Старушка Петти

      Петунья плавно выдохнула и прислушалась к своим ощущениям. Опять чувствуется только ее магия да слабый отклик спрятанной волшебной палочки. И больше ничего. Она старалась найти артефакт уже несколько дней, но результат был один и тот же. Его не было! Либо она плохо старается, либо ей этого не дано, либо кто-то очень хорошо замаскировал артефакт. Хоть и старалась Петунья изо всех сил, так ей хотелось избавиться от этой гадости. Днями напролет она сидела в своей комнате и пыталась почувствовать чужую магию в своем доме, прерываясь лишь к вечеру, чтобы приготовить ужин своим домочадцам. После ссоры с Верноном ничего не поменялось, а главное, никто не поменялся. Разве что муж теперь ходил хмурый, а Дадли с матерью не разговаривал и все это время не приходил на обед. Но по сути-то, все осталось как прежде. Петунья внезапно поняла, что и раньше особо разговорами ее никто не развлекал и изменившееся поведения домашних не сказалось ни на одном аспекте ее жизни. Разве что стало тише. Даже на выходные Дадли убежал к Полкинсам и весь день дома не появлялся, а Вернон сидел перед телевизором, не обращая на жену никакого внимания. То, что надо. Казалось бы, ищи в свое удовольствие! Но местонахождение артефакта оставалось тайной… Деятельная натура Петуньи просто не находила себе места. Мать в ней вопила, что больше так продолжаться не может и надо, наплевав на все, выпустить Гарри из чулана, где он до сих пор находился — Вернон все еще не отменил наказание племянника. И вообще, надо все менять! Но осторожная часть пока что перевешивала. Никогда Петунья не предпринимала опрометчивых шагов, а сейчас этого делать нельзя вдвойне, ведь от ее поступков зависят жизни двух мальчиков. Кто их защитит, если она оплошает? То-то и оно, что никто…       «Глубокий вдох, пропускаем через себя потоки магии…» — начала заново Петунья, но тут ее прервало хлопанье двери.       — Там такое мочилово! — восторженно восклицал Дадли. Послышались его тяжелые шаги и смутный бубнеж его спутника. Видимо, он здоровался с Верноном. Что ж, о практике можно забыть, сын явно решил показать другу новую видеоигру, а значит, тишине конец. Нашел время.       «Так, Петти, не сдаваться. Если каждый раз отвлекаться на шум, то никуда не продвинешься. Разве что-то тебе мешало делать уроки в гостиной Хаффлпаффа? Там ведь тоже бегали и кричали первокурсники, однако ты даже смогла подготовиться к СОВ и сдать их на отлично! Ну, кроме зелий. Ну и к черту эти зелья, остальное-то смогла! Вот и сейчас. Глубокий вдох, отрешись от всего происходящего, сфокусируйся на цели. Эта гадость лежит в твоем доме и работает. И только ты можешь ее убрать. Смотри внимательней. Вдох…» Петунья расслабила тело и сосредоточилась на магии. Вот она, вот ее палочка, дальше… Ей показалось? Какой-то блеск, еле уловимый, на грани сознания. Словно снитч на поле, мелькнуло и исчезло, но принесло воодушевление. Она справится, почти получилось, надо еще немного поднапрячься…       — Бей его! Мочи! — донесся рев из комнаты Дадли и словно ударил в спину Петуньи, вышибая воздух. Видение магии снова погасло. Петти от досады чертыхнулась.       «Так, спокойно. Дети просто играют, с этим ничего не сделаешь, конечно, будет шумно. Надо просто не обращать внимания. Сосредоточься, Петти, давай, ты сможешь, ты не имеешь право терять день!». Вдох…       — Видел?! Видел, как я его?!       Петунья открыла глаза и грязно выругалась. О покое мечтать даже и не стоило. Словно что-то подняло ее на ноги и решительно толкало в спину в сторону комнаты Дадли. Она решительно отворила дверь и грозно оглядела подростков. Пирс, заметив маму Дадли, улыбнулся, а вот сын даже не обратил внимания на мать, что разозлило Петунью еще больше.       — Дадли! — позвала она, но сын не обернулся, продолжая вести виртуальный бой.       — Дадли Дурсль! — повысила тон Петунья. Пирс недоуменно смотрел на приятеля, который даже не кивнул.       «Ну хорошо», — подумала Петунья. — «Война так война». Она выдернула шнур от телевизора и из розетки, и от ящика и накрутила на руку. На это сын отреагировать соизволил.       — Ты чего? — обалдело уставился он на мать.       — Дадли Дурсль, помимо тебя в доме есть еще три человека. Ты не подумал, что своими криками нарушаешь чей-то покой? Например, своей мамы? Вот подумай над этим. А пока никаких игр! — заявила Петунья и окрыленная направилась к себе.       — А кто третий? — донесся до нее вопрос Дадли, злость охватила ее и придала сил и уверенности.       Она не слышала ничего из происходящего в доме, отрешилась от всего вокруг, ждала, ждала и, наконец, поймала эту золотую искорку…       — Петунья! — ворвался в спальню Вернон. — Это что такое? Почему ты третируешь нашего сына? Что на тебя нашло?       Гостиная. Артефакт в гостиной — успела понять Петти и успокоилась, там-то она его найдет. Теперь можно выдохнуть и заняться семьей.       — Его крики мне мешали, Вернон, — умиротворенно ответила она, поднимаясь с пола.       — Мешали делать что?!       — Расслабляться. Я что, не имею право расслабиться?       — Что за блажь! Ты не работаешь, сидишь дома…       — Вот именно! Весь дом на мне, если ты не заметил. Я что, не имею права на отдых?       — Раньше тебе ничего не мешало.       — Старею я! — выпалила Петунья. «Тупой боров», — добавила она про себя, глядя на налитое краснотой лицо мужа.       — Это не повод лишать Дадли возможности играть с друзьями, — упрямо ответил тот.       — Это не повод, — согласно кивнула Петунья. — Но он не реагировал на мой зов. Я бы попросила его играть потише, и все закончилось бы хорошо. Но раз мальчик не реагирует на слова матери, значит, он не заслуживает видеоигр.       От такой наглости Вернон начал задыхаться и явно никак не мог подобрать слова. Никогда никто не указывал Дадли, что делать, никогда никто не наказывал его за непослушание, которое было привычным делом для отпрыска Дурслей.       — Я купил ему видеоигру. Я решаю, стоит ли Дадли в нее играть или нет! — выдавил наконец из себя Вернон.       — Так вот как ты заговорил. То есть то, что ты обеспечиваешь семью, прошу заметить, на этой роли ты сам настоял, делает тебя главным родителем, а мать побоку? Я его, между прочим, рожала, я его грудью кормила, да я вижу его чаще, чем ты! Ты даже понятия не имеешь, какие оценки у твоего драгоценного чада! А кто улаживал дела со школой, когда он хулиганил? Я! Это мой сын, и я не собираюсь растить из него невежественного самовлюбленного наглеца, каким он начал становиться с нашего позволения. Нет, пора прибрать его к рукам, а раз ты не можешь, этим займусь я. И не смей попрекать меня деньгами! Можно подумать, ты — миллионер. Вот когда у тебя будет столько денег, чтобы наш сын был обеспечен до старости, тогда и поговорим, а пока что ему еще жить и работать в этом мире, а с таким настроем ничем хорошим это не кончится! Я все сказала. А теперь, будь добр, мне надо сделать генеральную уборку в гостиной.

***

      — Тысячи раз! Я убирала гостиную тысячи раз! — восклицала Петунья. — Вдоль, поперек и наискосок! И ни разу за все эти годы я не заметила это чертову статуэтку! Вы посмотрите, какая она пыльная. Она стояла все это время около вазы на камине. Десять лет! Хороша из меня волшебница! Я нашла-то ее с третьего раза. Моя гостиная — просто археологические раскопки. Да вы посмотрите на эту статуэтку: она страшна, словно ее обезьяны лепили!       — Ну-ну, успокойтесь, мисс, — улыбнулся Мерлин Ксенакис, осматривая артефакт в виде статуэтки балерины. — Вы — отличная волшебница, ведь смогли же в конце концов обнаружить ее, а это, скажу я вам, очень трудно, чары наложены ювелирно. Вы не должны были не только заметить ее, но и найти, ведь подсознательно вы ее не замечали, вы бы искали, не зная, что именно. М-да, ювелирная работа, несомненно.       Петунью передернуло.       — Я рада, — холодно отозвалась она. — И что же эта драгоценность делала для моего дома?       — Создавала нездоровую атмосферу, — обыденно ответил Мерлин. — Нездоровую для одного молодого человека, с определенной аурой. У вас есть дети?       — Двое, — не вдалась в подробности Петунья.       — И одного из них вы любите больше другого? Не обижайтесь, но это действительно так. Об этом артефакт и позаботился. О том, чтобы вы не любили одного из ваших детей. Ну, не любить-то он, конечно, не мог вас заставить, а вот перенаправлять вашу любовь на второго ребенка очень даже. Очень интересный социальный эксперимент на одной семье, но в то же время ужасный. Бедный мальчик, — Мерлин покачал головой. — У него или у вас могущественные враги.       — Да это уже понятно, — злобно выдохнула Петунья. — Эту дрянь можно деактивировать?       — Будет сложно, но все возможно в лавке Ксенакиса, — оптимистично ответил Мерлин.       Присутствовавшая при разговоре Церера задумалась, а потом быстро схватила артефактора за руку.       — А можно сделать так, чтобы никто не понял, что артефакт деактивирован?       — Так по поведению все будет ясно. Но если вы лишь про техническую сторону…       — Да-да.       — То, конечно, можно попробовать. Интересная мысль. Паранойя?       — Это заразное, — ухмыльнулась Церера.       — Приходите часа через три, — пригласил их мастер и удалился в комнатку за залом, явно в предвкушении решения задачи. Цея и Петунья же отправились в ближайшее кафе скоротать время за беседой. Конечно, на Петунье были маскировочные чары, что заставляло ее не только нервничать, но еще и чувствовать себя будто с чем-то противным на лице. Чувство это было исключительно субъективно, потому как такого эффекта чары не давали.       — Ну? Полегчало? — спросила Церера, когда они сделали заказ.       — Ты не представляешь как, — устало вздохнула Петти. — Словно на моих плечах покоился мир, а теперь кто-то часть его снял. Это так много объяснило, и так… я ненавижу этот артефакт всей душой, но я рада, что это был он, понимаешь?       — Понимаю. Я всегда верила, что здесь что-то не чисто.       — Да это мягко сказано. Столько всего, и все ради того, чтобы Гарри был несчастным. Это ж какая извращенная месть!       — Месть?       — Как ты думаешь, кто мог такое сделать? Для вашего Спасителя магического мира? Только чертовы Пожиратели! Передушила бы их голыми руками, психов этих ненормальных! Но страшнее всего знаешь что? Они с самого начала знали, где Гарри. Они знают все. Они могут явиться в любой момент, потому что мало ли что у них в мозгу перемкнет? Теперь я понимаю, что была права насчет переезда.       — Кстати, об этом. Мы нашли дом. Маленький, всего две спальни, находится у черта на рогах, рядом поселок магов, и никого из знакомых ты там не встретишь — мы проверили. Янус проверил, если точнее, он у нас дотошный уродился. Цена приемлемая, твои сбережения вряд ли покроют, но половину мы тебе дадим, а если еще и поторговаться…       — Спасибо, Цея. Я посмотрю на следующей неделе, идет?       — Там даже садик можно сделать, — подмигнула подруга. Петунья невесело ухмыльнулась.       — Не до садика сейчас! Но мне правда нужно убежище. И вообще, и… за это время я очень сильно разочаровалась в Верноне, — призналась она. — Я и так в последние годы была от него не в восторге, но он был чем-то привычным и незыблемым в моей жизни. А сейчас… все так резко поменялось, и меня начинают одолевать сомнения, стоит ли и дальше связывать с ним мою жизнь. Открываться ему, убегать с ним… он на такое не пойдет. Но я не знаю. Этот артефакт… вдруг это все он? То, как он относился к Гарри… ты не представляешь. Он даже по имени не зовет его с тех пор, как мы его нашли! Ты можешь себе такое представить? И я не обращала на это внимания. А вдруг это важно? Еще очень напрягает, что выходила за него замуж совсем не я. То есть я, но та маггла, которая ничего не помнила обо мне самой. Как теперь поверить в свои чувства? Да и есть ли они…       — Ох, дорогая, ты прости, конечно, но ты в полной жопе. Никто кроме тебя не может ничего решить в этой ситуации. Но ты гонишь коней. Не забывай про осторожность. И да, сейчас вы будете медленно приходить в норму. Посмотри на него внимательно. Может, твой муж не такой уж и плохой человек. Хотя это не влияет на любовь, уж поверь мне. Но иногда этого достаточно для того, чтобы появилась влюбленность.       — Да какая влюбленность, — усмехнулась Петти. — В наши-то годы.       — Любви все возрасты покорны, не зря так сказали. Был у меня один пациент, так он в сто два такое творил! Женился! Правда, жена потом его под Империо держала… но не суть! Ты все еще размышляешь как маггла. Но ты же ведьма! Мы живем дольше и качественнее. Так что, если что, один твой намек и я подгоню тебе стадо кавалеров.       — Вот стада мне не надо! Один баран уже дома сидит, хватит с меня, — улыбнулась Петунья.