***
Большим полукруглым отрезком вставало солнце. Мелкими брызгами из под колёс вырывался растопленный им снег. Улицы пустовали. Город ещё спал, и только редкие маленькие кафе пробуждались, когда их владельцы снимали с окон занавески, вытирали иней и вешали однозначное ОТКРЫТО на дверь. Промелькнул светофор, улица сузилась и потемнела. Я заглушил мотор в нескольких метрах от высокого забора. Болезненно-жёлтый свет фонаря вырисовывал на земле грязное мокрое пятно. С лёгким скрипом при каждом дуновении ветра покачивалась вывеска ещё закрытого банка. В окнах дома света не было, вокруг никого. Пустой тяжёлый мрак висел в радиусе километра, вызывая мандраж и жар. Я щёлкнул зажигалкой и внимательно присмотрелся к пламени. Медленно поводив ею у руля, отпустил кнопку и сунул в карман. Рядом лежала бита, старая, тяжёлая, краска уже давно облупилась, и в общем выглядела она так, будто и была предназначена совсем не для спорта. Я вышел из машины, забрал оружие и захлопнул дверь, подойдя к забору. В нескольких метрах от входной двери спали два ротвейлера. Осмотрелся и направился вдоль по дорожке, огибая забор. Задний двор был явно запущен: непонятные железки, кучки рыхлого грязного снега, мусор и темнота. Вокруг ни души, точно. Я перебросил через забор биту, схватился за его верхушку, подтянулся и тут же с хлюпаньем и всплеском приземлился в луже со стороны дома. На задней его стене было три окна: два на первом этаже и одно на втором. Я подошёл к холодному стеклу и попытался заглянуть внутрь. Это была кухня, внутри пусто. Озираясь по сторонам, я задумался на миг, а стоит ли оно того. И решил, что плевать. Широкий замах битой, первоклассный бейсбольный удар, звон осколков, лай собак. Сбив кривые зубья оставшегося в раме стекла, запрыгнул внутрь, ощущая хруст под ботинками: - Дэйв! Несколько разбитых тарелок, погром на столе, кровь. - Дэйв, ублюдок, где ты?! Несколькими шагами пересёк кухню и оказался в просторной гостиной – пусто. - Плевать мне где ты прячешься, я найду тебя! В абсолютно зверином состоянии, не думая и не оценивая, я подскочил к дивану и, толкнув ногой спинку, завалил его. После глухого удара в воздух поднялись мелкие листки и пыль. - Ублюдок. Сраный ублюдок, – прошипел я под нос и ворвался в спальню. Задрал свисающее одеяло, заглянул под кровать. Рванул дверцу шкафа, сломав петлю. Пусто. Будто здесь и вовсе никто не жил лет десять. - Не проблема. Лестница, второй этаж. Как сумасшедший в фильме ужасов, я просто выбивал двери, осматривая каждый угол комнат. Пусто. Везде пусто. В растерянности я просто застыл посреди коридора, когда услышал за своей спиной щелчок предохранителя. Обернулся: Дэйв. Он стоял, держа в руке пистолет, дуло которого сейчас было направлено прямиком на меня: - Моя пуля долетит быстрее твоей биты, твоего кулака, чего угодно. Я не знал, что мне стоит делать, не понимал, не реагировал. Так и стоял, смотря на него скорее с удивлением, чем со страхом. Но обстановка не рисовала радужных перспектив. Я не мог решить, способен ли он на выстрел или нет. - Пуххх, – выдал Гаан, нажав на курок и следом демонстративно подняв пистолет. Послышался очередной щелчок. Дэйв бросил оружие на пол и посмотрел на меня. – Ты ведь не чай пить пришёл, так? Ну давай, бей меня. - Что произошло здесь? Он молчал. И чего ты ждёшь? Отходи его по рёбрам так, чтобы потом месяц ссал под себя. Ты за этим здесь. Хватит тянуть. Может, стоит подумать? Соблазнился милыми глазками? Давай, иди, поцелуй его. Может ещё и отсосёшь ему? Ал, он даже сопротивляться не может. Посмотри на него. - Чего ты ждёшь, Уайлдер? Где же твоя хвалёная честь окажется, если ты попросту изобьёшь того, кто не сможет тебе ответить. Пальцы сами разжались, и звонкий стук оповестил всех о моей безоружности. В один миг я подошёл к Дэйву и крепко прижал его к себе. Он рыдал, сжимая пальто, скрипя кожей: - Всё обошлось, Дэйв. Всё в порядке.***
