пантеон

Тебе нужен тот, с кем можно отправиться в ад.

      «Этот мир, этот город: всё изменилось. Уже ничего не будет как прежде. Этот город, словно дом с красивым фасадом и прогнившими изнутри стенами. Никто уже не верил прекрасной облицовке, ведь вся жизнь людей состояла из сколачивания новых красивых стен и ожидания того, что вскоре они вновь развалятся. Не мог человек создать такой материал, который бы выдержал все испытания и не треснул снова. И жители города стали заржавелыми гвоздями, которые продолжают верить в то, что новые доски смогут создать место, которое можно было бы назвать домом. Но кроме дома существует двор. Двор, проход в который жителям закрыт так же, как и тем, кто находится снаружи. А тот, кто переступит границу — умрёт. Но те, кто родились там, находятся вне законов этого мира — они отбросы, неудавшийся эксперимент человека, который должен был явиться новой ступенью эволюции, а стал рабом. Противно ощущать себя выше их, ведь они тоже когда-то были людьми. Но теперь, спустя множество поколений — старшие передали то, что эта мысль нормальна, и её не нужно бояться, ведь это правда. А тот, кто до сих пор верил в равенство между двумя видами, должен быть подвергнут самому страшному из наказаний — отправиться за стену и стать гибридом или же умереть. Но прошло слишком много лет, слишком много времени, чтобы понять, что люди поменялись. И отношение к гибридам тоже. Но вот только в лучшую ли сторону?       Я искренне прошу прощения перед нашими предками, ведь нынешнее поколение достигло крайней точки. Именно мы стали теми, кто превратил гибридов, своих рабов, в свои игрушки. Да, мы пустили их в дом, но разве это было правильным решением? Не было бы лучше жить с мыслью, что они наши рабы? И пугает то, что я ведь тоже был причастен ко всему этому не меньше других.       Но, в итоге, самым худшим стало не это.       Худшим стало то, что они согласились быть теми, кто будет удовлетворять наши животные инстинкты.       Вот только не все люди используют их для удовлетворения своих потребностей. Есть и те, кто берут их к себе ради банального общения, а есть и те, кто дарят им свободу… К сожалению, таких слишком мало, слишком…       Потомок, который прочтёт это, ты должен знать ещё кое-что. То, из-за чего ты поймёшь, почему я называю это апогеем. И чтобы ты понимал, что люди не поменялись, их отношение осталось прежним, а гибриды… Гибриды стали заложниками своих хозяев навсегда.       Мы дали им номера, клеймили с помощью иглы на шее. И они согласились. Они были не против, ведь считали и, может быть, даже считают до сих пор, что всё это ради их свободы, ради равенства перед нами. И люди смогли покупать их как рабов. И так же, как и у рабов в Древнем Египте, их оценивают по физическим данным и красоте. А номера оформляют на их владельцев. Разве это не сделало нас хуже их? И вообще, были ли мы когда-то лучше, чем они?       Есть и те, кто не соглашаются становиться нашими игрушками, сбегая. Сбежавших начали считать вне закона и отлавливать, как преступников, а потом казнить на глазах у всех, показательно душить на виселице, рубить головы на гильотине или, как ведьм, сжигать на костре.       Теперь-то ты понимаешь, почему я считаю, что мы создали им ограничения в свободе, создали для них определённые правила жизни. И я очень надеюсь, что если ты это читаешь, то мир изменился, и люди стали лучше, а гибриды стали свободными. И я также надеюсь, что ты простишь меня. Ведь именно я совершаю самую огромную и ужасную ошибку в своей жизни. Я покупаю гибрида. И даже не из желания его освободить или из-за того, что так требует окружающее меня общество… Да чёрт побери, даже не из-за того, что у меня много денег, или, ещё хуже, чтобы утолить свой низменный животный инстинкт, нет. Я просто отвратителен.       