All We Need is Daylight

Листья под ногами не такие осенне-хрустящие, к которым Фрэнк привык. Они влажные, и нет этого удовлетворительного хруста. Тротуар такого же темно-серого цвета тем самым лишний раз подтверждает, что недавно прошел дождь. Холод в воздухе предсказывает больше снег, чем дождь, но Фрэнку кажется, что за его спиной с чистого белого неба падают именно капли дождя. Ему просто повезло приехать в другой город в такой день. Все вокруг спит, прячась в помещениях, и нет никого, чтобы оказать ему недружелюбный или, наоборот, теплый прием. Тут просто пусто, или, по крайней мере, так чувствуется. Словно старый шахтерский городок, превратившийся в город-призрак. Никого нет. Он ожидает увидеть банду Скуби, разгадывающую загадку, заходя в одну дверь и выходя из совершенно другой. Его шаги кажутся громкими, словно эхом отражающимися от пустых улиц. Колеса его чемодана тащатся за ним, скользя по мокрой земле и поднимая брызги вокруг, из-за чего ноги становятся еще мокрее, чем были до этого. Фрэнк совершенно точно не ждет приветственных объятий; он уверен, что является последним человеком, которого здесь хотят видеть, но все же он не ожидал, что ему придется идти две мили от аэропорта под дождем. Парень, с которым он разговаривал по телефону, сумел успокоить Фрэнка. Он думал, что у него будет для него хоть капелька гостеприимства. Очевидно, нет. Город, несмотря на прохладное первое впечатление, на самом деле довольно красив. Это необычно: все магазины вокруг такие маленькие, а местные, что владеют ими, видели и лучшие дни, но Фрэнк все равно видит этот город как тот, в котором бы жил. Он не создан для слишком больших городов, скорее, для совсем уж маленьких. Если в городе больше одной пекарни и она не принадлежит милой старушке, то это не для него. Двор университета Армстронга нависает над ним, словно монстр, слишком большой и пугающий для такого маленького Фрэнка. Но он должен пройти дальше. У него нет выбора, но он боится. Боится неизвестности. Фрэнк точно даже не знает, куда идти. У него не так уж и много информации; это все было похоже на запоздалую мысль. Он в центре города, о котором никогда даже не слышал, ему не сообщили практически ничего о том, почему он здесь, и никто не может сказать ему больше, чем он знает сейчас. Фрэнк останавливается напротив здания, которое, по идее, должно быть главным, потому что это единственное сооружение, выглядящее красиво. Остальной кампус создает впечатление, словно все вокруг было слеплено из ненужных кирпичей, до этого просто лежащих где-то. А к парадному зданию приложили немало сил, это видно. Там есть один из этих причудливых куполов наверху и флаги этого учебного заведения, висящие с обеих сторон перед ним. Тут нет ничего, о чем можно было бы написать домой, если хочется, чтобы открытка выглядела приличной. Фрэнк просто пялится на здание несколько минут и видит настоящего живого человека перед входом с рюкзаком на плечах, так что, это, по крайней мере, подтверждает, что тут не взорвалась какая-нибудь бомба, уничтожив все население города. Либо этот парень — единственный выживший, слишком серьезно относящийся к своему образованию. Фрэнк вздыхает, после чего идет по тонкой длинной дорожке, ведущей к небольшой лестнице. Он медленно поднимается по ступенькам, так как должен поднять свой чемодан и тащить его за собой, но он очень благодарен за то, что через мгновение зайдет в холл здания, в частности, из-за ожидающей его теплоты. Внутри помещение, как известно, не такое грандиозное, как снаружи, можете поверить. Здесь есть стол, стоящий в стороне, с ужасным коричневым ковром под ним, который наверняка цеплялся бы за текстильную застежку, если бы вы решили проверить это. За столом находится арочный дверной проем, ведущий в административный офис, а затем двери по обе стороны комнаты, на одной из которых висит табличка с названием университетского музея, а другая, кажется, ведет в более длинный коридор, скорее всего, с классами. За столом сидит девушка, явно студентка, которая поднимает взгляд на Фрэнка сразу, как слышит его. Она довольно симпатичная: у нее короткие темные волосы и заразительная улыбка, так что