Она сияет

Уилл устал, он правда задолбался. В школьных коридорах он, как в ловушке. Его собственная спальня превратилась в шкаф, простыня - в могилу. Которая душит. Ему слишком много цвета. Он закрывает глаза. Под закрытыми веками мелькают блестки. У нее тонкие пальцы. Цепкие. Уилл думает, что эти пальцы бы неплохо сыграли на пианино. Партию. У нее тонкие, тонкие руки - веревки. Опутывают, затягивают... в них пропадают. Пак, Финн, Джесси, но только не он. Только не он пропадет от ее рук, от этих стянутых нитей-узлов. Только не от них его застигнет беда. Его застигнут глаза. Все начнется с предательства его собственных. Которые распахиваются неспроста навстречу другим, сияющим по причине, весьма очевидной. Рейчел видит цель и целится. Рейчел видит цель, и ее звезды попадают в нее прежде, чем она сама. На него падают ее звезды. Сыплются, сыплются, засыпают. Бьют. Он закрывает уши, но в голове музыка. В голове - пианино. Ее партия. В голове голос. Лучше бы не ее. - Ты сходишь с ума, сходишь с ума, сходишь с ума, - поет голос, но Уилл не согласен. Уилл отказывается верить, потому что он блять еще верит, еще помнит, для чего он здесь. У этой цели нет отвращения, у его целей нет презрения, с которым день ото дня на него смотрит Эмма. О, лучше уж этот взгляд. Посмотри на меня так еще раз. Это меня отрезвит. Это меня выведет. Из дремы. Все начинается с предательства каждого. Эммы, Финна, Рейчел. Его самого. Ему плохо в золотой пыли без воздуха, ему горько, душно, ярко. С Рейчел не бывает иначе. Она ведь ослепляет. Либо убивает. Одно из двух. Но есть и третье. Она сияет. Для Уилла, конечно же.