Я ругаю самого себя за эту причину, считаю, что она абсолютно оправдывает мою сущность человека, а ведь я считал себя другим… Мне просто стало скучно. Мне надоела моя обыденная жизнь, надоела пустота в квартире и отсутствие источника общения. Мне просто стало интересно, каково это — иметь у себя гибрида, каково это — иметь что-то, вернее, кого-то, кто беспрекословно подчиняется тебе… Это ужасно, я знаю.       Я считал себя другим, а оказался даже хуже некоторых.       Но знаешь, я, кажется, нашёл себе оправдание. Я заберу его из тюрьмы, освободив от показательной смерти. И я знаю, что поступаю ужасно, ведь он или она был тем, кто желал свободы и мог получить её после своей казни, а я сделаю того игрушкой, заставлю удовлетворять мои желания.       Отвратительно.»       Чёрная палочка мигала на экране ноутбука, испускающего белый свет и слегка подсвечивающего лицо молодого парня, который в очередной раз взглянул на написанное и решительно захлопнул крышку. Он поднял глаза на окно, за которым стояла чёрная машина с тёмноволосым мужчиной за рулём, явно ждущим именно его. Парень убрал ноутбук в рюкзак и, оставив чашку с недопитым и уже остывшим кофе, вышел из кафе.       Шум улицы тут же набросился на него, словно изголодавшийся зверь. Молодой человек с отвращением вдохнул сырой после дождя, но уже пропахший чем-то едким воздух и закашлялся.       Мужчина в машине тут же обратил на него внимание и, натянув на лицо приветливую улыбку, вышел из автомобиля, громко хлопнув дверцей. — Здравствуйте, Вы мистер Чон? — Да, приятно познакомиться, господин Ким. — Надеюсь, Вы точно уверены в своём решении, ведь могли бы поехать на рынок, а не обращаться к нам. Редко кто вообще звонит нам с просьбой о продаже гибрида, которому предназначена смертная казнь… Как Вы уже прочитали в договоре, возврат будет невозможен, только если сам гибрид сбежит от Вас, и мы его поймаем. После чего последует сложная процедура и Вы будете сами арестованы по тем же обвинениям, что и гибрид. Но если этого не случится, все Ваши права прописаны всё там же, и Вы их прекрасно знаете. — А права гибрида? — перебил парень участкового, — разве у него нет прав?       Мужчина заливисто рассмеялся, глядя на Чона из-под очков, привлекая громким смехом внимание прохожих. — Конечно же, нет, у него только обязанности. Единственное его право — это право жить, которое Вы, мистер Чон, ему обеспечили.       Молодой человек вздохнул, краем глаза рассматривая большой грузовой отсек автомобиля: — Хорошо, я всё понял. Деньги я вам уже перевел… Но, простите, у меня ещё один вопрос. — Конечно, задавайте, Вы же мой клиент. — Разве у меня действительно не было возможности выбрать гибрида?       Господин Ким тяжело вздохнул: — Если Вы так хотели знать, кто будет жить у Вас в доме, могли просто поехать на рынок. Но мы не там, у нас не лавка развлечений, мы содержим преступников, а не питомник. Понимаете меня, мистер Чон? — Конечно, простите, что спросил. Это был глупый вопрос, я просто волнуюсь. — Так у Вас никогда не было гибрида? — улыбнулся участковый, открывая перед парнем дверь. — Вы сделали очень странный выбор для своего первого раза. Но это, конечно же, не моё дело, — господин Ким захлопнул машину, сев за руль. — Мы доедем до Вашего дома, а там разбирайтесь, как хотите, моё дело за малым. — Я понял.       За окном мелькали нескончаемые линии домов и несущихся в разные стороны машин, картинки менялись одна за другой, и всю оставшуюся дорогу спутники провели молча. Наконец, на горизонте появился знакомый дом, и сердце парня заколотилось ещё сильнее, чем прежде. Действительно ли он поступал правильно? Зачем вообще он это делал? Но было явно поздно думать о таких вещах, ведь его гибрид уже в багажнике, а господин Ким нажал на педаль тормоза рядом с его подъездом и щёлкнул ручником, не глуша машину. — Я вытащу клетку на улицу, а Вы уже сами разберетесь, как загнать гибрида к себе домой, — эти слова