благодаря этому у юноши возникает уверенность, что он наконец получит гостеприимный прием. — Привет, э-э, я Фрэнк Айеро, новенький. Меня только что перевели сюда. — Да, мы ждали тебя, — кивает девушка. — Ты наша новая замена в хоккейной команде, верно? Когда Фрэнк кивает, она продолжает: — Надеюсь, ты так же хорош, как они говорят, потому что нам это действительно нужно, — она смотрит на свой экран, щелкает куда-то, а затем звук застонавшего принтера заполняет помещение. Фрэнк ждет, пока она встанет, зайдет в небольшой офис позади нее, а затем, вернувшись через несколько секунд, возьмет пару бумаг, как только они напечатаются. — Вот так, — произносит она, передавая их Фрэнку после того, как вернется на свое место. Листы все еще теплые после печати, и юноша опускает на них взгляд. — На первой бумаге твое новое место жительства, твоя спальня находится в здании Ланкастера в южной части кампуса. Твоего соседа по комнате зовут Рэй, он еще один член команды и, насколько мне известно, очень хороший парень, так что, надеюсь, ты сможешь быстро освоиться в кампусе, но тебе придется многое догнать, так как ты немного отстал по программе. Она также вручает ему университетский значок без рисунка и говорит, что этот всего лишь временный, чтобы попасть в общежитие, но скоро ему нужно будет подать заявление, чтобы получить такой же, но официальный. — Хорошо, — кивает Фрэнк, и девушка копается в бумагах, чтобы показать ему карту кампуса и объяснить, как добраться до его общежития, а заодно рассказать, где находится каток. Судя по всему, его поселили неподалеку от него, что довольно удобно. Его расписание еще не составлено, но она уверяет, что скоро он получит письмо на электронную почту. Внезапность и странные обстоятельства, благодаря которым он оказался сегодня здесь, чрезвычайно неудобны буквально для всех, но, к счастью, он пропустил в этом семестре всего лишь месяц, так что он надеется не целиком и полностью, а лишь немного измучить себя — только чтобы наверстать упущенное. Это была сумасшедшая неделя, и Фрэнк не уверен, как так вышло, что он стоит здесь, со всей неопределенностью и смятением, с которыми он столкнулся в последние несколько дней, но он пытается успокоить себя тем, что оно того стоит. В этих драматических переменах гораздо больше плюсов, чем минусов. — Как только ты отнесешь свои вещи, тебе, наверное, захочется сходить на каток; там тренировка сейчас, ты, на самом деле, уже опоздал. — Мой самолет прилетел совсем недавно, — говорит Фрэнк, — и я не мог поймать такси, мне пришлось идти пешком. Девушка пожимает плечами: — Просто появись там как можно скорее, потому что команда может оказаться не такой понимающей, как я. Весь университет все еще ошеломлен, мы потеряли нашего единственного хорошего игрока, так что, к сожалению, ты столкнешься с последствиями этого. — Да, я знаю, — кивает Фрэнк, понимая, что это будет правдой. Никто не хочет быть заменой, и, когда ты заменяешь одного из немногих достойных игроков, которые есть в команде, это всего лишь делает тебя наименее любимым. После быстрого «спасибо» он поспешил выйти из кабинета и вернуться в холодный воздух снаружи. Он спускается по ступенькам, а его чемодан с громким и неприятным звуком тащится позади. Когда Фрэнк оказывается в центре кампуса, он осознает, что здания — это не то, что делает это учебное заведение красивым. Оно, все же, несомненно красиво. Все деревья ярко-оранжевого, красного или бордового цвета, словно демонстрируют свое оперение, как надменная птица-самец. Трава ярко-зеленая, что идеально подходит под эстетику окружающей среды. Учебное заведение и даже город выглядят так, словно их настигла природа, и это потрясающе. Здания просто кажутся вторгающимися в этот крошечный промежуток неба, спрятанный в самом маленьком, самом незначительном уголке мира. Весь город пахнет соснами, совсем как рождественский городок, готовящийся к сезону, но сейчас пока только начало октября. Он не может представить, насколько красивым это место должно быть зимой. Как только Фрэнк пробирается сквозь университетский городок, он впервые начинает видеть живых людей. Он приходит к выводу, что этот город может