Мы ползали по кухне, собирая осколки. Дом наполнился пробирающим холодом. Гаан выпрямился и посмотрел на голую раму окна: - И что мне с этим делать? Я выбросил горсть фарфора и стекла в большой тряпичный мешок и посмотрел на парня: - Просто замени. Я потом верну деньги. - Не надо. Хватит ползать, пойдём, – он скрылся за дверью. Я встал и, отряхнув руки, последовал за ним. На столе уже была бутылка и два наполненных стакана. Я присел на край, выпил и повторил свой вопрос: - Что здесь произошло? Дэйв осушил стакан, наполнил его снова, выпил и закурил: - Я вчера, то есть уже сегодня, до раннего утра там провалялся. Трава та ещё была. Потом, думаю, ладно, выходить уже надо, Джо небось волнуется. И тут заходит такая девочка, уборщица, в костюме, юбочка короткая, вся из себя, сиськи при ней. Я на неё пялюсь, она на меня. И, знаешь, берёт такая улыбается и расстёгивает верхние пуговицы-то, – он помолчал, продолжив только с началом второй сигареты. – А я что? Итак не в себе, да к тому же что такого-то? Ну по-быстрому да и всё. Кто что узнает? Короче нагнул я её там к раковинам и пялил. Тут Джо и зашла. Меня значит искала. Я чёрт смотрю на неё, не могу даже узнать, она, не она. В глазах всё плывёт, чёрт его знает. А сам стою, ебальником верчу, член в какой-то шмаре, – ветер схватил створку окна и сильно ударил ей о раму. Дэйв замолчал. Я открутил пробку бутылки и сунул горлышко в рот, наплевав на стакан. – Так вот. До дома мы ещё как-то доехали. Всё-таки Джека забрать надо было. А потом началось. Я… я не знаю, Алан. Не знаю, что на меня нашло. Это будто не я был. Я даже думать, контролировать себя не мог, – Гаан повесил голову и вздохнул. Я сглотнул: - Вчера у тебя родился сын, а сегодня твоя жена с ним на руках прячется от тебя в нашем доме. Избитая и порезанная. Ты… ты попросту изменил ей в день рождения вашего ребёнка. - Я знаю. Я встал и запахнул пальто – в доме было сейчас ещё холоднее, чем на улице. То ли от окна, то ли от атмосферы: - Я знал, что так будет. Я говорил тебе на твоей свадьбе. Ты помнишь, что я говорил тебе на твоей свадьбе, Дэйв? - Я не помню свою свадьбу. Я усмехнулся, но скорее иронично. Во всём происходящем не было и доли веселья: - Вы совершили большую ошибку. Ты совершил большую ошибку. Думал, уже взрослый, умный, ответственный. Всё знаешь, всё понимаешь. Но это лишь обман, который тебя просто ослепил. Не должно было быть этой свадьбы, не должно было быть этого ребёнка. Ничего этого не должно было быть. Дэйв закрыл лицо руками и всхлипнул. Я мог вновь подойти к нему, положить ладонь на спину, может, утешить, но не стал. - Что мне делать, Алан? - У тебя два варианта: либо решить всё сразу и жалеть всю жизнь, либо ждать и страдать, и приносить страдания окружающим. - Я не хочу. Я не такой. Я хочу измениться. Я не такой! – эхом его возглас поднялся на второй этаж и вернулся к нам. - Меняйся, Дэйв. Меняйся, – я бросил биту на плечо и уже взялся за круглую ручку, когда просто почувствовал, что он смотрит на меня и обернулся. - Ты единственный, кто не оставил меня, Ал. Единственный. Единственный, кто не оставил. - Да. А надо было оставить тебя тогда в огне, – ручка повернулась и я вышел на улицу. За спиной захлопнулась дверь.***
Я вошёл в дом, бросил пальто и кинулся на кухню, отрывая двери всех шкафов. - Что ты ищешь? – Джерри остановилась в проёме и скрестила руки на груди. - Где Джо? - Так ты её там ищешь? Я не ответил, хлопнув очередной дверью. Выдернул ящики, перешёл к холодильнику. - Она ушла к родителям. Отойдёт там. Дэйв жив? - Почему в доме нет ни капли спиртного? - Я не знаю. - А ты вообще что-нибудь знаешь?! – выкрик полоснул холодную комнату, и всё в ней застыло, вместе с напуганной девушкой. Холодильник сотрясся от удара дверью. Я вылетел в коридор, едва не сбив Джерри, и открыл тумбочку в спальне. Взяв кучку купюр, смял их и сунул в карман штанов. - Алан, это же наш неприкасаемый запас. Зачем они тебе? Что случилось? Я схватил пальто и выпрыгнул из дома, почти бегом мчась к машине. Скорость была превышена достаточно для того, чтобы на поворотах заднюю часть бедного Челленджера несло ко всем чертям. Остановка с силой бросила меня к лобовому стеклу. Я вышел из машины, шлёпнув ногой прямиком в лужу и толкнул дверь бара. Просторное светлое и абсолютно пустое