6lack — Unfair
В преддверие Рождества в тренажёрном зале удивительно малолюдно. Сейчас люди активно занимаются подготовкой к праздникам и поиском подарков для своих близких. Поэтому после работы особенно приятно позаниматься в почти пустом зале. Поставив скорость на дорожке, начинаю разогреваться, подключаю беспроводные наушники к телефону и включаю одну из песен тренировочного плейлиста. Конец декабря для меня сложный период. Я бы рад впустить в своё сердце праздничное настроение, но событие, произошедшее два года назад, за пару дней до Рождества, перекрывает любые положительные эмоции. Скорее сейчас я чувствую опустошённость? и не передать никакими чертовыми словами грусть. Пустота, которая поселилась в моей душе, слишком часто даёт о себе знать. И её не забыть, не выжечь, не затмить. Она просто стала частью меня, и мне остаётся лишь смириться с ней. Она ведь будет всегда. Увеличив скорость, я начал думать о том, как же сейчас тяжело Рэн. Ведь запуск её новой коллекции и открытие сайта совпадает с той самой роковой датой. И я так горжусь ей, ведь она смогла смириться со своей болью и направить её в нужном направлении. Потому что тот, в честь кого всё это — верил в неё. И он точно хотел, чтобы она занималась тем, что приносит ей удовольствие. И Рэн неизменно, упорно, старательно достигает цель за целью. Шаг за шагам она становиться ближе к восстановлению и день за днем она начинает дышать свободнее. Впервые за два года я услышал от подруги четкий план на жизнь. Она вновь начала планировать, ставить цели, радоваться, общаться, и перестала быть замкнутой. Рэн начала подпускать людей к себе. И Ева тому наглядное подтверждение. Я был искренне рад, нет, я был ахуеть как рад, когда девушка сказала, что Ева ей очень и очень симпатизирует. Потому что я больше, чем разделял с подругой эти чувства. Я помню, когда из-за нашего общего горя мы потеряли связь с реальностью и погрязли в иллюзии мрака, скорби и одиночества. Мы держались вместе, но боль была настолько сильной, что мы оба потеряли своё окружение и не возьми мы себя тогда вовремя в руки — еще и будущее. Поэтому то, как Рэн легко нашла общий язык с Евой и наоборот, очень мне импонирует. Вообще, мысли об этой рыжеволосой девчонке скоро доведут меня до ручки. Я слишком часто начал думать о ней. О том, какое прошлое скрывает под таким проникновенно-грустным взглядом изумрудных глаз, чем любит заниматься в свободное время, что её тревожит, что заставляет быть счастливой, где бы она хотела побывать. Я всё чаще задумываюсь о том, что время, проведенное с ней, летит слишком быстро, но оно такое яркое, запоминающееся, что хочется чувствовать это вновь и вновь. Мне хочется касаться её, чувствовать её, узнавать её. В последнее время ещё ни один человек не вызывал во мне такой спектр различных эмоций. Никогда бы не стал сравнивать Еву с наркотиком, она, скорее, новый мир, который такой загадочный, скрытый для чужих глаз, но такой многогранный, глубокий, разносторонний. У него большой потенциал, который, если помочь, раскроется. В ней целый мир, который я бы хотел узнать, понять и прочувствовать сполна. Сойдя с беговой дорожки, я провел пальцами по слегка влажным волосам и направился к тренажёрам, чтобы приступить к силовой тренировке. И в мыслях крутилась лишь одна навязчивая мысль — я хочу, чтобы Ева была рядом, когда наступит новый год.***
Fleurie — Hurts Like Hell
Это было обычное заснеженное предновогоднее утро. Но не для нас. Ступив на белоснежный снег ботинками, я оглянулся по сторонам. Кругом была мёртвая тишина. Лишь еле уловимый звук свистящего ветра и хруст снега слышался позади меня. Обернувшись, я увидел Рэн, идущую навстречу мне в чёрном пальто, её волосы были прикрыты атласным шарфом. В руках она держала связку алых цветов, а походка была нерешительной. Закрыв машину, я пошёл на встречу к девушке, которая смотрела на меня стеклянными глазами, сжав губы в тонкую линию. — Привет, родная, — приподнимаю натянуто уголки губ и целую девушку в щеку, а она в ответ обнимает меня, шепча слова приветствия. — Как