело. 17 июня 1981 года. Я уснул приблизительно в три часа с мыслью о том, что утром, вероятно, наконец-то проснусь от уютного запаха домашнего завтрака. Сами подумайте, после такого-то. Утром я проснулся от визга сигнализации блядской машины в соседнем дворе. 24 ноября 1981 года. Depeche Mode записывают второй альбом. Я выучил все песни, и, несмотря на то, что меня не подпускали к работе в студии, с самого утра решил поехать к ним. В комнате звукозаписи работа шла полным ходом. Мартин что-то царапал на бумаге. Энди сидел и курил. Дэйв разматывал провод от микрофона. Дэн внимательно следил за всем происходящим. Увидев меня в дверях, он отвлёкся и спросил: - Ты на экскурсию? - Да, просто хотел зайти. Можно ведь? - Да. Только ничего не трогай, – он повернулся к Мартину и, склонившись над ним, показал что-то на листе. Я сел на диван, взял подушку и прижал её к себе. Дэйв подошёл ко мне и плюхнулся рядом: - Привет, Ал. - Привет. - Что беспокоит? - Ничего. - Не обманывай, – он задрал ноги на диван и обнял колени, уставившись на меня. Пряди пушистых чёрных волос падали на его лоб, в носу красовался блестящий камушек. - Тебе какое дело? - Мы – коллеги. - Всё в порядке, понял? Отвянь. Он пожал плечами: - Как хочешь. Я повернулся в сторону диджейского пульта, Дэйв спрыгнул с дивана и ушёл к остальным.