Ты будешь моим папой?

Февраль, 4. — Нам повезло, что ваша беременность обнаружилась на ранней стадии, — спокойно произнёс Роулэнд и направился назад к своему столу, где взял лист бумаги и начал что-то записывать. — Здесь список зелий, которые вам необходимо принимать, начиная с сегодняшнего дня и до восьмого месяца. Эти зелья можно найти в любой аптеке. Мне также необходимо, чтобы вы снова пришли на приём через две недели, чтобы я смог убедиться, что плод полностью обосновался в вашей матке, а не вне её. Драко с тревогой поднял глаза. Они из-за этого могли потерять малыша? Роулэнд торопливо продолжил: — Хотя это случается только в том случае, если вы не принимаете необходимых на этой стадии беременности зелий. Если вы начнёте принимать зелья уже завтра, то вам не о чем волноваться во время обязательных консультаций каждые две недели. Гарри автоматически взял свёрнутый лист бумаги и засунул в карман. Также автоматически он пожал Роулэнду руку и проследовал за взволнованным Драко из кабинета. Он смутно помнил, как Драко взял его за руку и шагнул вместе с ним в камин. Было почти четыре часа дня, но Драко помнил, что Северус предупредил его, что они с мальчиками вернутся в шесть. У него было два часа, чтобы поговорить с Гарри о ребёнке. Драко провёл своего безразличного ко всему любовника к дивану и мягко подтолкнул, усаживая. Он полагал, что может попросить Северуса сварить зелья из списка, выданного врачом. — Гарри, сейчас нам действительно нужно поговорить, — серьёзно начал он. На этот раз он не позволит себя остановить и не разрешит Гарри ускользнуть в одну из отдалённых частей мэнора. Они обсудят ситуацию, и сделают это немедленно. И никаких отговорок. Гарри вздохнул и откинулся на спинку дивана. — Что мы сейчас собираемся делать? — пробормотал он, пустые глаза уставились в потолок. Драко заколебался: совершенно очевидно, что Гарри не рад тому, что беременный, и, честно говоря, его это смущало. Он всегда полагал, что Гарри — семейный человек, который хотел бы иметь кучу детишек. А сейчас у них есть шанс родить собственного малыша. Разве Гарри не должен быть счастлив? — Э, я думаю, что мы могли бы оставить ребёнка, — пробормотал он, его счастье медленно испарялось при виде холодного выражения на лице Гарри. Гарри уставился на него ошеломлёнными зелёными глазищами. — Оставить? — слабо повторил он. — Ты серьёзно? — Да, а почему нет? Это ведь наш малыш, — ответил Драко, его голос окреп. Разве с ним что-то не так, потому что он хочет сохранить ребёнка? Это была часть их двоих, то, что было создано любовью. Как малыш попал в Гарри, не имело никакого значения. Единственное, что было важно — это был их совместный ребёнок. — Драко, мы вместе всего лишь несколько месяцев. Ты не думаешь, что ещё слишком рано заводить ребёнка? — вздохнул Гарри, запустив в волосы пальцы. Драко сглотнул: эти же самые слова произнёс Северус совсем недавно, когда появилась вероятность, что Поттер может оказаться беременным. Почему именно в этот раз Гарри решил принять сторону Северуса? Конечно же, он не знал, что именно тот сказал Драко, но это не отменяло того факта, что Гарри не рад их малышу. — Если бы мы были абсолютно незнакомыми, когда начали свои отношения, тогда да, возможно, это было бы слишком рано, — негромко начал Драко. Если он останется спокойным и объяснит Гарри свой взгляд на беременность, тогда тот обязательно поймёт, что этот ребёнок — самое замечательное, что с ними произошло. — Но, Гарри, мы знаем друг друга с одиннадцати лет. Согласен, мы не очень-то ладили в то время, но дело ведь в том, что мы хорошо знаем друг друга. И у нас уже есть двое мальчишек. И никто не скажет, что мы не знаем, что такое быть родителями. — Но это же будет наш собственный, совместный ребёнок. А это что-то абсолютно другое, — ответил Гарри сквозь стиснутые зубы. — И что ты тогда хочешь сделать? — поинтересовался Драко, страшась услышать ответ. Он не был уверен, хочет ли вообще, чтобы этот ответ прозвучал. Что, если это будет нечто, чего бы он никогда не хотел услышать? Руки Гарри снова упали на диван с тихим унылым хлопком. — Я не знаю, Драко. Мне нужно подумать об этом, — он взглянул умоляюще. — Мы можем поговорить об этом позже? Я хочу, чтобы в моей голове немного прояснилось. Драко вздохнул и откинулся на спинку дивана. — Позже? Мы не можем всё время это игнорировать, Гарри. — Я знаю, что не можем. Всё, о чём я тебя прошу — это дать мне немного времени, чтобы я мог подумать об этом, — тихо ответил Гарри. — Это не то, о чём я мечтал всю свою жизнь — самостоятельно выносить ребёнка. Этого просто... слишком много, чтобы принять сразу. — Но ты ведь всё равно собираешься принимать те зелья, да? — спросил Драко, пытаясь найти в лице любимого подтверждение. Для Гарри было бы легко и просто не принимать зелья. И тогда у них появились бы серьёзные последствия из-за отказа от приёма. Но что, если Гарри жаждет именно этих последствий? Нет. Гарри никогда не сделает ничего, что могло бы навредить малышу. Он ведь не хочет его потерять? Самым ужасным было то, что Драко не был полностью в этом уверен. Он был очень взволнован перспективой иметь ещё одного ребёнка, но у Гарри, совершенно очевидно, были другие мысли. В конечном счёте именно Гарри должен решить, что будет с ребёнком. В конце концов, именно он его носит. Драко не мог заставить его сохранить малыша, если Гарри не хотел. Всё, что ему оставалось — это надеяться на то, что Гарри поймёт, что этот ребёнок — самое лучшее, что с ними случилось. Ему было больно осознавать, что его счастье сейчас полностью сосредоточено в руках Гарри. Одним своим решением Гарри мог разбить его