ты? — Она тактично кивает, и мы направляемся по узкой расчищенной дорожке к месту назначения. — Каждый раз будто воздуха не хватает, — выдыхает брюнетка, покосившись на меня. Я понимающе взглянул на неё. Мы оба знали, что в такой день нам довольно трудно сдерживать эмоции и держать себя в руках. Это как наш крест, который мы несём вот уже два года. И с каждым днём приходит осознанность, но боль, она, чёрт возьми, совершенно не идёт на сделки. У неё свои правила. С ней нельзя договорится. Мы подходим к надгробию, и каждый грёбаный раз я читаю надпись «Альф Мик Шистад, Пятое октября тысяча девятьсот девяносто четвёртый — двадцать третье декабря две тысячи девятнадцатый» по несколько десятков раз. Будто это мне поможет до конца осознать, что моего старшего брата больше нет. И именно сегодня приходит понимание — мне сейчас ровно столько же, двадцать пять лет, как было и ему тогда. Когда его не стало. Мой старший брат, который был олицетворением для меня примера для подражания. Мой брат, который поддался временным трудностям и последствия привели к летальному исходу. Мой брат, который не хотел никогда в жизни ранить своих близких. Мой брат, которого вот уже два года нет, и я до сих пор учусь жить без него. Я присел на корточки и медленно провёл пальцами по надгробию, стирая прилипший снег. Боковым зрением я увидел, как Рэн аккуратно присела с другой стороны и слёзы застыли в её глазах. Она положила связку цветов у изголовья, и также как и я, коснулась ладонью надгробия, проводя подушечками пальцев по рельефной надписи снизу «Ты был, есть и будешь». — Надеюсь, он наблюдает, — скованно прошептала Рэн, вздымая голову к небу и прищуриваясь, чтобы летящие хлопья снега не попали ей в глаза, — Крис, знаешь чего я боюсь? — она вновь опускает голову и теперь смотрит на меня распахнутыми янтарными глазами. — Что его никто не заменит? — Да… — обессиленно выдыхает она. — Что не смогу полюбить кого-то так же, как его, — пара прозрачных капель скатываются по её красным от холода щекам, и она закрывает глаза, закусывая нижнюю губу, пытаясь подавить всхлип. — Он ведь был… — Удивительным человеком, Рэн. Я знаю, родная, знаю, — я поднимаюсь на ноги и притягиваю подругу к себе, кладя одну руку ей на спину, а вторую на затылок, подбадривающие гладя её по заснеженным волосам. — Выпусти боль сегодня, потому что в оставшиеся 364 дня мы не сможем этого позволить, — шепчу я ей в волосы и целую макушку, а она обхватывает меня за талию, крепко сжимая в объятиях. — Никто не заменит его. Он был одним таким в своем роде. Неповторим. — Ты знал, что я чертовски благодарна, что именно ты брат Альфа? — Горько усмехнувшись, скорее риторически спросила Рэн, поднимая на меня красные от слез глаза. — Не смей исчезать, как минимум, никогда, из моей жизни, Кристофер, слышишь? — Куда ж я денусь, — усмехаюсь я и вновь обнимаю девушку, пристально смотря на надгробие, и меня пробирает на мягкую отчаянную улыбку. Где бы ты ни был, брат, я знаю, что ты знаешь и видишь, насколько мы скучаем по тебе. И тебя никто никогда не заменит. Ты всегда был, есть и будешь. Через некоторое время мы расходимся с Рэнне, и я выдвигаюсь обратно на работу, попутно ловя себя на мысли, что мне стоит позвонить Еве. На второй раз девушка всё-таки принимает вызов. — М-м-м, алло, — стонет она мне в трубку, явно только проснувшись, — Кристофер, — хрипло шепчет она, а я тут же улыбаюсь. На данный момент только она сможет меня отвлечь от гнусных мыслей. Даже максимальная загруженность на работе не сможет это сделать. Я осознавал это больше, чем стоило бы. — Доброе утро, Ева. Я, видимо, разбудил тебя? — Да, но мне пора вставать. Просто решила позволить себе немного выспаться, — хрипло усмехается она. — На часах только десять тридцать, не думаю, что день должен начаться именно сейчас. Давай я перезвоню позже? — Крутанув руль влево, заворачиваю на стоянку. — Все хорошо, Крис, я тебя слушаю, — заглушив мотор, я начинаю различать какой-то шум и возню на заднем плане. Похоже, эта девчонка и правда не дает себе спуску. — Хотел поинтересоваться