Согласно правилу №12 Академического устава каждому клубу предоставляется помещение для клубной деятельности, а также учитель-куратор…
Я отпил полстаканчика сока. Учитель-куратор? А если моя сестра — моя классная руководительница — считается? Наверное, впрочем, не суть.12 (i) Каждый клуб в обязательном порядке должен подать лист регистрации наименования клуба в бухгалтерию и канцелярию для дальнейшей работы и штатных проверок. 12 (ii) Название не должно содержать слов, оскорбляющих индивидуумов или группу лиц, а также должно носить содержательный характер деятельности клуба.
С этим сложнее. Пришлось провозиться весь вечер пятницы, чтобы допетрить, как сложить полтора десятка слов в одно выразительное предложение. В итоге, эти полтора десятка просто не подошли — и название гласило следующее: «Клуб возможностей, для раскрытия самых сильных черт вашего характера». И только я сам знаю, каков истинный смысл этих слов. В кабинете завуч по деятельности клубов и замдиректор спросили меня, что конкретно будет происходить под эгидой клуба — вопрос-ответ — психологические тренинги конечно! Мой ответ явно их удовлетворил, поскольку с весьма осерьёзневшими лицами мужчина и женщина одобрили мою заявку. Куратором была назначена моя любимая старшая сестра. Удивительная женщина двадцати с фигом лет, недавно закончившая педагогический вуз и теперь занимавшая пост моего классного руководителя, естественно, у такой скучной особы всегда была способность искать проблемы на пятую точку: например, нежданная беременность. Так тянуло над ней подтрунить, но я не стал. Вечер понедельника подошёл к концу, и уже во вторник, после уроков — вывеска клуба была готова. Целая секция академии Куо была свободна и отведена приказом директора под деятельность всех школьных клубов, мой же, как один из новейших и никому неизвестных клубов располагался на отшибе, рядом с кладовкой и лестницей на третий и первый этажи. Вывеска была почти готова, как под рукой образовалась Айка — будь она неладна, чуть не схватив моего локтя по макушке, подруга отпрянула… Ей до сих пор не верилось, что я попал в академию. — Что ты делаешь? Тебя попросили помочь с организацией клуба? — Кирью почти с усмешкой, до зуда ироничной наблюдала за моими манипуляциями над шурупами. Но её лицо исказилось, и она исправилась: — Или ты… — Да-да, это мой клуб! Что тебя, конкретно, не устраивает? — Ты же понимаешь, что в него никто не вступит? — глаза Айки угрожающе загорелись: не говори гоп, пока не перепрыгнешь! — Этот твой сюрприз слишком неудачный. Завтра же расскажу своему классу, что недавно поступивший Хёдо Иссей тот ещё увалень и извращенец. — Не посмеешь, — я засверлил в стену последний шуруп и с облегчением повесил конструкцию с названием, осев вместе с прибором в руках на последнюю ступеньку стремянки. — Это почему ещё? — теперь она была скорее разозлена, нежели весела. — Потому что тебе никто не поверит — я ведь новичок без помарок в личном деле. Ещё — это оскорбление чести и достоинства. Ну и, последнее, если мне правильно помнится, то… О твоей дурной славе в академии ходят легенды. Я уже порасспрашивал о тебе — мне посоветовали держаться от тебя подальше: как девчонки, так и парни. Как думаешь, с твоей-то дурной славой тебе кто-нибудь поверит? — девчушка была раздосадована донельзя, ведь её ловкий план по манипуляциям надо мной провалился: не завидую я местной гаремщице — её планы по соблазнению парней от мала до велика проваливаются с треском и — как правило — угрозой вылета из академии. — И всё равно твоя затея провалится! В твой клуб никто не вступит — все без исключения вступают в популярные клубы или клубы по интересам, но твой, никому не нужный… — её крик прервал резкий хлопок: я наклеил листовку прямо на дверь в свой клубный кабинет. — Что это? — она недоумённо прочитала надпись красным по белому гласящую: «ДЕВУШКАМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН!» — Хёдо, ты что, идиот? — спросила Айка уже безо всяких эмоций, но серьёзно. Я уже собирался было уходить, но всё-таки решил её немножко просветить. — Ничего ты не понимаешь, Кирью. Это психологический приём, — я постучал по дверному косяку. — Самые любопытные девушки обязательно заглянут в стены этого кабинета… А мне ведь оно только и нужно. — последние слова я произнёс шёпотом и за закрытой дверью: — Интересно, кто придёт первой? Естественно, я предполагал, что информация о таком необычном клубе быстро просочится повсюду — выгодно организовать необычную деятельность, она