тяжёлым эхом врезались в неожиданно начавшие болезненно пульсировать виски. — Да-да, я сам разберусь, — промямлил Чон, на ватных ногах выходя из машины. Его сердце совершенно сошло с ума и то останавливалось, то вновь начинало биться с немыслимой скоростью. Но на лице не было ни капли волнения, видимо, поэтому инспектор не спрашивал слишком много о его уверенности. — Я оставил намордник на клетке, рядом с ним лежит поводок и специальные перчатки для когтей, — голос участкового вновь резко врезался в голову Чона, заставляя невольно вздрогнуть. — Ошейник, намордник?.. — лицо господина Кима маячило прямо перед глазами, загораживая клетку, из которой доносилось глухое рычание. — Да, а теперь я вынужден с Вами попрощаться, мне нужно ехать, — и тут до Чона дошло, что тот хотел поскорее избавиться от сумасшедшего, по его мнению Чона, ведь это мог быть единственный случай в практике инспектора. — Я Вас понял, — не глядя в глаза участковому, произнёс парень и ловко обогнул его, направляясь прямиком к клетке. — И да, забыл Вам сказать, его зовут Юнги, — бросил инспектор в спину молодого человека.       Его взгляд, наконец, сфокусировался, и он смог увидеть своего гибрида. Сердце тут же провалилось в пятки, а душа покинула тело. При звуке его шагов, парень, сидевший в клетке, поднял на него злые глаза, на дне которых плескалось презрение. Крепко сжатые губы и белоснежная кожа, контрастирующая с чёрными волосами. И то, что всегда в детстве так завораживало его, маленького Чона — маленькие рожки, небольшими бугорками выпирающие на темени, и тонкий гибкий хвост, который крепко обвивал узкие колени. Демон.       Парень подошёл поближе к небольшой клетке, в которой находился Юнги. Глаза того сузились, а рычание стало ещё явственнее, когда молодой человек осторожно присел перед дверцей клетки. — Привет, Юнги, меня зовут Хосок.       Чон отчётливо чувствовал на своей спине взгляд господина Кима, который должен был уже уехать. Демон хранил молчание. — Надеюсь, что ты в порядке, потому что в тюрьме с тобой, должно быть, плохо обращались. — Да пошёл ты, — единственное, что разобрал Хосок, потому как слова были едва различимы за глухим рычанием. — Ух, какие мы злые, — на лице Чона вдруг расцвела широкая улыбка, и парень засмеялся. — Ну, ничего, мы ещё посмотрим, какой ты, — произнёс Хосок и начал разбираться с замком клетки. — Боже, п-подождите, мистер Чон, что Вы делаете… — голос инспектора вдруг вновь раздался за его спиной.       Господин Ким рванул к парню, но тот был быстрее. Хосок просто распахнул дверцу клетки. — Вы сумасшедший! Что Вы творите, хотите в тюрьму попасть?!       Голос инспектора звучал слишком высоко и резко, но Чон лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Парень просто игнорировал истеричного полицейского, пристально разглядывая своего гибрида. — Знаешь, думаю, я тоже был бы крайне зол, находясь в клетке. Выходи. Теперь это будет твоим новым домом. Ты ведь можешь ходить, верно? Даже не думай обманывать меня.       Юнги был крайне удивлён и обеспокоен подобным поведением парня, который просто беззаботно улыбнулся и отступил назад, чтобы тот смог выйти из клетки. На свободу. Туда, где его ждал настоящий дом. И если бы Юнги захотел сбежать, он бы давно это сделал. Но ему вдруг стало любопытно. — Выходи, Юнги. Знаешь, я не хочу наказывать тебя, надевая на тебя поводок или ошейник. Ты ведь умный и самостоятельный и вполне можешь ходить сам, я в этом не сомневаюсь.       Демон всё ещё пытался найти подвох и боролся с желанием сбежать. Его глаза бегали по улице, иногда задерживаясь на пустых руках Хосока. Юнги поднялся и медленно сделал шаг к выходу из клетки. Но глаза уловили движение и знакомый блеск очков человека, который тогда поймал его и лишил места, которое он мог бы назвать домом. Взгляд демона помутнел, он отвернулся от Хосока и бросился в сторону господина Кима, но чья-то крепкая рука схватила его за запястье. — Не думаю, что сейчас это будет лучшим решением, — демон попытался вырваться, но это было бесполезно. — Не трогай меня, блять… — Ты должен понимать, что я являюсь человеком, который избавил тебя от смерти, и лучше сейчас проявить уважение и спокойно пойти за мной, а не кидаться на людей… В противном случае… Мы ещё посмотрим.       