сердце. Гарри выскользнул из комнаты, и Драко оставалось только гадать, выстоят ли их отношения, если Гарри решит всё-таки избавиться от ребёнка. Гарри же отправился к себе в комнату. Возможно, это было не лучшее место для раздумий, но он не мог заставить себя поискать более уединённое место. Он смертельно устал. Он позволил себе упасть на кровать и уставился в потолок. Больше отрицать было невозможно. Нельзя было продолжать думать, что он не мог забеременеть. Что ему теперь делать? Решение сохранить ребёнка никак не перевешивало решения избавиться от него. Он думал о тех проблемах, которые возникнут, если он оставит ребёнка. Факт, что они с Драко вместе не так уж долго. Конечно же, они знают друг друга с одиннадцати лет, но ведь это не считается. Всего лишь несколько месяцев назад он хотел проклясть Драко. Что, если они расстанутся через несколько лет? Не имея ребёнка, он просто исчезнет из жизни Драко и никогда больше с ним не встретится. Но если у них будет малыш, возникнет много проблем, как, например, посещения. Он никогда не сможет полностью изолировать от себя Драко, если у них будет совместный ребёнок. Ну хорошо, вероятно, это не совсем нормально — думать о возможном расставании. Сейчас он счастлив с Драко, и нет абсолютно никаких причин считать, что что-то изменится через несколько лет. А ещё надо было подумать и об убийце. У этого человека были причины сделать так, чтобы сейчас он носил ребёнка. И Гарри очень сомневался, что незнакомец хотел, чтобы он был счастлив. Поэтому если он сохранит ребёнка, то будет играть по правилам убийцы. А именно об этом ему думать не хотелось. Однако было бы справедливо подумать и о положительных сторонах этой беременности. Хотя, конечно же, он мог насчитать непозволительно мало этих самых положительных сторон. Возможно, когда он был моложе, то и мечтал о ребёнке. Но когда он представлял себе собственного ребёнка, его всегда вынашивала его жена, а не он. Это неестественно для мужчины — быть беременным. Почему он оказался тем единственным, кто это понимает? Почему Драко не может мыслить рационально? Гарри вздохнул и сел, облокотившись о стену. Он на самом деле чувствовал вину, когда думал о том, как счастлив был Драко, услышав новости. Он боялся, что Драко почувствует к нему отвращение, как только поймёт, что он, возможно, беременный. И хотя Гарри и испытал облегчение оттого, что этого не произошло — всё было с точностью до наоборот — это не означало, что всё внезапно стало замечательно. Он не хотел оставлять малыша лишь для того, чтобы Драко был счастлив. Что хорошего из этого может получиться? В худшем случае он будет испытывать неприязнь к собственному ребёнку, а он этого не хотел. Ни один ребёнок не заслужил, чтобы его не любил один из родителей. Подумав о родителях, он внезапно задался вопросом, как бы они отреагировали, если бы узнали, что он беременный. Обрадовались бы будущему внуку? Или бы возненавидели его, узнав о его ненормальности? Возможно, что они даже приняли бы Драко? В такие моменты, как этот, он жалел, что не знал своих родителей. И очень хотел, чтобы Сириус и Ремус были бы живы. Хотя Сириус, возможно, убил бы его за то, что он выбрал Драко. Или просто кастрировал самого Малфоя. Короткий сухой смешок вырвался из его горла. Он мог представить шокированное лицо Сириуса при известии о том, что он беременный от Драко. Его крёстный, вполне вероятно, упал бы в обморок. Гарри застонал и побился головой о стену. Все его воспоминания о семье были замечательные и смешные, и это никак не помогало ему решить насущную проблему. Просто сейчас на него навалилось слишком многое. Какое решение он должен принять? Что бы он не решил, это, в любом случае, отрицательно скажется на его жизни. Он подумает об этом завтра. Его изумрудные глаза оглядели комнату, подмечая малейшие мелочи. Внезапно взгляд остановился на круглой каменной чаше, и глаза распахнулись. Воспоминания. У него до сих пор имелись воспоминания о родителях, которые он мог и хотел просмотреть. Да, вот чем он будет заниматься сегодня вечером. Он забудет о беременности и просто просмотрит некоторые воспоминания о своих родителях — только это сейчас способно отвлечь его. Он поднялся и подошёл к чаше. Когда праздники закончились, он взял думосбор и поставил в своей комнате. Он чувствовал себя гораздо лучше, имея воспоминания о своей семье в пределах досягаемости. Гарри глубоко вздохнул и опустил голову в чашу. Вокруг него закрутились образы. Не глядя ни на что конкретно, он выбрал случайное воспоминание. Его ноги коснулись деревянного пола, и Гарри, оглянувшись вокруг, понял, что находится в уютной гостиной. Перед камином лежал красный ковёр, и языки огня отражались в окнах. В комнате была всего одна дверь, ведущая в прихожую. Около стены располагался диван, а напротив него стояли два кресла, все из красного дерева. Около дедушкиных часов находился книжный шкаф. Выглянув в окно, Гарри заметил, что уже вечер, но не смог определить время года. Он практически подпрыгнул, когда в комнату неожиданно вошёл темноволосый мужчина и сел в кресло. Гарри смотрел прямо на Джеймса Поттера. Карие глаза отца поглядывали на дверь, и он нетерпеливо постукивал ногой по полу. — Лили! Давай же! Поторопись уже! — фыркнул он, скрещивая на груди руки. — Будь терпеливым, Джеймс! Мерлин, можно подумать, ты должен ждать года, — фыркнула рыжеволосая женщина. Войдя в комнату, она взглянула на мужа. Гарри ни о чём больше не мог думать, кроме того, что его мама была очень красивая. Её длинные огненно-красные волосы (гораздо ярче, чем волосы Уизли, отливающие больше оранжевым) локонами свободно струились по спине. Её огромные