просто быть полностью опустевшим. Никто на самом деле даже не смотрит на него дольше секунды, не интересуется, кто он или почему он начинает учебу после месяца семестра. Три дня назад Фрэнк даже не знал, что он сменит место учебы. Ему позвонили совершенно неожиданно, прямо посреди урока математики, и спросили, не заинтересован ли он в получении четырехлетней стипендии в учебном заведении, в которое его почти зачислили, и в игре за хоккейную команду, которая не выигрывала чемпионат NCAA* больше сорока лет. Из небольшой информации, что ему сообщили, он узнал, что, кажется, у капитана их команды карьера закончилась травмой колена несколькими днями раньше, и Фрэнк был на вершине списка, чтобы заменить его. Почему среди всех он был на верхушке, он не знает, но это та ситуация, которую ему представили. Все это было довольно сумасшедше, у него даже не было достаточно времени, чтобы все обдумать. Он не знает точно, почему он здесь, почему покинул Бостон, одну из лучших команд в лиге D-I**, ради учебного заведения, находящегося в самом низу списка. Черт, они даже не соревновались в «Ледяной Четверке», сколько Фрэнк себя помнит. Шестьдесят тысяч долларов, которые он сэкономит за этот год, могли как-то повлиять на его решение, и это «как-то», конечно, является главным фактором. Даже угроза плохой команды не может пересилить впечатляющую стипендию, которую ему предложили. Благодаря этому он едва ли будет иметь какой-нибудь студенческий долг за эти четыре года. Это слишком хорошо, чтобы просто пройти мимо, даже если команда будет не слишком хороша. Он находит свое общежитие, что было довольно несложно сделать, когда вокруг повсюду расположены уличные знаки, указывающие по направлению, что Ланкастер Холл — это одно из наиболее высоких зданий в кампусе, но, согласно бумаге в руках, его комната всего лишь на втором этаже, в крыле, где в основном живут студенты, занимающиеся спортом, согласно заметкам на втором листе. Фрэнк довольно быстро перетаскивает свой грустный, одинокий, маленький чемодан в общежитие. У него также есть спортивная сумка — ну, разумеется, она у него есть. Остальные вещи ему должны привезти, но сжатые сроки не позволили проявить больше инициативы. Он легко находит свою комнату, глубоко вздохнув, прежде чем зайти в свой новый дом. На первый взгляд его сосед кажется довольно аккуратным, не настолько, насколько привык Фрэнк, но они справятся. На всех стенах висят плакаты, от Iron Maiden до The Bouncing Souls, так что Айеро представляет, что они очень хорошо поладят с этим парнем. Кровать Фрэнка двухъярусная со столом под ней, и он оглядывается, понимая, что здесь недостаточно места, чтобы спустить кровать вниз, как это сделал его сосед, придвинув стол к стене. Ему просто придется жить на койке, но, к счастью, он достаточно низкий, чтобы не ударяться головой о потолок. В целом, это немного напоминает его комнату в Бостоне, только немного больше и без ураганного беспорядка, который его сосед оставлял каждый раз, когда касался чего-либо. Фрэнку нравился его сосед по комнате в Бостоне; не то чтобы они были лучшими друзьями или что-то в этом духе, но, в целом, все могло быть и хуже. В Бостоне, к слову, ему тоже не так много всего нравилось. Команда была хорошая, и это все, что имело значение. Команда Армстронга не настолько хороша; некоторые даже скажут, что они совсем плохи, но шестьдесят тысяч долларов — это достаточно, чтобы потерпеть. Кроме того, Фрэнк — хороший хоккеист, один из лучших на этом берегу Миссисипи. Даже если у него действительно дерьмовая команда, это не значит, что он не сможет блистать. Он сделал это раньше, вытащил Джефферсон, свое старое место учебы, на своей спине, как Атлант, и, если он смог вытащить это учебное заведение, которое совершенно потерялось в спорте, вперед, он сможет сделать это снова. Фрэнк не тратит много времени, чтобы заселиться; вместо этого просто бросает свой чемодан под кровать, а затем спешит покинуть общежитие в поисках катка. Строго говоря, он будет спать на этой койке в течение следующих восьми месяцев, да, но это не его настоящий дом. Его домом будет каток. Фрэнк живет на льду. Он не чувствует себя на своем