My little friend, my new little friend

Они вышли из тёмного дома, на улице было мокро и сыро, ливень дал свои плоды, и любое не осторожное движение каралось грязным ботинком. Сал что-то громко говорил, размахивал руками и совершенно не смотрел себе под ноги. Итан же летал в облаках, но он думал о том, как бы уйти от головной боли, которая как огнём охватывала его голову. С каждой секундой он чувствовал себя хуже и хуже, но тем не менее пытался держать себя в руках, а иначе не так, его отношения с голубоволосым начали налаживаться, он ведь и не подозревал, что тот, кто является его «другом» тот самый клоун из кошмаров. — Я думаю что если мы погуляем тут ещё час, то я точно промочу свои ботинки и явно заболею. Будешь мне носить лекарства? — Фишер улыбался и продолжал как ребёнок прыгать по лужам. Ответа не последовало, Тёрнер не мог сосредоточиться ни на одном звуке, он слышал только свой стук сердца. В глазах начало темнеть, но он и не знал, что если он упадёт в обморок — он останется Итаном, или же обретёт привычную ему форму? Из последних сил он старался не подавать виду, но ноги подкосились и тот упал в воду, от чего носитель протеза остановился на месте и быстро подхватил лёгкое тело парня, и к его счастью форму свою он не менял, но и с другой стороны он не мог знать, кто он сейчас, ведь он уже ничего не чувствовал, а оставался в оболочке разума, пока снова не накопит силы для того, чтобы быть тем, кем он привык быть для Сала. — ИТАН? ИТАН?! — парень запаниковал, и не зная, что делать побежал с тем в свой дом, совершенно не смотря вокруг, видя только свой дом и имея только желание того, чтобы с длинноволосым было всё хорошо. Постепенно начал капать холодный дождь, но до дома было далеко. Очень далеко, и решилось спрятаться около остановки, чтобы переждать дождь, ведь какой-никакой козырёк та и был. Но дождь, как на зло, только усиливался, не давая и не капли надежды на продолжение бега Сала, но парень знал, что Итана нужно донести до дома, хочет он этого или нет, в конце концов, Тёрнер помог ему, значит долг Фишера остаётся таков, чтобы помочь толи живому, толи уже умершему Итану. Разум начал светлеть, и клоун внутри своей головы словно очутился в другом мире, в мире, в котором он видел своё привычное жилище, как бы не было это странно, но он видел летающих детей, это не напугало Пеннивайза, но где-то там, в дали виднелись голубые локоны, до боли уже знакомые ему. Но зная, что этот клоун — только его оболочка, а сам он является теми ярко-светлыми огоньками, он решил, что лучше будет не убить парня, а свести того с ума, напугать до смерти, до неприязни. Конечно, это будет тогда, когда его форма Итана навсегда забудется Салом, и уже снова вернётся тот, кого он боится, как люди чумы, как страх детей в смерти самих их в дождливый день. Но тот самый мир начал исчезать, и белая пелена в разуме клоуна исчезла, он снова чувствовал себя легко, оставалось для него надеяться, что он действительно всё ещё в форме Тёрнера, а не лежащий в луже клоун недоразумения. Медленно, словно в замедленно съёмке Итан открыл глаза, он сидел на руках голубоволосого, а тот лишь смотрел в даль, и в глазах пустота, пустота, которая Итану явно не понравилась. По коже прошёл холодок, и он почувствовал мурашки на его коже, которые словно тысячи муравьёв пробежали по его коже, щекоча его. И длинноволосый вздрогнул, Сал ту же секунду посмотрел на него, и улыбаясь за протезом пролил слезу, которая упала на куртку Итана. Объятия, которые согрели душу клоуна согрели и его тело, Фишер продолжал лить слёзы, это не было приятно видеть тёмноволосому, ведь зачем реветь, если всё уже хорошо? Холодная, костлявая рука парня залезла под протез, и методом «тут вроде щека» вытер слёзы Сала, и тут же вытащил её из-под протеза. — Хватит плакать, чего ты слёзы льёшь? — Я рад что ты жив, я думал ты умер, я очень рад. — и парень крепче обнял всё ещё сидящего у него на коленях парня. — Я люблю тебя как друга, Итан. В таких ситуациях Тёрнер и не знал, как реагировать на такое признание, ведь он никогда такого не слышал, ему никогда не говорили, что его любят, да и как он просто знал, в любви ему никто никогда не признавался, ведь никому он и не был нужен. И судя из литературы и журналов, после таких слов у людей должен был быть половой акт. Это заставило его задуматься, хочет ли носитель протеза этого или нет? Ведь уже зная его за такое количество