быстро привлекает любопытных. В кабинетик пришлось даже притащить собственный компьютер, а всем остальным меня снабдил студсовет. Стоит сказать, что кабинет под клубную деятельность мне выделили один из лучших и с не таким давнишним ремонтом. Только вот под музыкой, громыхавшей на максимум — этот ремонт скоро осыпется прахом и слезами рабочих, его сделавших. Но никто не жаловался. Хотя по поводу последнего я сомневался, скорее всего, жаловались куратору, но никто не пытался поболтать со мной лично. Издавая ритмичные звуки ударом ложки о чашку, я заглушал поникшую музыку, пока резко не услышал стук в дверь. Я мигом выключил музыку и пригласил стучавшего. — Здравствуйте! О, Риас-сан, очень приятно! — я поднялся с насиженного и утеплённого места, поклонился и сделал усталую усмешку. — Ох, вы… ты… Можно на «ты»? — Для Королевы школы всё, что пожелаете, — я поднял чашку и предложил ей. — Не хотите ли чаю? Разумеется, я налью вам… м, тебе в отдельную. — Да нет, я… — красноволосая принцесса школы была немного смущена такому вальяжному обращению с моей стороны: мы наедине, какой смысл культурничать… Но и до фамильярства уровня пьяного идиота я не скатывался. — Музыка мешает? Простите, работа в клубе выматывает, — я показушно вытянулся и отвернулся от девушки к окну, делая зарядку. — Как раз перед твоим приходом решил всё-таки сделать перерывчик. — Клубная деятельность? — Гремори задумчиво посмотрела на мой стол, но, когда поняла, что бумаг на нём нет, попыталась залезть в мой комп — и тут-то я её и поймал. — Ох, прости, грубо с моей стороны лезть в дела клуба, который не допускает девушек к своей деятельности. Риас была сильно смущена, точно представила, что я здесь… Чем-то непотребным занимаюсь? Хм. Её неловкая улыбка… краснота щёк… смущение… Лихорадочно бегающие глаза — нервозность и заинтересованность, она делает это осмысленно, руки теребят краешек платья. И это всё лишь в тот миг, пока она извиняется, затем она берёт себя в руки, но лихорадочно бегающий взгляд всё ещё говорит за неё — она заинтересована. — Да брось, присядь. То предупреждение — наклеено шутки ради. — я вальяжно махнул руками и принялся наливать из небольшого чайничка чай уже во вторую кружку. — То есть, девушки тоже могут вступить? — Да, но перед этим ты должна будешь подписать документ в трёх экземплярах, — с серьёзным лицом изрёк я. — Один мне, второй тебе, третий — академии. В нём будет везде твоя и моя подписи, там ты снимаешь с меня ответственность за то, что может произойти в кабинете и, самое главное, — что я могу ставить над твоим телом опыты после твоей смерти… Минутное молчание, отражённое в глазах таким бурным всплеском эмоций, что Риас чуть не выплюнула чай мне в лицо. — Я шучу. Выдохни. — Ох, я и правда подумала… — лицо Гремори снова покраснело, но уже от облегчения и некоего веселья. — То есть, я вполне могу узнать, чем ты здесь занимаешься? Или вы? Здесь ещё кто-то кроме тебя состоит? — Пока нет, но это дело времени. На самом деле, я планировал заниматься психологической диагностикой и тренингами. — Тренинги? Ты планировал обучать людей психологической защите? А ты в этом спец? — Нет, что ты, знаю всего пару трюков. Но также прекрасно знаю, что нужно помнить всего одну вещь в разговоре с любым индивидуумом. — Какую? — Риас вскинула брови: её интересует это всё сильнее и сильнее. Обычно такую ситуацию сравнивают с сетями паука и безобидной, беззащитной мухой, попавшей в них — но нет, в моём случае Риас это назгул, а я, соответственно, Саурон. — Человек никогда не скажет тебе всей правды даже в самом безобидном разговоре, поэтому ты должен быть вооружён знанием и логикой — они позволят тебе дополнить недостающую информацию. — А как бы ты со мной вёл разговор? — ну, не торопись, ты уверена, что оно тебе надо. Ай, ладно, буду действовать. — Ну, в первую очередь, я бы познакомился. Не думаю, что ты знаешь моё имя, я же всё-таки новенький… — Хёдо Иссей, учишься на год младше меня, попал в академию с оценками выше среднего. Не удивляйся, — Риас усмехнулась победоносно, но она не знала, что перед пьедесталом есть ступенька, об которую можно споткнуться. — Моя подруга — президент студсовета. — Хм, что же, Риас Гремори… поступила в академию в этом году вместе с подругой, в ходе вашего совместного появления везде, где только можно, сделал вывод, что вы довольно близкие подруги. Кто-то из твоих родственников знает директора Куо и потому ты попала именно сюда, оценки — лучшие в классе, третье место по школе, вес… — но