Юнги глубоко вздохнул. Любопытство перебороло желание мстить, хвост, до этого плотно прижатый к голове, теперь настороженно вытянулся торчком. — Ты ведь не преступник и не так опасен, правда, Юнги?       Демон уловил едва слышный низкий шёпот человека, сжимающего его руку. — Будешь хорошим гибридом и пойдешь со мной?       Юнги почувствовал горячее дыхание на своём затылке. — Договорились? Ну же, тебе ведь интересно, почему я себя так веду. Я ведь прав?       Гибрид резко повернул голову и уставился прямо в глаза Хосока, а затем ухмыльнулся. И вырвал из чужой хватки руку, при этом оцарапав самого Чона. — Чёрта с два. ***       Хосок изо всех сил старался сохранять спокойное выражение лица и добрую улыбку в попытке остановить бешено колотившееся сердце. — Ну же, может, ты пройдёшь уже в подъезд?       Юнги опасливо покосился на оставшиеся лежать без дела на клетке намордник и поводок, а затем на выкрашенную в тёмно-коричневый цвет дверь его будущего дома. Но, поразмыслив ещё немного, всё-таки пошёл вперёд. — Господин Ким, можете забирать клетку, — махнул рукой Чон и последовал за гибридом.       Демон, не отрываясь, рассматривал лицо Хосока, буквально светящегося от счастья. Он прекрасно слышал бешено бившийся кровью пульс и поражался такому поведению его нового хозяина, пока они ехали в лифте.       Чон был достаточно высоким, ненамного, но выше самого Юнги; его широкие плечи не внушали доверия, и все планы по обезвреживанию Хосока были отметены в сторону.       Хосок еле сдерживал улыбку, наблюдая за тем, как Юнги борется с самим собой. В это же время тот был погружён в собственные мысли, устроив мозговой штурм в попытке понять поведение нового хозяина. С одной стороны, он был явно удивлён тому, что Чон открыл клетку, не надев на него намордник с ошейником. Но с другой стороны… Юнги понятия не имел, как он должен вести себя в сложившейся ситуации. Он хотел сбежать или же довести до точки кипения, чтобы увидеть настоящие намерения Хосока… Но ведь парень дал ему понять, что не считает его преступником… Хотя гибрид имел право думать, что это очередная ловушка. — Прекращай вести с собой внутреннюю войну и просто наслаждайся тем, что ты теперь свободен.       Юнги повергло это в шок. Как он мог вообще называть это свободой? Видимо, люди были действительно настолько тупыми и самовлюблёнными, что считали покупку гибрида обеспечением их свободой. — Свободен… Да ты хоть слышал себя?! — Прости, — тут же отреагировал Хосок, — я не хотел этого говорить. Просто хочу наладить с тобой контакт. — Этого никогда не произойдёт. — Ну, это уже не тебе решать.       Юнги захлестнула волна гнева. — Что…       Хосок вновь приветливо улыбнулся ему: — Ты разве собираешься молчать всё оставшееся время? Не смеши меня. — Да, я не собираюсь с тобой больше разговаривать, — Юнги с вызовом уставился прямо в глаза Хосока, даже не моргая.       Движение руки Чона произошло так быстро, что гибрид даже не успел увернуться, как Хосок дёрнул за немного заострённое проколотое в трёх местах демоническое ухо. — Да ты что, совсем страх потерял?! Ты не имеешь права дергать меня за уши!       Уголки губ Хосока поползли наверх, а брови образовали дугу. — Ой, мне тебе показать, сколько прав я имею? А сейчас просто выходи уже, лифт давно приехал. А если так не хочешь со мной говорить, то я могу отправить тебя обратно в тюрьму, — произнёс Хосок, первым выходя из лифта. — Не можешь, — еле слышно прошептал Юнги, выходя вслед за Чоном.