изумрудно-зелёные глаза смягчились при взгляде на мужа, и улыбка осветила её красивое лицо. Она быстро пересекла комнату и устроилась на коленях у Джеймса, и Гарри от всей души пожелал, чтобы они не начали заниматься любовью прямо сейчас. Он не хотел видеть родителей в такой ситуации. — Ну... Я сегодня ходила к Поппи, — начала Лили. Джеймс обнял жену за талию и с тревогой взглянул на неё. — И что она сказала? Лили прислонилась головой ко лбу Джеймса, и её улыбка стала ярче. — Она сказала, что тебе следует лучше заботиться обо мне, папочка. Лицо Джеймса просияло, и он, крепко обняв жену, страстно поцеловал её. Он положил руку ей на живот и вопросительно заглянул в глаза. — Ты имеешь в виду, что у нас будет ребёнок? — затаив дыхание, поинтересовался он. Лили кивнула и снова поцеловала его. — Да, я уже на втором месяце! — взволновано сообщила она. — Мы собираемся это отметить! — объявил Джеймс и поднялся. Жена последовала за ним, её лицо сияло. На этом воспоминание оборвалось, и Гарри ничего не мог поделать, только задавать себе вопрос, каким образом Снейп достал такое особенное воспоминание. Он проглотил образовавшийся в горле ком. Его родители выглядели такими счастливыми, когда узнали, что Лили ждёт его. Казалось, они не могли быть счастливее, чем в этот момент. Сглотнув, он выбрал другое воспоминание. В этот раз он очутился в каком-то саду, солнце светило прямо на него. Его родители сидели на траве — мама откинулась на отцовскую грудь, а Джеймс осторожно гладил её большой живот. К ним присоединились Сириус и Ремус. Гарри в изумлении распахнул глаза, увидев, какие они молодые. Война сделала гораздо больше, чем забрала жизни у их друзей, она, без преувеличения, состарила их. Сириус наклонился, чтобы поговорить с животом Лили. — Как сегодня поживает мой крестник? — проворковал он и положил руки на выдающийся живот. Лили засмеялась. От мягкого переливчатого звука Гарри неосознанно расслабился. У его матери был очень милый смех. — С ним всё хорошо, Бродяга. Он у нас ночной товарищ, такой же, как и его отец, — она поморщилась. — Он всю ночь не давал мне спать, постоянно пинал меня. — Да! Это означает, что мы сможем сделать из него отличного Мародёра! — усмехнулся Сириус, но вовремя прикрыл голову руками, когда Ремус дал ему подзатыльник. — Он не должен будет бродить по ночам по коридорам Хогвартса, идиот. У него могут быть большие неприятности, — отругал его Ремус. Сириус бросил на него хмурый взгляд. — Подожди немного. Он ещё заставит своего крёстного гордиться собой. Джеймс захихикал. — Ему не нужно будет даже напрягаться, чтобы достичь этого. — Что ты имеешь в виду? — оскорблённо поинтересовался Сириус. Джеймс уже открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его и внезапно взглянул на живот Лили. — Чёрт побери, он отличный футболист, — удивлённо произнёс он. Лили закатила глаза. — Думаешь? — О, и, кроме того, что из него нужно будет сделать Мародёра, я также получу огромное удовольствие, превращая его в дамского угодника, — Сириус расхохотался своим лающим смехом, потирая от ликования руки. — Трюки, которые я ему покажу... Я имею в виду, что даже имея внешность Джеймса, он сможет заполучить любую женщину, если будет следовать моим советам. Ремус и Лили снова стукнули его, а Джеймс принял оскорблённый вид. — Эй, я выгляжу лучше тебя! — Кто сказал, что он будет дамским угодником? — неожиданно произнёс Ремус, и небольшая группка обернулась и внимательно уставилась на него. Он поднял руки и принял защитную позу. — Что? Знаете же, что он вполне может оказаться геем. Джеймс моргнул. — Ну, хорошо. Если он окажется геем, я полагаю, это тоже будет неплохо. Мы просто слегка изменим наш совет ему, — засмеялся он. Сириус надулся, но тоже фыркнул. Глаза Лили, однако, зажглись странным светом. Ремус с осторожностью взглянул на неё. — Э, Лили, что-то произошло? Почему ты так смотришь? — Вы можете представить, каким красивым он будет, когда будет ждать собственного малыша? — внезапно выкрикнула Лили, захлопав в ладоши, чем несказанно шокировала мужчин. — Будут вещи, которые мы с ним сможем обсудить вместе! Будет так весело ходить по магазинам в поисках одежды для беременных женщин и для ребёнка, и остальной чепухи. Я смогу дать ему совет и помочь со всем! — Э, Лили, цветочек, кто сказал, что именно наш сын будет вынашивать ребёнка? — осторожно поинтересовался Джеймс. — И почему ты автоматически решила, что он будет геем и пассивом? Сириус в шоке взглянул на женщину, а Ремус даже не знал, радоваться ему или возмущаться. Лили пренебрежительно махнула рукой. — Если он унаследует мои гены, то не захочет, чтобы кто-то другой вынашивал его детей. Вы можете представить, какими красивыми будут наши внуки? — на её лице появилось мечтательное выражение. — О, не могу дождаться, чтобы это увидеть! — Лили, ему ещё нужно сначала родиться, — слабо указал жене Джеймс. — Ты не думаешь, что немного рановато думать о будущих внуках? — Никогда не будет достаточно рано, — настаивала Лили. — Мне жаль маленького парнишку, — прошептал Сириус на ухо Ремусу, который согласно кивнул в ответ. Бедный львёнок — против Лили у него не будет шанса. Гарри в шоке покинул воспоминание. Он отставил в сторону думосбор и побрёл к кровати. Наблюдение за этим фрагментом потрясло его. Он до сих пор не знал, каким образом Снейп добыл такие особенные воспоминания ( сам он не присутствовал ни в одном), но Гарри задвинул эту мысль подальше. Его родители были рады его выбору партнёра — по крайней мере, той части, что он гей. Гарри так и не был уверен, одобрили бы они Драко, но его успокаивала мысль, что они не возненавидели бы его за