Свет уже позади

      Шли они довольно долго; за все это время Роберт не произнес ни слова, только иногда останавливался перевести дух, пока спутница терпеливо ждала его впереди. Однако спустя несколько часов ноги начинали поднывать, а перерывы становились все длительней. Размышлять в таких условиях невозможно, что и пытался делать парень на протяжении всего пути; ему многое еще предстояло осознать, поэтому Би2 не стала сразу заваливать настрадавшегося клона информацией. Наконец Боб решил все-таки спросить куда они идут и как долго осталось до их цели.       — Туда, где ты должен был очнуться изначально, — ответила девушка, не сбрасывая темп, на что так надеялся уставший Роберт.       На вопросительный взгляд парня она рассказала о первой версии; как должно было быть до того, как все пошло наперекосяк и ей пришлось импровизировать, что было девушке не очень по душе. О клешне, что должна была перенести испытуемого в нужное место, тогда Би2 бы просто появилась там изначально, и спокойно поговорила бы с клоном без всей этой беготни… Она вдруг остановилась, заметив, что клон встал на месте, смотря в пол и морщась, будто пытался что-то вспомнить.       — Так вот что это было…       Впервые за весь путь девушка полностью развернулась к своему попутчику.       В ответ на эту недоумевающую физиономию Боб начал незамедлительно оправдываться, думая, что сейчас она знатно обозлиться, хотя причин на то не было:       — Клянусь, я думал, что это был сон!       — Что ты помнишь?       — Какое-то движение, — неуверенно начал клон, морщась и пытаясь вспомнить, что все-таки произошло. — Я помню лапу! Такую страшную, когтистую лапу! Она куда-то волокла меня… Кажется. А потом я помню какой-то треск, а после — полет… — последнюю фразу он произнс так мечтательно, что было понятно, почему Боб спутал это со сном.       — То бишь, падение, — разрушила волшебную атмосферу спутница, оценивающе оглядев порванную голубую жилетку, за что парень наградил ее недовольным взглядом.       — Идем, нужно двигаться дальше.       Роберту лишь оставалось тяжко вздохнуть и снова встать, стараясь не обращать внимание на боль в ногах. Стоило только подняться, как в глазах тут же потемнело, а тело окинула резкая слабость. Не получилось пройти и шага — ноги тут же запутались и тело будто окаменело, полетело вниз. Столкновение было бы неминуемо, если бы не подоспевшая спутница. Он все еще не понимал, как она это делает, но сейчас это волновало в последнюю очередь. Боб, слабо ворочаясь и бурча, попытался оттолкнуть девушку, но это плохо получалось, из-за нарастающего ощущения слабости. Казалось внутри все вывернулось наизнанку и уже подступало к горлу. Парень прикрыл глаза, чтобы раздражающий свет не сделал еще хуже; ноги медленно подкашивались, а единственное и последнее, что почувствовал Роберт — жесткие руки, удерживающие его.

