Старушка Петти

      Праздничным этот ужин было назвать сложно. На новой кухне на Петунью накатило вдохновение, и она приготовила легкий салат, Митлоф, Фиш энд Чипс, с удовольствием накрыла стол на кухне новой скатертью, поставила только купленные тарелки с неброским растительным узором и изящные стаканы и почувствовала себя хозяйкой нового дома. Позвав мальчишек, женщина открыла апельсиновый сок и налила его в стаканы.       — Ну что ж, — Петунья встала со стаканом в руке, когда мальчики уселись. — Давайте выпьем за новый дом и новую жизнь!       Гарри осторожно взял свой стакан и неумело потянулся к Петунье. Дадли проигнорировал заявление матери и принялся накладывать себе мясной хлеб. Тетя с племянником чокнулись, но вышло весьма неловко. Петунья не стала вслух обращать внимания на поведение сына. Надо было, но она не могла. У них с сыном только наступило перемирие, да и, честно говоря, она понимала, что новой жизни Дадли не рад. Потому просто села на место и обратила своё внимание на Гарри, накладывая ему побольше еды. Ужин прошел в молчании, потому что с сыном говорить было бесполезно, а о чем поговорить с Гарри, Петунья не смогла сообразить. Наконец, пришло время десерта. Женщина заварила чай — о, наконец-то в этом доме есть чай! — и поставила на стол пуддинг.       — Я подключил комп, — сообщил Дадли, отправляя ложку пуддинга себе в рот. Петунья улыбнулась.       — Значит, все ты можешь сам, молодец.       — Мне не с кем играть, — недовольно ответил тот.       — Я уверена, что если ты выйдешь на улицу, то встретишь там ребят своего возраста, с которыми вы найдете общие интересы, — Петунья искренне на это надеялась. Может, новые знакомые Дадли благотворно на него повлияют?       — Мне не нужны местные! Я хочу играть с Пирсом, и с Броди, и с Кевином!       — Ну и что ты предлагаешь? Они все остались в другом городе.       — Вот именно! — воскликнул Дадли и злобно посмотрел на мать. Петунья сделала вид, что не заметила.       — Можешь разговаривать с ними по телефону. А потом, может быть, я разрешу тебе пожить у Пирса недельку. Если хорошо будешь себя вести. Но сейчас у тебя нет иного выхода, кроме как выйти на улицу и искать себе новых друзей. Если, конечно, они тебе нужны. А играть можешь с Гарри, — подначила его она. Сын недовольно скуксился.       — Только с этим… — он запнулся, и быстро продолжил, — лохом играть и не хватало.       «Лох — значит — неумеха», — перевела для себя Петунья.       — Ну так научи его и Гарри не будет лохом. Впрочем, решайте это сами, — Петунья не хотела давить и вообще была просто рада, что Дадли заговорил с ней. Она боялась, что, как прежде, их отношения никогда не будут. Впрочем, женщина тотчас вспомнила, как именно было прежде, и решила, что такое больше точно не повторится.       Закончив ужин, Дадли встал и явно собрался вернутся к компьютеру, когда его остановила Петунья.       — Ты ничего не хочешь сказать?       — А, что?       — Ну, например, «спасибо, мама»?       — За что? — недоумевал Дадли.       — За то, что после трудного дня я приготовила вам вкусную еду.       Дадли в шоке посмотрел на мать.       — Но ты же для этого и нужна, разве нет? Это твоя работа!       — Моя работа, — терпеливо начала Петунья, — чтобы ты просто не голодал. Никто не обязывал меня готовить тебе такие деликатесы. Я могла просто дать вам по бутерброду, а вместо этого накрыла стол. И это после того, как я приводила наш дом в божеский вид целый день. Неужели это не заслуживает простого «спасибо»?       — Ну, спасибо, — буркнул Дадли, явно не впечатленный речью матери и стремящийся к играм.       — Пожалуйста. С завтрашнего дня ты на диете, — торжественно объявила Петунья, с некоей долей злорадства. Бурные возражения были ей ответом, но женщина их не слушала. Пусть они были яркие, но, по крайней мере, в словах Дадли ни разу не проскользнуло ругательство. Это было хорошим знаком.       