Волшебники любят газированные напитки

Когда Мерлин был в коме, Колу пугало то, что он может не проснуться, но потом оказалось — что проснуться было проще простого, по сравнению с тем, что ждало их впереди. У неё ушла почти неделя, чтобы уговорить Мерлина выбраться из палаты. Она понимала, что его пугала перспектива передвижения на коляске, но качественные, сделанные на заказ протезы, делались далеко не один день. Понимая товарища без слов, Гарри и Эггзи не поднимали эту тему и не говорили о случившемся. Лишь изредка, когда он думал, что его никто не видит, Эггзи позволял себе скорчить грустную мину, понимая, что «взрослые» тут же начнут его отчитывать за то, что он распускает нюни. Оставаясь один, Мерлин не мог уснуть из-за грызущих его дурных мыслей. Поэтому Кола сделала так, что он больше не оставался вечером один. Иногда он моментально отключался под то, как Гарри монотонно читает свой любимый томик лекций по лепидоптерологии, иногда резался с Эггзи в карты и спокойно засыпал под то, как парнишка мурлыкал очередную привязавшуюся к нему песню. Но чаще всего он засыпал, прижимая к себе Элизабет, благо широкая кровать позволяла улечься там вдвоем. Уговорить Хэмиша выйти из палаты удалось только после того, как Гарри принес плед с таким же тартаном, как на килте Мерлина. Харт понимал, что друга смущало скорее не то, что он будет передвигаться в кресле, а то, что все будут пялиться на него, поэтому плед для гордого шотландца был как раз кстати. К счастью, Стейтсмен взяли на себя все расходы. Они оплатили и высокотехнологичное кресло, которое управлялось джойстиком, и протезы, которые делались на заказ в Бельгии, физиотерапевта, массажиста и даже психолога, к которому Мерлину было тяжелее всего привыкнуть. Мало кто любит, когда препарируют тараканов в голове, и Хэмиш точно был не из таких. Он считал, что единственная вещь, которая действительно помогла бы ему прийти в себя — это возвращение к работе. Но все боялись разрешать ему вернуться «в строй» и это невероятно злило. — Почему я не могу вернуться к работе?! — рявкнул Мерлин в лицо Шампаню после очередного отказа. — Дружище, после такого тебе отпуск хороший нужен, какая к черту работа? — резонно заметил Чамп. — Какой к черту отпуск? Я в жизни в отпуске не был, вся моя жизнь — это работа! — Я не собираюсь пререкаться с тобой, Мерлин, — Шампань плотно сжал губы, намекая, что не стоит возвращаться к этому разговору. — Я Вас понял, сээр, — процедил Хэмиш и уже спокойнее добавил, — Спасибо, что уделили мне время. — Я всегда готов выслушать своих ребят, — Чамп немного грустно улыбнулся. Мерлин взялся за джойстик и направился к выходу из кабинета. Он почувствовал себя совершенно по-идиотски беспомощным, когда смог открыть дверь, только развернув коляску боком. И именно с таким раздраженным выражением лица он столкнулся в коридоре с Колой. — Не хочешь… выбраться на свежий воздух? — спросила Элизабет, понимая, что ему сейчас не помешало бы поговорить с кем-нибудь. И точно не с психологом. Мерлин кивнул, решив, что будет разумно, если он оставит при себе язвительное замечание касательно того, как его подруга замешкалась, подбирая синонимичный глагол к слову «выйти», который бы не подразумевал обязательное использование ног. Она обошла его кресло, взялась за ручки и чуть подтолкнула вперед, когда Хэмиш строго сказал: — Я сам. Не нужно. Пожалуйста. — Прости, — Лиз улыбнулась и, наклонившись, поцеловала его в макушку. — Я самолетом управлял, с каким-то гребанным креслом уж точно справлюсь, — фыркнул Мерлин. На улице было довольно прохладно, поэтому сначала им пришлось взять верхнюю одежду. Но свежий ветерок здорово приводил в чувство и проветривал мозги. — Он снова отказал. Говорит, что мне рано возвращаться к работе, — тихо поделился Хэмиш, подкатившись к скамейке, на которую села Элизабет. — Ну, может, он считает, что тебе стоит обратить в своей жизни внимание на что-то ещё, помимо работы? — осторожно заметила Кола. — Я… — Мерлин вздохнул, понимая, что наедине с Колой будет глупо храбриться и врать, — Я столько лет работал практически света белого не видя, что я уже не знаю, чем ещё могу заниматься в этой жизни. А теперь мне не дают работать и все, что мне остается — мотаться между двумя врачами и мозгоправом, которые заставляют меня чувствовать себя немощным и бесполезным. Это просто смешно — столько лет отдать сидячей работе, чтобы тебя потом на неё не пускали из-за того, что у тебя больше нет ног, — он саркастически усмехнулся. — Хэмиш, посмотри на меня! — строго сказала Элизабет, — Прекрати так говорить. Ты какой угодно, только не немощный и не бесполезный. Пойми ты, это ведь все временно. Чамп, да и все мы, мы ведь просто хотим, чтобы ты пришел в себя и отдохнул. Так всегда происходит. Это нормально. Текила ходит к тому же психологу, что и ты, потому что после всего, что случилось, Чамп потребовал, чтобы он лечился от зависимости. И он лечится, я ни разу не видела его с косяком, с тех пор, как он очнулся. Но ему тоже пока не дают работать. Потому что должно пройти немного времени, чтобы все поняли, что с вами все хорошо. Мерлин вздохнул, не зная, что сказать. Она была права. Он протянул руку, осторожно скользнул пальцами под её ладонь, и взял её руку в свою. — Спасибо. Лиз улыбнулась и положила голову ему на плечо. — Я хотела тебе сразу сказать, но не успела. Они прибудут через три дня. Хэмишу даже не нужно было объяснять, кого, а точнее, что имела в виду Кола. Он подумал о том, как сильно он хочет, чтобы эти три дня поскорее пролетели, и довольно улыбнулся. Ему безумно не терпелось снова встать на ноги. Пускай и на металлические.