Риас всплеснула руками, красная, с немой мольбой в глазах закончить это: — А когда знакомство подойдёт к концу, я бы перешёл к взаимному диалогу с формой «вопрос-ответ». К такому ты готова? Можно отвечать односложно, вывод легко сделать даже от кивка головы. — Х-хорошо. Будь добр, задай вопрос первым, — Риас снова смутилась, и опять взяла себя в руки в считанные доли секунды. — Ты ведь не состоишь в клубе? — Как ты?.. Нет, мы с подругой хотели организовать собственный клуб, но там… передумали. Мой вопрос: что побудило тебя открыть это место? — любопытство твоё, Риас, границ не знает, ты одним вопросом уже ответила мой следующий. — Очень просто — мне интересно развивать в людях их качества и черты характера. Человек способен на всё, если мозг даёт команду, впрочем, меня интересует ещё кое-что. Можешь называть это побочным исследованием — у людей есть одно качество, которое я бы хотел… изучить. — Что это за качество? — Риас забылась и довольно сильно нахмурилась, диалог со мной ей очень сильно нравился. — Не-не-не, так не пойдёт. Продолжая предыдущий свой вопрос, ты ведь зашла сюда не просто так. Не состоя в клубе, ты заинтересовалась этим местом. Любопытство, или что-то ещё? Риас закусила губу и отвела взгляд, но руки оставила на месте — это свидетельство того, что она сейчас солжёт, но будет лгать об обстоятельстве, к которому очень сильно привыкла, поэтому держит себя в руках. — Любопытство, я не могла предположить, что написанное на двери — шутка. — на последних словах она вернула взгляд ко мне и даже заглянула в мои глаза: нет, тут она не лжёт, недоговаривает просто. — Мой вопрос также продолжает предыдущую тему: что это за качество, которое ты бы хотел исследовать? — Ай-яй-яй, не скажу, это мой секрет. — А ч-что… Так можно было?! — воскликнула Риас и буквально вцепилась руками в волосы: миленькая реакция. — Ну да, тебя никто не заставляет отвечать. Ты не на допросе, Риас, я не враг — не насильник твоего сознания, я помощник. Я нужен здесь для того, чтобы поднять твои плохие негативы из самого дна твоего разума и придушить в зародыше, сделав тебя… стрессоустойчивой, если будет угодно. Так что, верь мне, — убеждение сработало: напряжение, частота дыхания упали, даже скользящий взгляд убрался. Но ненадолго: — Что за… личная обида привела тебя сюда? — О чём ты? — вот сейчас Гремори по-настоящему заволновалась. — Прости, скажу в двух словах. Во-первых, ты не могла не знать, чем занимается мой клуб — специализация была указана в списках, висевших в коридорах. Во-вторых, далеко не любопытство привело тебя сюда, ты ищешь поддержки, защиты от обиды, подаренной… отцом? Нет. Кто-то из родных, очень важный тебе, возможно, домашний тиран. Мама? — при этих словах девушка вздрогнула, как фанера от порыва ветра и… почти заплакала. Пора прекращать. Я предложил ей чаю и ещё несколько минут пытался успокоить. Иногда мне забывается, как сильно я умею давить на человека психологически, отчего ты как будто оказываешься под прессом и, как правило, — не из самых приятных и тёплых воспоминаний. — Ты всё ещё мне веришь? — девушка явно сомневалась, но взяла себя в руки и согласилась. Обида явно была не такой уж и детской, скорее, очень насущной. Отсюда можно заключить ещё один логический вывод: девушка перевелась в эту школу, чтобы уйти из-под опеки родителей. — А теперь успокойся, Риас, и расскажи всё по порядку. — Ты мне не поверишь, если я расскажу всё так, как есть, — последний довод заставил меня улыбнуться. — Ну, попробуй меня всё-таки переубедить, не думаю, что подобное будет слишком сложно. И да, если тебе станет проще, в своей жизни я много дерьма повидал, хоть по мне и не скажешь, — после моих слов девушка приосанилась, из-за чего красные волосы как-то по-волшебному разметались и образовали вишнёвый ореол. Не отвлекайся. — Моё имя Риас Гремори — я демон… Клиника, или?.. — То есть, твои родители, главная из которых — твоя непреклонная мать, заключили с другой благородной семьёй договор о помолвке? Тебя, по сути, продали? — Иссей! — воскликнула девушка, но парень и не думал останавливаться. — Называю вещи своими именами. Идея по сохранению благородной крови между первородными семействами — имеет смысл, но вот только за пару столетий может произойти вырождение. Если я правильно понимаю, демоны отличаются от людей только так называемой «магией»? В остальном же физиология совпадает с нашей, человеческой, следовательно — кровосмешение для демонов в полной мере опасно, да и отказ от свежей крови в