***

      Слух поглощали далекие шумы, источник которых определить было затруднительно, смешанные с гоготанием неизвестных птиц. По всему телу гулял свежий ветерок, проходясь по каждому локону кудрявой головы. Он лежал на чем-то рыхлом и мягком; уж точно не на том жёстком и безупречно-гладком белом полу, но что-то все еще было не так. Колкая поверхность раздражала спину лежащего, а от холода по рукам побежали мурашки; только сейчас он понял, что на нем нет кофты. Роберт наконец открыл глаза и тут же пожалел об этом; яркий свет ударил в зрачки, и он снова зажмурился. Когда он уже привык к слепящим лучам, то смог разглядеть некоторые детали: прямо над ним были странные большие листья, что создавали небольшую тень, пусть и не спасающую от палящего солнца. Повернув голову, Боб увидел стволы деревьев, камни и кусты, находящиеся неподалеку, и наконец смог понять, что же издает этот непонятный гул: бьющаяся об землю вода была слышна далеко от берега. Взгляд метался из стороны в сторону, потому что он никак не мог отыскать в поле зрения девушку. Хотелось бы поинтересоваться, как они сюда попали, ведь голова была совсем пуста. Последнее, что припоминалось — привал, ноющие ноги и слабость.       — Э-эй… — парень хотел было позвать ее, но вдруг понял, что даже не знает ее имени. — Эй, ты где?       — Здесь.       От неожиданно близкого голоса, Боб вздрогнул и начал еще активней мотать головой, но ничего не замечал, тогда парень задрал ее и наконец смог увидеть сидящую прямо за ним девушку, которая что-то делала с двумя камнями, которые почему-то окрасились в зеленый. Вдруг он почувствовал какой-то странный запах, исходящий от них. Не то чтобы отвратительный, но приятного мало.       — Фу, что это за дрянь так пахнет?       В ответ девушка молча указала на его грудь, не отвлекаясь от занятия. Боб повернул голову и все-таки увидел, что издает эту резкую вонь: на груди была размазана какая-то зелено-бурая жижа. Он уже хотел подняться и убрать с себя эту вонючую гадость, но чужая крепкая рука прижала его обратно к земле.       — Не смазывай. Эта смесь поможет тебе дышать, и ты быстрее придешь в норму.       Клон все же попытался пошевелиться, но у него не вышло. Ни ноги, ни руки не хотели слушаться, а любая попытка приводила к глубокой боли под грудью. Вскоре парня и вовсе начало подташнивать — хотелось бы свалить на мерзкий запах, но это было что-то другое. Проглотив ком, Боб попытался, что спросить, но теперь это выходило так же плохо, как и дышать.       — Ч-что пр-роисходит? Чт-то со мной?       — Отравление — не более. Благо, я сделала так, чтобы на опыте в тебя попала только половина подготовленной дозы, так что тошнота, слабость и потери сознания — нормальная реакция.       — А… Зачем ты это сделала?       — Мертвый ты бесполезен, — отрезала девушка, не обратив внимания, на помрачневшее лицо собеседника.       Роберт опешил от такого резкого ответа, но все-таки не желал замолкать:       — Где мы? Все еще в проекционной? Как мы здесь оказались?       Понимая, что он не отстанет, Би2 начала объяснять:       — Мы все еще в этой комнате. Ты потерял сознание незадолго до барьера, после чего пришлось доставлять тебя сюда самостоятельно.       — Что за барьер?       — Барьер — это системная блокировка воздействий чужеродных влияний со стороны каждого эксперимента, — так же монотонно произнесла девушка, но Роберт только непонятливо повел головой. Это ее слегка удивило. — Ты не понял?       — А должен? — парировал парень. Би2 сидела и не понимала, что она сказала не так, не прекращая смотреть на клона. Тогда тот решил шутливо пояснить. — Не все такие умные как ты!        Это было что-то вроде шутки, но собеседница никак не отреагировала. Би2 сидела и пыталась осознать то, с кем она сейчас разговаривает. Это было немного затруднительно, ведь Том всегда понимал ее, а эта ситуация казалась необычной. С девушкой никогда не было такого, чтобы её просто не поняли.       — Эй! — ее окликнул Роберт, который перевернулся на другой бок, чтобы было удобней говорить. — Ты хоть иногда улыбаешься?       На этот раз не поняла девушка. Тогда парень поставил пальцы возле уголков губ и потянул вверх. — Вот так.       — Нет. Я так не делаю.        Клон разочарованно убрал руки ото рта и замолк. Через некоторое время раздумий и молчания Би2 вновь попыталась объяснить, но используя не её язык:       — Барьеры это… некие невидимые стены, делящие проекционную на части. Они не позволяют последствиям других экспериментов переходить некоторую черту.       — Надо же! Кто-то заговорил по-человечески. Уже лучше, но давай лучше на примере.       — Ну, например, ядерный взрыв. Если бы в одной части пространства взорвалась ядерная бомба, то облучена была бы вся комната. Барьеры же блокируют воздействия радиоактивного излучения, и страдает только одна часть пространства — окруженная барьерами.       — Что ж, теперь…       — А теперь не дергайся, — прервала девушка и впервые за весь разговор сдвинулась с места.       Она смазала с камней зеленую массу, которую натирала все это время и потянулась к раненому лицу.       — Эй! Ты ч… — Боб начал возмущаться и ворчать, мотая голову из стороны в сторону, но потом все-таки сдался, позволяя рукам «целительницы» размазывать возле глаза какое-то месиво из травы. Она закончила и принялась очищать руки водой, принесенной, пока клон был без сознания.       — Эта штука жжется! — капризно упрекнул ее парень, но словив ее спокойный взгляд замолчал. Она… Действительно не желала ему зла.       — Ладно...Спасибо, наверное.       Би2 даже изменилась в лице заслышав эту фразу, а Боб, завидев это искреннее удивление, продолжил:       — И прости… Я вел себя как идиот.       — Ничего. Это нормальная реакция человека, который узнал, что все что он помнит и знает — ложь и иллюзия, — как ни в чем не бывало продолжила девушка.       Прежде живое и выразительное, лицо Роберта в миг замерло. В глазах такого молодого человека впервые промелькнуло тяжелое, неподдельное выражение скорби.       Косвенно он был в курсе, что он — всего лишь клон. Но просто знать и действительно чувствовать, что вся твоя личность — лишь набор прописанных черт в строках компьютера это — совсем разные вещи.        От хоть какой-то симпатии, проявившейся впервые за все время знакомства, не осталось и следа. Роберт знал, что она не виновата. Что не хочет ему зла, но разве нельзя как-то по-другому? По-человечески?! Детская, смертельная обида пополам с печалью жгла ему грудь и мешала дышать почти так же сильно, как это делал газ. А его чувства — они-то хотя бы настоящие?..        Все. Все что он когда либо знал, было просто куском программы. Все люди, все занятия, все достижения…        Ск-колько, — голос по непонятным для девушки причинам вдруг стал неровным и тихим, — я живу на самом деле?       На смену уверенному и ровному тону пришел подавленный шепот. Для Би2 это поведение было непонятным, но по какой-то причине она тоже начала говорить куда тише:       — Не больше суток.        После этих слов со стороны клона послышался короткий, непримечательный всхлип. Посмотрев в лицо Роберту, она увидела, как тонкие губы немного дрожат, а дыхание стало прерывистым и частым; Голубые глаза блестели от скопившейся влаги, но все еще держали подлые капли на коротких ресницах.       «Несколько часов. Моя жизнь — это какие-то несколько часов…»       Эмоции сменяли друг друга так быстро, что девушка еле успевала отслеживать их: отчаяние, боль, страх, злоба, грусть. Это являлось чем-то новым для нее. Глаза, губы, брови, — все это так активно меняло свое положение в зависимости от чувств, что приводило ее в восторг. Это шанс!       — Что ты чувствуешь?       Боб посмотрел на нее так злобно, будто хотел ответить что-то колкое и обидное, но печаль полностью поглотила его способности думать.       Неужели она не понимает, что он чувствует?       Девушка приметила это негодование и снова начал мучать клона вопросами, — Ты зол. Почему? На кого ты злишься?       — Послушай, ты лучше не делаешь, — обидчиво буркнул парень. Но она и не собиралась отставать.       — Какие эмоции ты ощущаешь?       — Хватит уже.       — Что тебя заставляет чувствовать подобное?       «Да она издевается надо мной! Кажется с извинениями я малость поспешил.»       — Хватит!       Она все не унималась. Перед ней были те настоящие чувства. Те самые, недоступные ей, но такие интересные в своем существе!       — Какого это, быть расстроенным?        — Заткнись! — Боб уже не выдержал и заорал на весь пляж. Казалось, его услышала каждая птица на этом драном острове, и все тут же замолкли. Гнусные слезы все-таки скатились с щек, а голубые злобные глаза сверлили эту задиру, что молча замерла и больше не шевелилась. После чего парень отвернулся от бывшей собеседницы, показывая, что он более не желает отвечать на ее издевки.        Девушка хотела было окликнуть Роберта, но передумала. Кажется она сделала что-то не так. Но что такого? Это ведь элементарные вопросы! Хотя может это для нее они так просты… Все-таки эти эмоции куда сложнее, чем она предполагала.