Тем временем Гарри уже перемыл половину посуды. Петунья залюбовалась мальчиком. Скромный, послушный, старательный. Как она раньше не замечала всего этого в нем? Какой же стервой была эта Дурсль! О таком сыне стоило только мечтать. Таким Петунья хотела бы видеть Дадли. И это при том, что Гарри рос практически без воспитания!       Поблагодарив племянника, она отправила его наверх и сама домыла оставшееся. Прибрав на кухне, Петунья выглянула в гостиную, в которой сын самозабвенно играл в какие-то гонки. Днем она была слишком занята, а сейчас заметила на полу две кучи вещей. Ее и Дадли. Свои, видимо, разобрал Гарри. Молодец. А вот ее сыну это в голову не пришло.       — Дадли, — позвала Петунья. Тот неохотно повернулся.       — Будь добр, завтра разбери свои вещи, — она указала на кучу. — Я за тебя их разбирать не буду. Все, что к завтрашнему вечеру будет на полу, окажется в помойке. Это ясно?       — Ты не посмеешь, — захныкал Дадли, но Петунью это не сломило.       — Ты так думаешь? — просто спросила она. Мыслительная работа отобразилась на лице Дадли и он явно понял, что мама, эта новая мама, способна на многое. Но и сдаваться он не собирался.       — Я не знаю, что где лежит!       — Вот и узнаешь. Это же твои вещи. И нет, — сразу пресекла Петунья, — сгрузить их на пол в твоей комнате не вариант. Разве что ты хочешь жить, как свинья. Но свиньи ведь не играют в компьютер, так?       Намек явно был понят, судя по помрачневшему лицу Дадли. Он вернулся к игре.       — Еще полчаса и все, — предупредила Петунья.       Она купила новые одеяла и подушки, потому что те, что были, старые, отсыревшие, не вызывали доверия: кто знает, кто здесь спал. Так что женщина пошла в комнату Дадли, прихватив стопку чистого белья из сумки — Дадли даже не подумал его достать, явно считая это не своим делом. Она не стала ругать его, боясь перегнуть палку. Застелив постель сына, прошла к Гарри и заправила постель и ему. Мальчик стеснительно стоял в это время в стороне, словно завороженный наблюдая за ее действиями. Петунья подумала, что никогда не стелила постель племяннику, и ком застрял у нее в горле. Она пожелала Гарри спокойной ночи и крепко обняла на прощание.       Усталость последних дней наконец взяла свое, и, выгнав из гостиной Дадли, Петунья еле организовала себе спальное место и просто вырубилась.

* * *

      Наутро Петунья проснулась полная сил, но с больной спиной. Диван, на котором она спала, был жестким и старым, с пролежинами, что не способствовало здоровому сну. Придирчиво оглядев гостиную, Петунья решила, что, когда появятся деньги, она все поменяет. Средства, что дал Янус, практически подошли к концу, но ей причиталась еще доля от их с Верноном дома. Она не знала, когда ее муженек соизволит оплатить этот счет, но надеялась, что он сделает это побыстрее. И тут Петунья вспомнила. Она же может трансфигурировать диван! Конечно, не надолго, но достаточно чтобы выспаться. Она же волшебница! Кстати об этом…       Приготовив тосты для себя и Гарри и постную овсянку для Дадли, Петунья созвала мальчиков.       — Я буду тосты, — быстро заявил Дадли и схватил один тост с блюда, но Петунья шлепнула его по руке.       — Не сегодня, — объявила она, отбирая тост и подвигая к сыну овсянку. Тот скорчил несчастную мину.       — Почему ему можно, а мне нельзя? — он ткнул пальцем в Гарри.       — Потому что у Гарри недобор веса, а у тебя, милый, сплошной перебор. Это плохо отразится на твоём здоровье и будет лучше от этого избавиться. А то однажды ты не сможешь пройти в дверь. Оно тебе надо?       Дадли покосился на палочку матери и открыл было рот, но что-то его остановило, и он принялся, недовольно пыхтя, за противную овсянку. Петунья, отпивая кофе, решила озвучить планы на день.       — Дадли, ты помнишь, что должен убрать все свои вещи за сегодня?       — Угу.       — Вот и хорошо. Гарри, тебе я предлагаю погулять. Ты вчера очень мне помог, спасибо тебе, и заслужил порцию мороженного. Я оставлю деньги на тумбочке.       — Я тоже хочу мороженное, — пробормотал Дадли, размазывая кашу по тарелке.       — Так и быть, уберешь все свои вещи, и я куплю тебе мороженное, — смилостивилась Петунья. Нельзя же одному давать, а другому ребенку не давать? Особенно теперь. Нет, надо действовать постепенно, если она не хочет потерять сына. Осторожность в отношениях никогда не была ее сильной чертой, как и у Лили, они всегда были категоричны в своих поступках с людьми. Но время меняется, пора взрослеть.       Уходя из дома, Петунья наугад вынула шнур из компьютера, понадеявшись, что без него эту штуковину не включить. Так, для пущего стимула. Довольная, она отправилась в Святого Мунго. Выйдя из здания, Петунья огляделась. Как добраться до Дырявого котла она представляла очень смутно, пришлось идти практически наугад. Женщина немного заблудилась и пообещала себе выучить название улицы, на которой стоит паб, а то даже спросить дорогу было не у кого. Лондон для нее был слишком большой, всю жизнь проведшая в маленьких городках Петунья терялась в нем, ощущала себя беспомощной и потерянной. Наконец, волшебный паб вырос среди зданий. «Надо купить себе мантию наконец», — решила Петунья, проходя мимо барной стойки к черному выходу под пристальные взгляды посетителей. Ей не было дела до их взглядов, на самом деле, но привлекать к себе внимание было чревато. Вдруг кто-то из них работает на Пожирателей? За ней могли проследить. Увы, Петунья отдавала себе отчет, что слежку она не заметит. Значит, нужно слиться с толпой. Может, перекраситься? Чтобы наверняка. Вообще, идея идти в Лондон была достаточно опасной, но Петунья, как и всякая маглорожденная, практически не знала иных мест волшебного мира, кроме Косой аллеи. Интересно, есть ли карта волшебных улиц? Было бы очень неплохо.       Первым делом Петунья зашла к Мадам Малкин и попросила простую черную мантию. Мадам начала было уговаривать ее примерить другие цвета, более яркие и подходящие, даже показала пару новинок, но Петунья была непреклонна. Уж что-что, а общаться с продавцами она умела. Так что мантия была готова через полчаса, и, облачившись в нее, Петунья замерла перед зеркалом. Она словно смотрела на себя семнадцати лет. Юная волшебница, перед которой открыт весь мир. И все это пошло прахом из-за… ублюдков каких-то. «Ничего, еще повоюем», — пообещала себе Петунья и лихо подмигнула своему отражению.       Но воевать легко лишь в детских фантазиях. Когда ты — мама с двумя детьми, главное — это тылы. Поэтому она направилась к, собственно, главной цели своего визита — в банк Гринготтс. С утра в ее голове бился один вопрос и его надо было решить. Она ведь знала Лили, и Джеймса знала тоже довольно неплохо. Они не могли оставить своего сына без ничего. К тому же, Поттер, если она правильно помнит, был богат. Нет, Петунья не хотела его денег, но Гарри все же требовал в себя вложений, так может?.. Единственное, что было плохо, таким образом она откроет свою вернувшуюся память и личность. Но это же гоблины. Сириус как-то рассказывал, что они не лезут в дела волшебников. Впрочем, стоит ли верить Сириусу… Ох, Блэк, на твоей совести.       Попав внутрь, Петунья заозиралась. Народу было немного, половина гоблинов за стойками были свободны, и она придирчиво решала, кому же из них выдать свою тайну. Наконец женщина выбрала старого гоблина, решив, что старость и жизненный опыт гарантируют ей его непредвзятость. Внутри заворочался страх.       — Здравствуйте, — чуть ли не фальцетом поздоровалась Петунья и откашлялась. Старый гоблин медленно поднял на нее глаза.       — Меня зовут Петунья Эванс, — смелее продолжила Петунья, хотя колени ее тряслись. Мерлин благослови мантии! — Я пришла по поводу наследства Гарри Поттера.       — Ключ, — спокойно бросил гоблин.       — У меня его нет, — выпалила на одном дыхании Петунья. Ключ был проблемой. — Но поэтому я и пришла, — торопливо продолжила она. — Я — его опекун, но у меня нет ключа от его сейфа. Я знаю, что его родители должны были оставить деньги на содержание сына, однако я ничего не получала и…       — Ключ от вашего сейфа.       — У меня нет сейфа.       Гоблин изучающе посмотрел на Петунью. Затем встал и медленно пошел внутрь банка. Петунья растерялась. Она не знала, следовать за ним или ждать здесь? Он вообще ушел или за чем-то? Что ей делать? «Как маленькая девчонка, ей-богу!» — разозлилась женщина и заставила себя стоять на месте. Она подождет возвращения гоблина, даже если он закончил с ней беседу. Это невежливо, как минимум. И она добьется ответов! Не в Министерство же ей идти? О нет, это невозможно. Слишком заметно, это как выйти голой на Косую алею и орать «Я вернулась!». Нет, нет, нет. Но что, если здесь ей не дадут ответов? Мерлин с ними, с деньгами, проживут, но ответы…       Гоблин все же вернулся. В руках он держал какие-то папки. И кинжал. О, точно.       — Для начала мне надо удостоверится, что вы — Петунья Эванс, — скрипучим голосом сказал он, расстилая пергамент и протягивая руку. Вздрогнув, Петунья вложила свою руку в его. Она боялась боли, всегда боялась, но если нет иного выхода… А его нет. Кинжал порезал ладонь. Петунья еле сдержала крик. Кровь упала на пергамент. Стальные пальцы гоблина отпустили ее ладонь, которую Петунья тут же прижала к себе.       На пергаменте появилось имя.       — Ну что ж, вы не врете, — отметил гоблин и потянулся за папками. — По бумагам из Министерства, вы действительно опекун Гарри Поттера, как ближайший магический родственник. На ваше имя был открыт сейф второго ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Не смотря на наше уведомление, ключ вы не забрали, да. Ключ же от сейфа вашего племянника пропал.       — Как пропал?! — больше от боли, чем от удивления прокричала Петунья.       Присутствующие в зале недоуменно заозирались, но ей было все равно.       — Его нет у нас, его нет, по вашим словам, у вас. Третьи лица, я уверяю вас, не могут украсть ключ у гоблинов. К тому же, деньги со счета вашего племянника потрачены не были.       — Может, вы плохо искали? — прошипела Петунья. Это было странно. Одно дело своровать ключ — да, даже у гоблинов это возможно, наверняка! — и истратить капиталы Поттеров. Но чтобы ключ пропал и ничего не было потрачено…       — А артефакты? Они наверняка у Поттеров были. Они на месте?       — Все изъятия из сейфов регистрируются, ничего не пропало, — ответил гоблин и вымучено улыбнулся. — Дабы исправить эту ситуацию, мы уже делаем другой ключ, который отдадим вам.       — А старый сможет открыть замок?       — Да, но мы тщательно проследим за тем, кто им воспользуется, и арестуем, по нашим законам.       — Я на это надеюсь, — буркнула Петунья.       — Что же касается вашего хранилища. На него поступали отчисления каждый месяц в размере ста галлеонов. Это ваши деньги за работу опекуном. Желаете получить ключ?       — Конечно, — выдохнула Петунья. У нее есть средства. Она больше не должна побираться по друзьям! Сможет сменить мебель в их новом доме. И подготовить Гарри к школе. На глазах уже готовы были выступить слезы, но Петунья их остановила. Еще рано.       Получив ключ, она отправилась в свое хранилище. Петунья слышала про «гоблинские горки», но никогда не имела шанса на них прокатиться. Лили они бы понравились. Интересно, она по ним спускалась к хранилищу Поттеров? Или все финансы были в руках Джеймса? Как же мало Петунья знала о семье сестры...       Горы золота были впечатляющие. Петунья решила дома достать калькулятор и посчитать, сколько же она имеет. А пока набрала в предоставленный ей мешок столько, сколько влезло, боясь приходить сюда лишний раз. Наверху она обменяла практически всё на фунты. Никогда в своей жизни Петунья не держала подобных богатств в руках. Сложив их в тот же мешок, женщина быстро запихнула все в объемную сумку, с которой раньше ходила за продуктами. Идти до Святого Мунго с такой суммой было немного страшно.