нетрадиционную ориентацию. Он ничего не мог с собой поделать, его постоянно била дрожь при воспоминании о выражении материнских глаз, когда она говорила о внуках. Возможно, что для него даже хорошо, что её сейчас нет рядом с ним, и она не может знать, что он беременный. У Гарри было стойкое ощущение, что тогда он бы точно не выжил. Как ни странно, для него имело большое значение видеть, что его родители так довольны беременностью. Они были так взволнованы, они так терпеливо ожидали его рождения. Был ли он запланирован или это было неожиданностью? Как бы там ни было, для них это не имело значения, потому что, вполне очевидно, они были счастливы, когда мама носила его. У них были все причины бояться появления ребёнка — они жили в военное время, и Волдеморт мог напасть в любой момент. И всё равно, это не остановило их — они оставили его и были счастливы. Он поднялся, ноги всё ещё дрожали, и выглянул из окна. Даже в то время, когда полыхала война, они ждали ребёнка с распростёртыми объятиями, прекрасно зная, что могут погибнуть. Они были достаточно храбры. — Что я должен делать? — пробормотал Гарри, пристально вглядываясь в бесконечный сад, всё ещё покрытый снегом. Неосознанно он положил руку на свой живот, раздумывая над выбором. Этим вечером во время обеда Драко заметил, насколько тих и задумчив был Гарри. Он ел как робот, слушая болтовню мальчишек, улыбаясь им и поддерживая разговор с ними. Его глаза были пусты всё время. Возможно, он и разговаривал с мальчиками, но мыслями он был где-то далеко. Драко ничего так не хотел, как продолжить обсуждение беременности, когда они отправились спать, но он инстинктивно понял, что заставить Гарри поговорить об этом, это настроить его против себя. Гарри спрячется в свою раковину и будет упрямо цепляться за мысль, что забеременеть в данный момент — это самое глупое, что могло с ними произойти. Если он сможет удержаться от споров и подталкиваний, возможно, появится шанс, что Гарри подумает о том, чтобы оставить малыша. Пока Гарри занимался Тедди и Скорпиусом, Драко отвёл в сторону Северуса, чтобы поговорить с ним о зельях. Северус покачал головой и неодобрительно взглянул на него, но заверил крестника, что обязательно сварит зелья для Гарри. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что Гарри не собирается травиться. Серые глаза следили за Гарри, пока тот выходил из ванной, одевался в рубашку с длинными рукавами и шорты. На какое-то короткое мгновение Драко увидел оголённый живот, и сразу представил себе, как будет выглядеть Гарри с выступающим животом, в котором находится их малыш. Вспыхнувшая в мозгу картинка заставила его жарко покраснеть. Гарри вскарабкался на кровать, но нахмурился, увидев покрасневшего Драко. Он протянул руку и быстро коснулся малфоевского лба, проверяя на наличие температуры. — Ты в порядке? Ты не заболел? — обеспокоенно поинтересовался Гарри. Драко притянул его к своей груди, крепко обнимая, и нежно поцеловал в губы. — Нет, я не заболел, не волнуйся, — пробормотал он, осторожно передвигая руку, пока не накрыл ею живот Гарри. Если тот и заметил это странное положение его руки, то никак не прокомментировал и не сделал никакого движения отодвинуться. — Спокойной ночи, Гарри, — прошептал Драко. Быстрый поцелуй в ключицу. — Спокойной ночи, Драко, — пробормотал в ответ Гарри и практически в ту же минуту провалился в сон. Драко ещё какое-то время не спал, поглаживая Гарри по волосам и глядя, как луна освещает лицо любимого. — Если бы ты только знал, как сильно я бы хотел иметь от тебя ребёнка, — печально прошептал Драко и, наконец, закрыл глаза, пытаясь хоть немного поспать. Он не почувствовал, как на его руке, обнимающей живот Гарри, сжалась чужая ладонь. Февраль, 5. На следующее утро Драко нашёл Гарри строящим из кубиков замок вместе со Скорпиусом, пока Тедди читал им вслух книжку. И снова Драко сдержал желание спросить Гарри о малыше, а просто отправился на кухню, где на кухонной стойке и обнаружил поднос, заставленный фиалами. Нахмурившись, он прочитал короткое послание, лежащее рядом. "Драко, Я сварил для Поттера зелья. Этой партии ему хватит на два месяца. Если тебе нужно больше, просто проинформируй меня заранее. Северус". Хотя Драко был благодарен Северусу за приготовленные зелья, ему совсем не понравилось предположение, что им может больше не понадобиться его помощь. Северус предполагал, что они используют только эту партию, потому что Гарри не захочет сохранить ребёнка. Драко вздохнул и сунул письмо в карман. Он очень хотел доказать Северусу, что тот не прав. Но сначала он должен заставить Гарри принять зелья. Он вернулся в гостиную. — Гарри, время пить зелье, — произнёс он, как надеялся, совершенно нейтральным тоном. Тедди и Скорпиус обеспокоенно посмотрели на взрослых. — Папочка, ты заболел? — спросил Скорпиус, судорожно сжимая руки. Гарри, улыбнувшись, покачал головой и поднялся. — Нет, я не заболел. Это витамины, которые я должен принимать, — объяснил он и пошёл в кухню, где, скривившись, проглотил зелье. Драко был действительно удивлён, что Гарри даже не попытался спорить. — Гарри,... Но тот прервал его. — Нет, Драко. Не сейчас, — твёрдо произнёс он и вернулся к мальчикам. Драко вздохнул и покачал головой. Ну, по крайней мере, Гарри принял зелье. Он отправился в кабинет подписать кое-какие документы от своих знакомых в Европе. Он подписал и запечатал уже три документа, прежде чем отложить в строну, и в этот момент его взгляд упал на висящий на противоположной стене календарь. Моргнув, он понял, что почти наступил День Святого Валентина. — Хм, — вздохнул он и откинулся на спинку стула, его пальцы забарабанили по