дней, он словами не бросался. Но что тогда ответить на это? Он и сам не знал, любит или нет, может да, а может и нет, ведь Сал всё ещё просто жертва, попавшая ему в лапы, всё ещё жертва, которая не знает, что может сделать «Итан» через несколько минут, жертва, которая не знает того, с кем связалась. Но в конце концов, начитавшись и увидев многое в своей жизни, даже оставаясь девственником Пеннивайз примерно знал, как это делать и что для этого нужно, он не мог назвать себя глупцом в таких ситуациях. Но это была бы педофилия, да и врятли у Сала такое было, а спрашивать было тупо, ведь убийца никогда не спрашивает «тебя изнасиловать или ты пойдёшь?» «тебя убить или тебя чаю?». Это звучит неумело и тупо. — Я тоже тебя люблю. — а что ещё можно было сказать Итану в этой ситуации? Встав с лавочки, Фишер взял за руку Тёрнера и они оба пошли под ливень, который уже изрядно не замечал Сал, ведь рядом с ним был тот, ради которого он готов на всё. И всё же, ориентация его уже была под вопросом, но длинноволосому это не мешало в один миг изнасиловать его, ведь именно это люди и делают после признания в любви, разве он не ошибался? Возможно да, а может и нет, ведь он вовсе не имел с этим дело, и не был в таких ситуациях, ведь вопрос о сексе у него возникал в первый раз за всю жизнь. Дойдя наконец до дома уже под рассвет, они оба сидели на кухне и пили чай отогреваясь от холодной улицы, а дождь только и усиливался. Но голубоволосому было прекрасно, ведь для него было всё, что нужно, ведь тот сон заставил его задуматься, действительно, стоит ли жить обломками прошлого, смысл считать дни до разлуки с жизнью? Ведь есть настоящее, да и был тот человек, который был рядом с Фишером всё время — Итан. — Ты всё ещё не хочешь спать? Не выспишься же, иди спи. — Тёрнер всеми силами тонко намекал ему, типа «чувак, иди отсюда, дай мне побыть одному». — А хуй с ним, с этим сном. Я хочу посидеть с тобою. Кстати, как ты себя чувствуешь? — Голова больше не болит. — Я перепугался, когда ты чуть не упал в лужу своими волосами, ты же мог их попортить и ударить об что-то твёрдое головой, вдруг там была какая-либо склянка? Ты бы порезал себе голову и умер бы от потери крови. — А ты что тогда бы сделал? — Ну, думаю, вскрылся бы. Ибо ты как смысл моей жизни, ты помогаешь мне справиться со смертью родителей, ты добрый, да и общаться мне с тобою комфортно. Я же тебе уже говорил, ты идеальный друг. Итан вздохнул, да, Сал в нём и в правду видит что-то святое, что-то такое, что раньше, возможно, не чувствовал. Хотя он не мог чувствовать радость, только страх, но при виде Итана Фишер ничуть не боялся, наоборот, страх исчезал, будто его и не было внутри этого голубоволосого парня. Они просидели до раннего утра, пока птицы не начали петь свои песни, которые они передавали друг-другу как эстафету. Глаза Сала закрывались сами по себе, и он, лёг головой на стол, и закрыл глаза только на секунду сразу же уснул, сладко посапывая. А ведь и в правду, он очень сильно хотел спать, но нет, он пытался перебороть себя и оставался сидеть с длинноволосым, смотря на того, как счастливый ребёнок на своих родителей, да и кто же знал, что он на столько верный? Встав со стула, он перевоплотился в свою настоящую форму, и, взяв на руки спящего парня отнёс того в его комнату, для клоуна Сал был лёгким, но в форме Итана он бы не поднял его, так как тело Тёрнера было костляво и никакой силы, соответственно он не имел, зато быстро бегал. Положив Сала на его кровать, Пеннивайз стал рассматривать тело спящего парня, ведь тот точно не проснётся, а это был отличный момент, чтобы изучить того от и до, но страх, что Фишер проснётся у него оставался. Белая кисть Оно проникла под кофту, и проведя пальцем по коже парня задумалось. — Если я и буду насиловать его, то точно оставлю шрамы на его теле, ведь, судя по нему, кожа у него довольно тонкая. Приподняв кофту парня, он прикоснулся к груди Сала, кожа на ней была так же нежна и мягка, как и на других участках тела. Его тело так и манило клоуна, разум словно опошлел, и уже хотелось загнуть его прямо сейчас, но он не мог, ещё не достаточно, как казалось, Сал привязался к нему. Холодная кисть пошла дальше, опустив кофту, клоун приблизился к шее парня, от него пахло медикаментами и цветами, странное сочетание, но ему нравилось. Шея манила ещё больше, и Пеннивайз уже захлёбывался в своих слюнях, высунув язык, он прошёлся им по шее Сала, от