Старушка Петти

      Петунья проснулась от собственного стона. Боль означала новый день. Впотьмах она потянулась за таблетками. Рядом продолжал храпеть Вернон. Женщина окинула его презрительным взглядом. Муж бесил её всё больше с каждым годом. Занудный и скучный, не человек — карикатура. И ладно б хоть внимание жене уделял! Петунья до сих пор не понимала, как у них получился Дадлик. Совсем близко к Гарри… Имя мальчонки словно усилило боль. Таблетки. Доктора сказали, что жить ей осталось лет пять, максимум семь. Но её так просто не убьешь, к тому же, ей надо ставить сына на ноги. «На Вернона надежды нет, его влияние только портит Дадлика. Так, сейчас боль отступит, минут через пять», — Петунья, судорожно дыша, откинулась на подушки. Сегодня день рождения Дадли. Подарков вышло на целых два меньше, но, может, пронесёт? Надо будет разбудить мальчишку, пусть приготовит завтрак. Она сегодня не в состоянии. Хотя на день рождения любимого сыночка всегда сама вставала у плиты… Но не сегодня, нет. Ей ещё нужно продержаться весь поход в зоопарк. Зачем Вернон придумал это? Впрочем… ему никогда не было дела до состояния жены. Зато не надо готовить праздничный обед. И то хлеб. Она сможет.       Боль потихоньку начала отступать. Петунья встала и, пошатываясь, пошла умываться. Вода придала немного сил. Всё, готова.       Надев халат, женщина спустилась с лестницы.       — Подъём! Вставай! — крикнула она мальчишке и забарабанила по двери в чулан. — Живо!       Надо достать сковородку, старую и неудобную. Сколько она просила Вернона купить новую? Но он всё обещал да обещал. Впрочем, сейчас они сильно потратились на праздник для Дадли, так что мечтать о новой сковородке придётся до осени. Мальчишка не выходил.       — Ты что, ещё не встал?       — Почти, — донеслось из-за двери.       «Почти!» Её-то мужчины ждать не будут, а он смеет валяться вместо того, чтобы помогать тёте!       — Шевелись побыстрее! Я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и всё должно быть просто идеально.       Из-под чулана послышался стон. Да как он смеет?!       — Что ты там говоришь?! — рявкнула Петунья.       — Нет, ничего. Ничего…       «Ничего, как же… гаденыш», — привычно подумала Петунья, но наказывать племянника за строптивость не стала. Ещё надо было всё приготовить. Она с тоской осмотрела стол. Он весь был завален приготовленными для Дадли подарками. Так, компьютер, телевизор, велосипед… Пришлось влезть в долги, но всё равно нужное количество никак не набиралось. Кажется, они слишком разбаловали сына, — пронеслась в её голове мысль, но тут же испуганно исчезла. Нет, Дадличке нужно всё самое лучшее! Её ангелочек стал старше на целый год! Сколько их ещё ей осталось? Успеет ли она обеспечить Дадли нормальное детство? Каждый миг дорог, каждый миг! А она посмела ныть про зоопарк, эгоистка чертова.       Спустился Вернон, походя делая замечание Гарри. Значит, пора будить её солнышко. Петунья поднялась по лестнице и остановилась у двери в комнату сына. Будить Дадли было всегда очень трудно. Она приоткрыла дверь.       — А кто это у нас сегодня именинник? — ласково начала она. В ответ послышался лишь богатырский храп.       — А кто сегодня будет получать подарки? — предприняла Петунья ещё одну попытку. Слово «подарки» воздействовало на Дадли ободряюще. Под одеялом началось шевеление.       — С днем рожденья, Дадли! — провозгласила Петунья, входя в комнату. Из-под одеяла показалась светлая макушка сына, и женщина испытала приступ умиления. Такой взрослый, её сынок! Она быстро подошла к кровати и от души чмокнула вяло просыпающегося Дадли в щеку.       — Ну, мам, — сонно попытался отстраниться младший Дурсль.       — Завтрак почти готов, — радостно объявила Петунья. — Ты же не хочешь, чтобы всё досталось кому-то другому?       Вот это было нечестно, и она это знала. Отработанный прием мигом приводил Дадли в состояние боеготовности. Что-что, а делиться с этим «другим» он не желал с детства, и, хотя сегодня он уже стал подростком, пока перемены заставляли себя ждать.       К моменту, когда мать с сыном спустились вниз, Поттер начал расставлять тарелки с яичницей. Дадли деловито взглянул на подарки, получил сухое поздравление от отца и занялся делом — инвентаризацией полученного. Петунья смотрела на это с радостью и тревогой в сердце. Там на два меньше. А может, пронесёт?       — Тридцать шесть, — прозвучал приговор. — Это на два меньше, чем в прошлом году.       — Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! — спешно затараторила Петунья.       — Ладно, но тогда получается всего тридцать семь, — Лицо Дадли покраснело. «Только не это!» — в панике подумала Петунья. Вспышки гнева сына её пугали и изматывали. Она не знала, за что хвататься: то ли бояться, что с Дадличкой что-то случится, то ли бояться этого самого Дадличку, который в приступе гнева был способен на всё.       — Мы купим тебе ещё два подарка сегодня в городе, — спешно выпалила она. — Как тебе это, малыш? Ещё два подарочка. Ты доволен?       Дадли задумался. Секунды сменялись медленнее стука сердца Петуньи.       — Значит… Значит, их у меня будет тридцать… тридцать…       — Тридцать девять, мой сладенький.       — А! — уже привставший было, Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. — Тогда ладно…       Вернон выдавил из себя смешок.       — Этот малыш своего не упустит — прямо как его отец. Вот это парень! — он взъерошил волосы на голове Дадли.       «Это ты воспитал его таким!» — подумала Петунья, но развить мысль не успела — раздался телефонный звонок.       — Миссис Дурсль, слушаю, — представилась она в трубку, как настоящая леди.       — Петунья, душечка! — истерически завизжали с той стороны, — Это миссис Фигг, дорогая!       Туни скривилась. Эта женщина выводила её из себя своими котами, своей неаккуратностью, но больше всего своим голосом. Если бы не мальчишка, она бы никогда не связалась с этой Фигг.       — Я не смогу забрать сегодня Гарри, милая, — произнесла старуха. Сердце Петуньи приостановилось.       — Что-то случилось, миссис Фигг? — как можно любезнее спросила она.       — Я наступила на мистера Тибблса!       «Твою мать!» — вспыхнуло в голове у порядочной женщины Петуньи Дурсль так ярко, что она даже немного испугалась.       — Мне очень жаль мистера Тибблса, — немного не так спокойно, как хотелось бы, сказала Петунья, — но я уверена, с ним всё будет очень хорошо. Гарри тихо посидит в уголке и не будет вам мешать.       — Так меня в больницу забирают, дорогая!       — Как в больницу? К коту?!       — Нет, что ты! Мистер Тибблс не так плох, а я вот ногу сломала. Так что прости, милочка, сегодня не могу, врачи ждут.       — До свидания, — невежливо попрощалась Петунья и бросила трубку. А ведь день только начался! Что ещё может пойти не так? В груди кольнуло.       — Плохие новости, Вернон, — мрачно сказала она, возвращаясь к семье. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого, — махнула рукой в сторону Гарри.       Рот Дадли раскрылся от ужаса. Петунью наполнила ненависть к Поттеру. Из-за него у её мальчика срывается День Рождения!       — И что теперь? — Петунья с ненавистью глядела на Гарри, словно это он всё подстроил.       — Мы можем позвонить Мардж, — предложил муж. Петунья его чуть не ударила.       — Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку.       — А как насчет твоей подруги? Забыл, как её зовут… Ах, да, Ивонн.       — Она отдыхает на Майорке.       — Вы можете оставить меня одного, — внезапно вставил мальчишка. Петунья чуть не поперхнулась возмущением.       — И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины?! — прорычала она. Потом глубоко вздохнула. Надо взять ситуацию под контроль. Должно же быть решение!       — Может быть… — медленно начала она. — Может быть, мы могли бы взять его с собой… и оставить в машине у зоопарка…       — Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! — возмутился Вернон.       Много нехороших слов, которые не стоит знать, а тем более говорить, примерной домохозяйке, верной жене и отличной матери пронеслись в голове у Петуньи, но тут Дадли громко разрыдался. Это был конец.       — Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына.       — Я… Я не хочу… Не хочу, чтобы он ехал с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями. — Он… Он всегда всё портит!       «Конечно, портит! Он же сам испорченный!» — со злостью подумала Петунья и крепко обняла Дадли.       В этот момент раздался звонок в дверь.       — О господи, это Полкиссы! — с ужасом поняла Петунья. Конечно же, они пришли именно сейчас, ни минутой позже! Надо быстро изображать из себя радушную хозяйку. Она отстранилась от Дадли и похлопала себя по лицу. В груди всё ещё болело, но черт с ним. Главное, она выглядит достойно.       — Илона! — воскликнула она, открывая дверь, и дружески расцеловалась с матерью Пирса, лучшего друга Дадли.       — Петунья! Ты вся цветешь!       — Ах, право, такой день!       — Здравствуйте, тетя Петунья, — вежливо поздоровался Пирс и тут же засиял улыбкой. — С днем рождения, Дадли!       Дадли, примчавшийся за матерью встречать друга, самодовольно улыбнулся, словно и не рыдал несколько секунд назад.       Начались стандартные вежливые расшаркивания добрых соседей, умиление детьми и вручение подарков, а затем мать Пирса удалилась, наказав сыну хорошо себя вести и не тревожить мистера и миссис Дурсль.       Пока мальчишки радостно осматривали подарки Дадли, а Поттер мыл посуду, Петунья и Вернон мучительно соображали, что делать с мальчишкой.       — Придется ему идти с нами, — первой высказала понятную им обоим истину Петунья. Вернон, предсказуемо, нахохлился и побагровел. «Нужно его всё-таки отвести к врачу», — подумала миссис Дурсль.       — Мало того, что этот будет сидеть в моей машине, так ещё и зоопарк! Петунья, его нельзя пускать в такие места! Кто знает, что он может натворить там?!       — Я всё прекрасно понимаю, Вернон! Но какие есть ещё варианты? Так мы хоть сможем за ним присмотреть!       — Вот сама и смотри, — буркнул муж и ушел собираться в дорогу.       Конечно, она присмотрит. Что ей ещё остается? Поездка в зоопарк и так была идеей не из приятных для неё, а теперь ещё Поттер… «Семь лет, я должна прожить ещё семь лет! Давай, Туни, ты сможешь!»       На удивление поездка прошла без проблем. Почти. Чертов мальчишка всё-таки открыл рот и ляпнул что-то про летающие мотоциклы. Петунья даже бы не обратила внимания, но Вернон взбесился даже больше, чем обычно.       Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Поттеру пришлось купить фруктовый лед с лимонным вкусом — и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик.       Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, но Вернон заказал ему кусок побольше, так что в целом обед прошел мирно.       После обеда они пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещенными окошками прятались рептилии. Там, за стеклами, ползали и скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи. Уставшей Петунье захотелось застыть, словно все эти рептилии, в темноте и прохладе. Но Дадли и Пирс настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека.       Дадли быстро нашел самую большую в мире змею. Назло всем посетителям, она просто спала, свернувшись кольцами.       Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые изгибы.       — Пусть она проснётся, — произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу.       Вернон постучал по стеклу, но змея продолжала спать.       — Давай ещё! — скомандовал Дадли.       Вернон забарабанил по стеклу кулаком, но змея не пошевелилась. Зато в голове Петуньи застучали молоточки.       — Мне скучно! — завыл Дадли и поплёлся прочь, громко шаркая ногами.       Петунья хотела сказать ему, чтобы шел нормально, но махнула на это рукой. Сил уже почти не оставалось. Она медленно и степенно пошла за мужем, смотрящим на какую-то змею.       — Ядовитая, — с видом знатока сказал Вернон. Петунье было всё равно. Змея как змея.       — Дадли! Мистер Дурсль! Скорее сюда, посмотрите на змею! Вы не поверите, что она вытворяет! — донесся до них крик Пирса. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса.       С тем же ужасом, замерев, Петунья смотрела, как огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума. Очнувшись, она поспешила к Дадлику, но кто-то толкнул её, и миссис Дурсль оказалась на полу, почему-то рядом с Поттером. «А он-то что здесь делает», — пронеслось у неё в голове, когда змея остановилась прямо перед ними и проговорила:       — Бразилия — вот куда я отправлюсь… Спасибо, амиго, — и неожиданно быстро уползла.       Проговорила. Змея. Почему это её не удивляет? Змея. Змея! Петунья истерически засмеялась.