помещение. Грузный низкий человечек лет сорока в засаленной рубашке и с рыжими усиками вытирал белоснежным полотенцем стакан. При виде меня его глубоко посаженные поросячьи глазки так и выкатились наружу. За этим последовала улыбка, поднимающая щёки настолько, что они явно загораживали ему половину обзора, и его визгливый хрип: - Обычно ко мне заходят после рабочего дня, но никак не в его начале. Я подошёл к деревянной стойке, потянулся через неё и взял с полки бутылку водки. Глазки его метнулись в мою сторону и выпучились ещё больше. Открыв бутылку, я взял из его рук стакан, наполнил его и выпил. Лицо бармена залила краска ярости, и он пропищал: - Это возмутительно! Если ты продолжишь так себя вести, я выброшу тебя на улицу! Я вытащил из кармана клок денег и положил на стойку под журчание новой порции. Человечек пересчитал сумму, краска с его лица сошла, и он поспешил скорее припрятать деньги, бросив через плечо: - Всё к вашим услугам. В общем в этом комке было около тысячи фунтов – сумма для оплаты первоначального труда рабочих при постройке дома. Когда на дне бутылки осталось жидкости по уровню сантиметра два, колокольчик над дверью бара сипло зазвенел. Я повернул голову и сфокусировался на длинном тощем силуэте. Очень мне знакомом. - Алан? Ты чего это? – Энди сел рядом, когда я потянулся за бутылкой пива. - Выходной у меня. - Эй. Эй, посмотри на меня, – я попытался найти его глаза, но мои собственные будто разбегались в абсолютно противоположные стороны. – Что случилось? - Проваливай, Энди. Флетчер развернулся и облокотился о стойку, болтая в бокале пиво. Я сунул горлышко бутылки в рот, не отрывая головы он столешницы. - Не может быть такого, чтобы ничего не случилось. У тебя же для утешения Дэйв есть. Девку себе нашёл. Если не они тебя утешают, а бутылка, значит либо Гаан окончательно поехал, либо девка твоя просекла, что ты – сумасшедший алкоголик, и в голове твоей нет ничего, кроме как желания выпить да всунуть в кого-нибудь свой хрен. Две бутылки и стакан полетели на пол, зазвенели осколки. Энди выпустил из рук свой бокал, превратившийся в кучку стекла в луже пива. Теперь он сидел на стойке, поднятый мной. Я крепко держал его за воротник рубашки. Приблизившись вплотную к его лицу, я прорычал ему в ухо: - Что ты сказал, грёбаный самоубийца? Повтори мне, что ты сказал. - Всё, всё. Забудь. Иди, пей дальше. - Мразь, – сжав кулак как можно крепче, я приложился костяшками к его щеке. Флетчер перевалился за стойку, скрывшись за ней. Я обогнул препятствие, подошёл к нему и снова поднял, не переставая бить. - Эй! Вы что устроили?! Быстро отсюда! Быстро! Вызову полицию! – визг человечка слышали все, но никто не понимал его речи. Схватив Энди за плечи, я толкнул его к бесчисленному количеству полок с бутылками. Грохот, звон, то тут, то там текли ручьи спирта, наполняя весь бар соответствующим запахом. Человечек бежал к телефону. Сидя на груди соперника, который по сути-то давно уже не сопротивлялся, я просто колотил его, каждый раз врезаясь рукой в горячую кровь. В тот же момент от голени по всему телу резким выстрелом прошлась боль. Я закричал и свалился с Энди, закрывая струю тёмной крови на ноге. Бармен стоял рядом с нами, бледный, с окровавленным ножом в руке: - Я…я только чтобы разнять. Ты бы его убил. Я… – в тот же миг он бегом скрылся в служебном помещении. Боль заглушала даже опьянение, даже боль головную. Пульсирующая, рвущая, она не давала встать. Я подполз к одному из множества диванов и упёрся в него спиной, довольствуясь хотя-бы сидячим положением. Энди в этот момент приподнялся и уже перебрался на четвереньки, озираясь по сторонам и в частности косясь на меня. Я попытался подтянуть ногу к груди, но только зажмурился и простонал: - Энди, позвони мне домой. Прошу, умоляю, позвони ей, пожалуйста. Попроси помощи. Флетчер встал и подошёл ко мне, не реагируя ни одним мускулом. - Прошу. Странная нервозная ухмылка. Он вытер кровь с лица и прохрипел: - Да. Бегу, – несколько шагов и колокольчик снова зазвенел, оповещая об уходе парня. Я сглотнул и закрыл глаза, чувствуя, как рука прилипает к ткани штанов. - Тебе может скорую вызвать? Эй, парень! Ты живой? - Позвони мне домой. Попроси девушку приехать. Пожалуйста, – я открыл глаза и перевёл взгляд на бармена, наблюдая за его действиями. Он в свою очередь схватил телефон и поставил на стойку, сняв трубку: - Да, да, конечно. Говори номер.***