чего остался мокрый след слюней клоуна. Он бы и куснул его, но боялся, что разбудит. Хотя нельзя было отрицать, что он был голоден. Пока слюни стекали по шее парня, Оно расстегнуло лямки протеза, после чего осторожно сняло протез, мешавший увидеть истинное лицо голубоволосого столько долгое время. И вот, перед ним оказался весь в шрамах и с отчётливо видными костями на лице. Но противно от этого и не становилось, ведь иногда всё равно, кого ты ебёшь и как. Да и неприязни к этому не было, наоборот, ему даже нравилось такая внешность Сала. И чтобы тот не задохнулся, клоун не стал одевать протез обратно. Кисти спустились ещё ниже, с лёгкостью расстегнув ширинку на джинсах парня, он провёл кистью по бедру Сала, изучая прикосновением каждую клетку бедра парня. Но прикасаться к половому органу он не хотел, ведь от прикосновений он может ненароком возбудить Фишера, и тогда придётся как-то менять ситуацию. — Какие худые ноги, как он на них вообще стоит? С виду и не скажешь, что он на столько худой. Теперь ещё одна проблема, меняя позы я могу нечаянно сломать ему кости, вот дерьмо. Можно было сказать, что тело Сала было изучено, и надев на Фишера его джинсы, он вышел из комнаты, чтобы хоть туманным и дождливым утром заняться тем, что он хорошо умеет делать, ведь клоун давно не ел человеческого мяса. Выйдя из дома, он, проскользнув в водосток стал бродить по канализационным каналам Дерри, прислушиваясь, не бежит ли кто-то рядом с водостоком. Спустя пять минут, осторожные и тихие шаги были услышаны чуткими ушами Оно, и подойдя на звук, явно детских ног, Пеннивайз резко схватил за ногу маленькую девочку, лет пяти. Она начала кричать, но холодная рука клоуна вырвало девочке язык, и она начала ещё сильнее лить слёзы. — Не плачь, вот же он, твой язык — он засунул ей в горло её язык, от чего та начала кашлять кровью, но чтобы она по-быстрее умерла, помогая ей умереть, Пеннивайз душил её. В конце концов бездыханное тело упало в воду, и улыбаясь улыбкой психопата клоун стал поедать молодое тело ребёнка. — Я соскучился по этому сладкому вкусу. Его давно не было дома, но Сал проснулся раньше, чем клоун пришёл, и начав распознавать где он и что происходит пришёл к выводу, что после прогулки он пришёл домой и сразу же уснул, сняв только протез. Память словно отшибло, и он не помнил, что было ближе к утру. Встав с кровати, голубоволосый сразу же пошёл к Итану, но его там не оказалось, кровать была пуста. — Итан? Я не хочу играть в прятки! Тишина. Фишер начал паниковать, но он не отчаивался и думал, что Тёрнер просто играет с ним и он где-то рядом. Носитель протеза вышел из его комнаты и продолжил звать друга, но было тихо. На ум лезли плохие мысли, и самая худшая — что Итана забрал к себе тот проклятый клоун. Руки затряслись в панике и он стал бегать по дому, судорожно крича, что если тот не появится сию минуту, то он зарежет его, когда увидит, хотя на деле он и пальцем не хотел тронуть Итана. Голубоволосый выбежал на улицу, и начал звать его там. Но отвечал только дождь своими каплями по лужам. — ИТАН! ИТАН! Доедая девчёнку, Оно услышало знакомый голос Сала, и, превратившись с Итана вылезло из-под водостока. — Тут я, чего разорался? — делая вид, что ничего не было, он подходил к дому Фишера. — Ну ты и сука, Итан Тёрнер. ТЫ МЕНЯ ДО ИНФАРКТА ЧУТЬ НЕ ДОВЁЛ. Длинноволосый подошёл к Салу, и ощутив сильную пощёчину по лицу отшатнулся, чуть не упав с лестницы. Это изрядно разозлило Итана, и тот дал пощёчину в ответ. Второй удар. третий. Тёмноволосый с кровью из носа затолкал парня в дом, и, закрыв дверь, повалил того на пол, ударяя с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Из-под протеза покапала кровь, Сал уже не бил в ответ, а только вскрикивал от ударов злого «друга». — КАК ТЫ ПОСМЕЛ МЕНЯ УДАРИТЬ? — Итан был в бешенстве. Ещё удар, и протез не выдержал, он раскололся на две части. -Прости, И-Итан… П-прости… Улыбка клоуна появилась на лице Тёрнера. — Салли, хочешь кое-что покажу? Он лишь кивнул в знак согласия. Длинноволосый встал с бедолаги и превратился в форму Оно. Пришло время, когда он сможет сделать со своей жертвой всё, что ему угодно. — Я — и есть тот самый Итан Тёрнер. Я и есть твой другой, Салли. Сердце будто остановилось. По лицу потекли водопады слёз. Ком в горле Сала мешал дышать. Он не хотел больше жить. смысл его жизнь оказался фальшивкой. Его ошибка, ошибка отца, ошибка матери. Виноваты все в его