На плечо опустилась рука, сжав ткань рубашки. Не желая верить в происходящее, я старался провалиться как можно глубже в сон.
- Алан, просыпайся. Нам пора.
Дремота охватывала меня со всех сторон, погружая обратно. Перевернувшись, я зарылся лицом в подушки и с наслаждением отключился.
Проснулся я только тогда, когда почувствовал, как пальцы сжимают член. Заметив это, Джерри вытащила руку из-под одеяла и сказала:
- Наконец-то. У нас совсем мало времени из-за тебя. Скорее, пора в аэропорт.
Я приподнялся и осмотрел номер, заставленный сумками и рюкзаками. Девушка подняла один из них и обернулась на меня:
- Говорила тебе, потерпи, в самолёте поспишь. Нет же. Посмотри на себя. На кого ты теперь похож? Что с рубашкой? Что с головой? Иди, иди, посмотри.
Я зевнул и прижал ладонь к щеке, поднявшись с мятой кровати. Включив свет в ванной, я подошёл к зеркалу: очень мято, очень неопрятно и в общем напоминает только проснувшегося алкоголика.
- Хорош? И как ты теперь выходить собираешься? Там же пресса. Кто-нибудь уж точно поймает. И что они скажут, увидев тебя? Или, того хуже, напишут.
Простонав что-то нечленораздельное, я с всемирной надеждой посмотрел на неё. Джерри выглянула в коридор и потянулась за большой сумкой. Вытащив лак для волос, она поставила баллон на пол и взяла чёрную футболку:
- Снимай рубашку.
Я слышал её как-то отдалённо. На деле, если быть честным, я всё ещё спал. Зацепившись за верхнюю пуговицу неслушающимися пальцами, я не справился с ней и упёрся спиной о раковину, прикрыв глаза.
- Уайлдер! – девушка мигом подлетела ко мне и принялась раздражённо расстёгивать рубашку и срывать её с моего бедного, желающего постели тела. – Футболку тоже мне на тебя надевать? Я не дотянусь. Быстро проснулся и собрался, мы опаздываем!
Крепкая обжигающая пощёчина привела меня в чувства моментально. Я вздрогнул и возмущённо уставился на девушку:
- Ты что?!
- Собирайся, чёрт тебя! Время, Алан, время!
Я быстро натянул футболку и сунул в сумку белый ком, некогда бывший рубашкой. Джерри взяла баллон и вытянула руку вверх, дотягиваясь до моего затылка:
- Я так не могу. Сядь.
- На что?
- Хоть на колени опустись! – я послушался. – Вот так лучше. Минут десять ещё есть. Сейчас сделаю что-нибудь с этой помойкой на твоей голове и бегом к Дэну, понял?
3 января 1987 года.
Вечером этого дня я наслаждался отсутствием работы как только мог. За время от окончания гастролей до настоящего момента я наконец-то начал запись сольного альбома, посоветовался с девушкой и купил огромный земельный участок на окраине недалёкого от Лондона города – Хоршема. Пока что это было по сути просто обширное поле, но главное что оно было. Строительство я планировал начать чуть позже, потому как на данном этапе мы ещё думали над ним, и при этом денег у меня теперь хватало лишь на пропитание.
Джерри сидела за столом передо мной, держа в руках журнал и изредка посматривая на меня из-под очков. И вечер этот, в целом тёплый и спокойный, не предвещал ничего. Совершенно ничего. Всё та же кухня, только теперь уютная и заполненная множеством рождественских огней. Новый год. Гостей мы на этот раз не принимали – Мартин окончательно переехал в Берлин, Флетчер не особенно со мной ладил, Дэйв не выходил из дома с тех пор, как его жена вступила в последний месяц беременности. Разве что только Дэн позвонил несколько дней назад и поздравил с праздником, пожелав удачного сольного альбома. Кстати говоря, в подробностях о моей подпольной деятельности знал только он. Однако я отхожу от темы. Итак тот вечер, тишину которого нарушал, быть может, только редкий порыв ветра. Неудивительно, что мы оба дёрнулись, когда дверь дома сотряслась от серии бешеных ударов. Переглянувшись с девушкой, я встал и вышел в коридор. Сняв цепь, щёлкнул замком и едва не оказался убит резко распахнувшейся дверью, будто с другой стороны в неё бился разъярённый бык.
Джерри стояла в проёме кухни, Рич сидел на спинке дивана, я закрыл дверь и, выдохнув, облокотился на неё. И все до одного не сводили глаз с носящегося по комнатам и буквально светящегося Дэйва, который то и дело орал: «Сын!» Подлетев ко мне, он схватил меня за плечи и затряс:
- У меня сын, Алан! Сын! Мой сын!
- Дэйв, это уже все поняли.
Гаан чуть ослабил хватку, сглотнул и облизнул губы, обернувшись на Джер, но не отпуская меня:
- Сын!
Девушка неоднозначно кивнула и выдавила улыбку. Дэйв успокоился, прошёл в гостиную и упал на диван, спугнув кота.
- Назвали? – я сел рядом и перевёл взгляд на Джерри: – Принесёшь нам выпить?
- Конечно.
Гаан закрыл глаза и выдохнул:
- Джек.
- Джек в смысле имя или в смысле придурок?
Вокалист посмотрел на меня, и вслед за взглядом последовал хруст костяшек. Я поднял кисти:
- Не претендую. Прости.
Джер подошла к нам и поставила на столик перед диваном два маленьких стакана, наполнив их рыжей жидкостью.
- И что теперь, приятель? – я осушил сосуд одним глотком и поставил его на место.