- Давай всё-таки в больницу. Я почувствовал, как лица касается прядь волос. Лежал на чём-то мягком и скрипучем. На моей кровати. - Нет. Пустяк. - Стонешь так, будто совершенно нет. Приоткрыл правый глаз и увидел улыбающуюся Джерри, что сидела на краю кровати. - Я притворялся. - Как себя чувствуешь? - Нога болит, голова раскалывается, в общем неплохо. - Сейчас, – пружины скрипнули, девушка встала и вышла из комнаты, вернувшись через пару минут с таблеткой и стаканом. – Пей. - Аспирин? Она усмехнулась: - Слабительное. Пей давай. Я проглотил лекарство и, вжавшись в подушку, потянул девушку за футболку: - Иди ко мне. Миг спустя, она лежала рядом: - От тебя спиртом пахнет. - Прости меня. За всё это. Пожалуйста. Я дурак, я знаю, но… прости, Джер. Вуд взяла мою руку и приблизила к своему лицу: - Ты дурак, это верно. Но ты знаешь, почему это меня не волнует. Я ткнулся лицом в её затылок и пробурчал: - Я испортил потенциально хороший день. - Тебе всё равно станет лучше. Я бы приготовила что-нибудь классное на обед, но для этого нужно что-то купить. А ты просрал все деньги с утра пораньше. Я вжался в неё сильнее и захныкал: - Ну прости. - Если у тебя такие заскоки случаются, ты уж лучше говори. Я хотя бы куплю что-нибудь домой. Безопаснее тут пить. И зачем ты вообще побил беднягу Энди? - За дело. - Тебе виднее. Пойду блесну кулинарными способностями и приготовлю кофе.***
Фильм прервала реклама, я съёжился и прижался к рядом сидящей девушке ещё сильнее: - Надо всё-таки оплатить отопление. И переехать. - Только что ты сделал не так уж давно? - Может, снимем какую-нибудь хорошую квартиру на время строительства? Джерри высыпала в рот остатки роскоши в пакете чипсов и ответила: - На это тоже нужны деньги. - О боже, мы всё-таки не нищие. - Правда? - Представь себе. Реклама закончилась, и фильм этот был на удивление вполне сносным. Настолько, что мы оба даже собирались его досмотреть, но за окном была зима, и к двум часам дня находиться в доме стало невыносимо. - Мне кажется, я даже встать с дивана не смогу. Всё закоченело, – Джерри дыхнула на руки, и изо рта её вырвался белый пар. - Поехали к моим родителям. Комнату с теплом нам точно выделят. Переночуем там и подумаем, что будем дальше делать. - Не проще просто взять и заплатить? - Ехать дальше и деньги тратить не хочется. Решим на месте. - А как же твоя нога? - Мы же не пешком. Бери ключи, садись за руль и поехали. - А ты не боишься? Я, опираясь на спинку дивана, встал, взяв трость, которую девушка нашла у какой-то подруги, и которая внушительно помогала мне с ногой и фыркнул: - Я давно уже ничего не боюсь. За несколько минут мы собрались, и, когда я уже собирался выходить, Джерри вдруг глубоко задумалась, стоит ли нам ехать без предупреждения. Но оно того стоило. Моих родителей не нужно оповещать о визите, они устроят праздник, даже если я заявляюсь без всякого приглашения.***
С собой мы взяли кота, который, очевидно, также мёрз. Его присутствие в доме даже никто не заметил – все были слишком увлечены компанией нас двоих. Никого из братьев не было, только родители. Отец вскоре отправился убирать снег во дворе, мать не отрывалась от нас, даже забыв о своей мыльной опере по телевизору. Как и в прошлый раз, большая часть её внимания была направлена на наше с Джер будущее, семью, детей и налоги. Моя карьера уже не то что не интересовала, даже раздражала её. Идея с домом пришлась ей по душе, а главную новость я решил отложить на потом. Отец же теперь стал меня поддерживать. Поддерживать во всём, и, думаю, к двадцати семи годам я добился его уважения. - Вы можете хоть жить здесь. Сколько вам угодно, всё что угодно. Вы не мешаете, мои дорогие. Мы всегда вам рады, – мама поставила чашку с чаем на стол, звучно брякнув фарфором так, что я поставил рамку с собственной