семье. Мать, что родила его, отец, что отправил его сюда, он, что впустил смерть в дом. А ведь ещё этой ночью он переживал, что «Итан» не очнётся. Он переживал за жизнь врага, а смысл? Какой в этом был смысл? Теперь бежать некуда, перед ним стоит истинный вестник смерти. Но он же думал, что они навсегда, он думал, что навсегда будет с Итаном. Он видел в нём будущее, но это был просто идеальный способ обмануть доверчивого парня. С губ сорвался визг, он начал кидать в клоуна предметы, которые только были рядом, ваза, осколки протеза, и когда под рукой всё было пусто, он понял, что ему не спастись. Сал отполз в конец прихожей, и, забившись в угол начал громко кричать и визжать от страха смерти. — ПРОШУ НЕ УБИВАЙ МЕНЯ, Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ. НЕ ХОЧУ, ПРОШУ, НЕ НАДО. Клоун подошёл ближе и взяв того за ногу потащил в его комнату. И, закрыв тому рот вытер слёзы из глаз. Отойдя, он превратился обратно в Итана, и, подойдя к парню, обнял его. — Я не убью тебя, я сам знаю, что это больно для тебя, а для меня — потерять друга. Я лишь хочу заполучить твоё тело, Салли. Я хочу тебя, в плане секса. Сал затих. Он уже представлял, как в его задницу будет входить огромный член клоуна, это выглядело отвратительно и больно. — Т-ты по-порв-вёшь м-м-меня… — голос Сала дрожал, он не мог внятно говорить, он прибывал и в шоке, но страх чуть утих, так как клоун пообещал, что не убьёт его. — Не порву, я буду аккуратно, сначала я попробую в образе Итана, а когда ты привыкнешь, я приму свою настоящую форму, мой маленький пугливый мальчик. Толкнув Фишера на диван, Итан снял с того джинсы, раздвинув ноги. Костлявые руки проникли под кофту, холодок возбуждения пробежал по телу Итана, он улыбнулся, но Сал продолжал лить слёзы, но не сопротивлялся, ведь знал, что за любое движение получит по лицу, но и быть изнасилованным ему не хотелось. А умирать девственником было постыдно. Тёрнер смотрел в безжизненные, потерявшие смысл жизни глаза, глаза без счастья, голубые, как небо. Клоун видел в этих глазах что-то не изведанное. Эти глаза чем-то напоминали ему что-то, но что, он не понимал. Он продолжал водить кистями по телу Сала, и со рта Фишера резко сорвался стон. Итан снял с себя футболку, и начав снимать её с голубоволосого резко ощутил его руки на своей шее. — Я знаю твой страх, ты боишься показаться слабым. Ты боишься показать самого себя. Ты ничтожество, если подумать. — Сал улыбнулся. — Не трогай меня, больной! Я решил тебя изнасиловать, я и изнасилую! Отпусти мою шею, тварь. — голос стал тихий, но Итан пытался всё ещё казаться более сильней, чем он есть, и если подумать, Фишер был прав, это и есть его страх. — А не пойти ли тебе нахуй? — голубоволосый повалил его на кровать, и отпустив шею резко прижал руки к кровати. — Ну что, «мальчик с ядом», готов быть изнасилован? Я не намерен быть слабее тебя, кем бы ты не был, безобидным парнем или клоуном-убийцей, я буду ебать тебя до посинения, не зря мой отец дал мне наручники, ведь он хотел, чтобы я помогал в расследовании других убийств. — он достал из шкафчика наручники и ловко прицепил их к запястьям Итана. — Поиграем? Он стянул с Тёрнера джинсы, и, отбросив их в сторону перевернул его на спину и поставив раком снял с него последнюю вещь — мешавшую до этого для начала того, что придумал Сал. Ещё более холодная кисть голубоволосого прикоснулась к члену длинноволосого, поглаживая тот с каждой секундой быстрее и быстрее. Оно не понимало, за что так с ним? Зачем это Салу? Он же всегда был таким милым и пушистым, не ужели на него так сильно повлиял страх? Но было ясно одно, он даже не может превратиться в свою нормальную форму, и вовсе он уже не может сбежать, уже для него нет выхода, а не для Сала. И вот уже он чувствует, что не может сдержать стон, что ему приятны прикосновения парня, ему приятно то, что он снизу и во власти голубоволосого. С уже его губ срывается стон, он начинает кусать одеяло, чтобы не стонать громче, но в одну минуту Фишер останавливается, и Итан чувствует около своего ануса что-то мягкое. Не трудно догадаться, что это член Сала. — Я могу войти в тебя и без того, чтобы растянуть тебя, но твоя задница будет вся в крови и за твои крики я не отвечаю. — ПОДОЖДИ. Я не хочу чтобы ты делал мне больно… Лучше растяни, я перетерплю это… — Ухты боже, меня умоляет эта тварь. А мне терять нечего, я лишь растяну тебя немного, а дальше, как хочешь. — он