столу. Что ему подарить Гарри? Взгляд серых глаз метнулся вправо, к ближайшему ящику стола. Ну, у него есть подарок... Но, возможно, ещё слишком рано? Опять же, Гарри уже беременный... Это будет только правильно. Драко заёрзал и задумчиво посмотрел на ящик. Существовала ли вероятность отказа? Сможет ли он это пережить? Февраль, 9. Проснувшись утром, Гарри первым делом увидел жёлтую розу, лежащую на его подушке. В замешательстве он приподнялся на локте и взял цветок. Сладкий запах коснулся его носа, и он нежно улыбнулся. Он развернулся, чтобы поцеловать Драко, но вторая половина кровати оказалась пустой. Он сел и заметил свёрнутый лист бумаги, лежащий на прикроватной тумбочке Сгорая от любопытства, он развернул пергамент и прочитал: Ты только мой, Мой спутник,друг иль враг,любимый..... В любые времена, И в радости ,в печали.. Рука в руке и сердце к сердцу... Со мной стоишь, Со мной идёшь, Во сне иль наяву-всегда ты рядом, Тенью или явью.... Поговори со мной с улыбкой или болью... Со мной всегда,со мной везде... Любимый, мы с тобою навсегда... Спасибо за то, что дал мне шанс, Гарри. Я позабочусь, чтобы ты никогда об этом не пожалел! Люблю, Драко". Несмотря на то, что перед глазами всё расплывалось, Гарри улыбнулся и осторожно провёл пальцем по строчкам. Это было так мило со стороны Драко поступить подобным образом. Прежде чем отправиться в ванную, он аккуратно положил письмо в коробку, а цветок поставил в вазу. Бросив на свои сокровища последний нежный взгляд, он поспешил в душ. На следующий день Гарри обнаружил на стопке своих книг белую розу, а рядом свёрнутый пергамент. Развернув его, он прочитал небольшое стихотворение. У розы много назначений.. У красной-страсть , И сокол-вестник. У белой розы,словно Нежная голубка возлюбленному шепчет о любви... Белые розы олицетворяют чистоту и невинность, и именно так я описал бы тебя. Ты самый невинный и чистый человек из всех, кого я знаю, и я благодарен за каждый день, который ты позволяешь провести рядом с тобой. Вся моя любовь только для тебя, Драко". Сглотнув комок в горле, Гарри поставил белую розу к жёлтой и сморгнул несколько слезинок, набежавших на глаза. Он развернулся и отправился искать Драко. Следовало поблагодарить его за стихотворение, ну а после уже и за розу. Одиннадцатого февраля произошло сразу два события. Гарри гулял, наслаждаясь тишиной и красотой сада, окутанного белоснежным снегом, когда вдруг резко остановился, увидев, как что-то блеснуло в воздухе. Медленно он подошёл к этому месту и тихо вздохнул, когда прямо перед ним появилась бледно-лиловая роза, к которой была привязана записка. Взволнованно улыбаясь, Гарри протянул руку и схватил цветок, осторожно отвязывая пергамент. Вдохнув сладкий аромат розы, он с нежной улыбкой на лице прочитал письмо. "В этот раз никаких стихов, а всего лишь моё признание. С первого взгляда этот цветок олицетворяет любовь, а также — совершенно случайно — и очарование. Я, возможно, и не влюбился в тебя с первого взгляда, но с того самого момента, когда встретил тебя, с тех самых пор, как нам было по одиннадцать, я всегда знал, что ты особенный. И не только потому, что ты чёртов Мальчик-Который-Выжил. К несчастью, мне потребовалось время понять, почему именно ты так сильно привлёк моё внимание. Я полагаю, что мне следует поблагодарить собственного сына за то, что вовремя открыл мне глаза. Ты волшебник, но ты никогда не использовал свою магию, чтобы очаровать меня. Твоя личность и твои убеждения были именно тем, что привлекло меня, и я не мог дождаться, чтобы узнать о тебе больше. Я люблю тебя, Гарри. И благодарен тебе за то, что ты украсил мою жизнь. Вся моя любовь только для тебя. Драко". Гарри прижал письмо к груди, и несколько слезинок упало на розу. Он слабо хихикнул и покачал головой. Кто бы знал, что Драко такой романтик? Он до сих пор не знал, зачем Драко посылал ему розы, а тот не хотел ему рассказывать, утверждая, что они просто подводят его к главному подарку. Сначала Гарри не понимал, с чего бы ему получать подарок, пока не взглянул на календарь. До дня Святого Валентина оставалось несколько дней, и Гарри уже запаниковал, не имея ни малейшего понятия и ни малейшей зацепки, что можно подарить Драко. Он уже сломал голову по поводу подходящего подарка, но так и не смог ничего придумать. Он знал, что Драко не ждёт от него подарков, но всё равно чувствовал вину за то, что у него ничего не было для любимого. Подарок должен быть особенным, чтобы показать, как Гарри его любит. А какой подарок способен на это? Кроме того, он ещё думал и о ребёнке. Он колебался, разрываясь между желанием сохранить ребёнка и желанием избавиться от него. С одной стороны, оставить малыша это плохая идея, пока убийца всё ещё на свободе и ждёт своего шанса, но, с другой стороны, Гарри не хотел убивать собственного ребёнка. Если он избавится от ребёнка, то будет чувствовать себя убийцей. И эта единственная мысль заставляла его чувствовать себя некомфортно. Кроме того, он прекрасно видел, как нежно смотрит Драко на его живот, он чувствовал, как по ночам Драко гладит его по животу. Драко думал, что Гарри не замечал этого, но он всегда это замечал, и его сердце трепетало в груди. Из-за того, что Драко явно был счастлив его беременностью, Гарри всё больше размышлял о своём решении. Если бы он был честен с самим собой, то признал бы, что мысль, что он носит собственного ребёнка, была в какой-то степени привлекательной. Он до сих пор не определился, как следует поступить. Медленно он двинулся обратно к дому, прижимая письмо и розу к груди. Однако, зайдя в коридор, он сразу же почувствовал витающее в воздухе напряжение. Нахмурившись, он