фотографией обратно на комод и обернулся к ним: - Спасибо за гостеприимство, но не думаю, что проживание здесь – хорошая идея. Она перевела взгляд на меня и за стёклами своих больших очков округлила глаза ещё больше, переходя к выражению крайней обиды и негодования. Поэтому я подошёл к ней и, положив руку на её плечо, поспешил объясниться: - Дело не в вас, мам. Просто я уже давно перерос то время, когда мне следовало жить с родителями. Знаю, тебе это трудно понять, но часы тикают, и даже если они останавливаются, на время это не влияет, оно продолжает уходить. Наступило молчание, и в действительности только тиканье часов его нарушало. Мама задрала голову и озадаченно посмотрела на меня: - Что ты только что сказал? Я отступил, отрывисто похлопал её по плечу и ответил: - Ничего. Не бери в голову, – обогнув диван, я взял девушку за руку и потянул её к лестнице. После щелчка замка, дверь легко поддалась. Штор в комнате не было, и теперь море света обличало тысячи пылинок, лениво летающих в воздухе. Джерри закрыла дверь и остановилась, осматриваясь вокруг. Я с размаха упал на кровать, вызывав её возмущённый стон, и взял первый попавшийся на тумбочке журнал. - Здесь ничего не изменилось с того момента, – Вуд медленно подошла к рабочему столу, заваленному кабелями и проводами, и провела пальцем по столешнице, оставляя тёмную дорожку на поверхности. Я положил раскрытый журнал на грудь: - Здесь никто не жил с того момента. - Совсем никто? - Совсем. Девушка открыла небольшой шкаф над столом и вытащила небольшой золотистый кубок в виде мяча: - Он твой? - Да. Играл в школьной команде по футболу. - Я не видела его раньше, – закрыв шкаф, она заглянула в окно и села на край кровати. Быстро пролистав журнал, даже не обращая внимания на его содержимое, я бросил его на пол и приподнялся, понизив голос: - Ты хочешь остаться в Лондоне? - Я не знаю. Я просто хочу уехать из этого дома. Он… плохой. - Почему? В смысле я понимаю, там холодно и с уютом так себе, но это ведь на время поправимо. Что именно не устраивает тебя? - То, что всё в нём напоминает о твоей жизни до меня. - В смысле? О чём ты? - Дом. Этот дом, понимаешь. В нём всё будто чужое для меня. Ты обустраивал его для другой женщины. Я ем на кухне, где раньше была она. Сплю на кровати, на которой ты её трахал. Она будто всё ещё там. Я её чувствую. Я встал и подошёл к окну, потроша карманы в поисках сигарет. За всё это время никто не издал ни звука. Наконец сунув папиросу в рот, я пробурчал: - Ты говоришь, будто в фильме ужасов. - Ты вряд ли меня поймёшь. Просто, знаешь, иногда я просыпаюсь ночью, смотрю, как спишь ты, и понимаю, что не так уж давно на моём месте была другая. И в такие моменты, как бы это не было абсурдно, ты вдруг ощущаешь себя просто очередной. - Ты говоришь глупости. Я люблю тебя с момента, когда на яйцах ещё пух не рос. А на неё мне всегда было плевать. Девушка уныло хмыкнула и растянулась на кровати: - Ты не умеешь делать комплименты. - Прости, никогда не отличался красноречием, но говорю я правду. - Я знаю. Женщина, переходящая улицу с множеством здоровых сумок, подвернула ногу и упала. Я довольно ухмыльнулся и втянул дым, нарушив долгую паузу в нашем разговоре: - В таком случае мой вопрос ещё более актуален: ты хочешь остаться в Лондоне? - Меня устраивает этот город. В нём есть свой шарм, я родилась здесь. - Тогда найдём небольшую квартиру здесь, в городе. На переезд много времени не уйдёт – у нас не так много вещей. Там, может, новый альбом созреет. Я заработаю ещё денег. За пару лет построю дом в Хоршеме. Переедем туда, – нога сильно дёрнула, напоминая о себе. Я скорчился и присел на край стола. - А деньги? - Даже если я потратил тысячу фунтов на бутылку пива и водки, не думай, что теперь у нас ничего нет. Всё с этим в порядке. Если хочешь, хоть сейчас поедем, оплатим всё и вернёмся домой. - Нет. Давай хотя-бы эту ночь проведём здесь. Мне нравится это место. Напоминает о прошлом. Потушив сигарету, я взял трость и доковылял до кровати. Вжавшись в стену, девушка уступила мне место. Я лёг и, взяв её руку, приложил к губам: - Куда оно