смочил пальцы в своей слюне и вставил сразу два в анал Итана. Длинноволосый закричал и начал брыкаться, пытался выбраться. Сал обхватил зубами его шею, и словно пытался откусить его кожу, впивался зубами всё сильнее и сильнее, пока по коже не протекла струйка крови Тёрнера. Итан завизжал и пытался пнуть Сала, но тот лишь ускорял движение пальцами внутри него, заставляя громче и громче кричать. Вставив третий палец, клоун закричал не своим голосом и продолжил пытаться высвободиться, но знал, что попытка равна нулю. Шанса выбраться не было. Пару толчков пальцами и Сал вынул свои пальцы из анала длинноволосого. Снова около задницы Итана очутился член Сала, и уже в этот раз он начал входить молча и без предупреждения. Тёрнер прорвал одеяло зубами и продолжил кричать ещё громче. Из последних сил он обрёл прежнюю форму, и Сал чувствовал себя неловко, ведь он насиловал того, кто раза в два старше его. Но это не мешало клоуну орать как девственная девушка лет в четырнадцать. Фишер расстегнул наручники и отбросил их в сторону, освободив Пеннивайзу руки. Он не поспешил пытаться ударить Сала, он сразу же схватился за одеяло и продолжал кричать от боли, что ещё больше возбуждало Фишера. Одеяло было в клочья разорвано когтями и зубами клоуна. Как только голубоволосый вошёл во всю длину, он дал привыкнуть клоуну, так как уши уже болели от его криков. — П-почем-му ты остановился? — тяжело дыша, Оно обернулось в сторону Сала, чтобы посмотреть ещё раз на лицо своего мучителя. — Для тебя же стараюсь, чтобы ты, тварь, не орала, у меня уже уши от тебя болят. Орёшь как девка. — и он продолжил двигаться внутри Пеннивайза, постепенно увеличивая скорость. Член парня окрасился в кровь клоуна, так как он явно порвал его. Но и с другой стороны сладкая месть овладела им, и он ясно перестал бояться этого клоуна, ведь он уже не мог ничего ему сделать, и его тело было во власти Сала. Ускорившись достаточно, чтобы Оно снова закричало, Фишер зажал рот клоуна своей кистью. Глаза Пеннивайза смотрели в потолок от наслаждения, и он уже стонал, а не кричал, и почувствовав то, что он полностью безобиден, Сал проник двумя пальцами в рот клоуна, двигая ими внутри. Это было опасно, ведь он мог спокойно откусить пальцы Салу, но он совершенно не сопротивлялся действиям умелого на вид Сала. Но на самом деле порно-фильмы дали свои плоды и Фишер спокойно смог возбудить своего «друга». С губ клоуна потекли слюни, ещё пару толчков и голубоволосый кончил внутрь Пеннивайза, и вынув из рта клоуна пальцы начал мастурбировать его член. Оно стонало, его стоны были смешаны с тяжёлым дыханием, и было не ясно, помирает он там или ему приятно. Спустя минуту, Пеннивайз кончил на руку Салу и тот ослабил хват второй руки вокруг бёдер и подлез под клоуна, смотря тому прямо в глаза. С глаза протекла слеза, но Оно не позволяло себе плакать, клоун пытался отдышаться, а Фишер лишь только смотрел тому в глаза и улыбался. — Ну как, «Итан» херов? — М-мне неч-чего сказать… Э-это было ж-жёстко… — Клоун посмотрел на голубоволосого, до сих пор он до конца не понял, что это вообще было. — А теперь забирай шмотьё и вали к себе в комнату. Перевоплотись в «Итана», мне не удобно тебя таким видеть. Пеннивайз перевоплотился в Итана, и совершенно нехотя уходить лежал на кровати Сала. Он совершенно обессилил и не мог и пошевельнуться, горло болело, ноги изредка дрожали от боли. Но уходить он не собирался, да и Сал вроде как не был против. — Устал? — С-сам подумай… — Устал. Слушай, ты можешь превращаться в любого, в кого захочешь? — Да… А тебе з-зачем? — Стань мной. Я хочу увидеть себя со стороны. — Я же сказал, я до устал. Хоть убей меня сейчас, мне будет пофиг, я устал. — Ленивое дерьмо. — Фишер подполз к нему, и, положив свою голову рядом, погладил Итана по волосам. — И не хочу я тебе убивать. — он обнял свой бывший страх. Тёрнер повернул свою голову к Салу, для него — обнимания были чем-то недостающим, он никогда не чувствовал ничего такого, типа этого. Но и с другой стороны, ему это нравилось, да и чувство боли прошло, он уже был готов снова почувствовать Сала внутри себя, но знал, что только один он может так быстро восстанавливать свои силы. На улице стемнело, а дождь и не думал прекращаться, он продолжал лить и стучать по подоконнику. Итан думал о том, что в конце концов ему нужно самому овладеть телом Сала, а иначе это не честно. Посмотрев на Фишера, он улыбнулся и выйдя