грязным.
Я много раз видел, как его глаза с ненавистью смотрят на мои любимые жёлтые шторы. Мы сняли их через неделю. Когда я решил покрасить волосы в тёплый блонд, он с отвращением оттянул пряди.«Мне не нравится этот цвет», — шипел он.
Но никогда не спрашивал, что нравится мне.
Постепенно, все жёлтое в моей жизни стало заменяться красным, чёрным. Мое солнце стало его небом, затянутым хмурыми облаками, мои улыбки стали такими же грустными, как унылые тёмно-красные шторы — почти бордовые. Они были плотными и не пропускали свет в комнату. Он забирал мою жизнь, как эти шторы забирали моё солнце. Мои подсолнухи сменились на пустые хрустальные вазы, которые вскоре были отправлены на дальнюю полку в шкафу.«В нашем доме больше не будет цветов», — спокойно сказал он.
Он даже не любил Ван Гога, хотя ему нравилась «Звёздная ночь». И свет звёзд — тоже жёлтый, но он не казался ему раздражающим. Когда я улыбаюсь — теперь не так ярко, как раньше; не так, как хотелось бы мне, но так, чтобы он принял — он улыбается в ответ, и я вижу в его глазах небо в грозовых тучах. Я начинаю скучать по солнечным дням, потому что он даже своим желанием вызывает дождь. Уже неделю пасмурно — за окном и у меня внутри. Меня душат стены квартиры, и очень хочется тепла, хотя включен обогреватель. Он заменил лампочки с желтым цветом на бессердечно белый. Когда я принёс домой тюльпаны, он разозлился. Они были жёлтые и яркие, с пёстрыми вставками, как моя жизнь до него. Он выбросил мои цветы, но мне казалось, что он сделал это с моими чувствами. Ради него я отказался от солнца, потому что он захотел стать единственным, кого я люблю. Ради него я перестал общаться с друзьями — потому что они тоже были слишком светлыми для него. Его тёмные глаза всегда смотрели устало после наших встреч.«Тебе нужно ограничить ваше время вместе, ты становишься слишком беспечным».
Ради меня… Ради себя он продолжил делать из меня человека, который больше не любит солнце, не улыбается по пустякам и не смотрит на подсолнухи из картины Ван Гога. Он хотел сделать из меня того, кто любит дождь, красный и бордовый, тёмные картины эпохи Ренессанса. Но даже, когда мне нравился жёлтый, я смог потерять голову от его чёрных волос и тяжелого взгляда, почти чёрных глаз. В нём не было ничего светлого, кроме улыбки. Но и она постепенно исчезла — на её место пришли ухмылки и полуулыбки усталых губ.У него когда-то было разбито сердце. Наверное, он решил разбить мне тоже, чтобы я хоть как-то приблизился к нему.
Мне кажется, что оно разбито до сих пор. И когда он смотрит на меня, он видит кого-то другого.
Он так сильно не любил жёлтый цвет, но почему-то обратил внимание на мальчика, который из него состоит. Он так сильно не любил жёлтый цвет, что решил заполнить каждый миг своим чёрным, не замечая ни пораненной души, ни потухшего взгляда.Он так сильно не любил жёлтый цвет, потому что больше не мог любить.
Он не любил жёлтый цвет, потому что тот, кто в его сердце, любил тёмно-красный, чёрный. Тот, кто почти не улыбался, но вёл себя рассудительно. Тот, кто пил красное сухое вино и никогда не ходил на выставки, потому что не любил выходить из дома. Тот, кто не любил солнце.(Но Тэхён в этом не виноват).