только летит? - Что? - Прошлое. Не успеваешь обернуться – всё, что ты ценил – это уже прошлое. И ничего ведь не вернёшь. Если задуматься, вслушаться в тиканье часов, сразу понимаешь, как убегают секунды. А они выливаются в минуты, часы, дни, годы. И вот опять то же самое. Страшное это слово – прошлое. Джерри вздохнула, закрыла глаза и заговорила шёпотом: - Не начинай. - Я очень этого боюсь. - Чего именно? - Того, что однажды проснусь и пойму, что всё это – прошлое. Очень боюсь, Джер. - Так цени и наслаждайся тем, что есть у тебя сейчас. Если задуматься, как ты говоришь, то в итоге мы все вообще придём к смерти. И что теперь, ждать её? Не накручивай. - Я просто не хочу, чтобы это заканчивалось. - Не закончится. Так мы лежали, может час, может три, но за окном уже начинало темнеть – опускался вечер. В дверь постучали, в проёме появилась мама: - Простите, что тревожу. Просто скоро ужин, приходите. - Да мы сейчас, – я сел и потёр виски. Дверь закрылась. В комнате теперь царил полумрак. Я поднялся и, подойдя к столу, принялся собирать провода в одну кучку: - Нам нужно поскорее подать заявление на брак. - Если завтра будешь себя нормально чувствовать, мы этим всем займёмся. - А что должно со мной случиться? - Как раз наоборот – ничего не должно, – девушка открыла дверь и указала мне на выход.***
- И как раз пользуясь случаем, когда вы все здесь, я обязан сообщить вам, что… – я замялся и осмотрел родителей, которые заинтересовались началом моей речи настолько, что даже отвлеклись от собственных разговоров. – В общем… – я сунул руку под стол и потёр колено, следом почувствовав, как её сжимает рука девушки. Она кивнула, я набрал воздуха и выдал, – Я знаю Джерри очень давно и, должен признать, она стала второй моей любовью после тётки с плаката отца в гараже, – последовал всеобщий смешок. – Мы знакомы с юных лет. И мне не потребовалось много времени, несколько часов, и я вдруг понял, что влюблён, – я умолк и глотнул воды. Все слушали, кажется, даже не дыша, хотя лично я не видел в моей речи ничего любопытного. Но, наверное, все ждали, к чему же она приведёт. – Кхм. Да. Всё-таки я вру – я не сразу это понял. Даже, скажу, довольно поздно. Слишком поздно. Но не знаю. В такие моменты начинаешь верить в судьбу. Мы встретились, и я люблю её. Я очень люблю её, – я посмотрел на Джер и закончил, – с этим человеком я хотел бы провести всю свою жизнь. Я сделал ей предложение, и уже завтра мы подадим заявление. Скоро поженимся и заведём ребёнка. Мать всхлипнула, отец одобрительно кивнул, а Джерри не то чтобы не была счастлива, была в лёгком шоке. - Это великолепно. Это просто прекрасно. Вы будете прекрасной парой! - Да, мама, да, папа, всё ясно. Я всё сказал. Что-нибудь отличное от соплей, или мы можем идти? Думаю, нам с моей невестой нужно поговорить. Отец внимательно посмотрел на меня, перевёл взгляд на девушку и сказал: - Если вы действительно знаете, на что идёте – я рад и вами горжусь. Сын, ты меня не разочаровал. Я кивнул и встал из-за стола, наклонившись к девушке: - Идём, уверен, у тебя есть вопросы. Только мы вернулись в комнату, вопрос был задан: - Ребёнок? - Ребёнок. - Ребёнок. - Да, милая, ребёнок. Она опёрлась о стену и удивлённо вскинула брови: - Какой ребёнок? - Наш. Медленными шагами она подошла ко мне, будто желая красиво и элегантно убить, а темнота вокруг, выделяя её силуэт, лишь придавала эффекта. - У нас нет детей, Чарли. - Поэтому я хочу, чтобы мы их завели. Девушка покинула зону видимости, выйдя из той части комнаты, что освещалась окном. Теперь я чувствовал странное напряжение с нотками страха. Руки легли на мой живот, поднялись выше и потянули меня за затылок, приведя к влажному холодному поцелую. Я оторвался и двумя пальцами потянул её футболку вверх: - Может, сейчас этим и займёмся? - Постой. Подожди, хватит, щекотно! – Джерри засмеялась и оттолкнула меня. – Мне нужно в душ. - Ты не против, если я составлю тебе компанию? Вдруг на тебя кто-нибудь нападёт? - Если только твоя мама с очередным потоком слёз. - Она не так безопасна, как кажется. - Я не против. Мы зашли в ванную. Я запер дверь и снял рубашку. Девушка села на меня и подняла с пола свои джинсы. Достав из кармана презерватив, она бросила их обратно и наклонилась к моему лицу. - А как же ребёнок, Джер? - Не сегодня. Обязательно, но не этим вечером. Шум воды заглушал всё, что должно было бы остаться только между нами.***