из объятий парня сел поверху него, проведя рукой по шее голубоволосого, спускаясь ниже и ниже. Сал глубоко вздохнул и, взяв за запястье Тёрнера, остановив того на самом интересном моменте, посмотрел ему в глаза, он устал не меньше его, но силы так же быстро он не мог восстанавливать, поэтому и продолжения не хотел. Он коротко и просто будто сказал «я не дам». Но Итан был намерен так же овладеть его телом, сделать так же больно, как и сделал ему Фишер. Но Сал выглядел как выжатый лимон. Да и было ясно, что он не хочет, так как возбуждение только прошло, да и зная с другой стороны Итана, он сделает ему ещё больнее, ведь он сам говорил, что сначала выебет его за форму Итана, а потом, когда привыкнет, выебет за форму клоуна. Да и усталость сама по себе брала верх, и ему просто хотелось лечь и отдохнуть. Итан же вырвал свою руку из кисти Сала и больно обхватил его за талию, сжав почти со всей силы. Голубоволосый заёрзал под телом длинноволосого, ведь уже отдалённо понимал, что сейчас будет его очередь кричать и визжать, ибо Тёрнер его в покое не оставит, а боль ему чувствовать как-то не хотелось. — Итан, я сейчас реально не хочу, я устал, правда, я устал, давай потом… Не сейчас. Тёмноволосый отпустил талию Сала и приблизился ближе к его лицу. Тёрнер смотрел в его глаза, видя, что в его прекрасных, небесных глазах есть усталость, они будто говорили «чего ты хочешь?», но Сал продолжал смотреть так же прямо в глаза Итану. Клоун приподнял его за талию рукой, а второй нежно поглаживал шрамы на лице, после чего начал медленно приближаться к его губам, от которых веяло теми же медикаментами, но именно губы его пахли цветущей вишней, они пахли весенней суетой, они пахли искренностью, они пахли так же прекрасно, как и весенние дни. Он сам будто отдалял эти пасмурные осенние дни, он устранял дождь, он словно солнышко летнее, светил своими лучиками только для длинноволосого. Он положил свою руку на шею парня, и, приблизился к его нежным губам. — Да иди ты уже ко мне. Он прижал его к себе, и они слились в нежном поцелуе, по телу клоуна пробежали мурашки, это был его первые поцелуй, и он жутко нервничал. Их языки сплелись в танце, словно кружащаяся пара на вечернем балу. Оно закрыло глаза, голубоглазый чуть покусывал губы парня, но тот терпел, лишь бы не прерывать этот волшебный момент между ними. Кисть Сала зарылась в волосах длинноволосого, они оба наслаждались этим моментом и не хотели его прерывать. Он мог продолжаться вечно, пока у кареглазого не закончился воздух. Он легонько отстранился, и между ними образовалась струйка слюны. Носитель протеза улыбнулся, смотря на клоуна. Его ли он боится? Он ведь был тем ещё прекрасным парнем, он был ещё более приятен ему после того, как признался, что он всё это время и был тем самым клоуном. И Итан снова обнял того за талию, прижимая его ещё сильнее к себе. Сал, кажется, наконец решился отдать своё тело Тёрнеру, и тот у удовольствием облизнул свои губы улыбнувшись. Он перевернул Сала на живот, и, пройдясь кончиками пальцев по его спине не переставал улыбаться. Облизав сначала один палец, он осторожно вставил его в анал Фишера, но тот, внезапно, был на ужас узким, и казалось, что даже мизинец для него был бы болью. Он стиснул зубы, и, зажимая в руках подушку кусал себя за губы. Итан начал медленно двигать внутри него, но Сал лишь сильнее сжимал подушку в своих руках. И длинноволосый на свой страх и риск вставил сразу же второй. Голубоволосый закричал будто голосом самого клоуна. Он кусал сильнее свою губу, от чего на подушку капали капли кровь. Итан взял одну из кистей Сала в свою руку, массируя выпирающие кости на его руке. Он осторожно продолжал водить внутри Фишера пальцами, но тот словно не мог привыкнуть, для него казалось, что Итан вошёл в него без растяжки, не используя пальцы. Тёрнер смочил третий палец и вставил внутрь парня. — ДИБИЛ! МНЕ ЖЕ БОЛЬНО! — Сал ещё сильнее сжал его кисть от боли. — Я не виноват, что ты такой узкий. — длинноволосый старался быть нежнее с Салом, но у него не получалось быть нежным, либо он был таким резким, либо Фишер был таким тугим. Вынув пальцы, с пальцев тёмноволосого покапала кровь. — Чел, я порвал тебя кажись… — Как ты пальцами умудрился? Я на столько узкий? — Короче, я буду осторожно. Не беспокойся, если больно — скажи. Он перевернул его на спину, и, закинув его ноги на свои плечи, медленно вставил головку. Со рта Сала сорвался крик, он