месте, пока он не на катке. Он не прожил ни дня без противных синяков на ногах с того момента, как впервые надел свои коньки, и не думает, что когда-либо сможет сделать это. Он скорее умрет, чем не будет на льду. Он также провел каждый день в своей жизни на катке, за исключением случаев, когда он дважды в год сляжет с простудой или случайно заболеет пневмонией. Когда Фрэнк впервые заглядывает на каток — место, где он собирается потратить каждую крупинку своей энергии на ближайшие четыре года, — это для него очень важный момент. Он собирается провести каждый час своего бодрствования не в классе, а именно здесь. Фрэнк, подходя ближе ко льду, видит, как вырисовываются его очертания. Он огромный, и это разумеется, ведь это хоккейный стадион, но Айеро буквально сдулся, увидев, насколько он большой. Он только-только привык к тому, насколько велик был Бостон, а теперь ему придется примоститься в другом мире неверия. Фрэнк подходит к нему, пытаясь выбраться из теперь уже более сильного ливня, и хочет просто вдохнуть воздух там. Он не сможет перенести все эти изменения в перспективу, пока не ступит ногой на этот стадион, и, как только он это сделает, все станет намного понятнее. Фрэнк взволнованно распахивает двойные двери, и его встречает знакомая лестничная площадка. Все колледжи имеют почти одинаковый вход для каждого хоккейного стадиона, только трофейная полка в этом случае весьма пустая. Несмотря на это, Фрэнк улыбается просто из-за того, что он впервые оказывается в своем новом доме, и знакомится с каждой мельчайшей деталью, с которой только может, пока пробирается ко льду. Холл ведет на трибуны почти сразу после почти-торжественного входа, и Фрэнк смотрит наверх и вокруг, пытаясь запомнить каждую мельчайшую деталь. Конечно, это не настолько большой стадион, или, по крайней мере, он не сравнится с профессиональным — здесь всего десять рядов сидений, которые окружают весь каток, а некоторые сиденья на чуть приподнятых выступах добавляют еще десять рядов. Сиденья старые, серые, а потолок над ними сделан в основном из окон, что делает все здание ярко-белым, отражающим цвет неба снаружи. Перед собой Фрэнк замечает напечатанное огромными буквами название колледжа, занимающее всю заднюю стену. В центре льда логотип команды, «Зеленых рыцарей», и Фрэнк чувствует гордость за название своей новой команды, даже несмотря на то, что он только что прибыл. Он уже привязан к команде — в конце концов, она будет ему родной, — он просто настороженно относится к игрокам. Дело даже не в том, как он играет, потому что он чертовски хорош, а в том, как члены команды, с которыми ему предстоит сейчас иметь дело, будут к нему относиться. Это его команда, он Зеленый Рыцарь, теперь ему просто нужно подождать, пока все остальные примут это. Что-то в этом учебном заведении все-таки есть, чего не было в Бостоне. Каким-то образом он чувствует себя более комфортно в здешнем окружении; может, это из-за атмосферы города, а может, это просто чувство защищенности, которое гарантирует ему его стипендия. Как бы то ни было, стоя здесь, на этом катке, он намного меньше беспокоится о своем будущем на последующие четыре года; гораздо меньше, чем в Бостоне. Возле входа, на одном из сидений, Фрэнк замечает парня, который поворачивается, чтобы взглянуть на него, как только тот выходит на трибуну. Парень тут же вскакивает и спешит к Айеро, вероятно, чтобы выгнать его, потому что тренировка подразумевается быть закрытой от посторонних лиц. — Воу, воу, воу, — говорит он, останавливая Фрэнка, прежде чем тот смог даже увидеть игроков. — Ты кто такой и что здесь делаешь? — Я Фрэнк, — отвечает он парню. Тот не выглядит официально, но он носит куртку, на которой написано «Помощник тренера», так что Фрэнку дают понять, что этот человек гораздо более важен, чем кажется на первый взгляд. Он похож на бродягу, но очаровательного. На бродягу, который занимается искусством, потому что его руки покрыты краской, маркером или чем-то в этом духе. Его волосы длинные и тонкие, а еще выглядят немытыми, что является главной причиной, заставляющей Айеро думать, что тот похож на бродягу, но на нем также одежда, которая на три