Я сидел на краю кровати, вслепую набирая уже затёртый номер. Джерри, в целях приличия натянувшая одеяло до подбородка, рассматривала картинки в журнале, периодически обдавая их сигаретным дымом: - Ты уверен, что тебе стоит ему звонить? - Да. Боюсь, я задел его. Джерри только пожала плечами и вернулась к страницам. А после скрежета в трубке послышался знакомый тонкий голос: - Слушаю. - Джо, ты уже дома? - Да, логично предположить. - Как вы? - Всё нормально, не беспокойся. - Да. Прости за окно. - Ничего, я понимаю. Я замолчал, наматывая провод на палец. - Алан, ты что-то хотел? - Могу я поговорить с Дэйвом? - Если он захочет. Я позову его. - Спасибо, – раздался слабый удар и щелчок. Я обернулся на девушку, но она вряд ли интересовалась моим разговором. Да и в этом моя вина – я так и не объяснил ей, что произошло в этом доме. Но радость на грани ликования моментально заполнила меня и снова вернулась в контролируемый клубок, когда я наконец услышал его: - Что ты хочешь? - Как ты? - Ты не ответил. Я выпустил из руки провод и закрыл глаза: - Я сегодня тебя обидел. Я не хотел. Просто на эмоциях. В общем… в общем прости меня, Дэйв. Пожалуйста. За этим следовало молчание. Долгое настолько, что раз за разом я слышал только лишь его дыхание, и это нестерпимо давило. - Дэйв. Я понимаю. Если ты не хочешь меня слышать, просто скажи. - Мы можем встретиться? Прямо сейчас. Я посмотрел на часы и перешёл к окну: - Сейчас уже десять. - Боишься, полицейские отведут тебя домой и нажалуются родителям? - Где? - На том стадионе, где ты вечно шляешься. - Что? Откуда ты знаешь? - Без лишних вопросов. До встречи, – очередной щелчок сменился теперь уже короткими гудками. Я в довольно удивлённом состоянии медленно положил трубку на положенное место. - До чего договорился? – девушка перевернула страницу и посмотрела на меня. - Он хочет встретиться. Сейчас. - Ночью в метель? - Да. - Мне кажется, он хочет тебя убить. Это случайно не какое-нибудь пустынное место? - Пустыннее не бывает. Наш стадион. Джерри вздохнула и взялась за картинки: - Хоть потрахались на прощание. Я быстро оделся, снова сверил время, взял ключи от машины и направился прочь из комнаты. - Ал, правда, – я обернулся. – Будь осторожнее. Хотя что я говорю? На тебя это не действует.***
Оставив машину возле надёжно забаррикадированного въезда, я быстро перебрался через забор и с трудом пролез по сугробам к самому стадиону. Первый этаж блестел и дрожал под зверским сквозняком. Противные колючие снежинки били в лицо, а поток бешеного ветра не давал вздохнуть. Никаких следов жизни. - Дэйв?! Где ты, чёрт тебя?! – я с трудом залез на громадный бетонный блок и осмотрелся: пустота и вой ветра, жуткое место. – Не лучшее время играть в прятки, Дэйв! Забраться на второй этаж даже по относительно сохранившейся лестнице было высшим пилотажем. И без того вытоптанные, пологие ступени теперь обледенели, и я добрался до верха ценой трёх падений. Я обошёл практически весь второй этаж и не нашёл ничего. Шутки Дэйва всегда были своеобразными, но эта была худшей, несомненно. Уже по пути обратно мой взгляд приковала ржавая дверь в противоположной стене. Должно быть раздевалка, судя по планировке. И сейчас всё это неплохо сохранилось. Второй этаж вообще был неплох во многом потому, что мало кто мог до него добраться. Я с трудом сдвинул дверь, и вошёл в помещение. Тесное, тёмное. Холодный воздух вбивал в нос запах сырости и гнили. - Долго ты искал, – чиркнула спичка, и на миг огонь осветил лицо Дэйва и маленькую часть стены за его спиной. - Ты что, кретин, решил пошутить?! – крик подхватило эхо и троекратно вернуло, за чем последовал всё тот же вой ветра, и тихий смех Дэйва. - Здесь попросту закрытое помещение. Нет ветра, не так холодно. Я не виноват в том, что ты плетёшься, как черепаха. Глаза