совершенно не мог принять член Итана, он был для него до ужаса больным. Из головы не выходила фраза о том, что ему ещё предстоит пережить форму клоуна. Но врятли он переживёт даже эту. Но Тёрнер всё ещё медленно входил в парня, пытаясь не сделать ему больно, но Сал лишь кричал и визжал, так как для него боль была не выносима. Он каждой клеточкой чувствовал член длинноволосого, но всё ещё не говорил что ему больно. Медленно, неуверенно, Итан входил в анал Сала, с надеждой, что он не сделает ему ещё больнее, и, зайдя во всю длину, Сал выгнулся от боли. Но всё ещё молчал, толи не хотел обидеть, толи просто хотел чтобы это побыстрее окончилось. Спустя минуту-две Фишер немного привык, и, сжимая то, что осталось от одеяло приготовился к тому, что он будет двигаться, а это ещё больнее, чем просто чувствовать его член внутри себя. Итан сделал пробный толчок, с губ Сала сорвалось сладкое, будоражащее разум «Ммм», ему было не так больно, как тогда, когда он только вставил в него свой член. Да и если подумать, если бы он боялся Итана, он бы даже и не дал ему, не стал бы даже и сал овладевать его телом. На самом деле он чувствовал всё ещё те же чувство, что и тогда, когда он только понял, что это — его лучший друг. Даже сейчас, он не разочарован, а наоборот, очень даже рад, что у него теперь есть тот, кто, возможно, любит его. Но в конце концов, он возможно и умрёт от его рук, но только врятли Итан сможет убить его. Ещё пару толчков, они ускорялись, но это было приятно для Сала, и Тёрнер решил, что пора его клоунской форме. Выйдя из анала Фишера, он перевоплотился в клоуна, и, уже с той же начальной осторожностью начал входить в хрупкое тело парня. Из-за высокого роста Пеннивайза, ноги Сала ели доставали до его плеч, да и член клоуна был больше, чем у формы Итана. — Вот теперь ты меня точно порвёшь… Не надо, пожалуйста, я не стерплю этого… Клоун его не слушал, он лишь приставил головку к анусу Сала, но тот сразу же закричал, громко, словно хотел сорвать голос. Казалось, что это слышала вся улица. Пеннивайз продолжил вставлять свой член внутрь Сала, но тот лишь громче кричал. — Хватит орать! — он широко открыл рот, и, больно укусив за ключицу, пытался чуть ли не оторвать ему кусок мяса. — ХВАТИТ МЕНЯ ЖРАТЬ, ТЫ НА УЛИЦЕ ТОГДА НЕ НАЕЛСЯ? МНЕ ЖЕ БОЛЬНО. — Да, я ходил тогда поесть. И да, ты сладкий. Он перестал пытаться оторвать кусок мяса, и, отстранившись, слизал кровь с его ключицы. — Помнишь нашу первую встречу? Я тебе уже говорил, что твоя кровь очень сладкая, так вот, она реально сладкая. — Это не повод… ауу… меня жрать! — О, ты орать перестал. — Потому что я переключился на то, что ты начал меня жрать. — Ты хоть привык? — Да. Пеннивайз вошёл на половину. Он остановился, чтобы подождать, пока Сал привыкнет. Но тот вовсе не кричал, он полностью потерял возможность говорить, кричать и вообще хоть что-то делать. Клоун перепугался и вышел из него, опустил ноги на кровать. Тело Сала дрожало и было очень горячем, словно вулкан, словно солнце. Оно повернуло его голову к себе, и, прижав её к груди нежно поглаживал по волосам. — Лучше отдохни, я знаю, что тебе больно. — Грязный клоун… — ели слышно промямлили Сал, он и в правду потерял голос. — Тебе больно? — Я стерплю… — так же тихо сказал он. — Я просто сорвал голос, не переживай. Пеннивайз положил его голову обратно. Закинув ноги Фишера на себя, он с той же осторожностью начал входить в него, но вместо криков, был слышен тихий писк, но клоун продолжал входить внутрь него, он знал, что тому больно, но пока он не войдёт полностью, Сал не сможет привыкнуть. Пару секунд, и Оно остановилось, дав Салу привыкнуть к его члену. Были слышны только прерывистые вздохи обоих, Фишеру было больно, а клоуну было немного больно из-за того, что Сал был до ужаса узким. Спустя пару минут, Пеннивайз продолжил двигаться, а Сал уже был более спокоен, и тихо стонал, а не визжал. Пару толчков и Оно кончило внутрь Фишера. Высунув свой язык, клоун облизал член Сала, от чего тот моментально кончил в рот клоуну. Клоун тут же вышел из него и отстранился, откашливаясь. — Обязательно было в рот кончать?! — Ну я не специально же. Прости… Ты как? Всё нормально? — Нормально, не считая того, что мне это было не приятно! — Какие мы нежные, боже. Иди сюда. Сал кое-как сел на то, что осталось от одеяла и распахнул руки для объятий. Оно скрестило руки на груди и отвернулось от парня. Пеннивайз был обижен