какие у тебя планы на Рождество и Новый год? — Выхожу из машины и направляюсь к главному входу. — Проведу их со своей бабушкой, — после короткой паузы отвечает она. — Как ты смотришь на то, чтобы уехать загород со мной? — Кивком здороваюсь с девушкой на ресепшене и проходу вдоль широкого холла к лифту. — Отдых на природе. Покажу где я провел своё детство и чем я увлекаюсь в свободное от работы время, — нажимаю на нужный этаж и в томительном ожидании ответа прислоняюсь спиной к стенке лифта. — Ох… — протягивает Ева. — Звучит очень неплохо, но я не могу оставить бабушку одну. Мне не с кем её оставить, — я слышу откровенную грусть в её голосе и про себя чертыхаюсь. — Мы может нанять на это время сиделку, — предлагаю я, хотя заведомо знаю, что ответ будет отрицательным. — Нет, я не оставлю её с чужим человеком, — как я и думал. — Ева, я не стану тебя принуждать и уговаривать, но может есть какие-то ещё варианты, чтобы ты смогла поехать со мной? — С надеждой спрашиваю я и выхожу из лифта, направляясь к своему рабочему месту. — Дай мне немного времени что-нибудь придумать, и я перезвоню тебе, хорошо? — Хорошо, буду ждать. Мы выезжаем после обеда двадцать четвёртого числа, — я бросаю портмоне на стол и сажусь на мягкое кресло. — И всё же я настаиваю, чтобы ты ещё немного отдохнула. Мне пора идти. До встречи, — прощаюсь я с ней, ведь вижу, как моя начальница, завидев меня, направляется в мою сторону. — Крис, — встревоженно окликает меня девушка, как только я хочу уже сбросить вызов. — Я правда хочу поехать с тобой, — я сдержанно улыбаюсь на это и отключаюсь, готовясь, к наискучнейшему и выбешивающему разговору с начальницей.***
POV Ева Весь оставшейся день я не могла найти себе место. Затеяв генеральную уборку, дабы отвлечь себя, я отмыла каждый уголок нашего небольшого дома. Но никак не могла избавиться от скверных мыслей о том, что в любом исходе поступлю плохо. С одной стороны, я очень хочу провести это волшебное время с Кристофером, но буду чувствовать себя ужасно, из-за того, что брошу бабушку. А с другой стороны, останься я с ней, буду кусать локти от того, что могла бы провести время с мужчиной, который приносит такие яркие и положительные эмоции в мою жизнь. Попросить помощи у Нуры или мамы я не могла. Не хватало смелости и совести. Это не их ноша, хотя я не считала бабушку обузой. Да, я зависела от неё, но я также понимала, что должна отплатить ей той же заботой, любовью и поддержкой, которую ранее оказала она мне. Я просто не могла позволить себе расслабиться. Мне было проще наступить себе на горло, чем оставить её в угоду своим желаниям. Ближе к вечеру я налила две горячие кружки крепкого чая и направилась к Эйдис, которая сидела в кресле и смотрела в окно. За окном стояла белая пелена из снега. На улице вновь был снегопад.Miyagi & Andy Panda — Minor (до конца главы)
Я присела рядом и протянула кружку бабушке, которая с теплотой в глазах взглянула на меня. Мне было откровенно грустно и я держалась из последних сил, чтобы не расклеиться прямо у неё на глазах. Но она все чувствовала. На зло себе я пыталась скрыть от человека, который знает меня досконально, то, что меня гложет. Я была в тупике и не могла придумать пути отступления. — Всё хорошо, — кивнула я, когда увидела, как Эйдис мягко приподняла одну бровь в немом вопросе. — Правда, — бабушка медленно перевела взгляд на тумбочку, на которой лежал альбом и ручка, и я последовала её взгляду. — Хочешь что-то написать? — Она кивнула, — Окей… — взяв альбом с ручкой, протянула его ей, аккуратно забирая кружку с чаем и отставляя её в сторону. Я, затаив дыхание, наблюдала, как женщина берёт дрожащими руками ручку в руки и корявым почерком выводит каждую букву. Когда фраза была написана, она наклонила альбом в мою сторону и, прочитав про себя «Я все слышала»,я с горечью зажмурила глаза, закусывая нижнюю губу. Черт, черт, черт. — Я останусь с тобой, — взяв себя в руки, прошептала я и посмотрела на неё. Она лишь отрицательно покачала головой и накрыла мою руку своей. — Не обсуждается, — отчеканила я, но бабушка