положил подарки на маленький столик около стены и пошёл дальше. Джинни стояла в холле, дрожа и беззвучно рыдая, а Драко с отвращением разглядывал её. Гарри немедленно подошёл к ней. Он взял девушку за руку и стёр несколько слезинок с её щёк. — Джинни, что случилось? Что-то произошло? Почему ты плачешь? — обеспокоенно поинтересовался он. — Я хочу... хочу кое-что рассказать тебе, — тихо заплакала Джинни и уткнулась носом в грудь Гарри. Гарри нахмурился и взглянул на Драко, гневно взирающего на рыжеволосую женщину. — Давай, Джинни, пойдём в гостиную. Он медленно повёл её в гостиную и усадил на диван, а сам устроился рядом. Драко тоже зашёл следом за ними в комнату и облокотился на дверь, скрестив на груди руки. — Пусть Малфой уйдёт, — убито прошептала Джинни. — А почему я должен уходить, когда тебе сейчас нагло навязываются? — зло оборвал Драко. Глаза Гарри опасно полыхнули. — Драко, просто подожди в холле или где-то поблизости. Я обещаю, что это не займёт много времени. Взгляд Драко потяжелел, он резко развернулся и вылетел из комнаты. — Расскажи мне, что случилось, Джинни, — повторил свой вопрос Гарри. Дрожа и рыдая, Джинни произнесла: — Я не хотела тебе этого говорить, но не могу позволить, чтобы он и тебе причинил боль. — Кто должен причинить мне боль? — в замешательстве спросил Гарри. — Малфой, — Джинни зарыдала ещё сильнее. — Он... несколько дней назад он прислал мне письмо, сказал, что хочет поговорить со мной. Но когда... когда я встретилась с ним, он... он... — Он что? — чувство страха появилось в желудке. Драко обидел её? Проклял её? Но что-то было не так. Несколько дней назад. Насколько он знал, Драко не покидал дом. И зачем бы ему встречаться с Джинни? — Он... он... изнасиловал меня, — почти неслышно прошептала Джинни. Гарри замер; его зелёные глаза сузились и уставились в противоположную стену. Изнасиловал? Это было серьёзное обвинение. Если Джинни обратится с этим обвинением в Министерство, они отправят Драко в Азкабан, даже не моргнув глазом. Драко с таким трудом восстанавливал имя Малфоев, но это не значит, что люди забыли об участии этой семьи в войне. Одна жалоба на Драко — и у него не будет ни единого шанса. Гарри пристально вглядывался в склонённую голову девушки. Она казалась такой искренней, но Гарри не мог поверить, что Драко мог сделать нечто такое ужасное. Это не имело никакого смысла. Зачем он хотел сначала встретиться с Джинни, а затем изнасиловал её? Он ненавидел её; Гарри даже не мог упомянуть её имя без того, чтобы Драко не начал плеваться огнём. Однако не было никакой вероятности, что он мог её изнасиловать. Драко не был чудовищем. Во что играет Джинни, говоря такие вещи? — Ты можешь это доказать? Джинни поразилась, услышав холодный голос Гарри. Почему Гарри спрашивает такое? Почему он просто не поверит ей? Ему следует сейчас утешать её, позвать Малфоя и сдать его в тюрьму. — Гарри, я... я клянусь, что не лгу! — зарыдала она и нервно сжала руки. Гарри откинулся на спинку дивана, скрестив на груди руки, и испытывающе уставился на девушку. — Тогда у тебя не должно возникнуть проблем с тем, чтобы предоставить мне доказательства. — Ты мне не веришь? — ошеломлённо спросила она. — Джинни, если ты хочешь обвинить Драко в изнасиловании, то должна предоставить доказательства. Суд захочет увидеть их, прежде чем возбудить против него дело, — нетерпеливо ответил Гарри. Джинни взорвалась, яростно глядя на него. — Отлично! Я отдам тебе свои воспоминания! — Хорошо, я сейчас принесу думосбор, — спокойно произнёс Гарри и поднялся. — Оставайся здесь, я буду через минуту. Гарри вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Он развернулся и увидел привалившегося к стене Драко. — Что она тебе сказала? — спросил Малфой, стараясь сохранять спокойствие. Гарри приподнял бровь и направился к лестнице. — Что несколько дней назад ты изнасиловал её. — ЧТО? — Драко в шоке глядел на него. — Как... Что за...БЛЯДЬ? Я бы не прикоснулся к ней, даже если бы она оказалась последней долбанной женщиной на земле. Ты должен мне поверить! — Не волнуйся, я знаю, что ты бы не сделал ничего подобного, — заверил его Гарри, заходя в комнату. Драко следовал за ним по пятам. — Я не представляю, зачем бы ей обвинять тебя в таком чудовищном поступке, но сейчас она зашла слишком далеко. Зачем она делает это? — он в замешательстве покачал головой. — Она должна понимать, что если понесёт это обвинение в суд, то ты никогда не выйдешь из Азкабана живым. — Разве ты ещё не догадался, Гарри? — усмехнулся Драко. — Эта чёртова сука хочет тебя всего только для себя. Она так и сказала в последний раз, когда мы встретились в том пабе. Когда ты вышел в туалет, она посоветовала мне, чтобы я наслаждался тем временем, что мне отведено быть с тобой, — он нахмурился и посмотрел на Гарри. — Что ты собираешься теперь делать? — Она согласна предоставить мне доказательства, — Гарри тонко улыбнулся и взял думосбор. — Нам нужно остановить её, прежде чем она отправится в суд. Если она полагает, что может обдурить меня и заставить думать, что ты способен на такой поступок, то совершенно очевидно, что она меня абсолютно не знает. Драко остановил Гарри, когда тот уже хотел выйти из комнаты. Поттер изумлённо взглянул на него. Драко мягко поцеловал его. — Спасибо за то, что веришь мне, а не ей, — прошептал он. — Драко, я тебя люблю. Даже, если ты и был совершеннейшим высокомерным ублюдком в Хогвартсе, ты бы никогда не причинил человеку подобной боли, — ответил Гарри, сжимая его руку. — Я это точно знаю. Вместо этого ты бы проклял её. Драко сухо рассмеялся. — Кроме того, она утверждает, что ты изнасиловал её несколько дней