оттенка более серая, чем что-либо, а еще, по крайней мере, на два размера больше, чем нужно. — Фрэнк? — спрашивает парень, глядя вниз, на свой бейджик, а затем перетасовывает бумаги, чтобы найти хоть какое-нибудь упоминание о том, почему человек по имени Фрэнк находится здесь. — О… Фрэнк. Типа замена Ланса? — Полагаю? — он пожимает плечами, потому что не знает имени парня, которого заменяет, а Ланс — такое же имя, как и любое другое. — Хорошо, отлично, — говорит парень. — Так, команда сейчас вся на нервах, ну, так что, удачи тебе там, — а затем, затаив дыхание, добавляет: — Она тебе понадобится, — он позволяет Фрэнку пройти мимо, не говоря больше ничего. Айеро нервно идет вперед, совершенно не зная, что теперь делать. — Погоди, эм, ну, куда мне идти? — спрашивает Фрэнк. — Иди поговори с Тренером, — отвечает он. — И где мне его найти? — Она там, на скамейке, — говорит парень, указывая на скамью штрафников, где женщина, склонившись, наблюдает за игроками, находящимися на льду, и их количество пугает Фрэнка. Он подходит к женщине, чувствуя трепет. Она еще не пожилая, но и уже не молодая. У нее очень своеобразные седые волосы, а на лице уже начинают образовываться морщины, благодаря которым она выглядит мудрой и всезнающей. Когда Фрэнк подходит к ней, она даже не смотрит на него, слишком увлеченная упражнениями, которые ее команда выполняет, пока он не прочищает горло. — Фрэнк, ты здесь, — говорит женщина, повернувшись, чтобы посмотреть на него. Он чувствует облегчение от того, что она знает, кто он, и, кажется, взволнована его присутствием, но внезапно все остальные так же уставились на него, и он абсолютно растерялся, не зная, как справиться с таким вниманием. Его буквально пожирают взглядом, и это, как минимум, тревожно. — Да, — кивает Фрэнк, и она улыбается, куда более приветливо, чем он ожидал. — Отлично! — произносит она, а потом обращает внимание на свою команду, которая собирается возле штрафной, чтобы хорошенько на него взглянуть. Фрэнк теперь может посмотреть на некоторых из них, и они его пугают. Хотя, все большие группы людей, которых вы раньше никогда не встречали, пугают. Их всего пятнадцать, и Айеро внимательно смотрит на все их лица, зная, что ему придется запомнить их в ближайшие несколько недель. Некоторые из этих людей очень скоро станут самыми важными людьми в его жизни, он в этом уверен. Некоторым из них он не знает, сможет ли доверять. Здесь есть парень среднего роста с самыми суровыми бровями в мире. У него темно-русые волосы, а его лицо кажется постоянно хмурым. Фрэнк думает, что он лучше увидел бы Слендермена в темном переулке, чем его. Также здесь есть несколько менее пугающих лиц, таких, как парень, чей шлем едва удерживает сумасшедшую копну волос. Другой игрок выглядит так, словно он проводит всю свою жизнь за поеданием лимона, либо же это просто то, что он чувствует по отношению к новенькому, но Фрэнк может сказать, что, даже если он в хоккейном обмундировании, он слишком тощий, чтобы выглядеть угрожающим. — Это наш новый нападающий, который займет место Ланса, Фрэнк Айеро, — говорит женщина и возвращает свое внимание к Фрэнку. — Я тренер Мерил Берти, но ты можешь называть меня просто Тренер. — Привет, Тренер, — неуверенно говорит Айеро, а потом обращается к команде: — Я Фрэнк. Тренер оглядывается на команду и говорит им продолжать выполнять упражнения, которые они делали, и помощник тренера, с которым Фрэнк встретился раньше, кричит на них за то, что они немедленно не выполнили указание. — Я рада, что ты здесь, Фрэнк, — произносит она, на мгновение сосредоточившись на нем, а не на команде. — Я действительно надеялась, что ты будешь с нами в этом году; к слову, тебя привели сюда очень печальные обстоятельства. — Да, — говорит Фрэнк, — я слышал о случившемся. Это произошло на тренировке? — Ох, да, Ланс никогда не слушал, о чем я его просила, и на этот раз все слишком быстро пошло под откос. Он неправильно упал на колени, а это серьезно. У всей команды разбито сердце, потому что он, возможно, никогда больше не сможет играть снова. Вот почему нам нужна была замена, и как можно скорее, и я попросила, чтобы это был ты. — Правда? — спрашивает