- Во-первых, я хочу, чтобы вы стали крёстными родителями Джека. Во-вторых, завтра мы устраиваем грандиозную тусовку в местном ресторане в честь его рождения. Так что приходите пожалуйста.
- Думаю, мы придём, – обернувшись, я обратился к девушке: – Ты как к этому относишься?
- Я всегда только за, если разговор заходит о какой-нибудь попойке.
Я улыбнулся. Гаан встал, откланялся, пожал мне руку и направился к двери:
- Завтра в шесть.
- Мы будем.
Джер стояла возле шкафа, рассматривая книги на полках. Остановившись на одной на самой верхней полке, она потянулась за ней, встала на носочки и едва коснулась корешка кончиками пальцев. Я подошёл к девушке и достал книгу, осматривая обложку:
- Зачем тебе биография Черчилля?
- Мне скучно. Может, хоть чтение займёт.
Я поставил книгу на место и нахмурился:
- Почему ты не говорила, что скучаешь?
- Это исключительно моя проблема.
- Вот и нет. Теперь все проблемы наши общие. И в конце концов это вовсе не проблема. Хочешь, погуляем?
Она лишь усмехнулась и перевела взгляд на большие напольные часы:
- Уже ночь.
- Нам же лучше. Улицы почти пустые.
- Зима, снег, холод.
- Ты не хочешь?
- Хочу.
Я демонстративно закатил глаза и замотал головой, несколько раз говоря о том какая она бывает странная, пока мы собирались.
***
Эта зима была настоящей. Такой, о какой зачастую пишут в сказках, снежная и морозная. Сугробы возле забора нашего дома слабо отражали свет фонаря маленькими кристаллическими бриллиантами. Подмёрзшая дорога отдыхала без машин, а тротуар к моему наслаждению также пустовал. С каждым медленным шагом под ногами жалобно хрустели снежинки, а с каждым словом изо рта вырывался белый пар.
- Знаешь, я хочу сделать себе татуировку.
- Какую?
- Не знаю. Хочу раскрасить половину руки, – Джер пнула ботинком ком снега, разлетевшийся на невесомый пух, и остановилась возле тёмной витрины закрытого тату-салона.
- Прямо всю половину?
- А ты против?
- Нет, если ты подумала. Просто я не хочу, чтобы ты ошиблась. Сводить их потом опасно.
- Да, наверное. Ты прав. Я ещё подумаю над этим.
- Хорошо, – я взял её за руку и повёл за собой.
Мы остановились возле небольшого магазина, резко выделяющегося на всей пустынной улице своими огнями.
- Пойдём.
- Зачем нам туда?
- Идём, Джерри, давай.
Расплатившись, я взял целый ящик газировки и вышел на улицу.
- И зачем он тебе?
- Иди за мной.
***
Поставив ящик на широкую верхушку бетонного забора, я подошёл к спутнице сзади и крепко взял за талию:
- Готова к полёту?
- Я тебя немного боюсь.
- Не надо меня бояться. Эта ночь тебе понравится.
- Готова.
Подхватив Джерри, я поднял её и посадил на забор рядом с ящиком, забравшись следом. Девушка глубоко вдохнула, и лицо её озарила детская улыбка:
- Ты ещё помнишь его, – прямо перед нами, заваленный снегом, стоял стадион.
- Я очень часто бывал здесь до нашей встречи, – щёлкнула крышка банки, и я протянул её подруге, взяв себе следующую. – Даже, думаю, слишком часто.
- Один?
- Один, – я сделал глоток и уставился куда-то вдаль развалин. – Думаешь, я мог привести кого-то ещё на наше место?
Девушка повернулась спиной ко мне и облокотилась на меня, сразу после чего я обнял её, прижимая поближе к куртке.
- Что мы будем делать дальше, Алан?
- А что мы должны делать?
- Жить.
- Значит будем жить, – допив я бросил банку вниз, наблюдая за тем, как красиво воткнётся она в снег. – Завтра пойдём к Дэйву. Поздравим Джо. Посмотрим, что у них вылезло. Сделаем вид, что ребёнок очень мил, наврём, что теперь они – настоящая счастливая семья.
- А это не так?
- Джо зря думала, что прилепит Дэйва к себе, родив от него. Это, очевидно, крупнейшая осечка в её жизни, и она ей дорого будет стоить.
- Ты слишком пессимистичный.
- Я – реалист. Я не виноват, что реальность такова, что её отныне путают с пессимизмом.
Она устроилась удобнее, вжавшись в меня ещё сильнее:
- Хочу напиться.
- Зачем?
- Просто хочу напиться. Напиться, накуриться, потом перепихнуться в какой-нибудь грязной кабинке туалета.
- Боже мой, Джерри. Вот это фантазии. А как же свечи, розы, красота, нежность?
- В задницу это. В ближайшие дни. Да.
В ящике осталось всего три банки, которые несложно было засунуть в карманы. Джерри сидела и дышала на руки.
- Пойдём домой, ты замёрзла.
- Нет, всё в порядке.
- Дай, – я взял её руку и поразился насколько в действительности ледяной она была. – Джер, ты же так заболеть можешь.
- Успокойся. Я не заболею.
- Ладно. Идём, – я спрыгнул и снял девушку, так и не опустив на землю. Стараясь быть предельно серьёзным, не обращать внимания на её шутки и смех, я донёс её до дома. Не прошло и часа, как мы уже были в постели под тёплым одеялом, освещаемые только разноцветными огнями ели.
- Теперь тебе не скучно?
Она будто не слышала меня:
- Как же с тобой хорошо.
- В таком случае наслаждайся. Я теперь никуда не денусь, – поцеловав её, я закрыл глаза и вскоре уснул.