назад, а это невозможно, потому что ты не покидал дом в последние дни, — продолжил Гарри, возвращаясь в гостиную. Он вошёл в комнату, Драко за ним. При виде Малфоя, запирающего дверь, Джинни напряглась. — Что он здесь делает? — дрожащим голосом поинтересовалась она. Ей ничего не оставалось, кроме как молча проклинать всех вокруг. Почему с Гарри так трудно? Ему следовало сейчас ей помогать, оглушить Малфоя и доставить его в Министерство. — Не обращай на него внимания. Пожалуйста, помести сюда воспоминания, — проинструктировал её Гарри и указал на стоящий на столе думосбор. Глядя в пол, она поднесла к виску волшебную палочку и извлекла из головы воспоминания, так сконцентрировавшись на этом процессе, будто от этого зависела её судьба. Пока Гарри ждал момент, чтобы поместить воспоминания в думосбор и начать их просматривать, ни он, ни Драко, а тем более, Джинни, не заметили, как дверь приоткрылась, и два маленьких мальчика молча проскользнули внутрь. Тедди нахмурился, увидев Джинни, сидящую на диване. У девушки были красные опухшие глаза, и мальчик удивился, что она сейчас-то пытается сделать. Он не мог бросить в неё ещё одно зелье, так как тогда станет очевидно, что он делает это с какой-то целью. Около него, склонив голову влево, стоял смущённый Скорпиус, совершенно не понимая, почему эта плохая леди снова вернулась. Он уже хотел открыть было рот, чтобы спросить родителей, но был остановлен предупреждающим взглядом, и рука Тедди легла ему на плечо. Рассудив, что старший брат лучше знает, что делать, он промолчал, изумлённо всматриваясь в воспоминания. В воспоминаниях лицо у Драко было искажено от болезненного удовольствия, когда он заставлял Джинни раздеться, приставив палочку к её горлу. Джинни же рыдала и дрожала, но приказания выполняла. Воспоминания обрывались в тот момент, когда Драко толкал Джинни на кровать, прежде чем навалиться сверху. — Видишь? Теперь ты удовлетворён? — усмехнулась Джинни. — Теперь у тебя есть доказательства. Гарри посмотрел на Драко. Он думал, что Джинни не сможет добыть воспоминания, потому что обвинение было явно ложным, однако он недооценил её. Никто, кроме него и Драко не смог бы сказать, что воспоминания фальшивые. И единственная причина, по которой они могли бы утверждать, что это подделка, заключалась в том, что Гарри знал — Драко был с ним всё это время. Как ему оградить Драко от этого? — ПапА, никогда не носит этот ужасный цвет. Гарри и Драко одновременно подпрыгнули на три фута при звуках чистого высокого голоса Скорпиуса позади. Они резко развернулись и уставились на двух мальчишек, стоящих перед закрытой дверью. — Что ты имеешь в виду, Скорпиус? — в замешательстве поинтересовался Гарри. Как много мальчик успел увидеть? Тедди во все глаза смотрел на Джинни, прекрасно зная, что она лжёт. Она снова пытается украсть его отца! Почему она никак не может понять, что проиграла? Скорпиус маленьким пальчиком указал на думосбор. — ПапА никогда не носит одежду фиолетового цвета. Он говорит, что в ней выглядит ужасно, — повторил он. Гарри снова медленно повернулся к Джинни, лицо которой пошло красными пятнами. — Почему ты так на меня смотришь? — нервно поинтересовалась она. — Если Драко не носит такой цвет, тогда почему в твоих воспоминаниях его одежда именно такого цвета? — спросил Гарри, скрестив на груди руки. — Откуда мне это знать? — неожиданно закричала девушка, отчего мальчики подпрыгнули. — Почему ты не веришь мне, Гарри? Я же отдала тебе свои воспоминания! — Если твои воспоминания правдивы, тогда у тебя не возникнет проблем повторить свои слова под Веритасерумом, — спокойно ответил Гарри. — Во время судебного разбирательства тебе в любом случае придётся его выпить. Джинни побледнела и успокоилась. Об этом она не подумала. Если её заставят выпить Веритасерум, она не сможет повторить свою ложь. Они все узнают, что она сказала неправду. Она полагала, что придумала просто гениальный план: Гарри был истинным гриффиндорцем и должен был поверить ей на слово, что Малфой изнасиловал её. В конце концов, Гарри встречается с Малфоем всего несколько месяцев, а с ней он был вместе несколько лет. Естественно, он поверит ей, а не ему? Тогда почему у неё такое чувство, что всё разваливается на части? — Драко, пожалуйста, выведи Тедди и Скорпиуса, — нейтральным тоном попросил Гарри. — Нам с Джинни нужно поговорить. Драко быстро взял мальчиков за руки и вывел из комнаты, закрыв за собой дверь и поставив Заглушающие чары на тот случай, если Гарри решит кричать. — Драко, почему она показала такое воспоминание? — спросил Тедди, внимательно изучая стоявшего перед ним мужчину. — Ты же никогда бы такое не сделал, да? Драко покачал головой, аккуратно подталкивая мальчиков к лестнице. — Конечно, я бы никогда такого с ней не сделал, и ни с кем другим тоже. Я не могу даже смотреть на неё, уже не говоря о том, чтобы к ней прикоснуться. Это ещё один грязный трюк с её стороны, чтобы увести от меня твоего папу. Тедди остановился на середине лестницы. — Но папа ведь не поверил ей? — неуверенно спросил он. — Нет, слава Мерлину, он, наконец, понял, кто она есть на самом деле, — Драко усмехнулся. — Я бы хотел остаться здесь и посмотреть на её лицо, когда Гарри будет противостоять ей. — Джинни, зачем ты так поступаешь? — взглянув на девушку, Гарри вздохнул. — И не смей утверждать, что ты говоришь правду. Кроме того, что Скорпиус говорит, что у Драко нет одежды такого цвета, я точно знаю, что он не покидал мэнор в течение нескольких дней. Он никогда не приходил к тебе. Джинни вскочила и сжала кулаки. — Потому что я люблю тебя! Я хочу снова быть с тобой! Малфой не заслуживает тебя! Всё, что он