вновь начала что-то писать. И я знала как сложно ей даётся это. Слишком. — Позвони им, — прочитала я вслух. — Ба, — вновь взглянула я на неё, а она лишь приподняла уголки губ, и я замерла оттого, насколько долго я не видела что-то наподобие улыбки на её лице. Глубоко вздохнув, я крепко обняла её и почувствовала легкое, почти невесомое касание на своей спине. Теплая шершавая рука начала гладить меня, и я почувствовала себя будто в детстве. Когда я приходила к бабушке, ничего не объясняя, просто обнимая её, и она всё понимала без слов. Гладила, шептала, что всё будет хорошо, и что она рядом. И мне становилось спокойнее. Каждый раз. Единственно важное в жизни — знать, что тебя кто-то ждет, что кто-то поймет и примет со всеми твоими тараканами. Она была самым важным в моей жизни человеком и если она хочет, что я была счастлива, я сделаю всё для этого. Но если я буду нужна ей рядом — брошу всё и примчусь где бы она ни была. Взяв телефон в руки, я набрала заученные цифры. — Мам?.. — Ева, детка, привет! — Такой родной голос мамы прозвучал на том конце телефона. — Все в порядке? — Встревоженно спрашивает она. — Да, — протягиваю я и тру лоб. — Как у вас дела? — Прости, просто ты так редко звонишь, я подумала что-то случилось. Дом-работа, дом-работа, Евочка. Сегодня провела целый день на кухне, Нура должна приехать завтра утром. Как твои дела, дорогая? Как учёба, работа? — Я чертовски скучала по её голосу. — Всё… всё идет своим чередом. Мам, я хотела поинтересоваться что вы делаете на праздниках? — закусив губу, я чувствовала себя просто не в своей тарелке. — Проведем их в узком кругу, дома. — выдыхает она. — А к чему ты спрашиваешь? — И я чувствовала с какой надеждой она это спрашивает. Между нами слишком большая пропасть и вина в этом лишь моя. — Мам, я не знаю как это сказать правильно… но… — я мялась, но воодушевлённый взгляд бабушки придал мне немного сил. — Я встретила одного человека и он предложил мне провести праздники вместе, но мне не с кем оставить бабушку. Я… я в общем-то хотела спросить, может быть у тебя есть возможность провести это время с Эйдис… — я сглотнула ком в горле, а затем быстро протараторила, — Если нет, я пойму, мам, все в порядке. Эта поезда не так важна. — Ева… — и я знала это «Ева» ещё с детства. Мама всегда так произносила моё имя, когда не верила мне. — Если бы эта поезда была не так важна для тебя, ты бы не попросила помощи. Этот человек, которого ты встретила — важен для тебя? — Думаю да, мам, — под красноречивый взгляд бабушки я начала смущаться, — В его присутствии я чувствую себя по другому, — раз уж быть честной, то до конца. — Он делает так, что я чувствую себя особенной. — Детка, я так соскучилась по тебе, — голос мамы дрогнул, а я сделала глубокий вдох. Слишком уж напряжённый и эмоциональный день выдался. — Я думаю Нура будет очень рада увидеть бабушку, поэтому как только она приедет, мы прилетим ближайшим рейсом, — и в этот момент я почувствовала, что вновь являюсь частью семьи. — Спасибо, мам, огромное спасибо, — груз с плеч падает с оглушительным грохотом. — Я тоже очень скучаю по тебе. Прости, что не говорила этого, — одинокий всхлип срывается на той стороне провода, и я проклинаю свой чёртов характер, из-за которого я отталкиваю даже самых близких людей, кормя их лишь своим равнодушием и хладнокровием. — Приедут, — шепчу я бабушке, а она в ответ склоняет голову вбок. Гордится.***
Утро двадцать четвёртого декабря прошло в ожидании. До последнего я не перезванивала Кристоферу, руководствуясь тем, что пока не увижу маму и сестру вживую, не буду давать ему чёткого ответа. А вот сумка, сложенная мною ещё вчера и лежащая в прихожей, говорила об обратном. Стук в дверь сравнялся с моим сердцебиение. Раз. Спускаюсь по лестнице. Два. Подхожу к двери. Три. Открываю дверь. — Ева! — Кричит во весь голос Нура и бросается мне на шею. Немного опешив, я обнимаю её в ответ и смотрю на счастливое лицо мамы, которая светится при виде меня. — Волосы! Чёрт, твои волосы! — Я довольно улыбаюсь и наблюдаю за тем, как мама начинает отчитывать Нуру