Фрэнк. — Ну, у меня были в запасе и другие люди на случай, если бы ты отказался, но я думаю, что ты очень хорошо подойдешь для этой команды. В любом случае, нам все равно нужно новое лицо. — Но почему именно я? — интересуется Фрэнк, потому что это самый остро интересующий его вопрос. — Есть много хороших хоккеистов, наверняка даже кто-нибудь в этом учебном заведении мог бы заменить его? Он понимает, почему они берут новенького, чтобы занять место травмированного парня, — ведь в этом случае нет никакой вероятности украсть самого ценного игрока из другой команды, но что привело именно Фрэнка сюда, является загадкой. — Кто-то, возможно, займет его место, но никто не заменит его. Не будет похожим на того, кто нужен этой команде; нам нужен кто-то крутой. По правде говоря, ты учился в моей бывшей старшей школе, и Хоукс не видел удачного сезона несколько лет, но ты вернул их обратно, собственноручно, могу сказать. Я хочу увидеть, как ты сделаешь то же самое для моего университета, так что можешь даже назвать меня предвзятой. Фрэнк видит в этом какой-то смысл, потому что это действительно объясняет некоторые вещи. Было несколько людей, наблюдающих за ним, в том числе из Армстронгского университета, но почему они обратились к нему в середине октября, все еще не имело смысла. Верность команде — основное топливо в любом виде спорта. Фрэнк не сказал бы, что именно он стал причиной того, что Джефферсон впервые выиграл турнир штата, но он, безусловно, был одним из факторов. Но он просто скромничает, он несомненно является причиной, по которой они победили. Он тащил эту команду на себе, и теперь, когда он ушел, они наверняка вернутся к посредственной игре. — У нас и так достаточно небольшая команда, меньше, чем у всех остальных в лиге, и мы не можем себе позволить идти дальше без еще одного игрока. — Да, я заметил, — говорит Фрэнк. — Всего шестнадцать? — Мы не находимся в списке любимчиков, когда дело доходит до команды. — Ну, не в обиду, но я понимаю, почему, — говорит Фрэнк. — Ведь когда вы не выиграли ничего за сорок лет, нетрудно догадаться, почему люди не хотят ходить в этот университет. — Но мы собираемся вернуться в этом году, — произносит Тренер. — Да, это то, что скажет любой тренер, когда его команда — отстой. Но на этот раз у меня хорошее предчувствие. Фрэнк пожимает плечами и слегка кивает. — Ну, в любом случае, — говорит Тренер, глядя на Фрэнка и замечая его сумку, — у тебя есть свое снаряжение? — Ну, обмундирование и прочее, да, — отвечает Фрэнк. — Отлично, я скоро закажу твой комплект, но сейчас я хочу, чтобы ты поднялся на лед и разогрелся, — говорит она. — Тебе надо многое наверстать. — Не сомневаюсь, — кивает Айеро и следует направлению, куда указала женщина, размышляя о многих вещах сразу. Сейчас он просто в ужасе. Это почти как снова пойти в колледж в первый раз. Это похоже на первый день в детском саду. Он никого не знает, он напуган, все вокруг гораздо крупнее его, и кажется, что буквально каждый собирается его невзлюбить. Но, в то же время, Фрэнк готов расправить крылья и сделать это место своим. И он намерен это сделать — у него есть привычка претендовать на свою территорию, и, когда дело доходит до льда, он всегда является главным. Он всегда был таким. Будучи ребенком, он часто катался на коньках на небольшом пруду возле дома, и этот пруд прозвали прудом Айеро, потому что не было ни минуты, когда он не практиковался в чем-то на льду, будь то игра в хоккей с соседскими ребятишками или хореографическая рутина; это просто стало его точкой отсчета. Это случилось снова в Джефферсоне, потому что никто не сомневался, кто владел этим катком. Они даже написали на рядом стоящей скамейке, что он был тем, кто приводил эту команду к победе три года подряд. Фрэнк намерен сделать этот каток тоже своим. Разумеется, он будет делиться им, но никто никогда не будет сомневаться в том, что он должен быть здесь, никогда не будет подвергать сомнению его право на владение этим, потому что он должен быть рядом с этим катком. И здесь он решает, как и в любом другом хорошем месте, начать жить и доказать всем, кто в нем сомневается, чего он на самом деле стоит.