делал, это постоянно причинял тебе боль, пока мы учились в Хогвартсе! — она задохнулась от гнева. — Возможно, но я решил простить его, — холодные зелёные глаза с презрением взглянули на неё, и она задрожала от страха. Гарри никогда раньше так на неё не смотрел. — Не он обманывал меня с шестью мужчинами. Не он был со мной ради денег и славы. Он видит меня настоящего, а не героя по имени Гарри Поттер. — Но я была с тобой не из-за славы или денег! И я вижу тебя настоящего! — запротестовала Джинни. — Почему ты не видишь, что мы созданы друг для друга? Да, в прошлом я совершала ошибки, но я клянусь, что сожалею об этом. Я люблю тебя всем сердцем, Гарри, и просто хочу сделать тебя счастливым. Ты разве не хочешь детей? — спросила она, прекрасно зная, что Гарри семейный человек и любит детей. — Конечно, я хочу детей, — спокойно ответил Гарри, изо всех сил стараясь удержать свою магию. Она практически зудела от желания обрушить на женщину всю свою ярость и причинить её боль в ответ на ту боль, что она принесла ему и Драко. Ему с трудом удавалось сохранять спокойствие. Как она осмеливается утверждать, что любит его, и в то же время пытается обвинить Драко в таком ужасном злодеянии? Как она смеет говорить, что хочет, чтобы он был счастлив, когда именно она обманывала его? — Тогда почему ты не хочешь вернуться ко мне? — с надеждой поинтересовалась Джинни. — Я подарю тебе столько детей сколько захочешь! — Я не хочу иметь от тебя детей, — холодно ответил Гарри. — Я хочу детей от Драко. Джинни резко засмеялась. — Гарри, дорогой, ты конечно же понимаешь, что это невозможно. — Ты когда-нибудь слышала о зельях беременности? — оборвал её Гарри. Карие глаза в шоке распахнулись. — Я не могу поверить, что никогда не замечал, какая ты настоящая. Драко был прав, не доверяя тебе. Я дал тебе второй шанс, веря, что ты изменилась к лучшему. А ты сейчас выкидываешь такой фокус? Ты не в себе? Ты хоть понимаешь, что Драко никогда не выйдет из Азкабана живым, если ты отправишься в суд со своим поддельным обвинением? — он сжал кулаки и задрожал от ярости. Джинни фыркнула, карие глаза похолодели от ненависти. — Конечно, я это понимаю! Именно в этом и заключался этот грёбанный план! — гневно выкрикнула она. — Он тебя не заслуживает! Его надо запереть в Азкабане, также как и его родителей! Гарри взмахнул своей палочкой, направляя её прямо в сердце стоящей перед ним девушки, отчего та на мгновение замерла. — Я собираюсь дать тебе единственный шанс убраться отсюда и из моей жизни, — с угрозой прошептал он. — Я больше никогда не желаю видеть твоего лица, а также слышать о тебе. Если ты отнесёшь своё заявление в суд, я сделаю всё, чтобы сожалела об этом всю оставшуюся жизнь. Если ты снова попытаешься хоть как-то навредить моей семье, я превращу твою презренную жизнь в ад. В первый раз Джинни, наконец, поняла, почему любой тёмный волшебник всегда думал дважды, прежде чем напасть на Гарри. Сейчас она легко могла представить себе, как он смог победить Сам-Знаешь-Кого. Она сглотнула, не готовая прямо сейчас отказаться от своей идеи. — Но, Гарри, пожалуйста... — умоляюще произнесла она, протягивая вперёд руку. — Одна минута, Уизли. Я даю тебе одну минуту убраться из этого дома и навсегда исчезнуть из моей жизни, прежде чем я продемонстрирую тебе, сколько заклинаний и проклятий выучил во времена своей аврорской деятельности, — предупредил её Гарри. Чувствуя, как сильно бьётся сердце и, наконец, осознав, что больше у неё никогда не появится шанс вернуть Гарри, и винить ей нужно только себя, она выскочила из мэнора. Перед глазами всё плыло от нахлынувших слёз. Она аппарировала, даже не заботясь о месте назначения. Гарри тяжело вздохнул, опуская палочку и падая в стоящее неподалёку кресло. Он не мог поверить тому, что только что произошло. Джинни пыталась обвинить Драко в изнасиловании. Она была готова уничтожить его. Как она могла на такое пойти? Почему он не заметил, как низко она пала? Как он мог быть таким наивным? Он ошеломлённо поднял голову, когда кто-то опустился перед ним на колени. Драко взял в ладони его лицо и обеспокоенно заглянул в глаза. — Ты в порядке? Она причинила тебе боль? Гарри покачал головой. — Нет, я приказал ей немедленно выметаться из мэнора. И запретил ей любые контакты со мной, — он медленно выдохнул. — Мне так жаль, что я не верил тебе, когда ты утверждал, что ей нельзя доверять. — Не волнуйся об этом, ты не мог знать, что такое произойдёт, — прошептал Драко. — Она сумасшедшая сука. Никто даже ожидать не мог, что она решится на такой шаг. Я просто счастлив, что ты поверил мне, а не ей. Гарри накрыл ладонями его руки на своих щеках и слабо улыбнулся. — Каким бы любовником я был, если бы не поверил тебе? — он вздохнул. — Просто укрепи защитные заклинания вокруг мэнора и настрой их против неё на тот случай, если она попытается снова сюда проникнуть. — Обязательно, — пообещал Драко. — Эта плохая леди ушла? — с беспокойством поинтересовался Скорпиус. Гарри выпрямился в кресле и кивком подозвал к себе Скорпиуса и Тедди. — Да, она ушла. И никогда больше не побеспокоит нас. Драко сел рядом с ним, Скорпиус вскарабкался к нему на колени. Тедди устроился с другой стороны от Гарри. — Она навсегда ушла? — спросил Тедди, чтобы лишний раз убедиться, и до конца не веря, что, наконец-то, избавился от Джинни. Гарри кивнул и поцеловал мальчика в макушку. — Да, она ушла навсегда. Она никогда больше не вернётся. Тедди облегчённо вздохнул и крепче обнял отца. Глядя на двух мальчишек, прижимающихся к нему, и чувствуя крепкие и надёжные объятия Драко и его поцелуй в шею, Гарри понял, что подарит любимому на день Святого Валентина.