за то, что она выражается «не как леди», — Мам! — Ворчит она, и я пропускаю их внутрь, наконец крепко обнимая маму, которая по прежнему пахнет корицей и лимоном. — Спасибо, мам, — шепчу я ей в волосы, которые лёгкими светлыми волнами струятся по спине. — Моя девочка, — она ласково проводит ладонью по моей щеке и добродушно улыбается. — Мы вовремя? Надеюсь, не опаздываешь? — Не думаю, я ещё не звонила Кристоферу. — Так вот как зовут его, — она довольно щурится, а я игриво закатываю глаза и помогаю ей с сумками. — Эйдис наверху? — Дремает, через часик можно будет зайти, — она кивает и переглядывается с Нурой. — Что? — Усмехаюсь я. — Самое время позвонить ему, сестрёнка, — говорит Нура, а я не могу сдержать улыбки и закатываю глаза. — Мам! — С напускной серьёзностью смотрю я на женщину. — Я не могла не рассказать, — пожимает она плечами, разводя руки в стороны. Я качаю головой и отхожу на кухню, набирая номер мужчины. Едва прозвучали вторые гудки, он взял трубку. — Ева, — произносит он моё имя, а у меня на мгновение спирает дыхание. — Совру, если скажу, что я не ждал твоего звонка. — Привет, — смущённо приветствую я его — знаю, надо было позвонить заранее, но у меня хорошие новости. — А иначе не могло быть, — довольно низким голосом отвечает мне мужчина, — я уже подъезжаю к тебе. — Ты что? — опешила я, неосознанно повысив голос. — Я сомневался, но надеялся, что ты примешь мое предложение. А если нет, решил просто заехать к тебе и увидеть перед праздниками. Как вижу, не зря. — Каждый раз ты меня удивляешь, — признаюсь я, услышав тихую усмешку, — через сколько мне тебя ждать? — Пару минут, красавица, — отвечает он. Я выхожу с кухни, обнаруживая, что моя сестра и мама старательно делают вид, что не подслушивали. Я опираюсь о косяк двери и хитро смотрю на сестру, которая не может сдержать улыбки. — Ты ведь нас познакомишь? — А куда я денусь, — качаю я головой, когда она потирает ладони, и в моменте мы втроем слышим стук в дверь и переводим туда взгляд. Пропустив пару ударов сердца, я стремительно пересекаю гостиную и иду открывать дверь, чувствуя, как две пары глаз прожигают в моей спине дыру. Открыв дверь, я сдерживаю вырывающиеся наружу эмоции, когда вижу перед собой Кристофера. На нем чёрная объемная куртка, с которой он поспешно стряхивает снег. — Привет, — выдыхаю я и наблюдаю как его уголки губ ползут вверх. — Проходи, — он делает пару шагов вперёд, не давая мне шанса отойти от него, но затем, замечая мою маму и Нуру сзади, даёт поблажку, и я пропускаю его в гостиную. — Здравствуйте, — здоровается он с ними. — Кристофер, — он тактично кивает моей маме, когда она представляется, а затем Нура проделывает то же самое. — Ты готова? — Он переводит на меня взгляд, а я киваю, поднимая дорожную сумку, затем мужчина забирает её у меня из рук. — Подождешь меня в машине? Я попрощаюсь с мамой и сестрой, — он кивает. — Был рад знакомству, надеюсь, мы ещё встретимся с вами за ужином, — моя мама, явно очарованная этим мужчиной, кивает, а Крис выходит из дома. — Какой красавчик! — восторгается Нура, подходя ко мне, — Как приедешь, мы обязательно должны познакомиться поближе! — Обещаю, — кривлю я рот. — Мне пора, — я надеваю пальто, перематывая шею объёмным шарфом. — Все, что нужно Эйдис, я написала на листке, он на холодильнике, — обнимаю маму, а затем сестру. — Еще раз спасибо, — благодарю я их. — Отдохни, родная, — кивает мне мама, складывая руки на груди. — Мы справимся, — поддерживает маму Нура. — Иди скорее. Я еще раз смотрю на них и, взяв связку с ключами и телефон, выхожу на улицу, где меня уже ждёт Кристофер. — Ты не остался ждать в машине? — Спрашиваю я его, чтобы разрядить неловкую обстановку. — Не мог дождаться, чтобы сделать это, — довольно улыбаясь, он подходит ко мне и касается губами моих губ, мягко сминая их. Я аккуратно касаюсь его щетинистой щеки и наслаждаюсь прикосновениями мужчины. — Ева, я надеюсь сделать так, что за этот отдых ты забудешь обо всех проблемах, — шепчет он мне в губы, а я расплываюсь в самой искренней улыбке, на которую только способна.