привыкли к темноте, а блеск снега давал хоть какую-то видимость. Теперь я мог разглядеть и почти пустую комнату и самого Дэйва, чьи волосы трепал ветер, оставляя, как след, белые снежинки на кончиках чёрных прядей. - Закрой дверь. Я послушно лязгнул металлом – дверь захлопнулась. Дэйв прошёл в центр помещения и зашуршал какими-то газетами или чем-то вроде этого. Я не видел его действий, но вскоре в нескольких метрах от меня вспыхнула искра, завязался язык пламени и тут же перерос в хороший костёр. Разлилось тепло, а свет открыл обледеневшие стены, несколько столов, сломанных стульев и разбросанный мусор. Я подошёл к костру и посмотрел на метающееся жёлтое пламя. - Ты хотел извиниться. - Да. Извини. - Знаешь, то что ты сказал. Это неприятно просто так. Уже неприятно. А когда ты слышишь подобное от человека, которого любишь… это очень больно. - Да. Да. Стоп. Подожди, – я посмотрел на Дэйва, который не отрывал глаз от огня. – Что ты сказал? - Это больно. Я прекрасно слышал его слова и сейчас уже не видел особого смысла в повторении. Вряд ли он оговорился. Кусок газеты взялся огнём и начал чернеть. - Я очень боюсь того, что люди, которыми я дорожу, просто так уйдут. И я не хочу потерять тебя, но это было… как будто лезвием полоснуло. Такое дерьмо. - Да. Гаан подошёл ко мне и прижался лбом к моему виску, обхватив руками шею. - Дэйв? - Не пугай меня так больше. Никогда. Я молча обнял его, смотря за игрой рыжих лучей на льду. - Не надо так. Не играй с этим, Алан. - Я не буду. Я обещаю тебе, что бы не происходило в моей жизни: семье, на работе, с друзьями; что бы не происходило в группе, где угодно, с кем угодно, я буду рядом с тобой. Всегда буду рядом, и ты всегда можешь прийти ко мне без всякого приглашения. Ты знаешь это. Сейчас мы просто драматизируем. - Да. Ты прав, – Дэйв отстранился и осмотрелся. Загрёб ногой снег и кинул его в огонь, который тут же погас. – Думаю, я достаточно поплакал. Я усмехнулся и открыл дверь. Гаан подошёл ко мне, когда я бросил руку через его шею и рванул на себя: - Ты идиот, Дэйви. Просто идиот. - Знаю. Я спустился с лестницы и встал в ожидании Дэйва, который наверх как-то залез, но возвращаться этим же путём почему-то не хотел. Когда он споткнулся, встав на первую же ступеньку, навернулся и скатился с этой лестницы в сугроб, я понял, почему именно он не желал спускаться. Взяв его за руку, я вырвал парня из снега и отряхнул: - Жив? - Отбился немного, есть такое. - Идём. Когда он уже прогревал мотор машины, я спросил: - Сделал окно на кухне? - Да, не проблема. - Тогда удачи. Веди себя нормально, у тебя хорошая семья. Пока и спокойной ночи, – Дэйв кивнул, а я развернулся и пошёл своей дорогой.***
Когда я вернулся, было около часа ночи, может, чуть больше. Но возле двери меня встретил отец: - Где ты был? - Гулял перед сном. Говорят, полезно, – я стряхнул снег с волос и ступил на лестницу, чувствуя, как спину буравят взглядом. - Мы выделили вам комнату Кевина. Там кровать больше. - Супер. Спасибо, – я поднялся в коридор, бросив шарф на пол и ударил по выключателю ванной. Не успел я выпрямиться после удара воды в лицо, как увидел в зеркале, кажется, единственного ещё не спящего человека в доме: - Какие проблемы, пап? - Мотаться чёрт знает где перед помолвкой так себе перспектива, правда? - Во-первых, Джерри знает, где я был и с кем. Во-вторых, никого из вас это не должно касаться, – я подошёл к отцу, стоящему у проёма двери и закончил: – Воспитываешь, воспитывай. Следишь, следи. Но за грань не лезь, – выскользнув из ванной в коридор, я направился в комнату брата. Тихо закрыв дверь, разделся и залез под одеяло, рассчитывая на конец этого длинного, тупого дня. Только сейчас я чувствовал усталость, прибавляющую телу килограммов двадцать. - Цел? - Я думал, ты спишь. - Не терпелось узнать, что с тобой сделает Дэйв. - Всё прошло славно, – зевнув, я завернулся в одеяло, стянув его с девушки практически полностью, отчего и получил по спине, следом ощущая холод доброй половиной тела. - Расскажи. - Потом. Всё потом. Всё что говорила она после, если вообще говорила, я уже не слышал.