на то, что кончил он не мимо, а в рот. Это были для него новые ощущения, и они, судя по всему, ему не понравились. Фишер подполз к клоуну, и, обхватив его шею кистями, пытался придушить, чтобы тот посмотрел на него. Оно начало брыкаться, и по памяти резко развернулось и со всей дури укусило парня за ногу, чуть не выдрав тому всё мясо в районе укуса. Он начал пищать, клоун вгрызался в ногу ещё сильнее, но секунды через три ослабил хват. — НЕСИ БИНТЫ И ПЕРЕКИСЬ ВОДОРОДА. — это было отчётливо слышно, даже если он и сорвал голос. Пеннивайз не сдвинулся со своего места. Он лишь смотрел на парня, который держал свою ногу, чтобы не умереть от кровопотери. Оно встало с дивана, взяло одежду, и быстро оделось. Минута тишины спустя. Послышался звук хлопнутой двери. Он ушёл, даже не попрощавшись. Сал оторвал от одеяла часть ткани и обвязал ею рану и прихрамывая пошёл к аптечки. Она была в шкафчике на кухне, и внутри было как раз то, что и было нужно чуть ли не умирающему парню. Он обработал укус и перевязал её бинтом. Фишер почти не чувствовал её, поэтому он старался максимально осторожно передвигаться, стараясь не сильно наступать на рану, чтобы кровь опять не начала течь из раны, он ведь не хотел умереть от кровопотери. Дойдя кое-как до комнаты, он выключил свет, взял другое одеяло, постельное бельё и лёг спать. Дождь барабанил по окну, на улице было ни души, время близилось к двум часам ночи. Сал начал чувствовать себя тревожно, ему снилось то, что завтра он ещё встретится с клоуном, и эта встреча будет последней, последней встречей вообще с этим миром. Ему снилось то, что его жизнь будет зависеть от решения этого клоуна, а он знал, что обязательно умрёт, умрёт от рук Оно. Дождь продолжал барабанить по окну, нарушая иногда сон Сала. Утро близилось, как всегда подарив Салу надежду на жизнь. Утро следующего дня ничем не отличалось от утра в другие дни, тихо, будто в могиле. Одев привычную Фишеру одежду, он отправился на кухню, где за столом его уже ждал Пеннивайз. — С последним утром, Салли. Клоун превратился в Итана, и подойдя к Салу взял того за руку, прижав к себе. Губы снова слились вместе, Сал хотел продолжать поцелуй как можно дольше, как можно дольше хотел чувствовать губы Итана, как можно больше быть рядом с ним. Но этот поцелуй и не продлился десять секунд, Итан быстро разорвал его, превратившись в Оно. Закинув парня на плечо, он понёс его в дом, где заканчивались все канализационные пути. Быстро добежав до туда, он привёл парня туда, где он увидит, как выглядит смерть. — Смотри вокруг, последний раз будешь смотреть, Салли. — Ты хочешь убить меня? Ответа не последовало, клоун лишь набросился на голубоволосого, широко открыв рот, и с силой укусил того за место вчерашнего укуса. В этот раз он уже оторвал целый кусок от его ноги, Сал закричал, упав в воду и начал отползать, оставляя за собою красный след из крови. Пеннивайз медленно подходил к парню, но в конце набросился, и с той же силой отгрыз ему мясо рядом с ключицей, раздробив в крошки кость. Фишер кричал во весь голос, кричал как можно громче. Клоун взял его за плечи, и, подняв в воздух принял форму Итана, но сразу же отпустив, так как Итан не имел достаточно силы, чтобы поднять Сала. Они оба смотрели друг другу в глаза, но Сал плакал и держался второй рукой за ключицу, чувствуя каждый осколок и острую часть раздробленной в порошок кости. — Ты всё ещё хочешь дружить со мною? — Тёрнер подошёл вплотную к Фишеру. Парень не ответил, он лишь прижался к телу Итана, но тот оттолкнул его. Сал не понимал, за что с ним так, толи он всё ещё зол из-за вчерашнего, толи он просто хочет убить его. Снова приняв форму Оно, клоун взял того за плечи, и приподнял в воздух. — Они летают. Они все здесь летают. Сал посмотрел на клоуна, Пеннивайз широко открыл рот, не было видно глаз, он был очень широко раскрыт. Голубоволосый посмотрел в пасть, полную кучи зубов. В центре были пару огоньков. Глаза парня стали на много серее, чем были. Клоун отпустил его, и тот самопроизвольно полетел вверх, туда, где и были другие дети. Оно обещало себе, что сведёт его с ума, но убило, за то, что тот был слишком распущен с ним. Он позволил делать себе с ним всё, что угодно, поэтому и получил в ответ. Может быть он и не убил бы его, но то, что он сделал ему явно не понравилось. И вот, его тело уже так же, как и другие висит там, сверху, где все летают. — Они действительно летают, Салли.