своих рядах… мне неясен, ведь проверенная временем, сильная кровь нужна для увеличения силы и рождения здоровых наследников. Странные вы, демоны, одним словом, — я замолчал и принялся спокойно, неспешно пить чаёк, который стремительно подходил к концу. Мне нужен стимул, Риас, дай его мне. Просто скажи, что хочешь моей помощи, и я пойму, что ты готова… — Так ты… Я могу попросить тебя о помощи? — Ты член моего клуба, Риас, я не просто помогу, я обязан тебе помочь, — девушка удивилась тому, как быстро я её записал, но не буду же я ей рассказывать, что все её персональные данные, как и данные всех учеников академии, были изначально забиты в комп… из административной базы академии… Осталось всего лишь найти её досье и оформить. Нет, пожалуй, пусть она думает, что я владею собственной магией. — Что я… мы… должны делать? — в ней достаточно сил, чтобы переубедить своих родителей: хватка, убедительность, ум — она владеет всем, нужно лишь придать ей уверенность. — Это довольно легко сделать: перестань бояться. Твоя мама не монстр, она просто деспот, аргументы которого также можно легко разбить. Насколько я понимаю, твой отец поддерживает решение матери, а брат целиком на твоей стороне? — на моё предположение она молча кивнула и наблюдала за тем, как я расхаживаю из стороны в сторону, рассуждая при этом. — Нужно лишь переубедить твоего отца, тогда твоя маман упрётся в глухую оборону, а решение твоего брата будет окончательным. Но для всего этого замысла ты должна стать хладнокровной. Я бы сказал железобетонной. — Мне следует перестать бояться? Но чего? — Это ты должна решить для себя сама. Твой страх, как и многие страхи взрослых людей, исходит из детства. Твоя мама была деспотом и воспитывала тебя в строгости, ты хранила свой бунтарский характер в секрете от неё — но зачем? Что в этом плохого, Риас? Женщины твоего положения и ума способны на многое, вы исключительны и в этом ваша главная сила. — Гремори всё ещё не понимала и умоляюще глядела на меня. — Исе, пожалуйста, скажи, что я должна сделать? — я выдохнул, она не глупая, она просто сомневается, но уже отбросила большинство своих страхов в сторону. — Крики и слёзы — аргументы взбалмошных девиц, твой эгоизм — это здоровое желание вырваться из-под материнской опеки, так сделай это… — Я облокотился на спинку стула, на котором восседала провозглашённая Королева школы, и наклонился к ушку вишнёвой красавицы. Всё в её образе было манящим, желанным, но я не задержался, лишь убрал прядь волос за ушко и леденящим голосом произнёс: — Покажи ей, чему ты научилась. Скрести свой бунтарский характер с её воспитанием, стань настоящей Леди Гремори, а не простой дочуркой Герцогини Гремори. Её дрожь прошлась по стулу, и я понял: до неё наконец-то дошло то, о чём я прошу. Я провёл пальцами по её лопаткам и и заботливо поднял со стула, ухватив под локоть. Девушка была удивлена, но и абсолютно не пыталась вырваться из моего «захвата». Ей даже нравилось. Первое правило моего тренинга: создай отношения, покажи, как ты нуждаешься в человеке, а потом покажи, как же нужен ему ты. — У тебя есть все задатки стать Великой, Риас. Вопрос лишь в детском страхе, который сейчас смотрится как паутина в уголке. Раздави её, — я переплёл наши пальцы в причудливом танце — её ладонь неожиданно вспотела, но приятно горячела от касания. На последних словах я резко сжал ручку, чем вызвал нежный вздох. — Покажи, что ты тут хозяйка. Никогда не сдавайся, упирайся до последнего, выдумывай аргументы из воздуха и главное — забудь о страхе, тогда победа в схватке с собственной матерью будет за тобой. — Значит, я должна показать себя и… переманить отца на свою сторону, тогда брат выскажется за меня? — Риас довольно мрачно, но жёстко улыбнулась, только это улыбка меня отнюдь не передёрнула. Её мрачность… так манила. И я ответил. — Да, ты всё схватываешь на лету… Риас. — Можешь называть меня по имени почаще, Иссей, мне это правда нравится… Так по-простому меня называет только Акено и семья. Над головой словно полыхнула лампочка — ВОТ ОНО. — Спасибо, принцесса.***
Дата нашей следующей встречи была намечена ровно через двое суток после сегодняшнего разговора, и они пролетели довольно быстро. Волнения я не испытывал, лишь приятный, животрепещущий голод — я ведь точно знал, что мы одержим победу. Люди, демоны… Даже у богов есть своя логика, и психология, нужно лишь понять, что ими движет и как это свести себе на пользу. Но и голод прошёл. Пробил назначенный час, и я подключил проектор в клубной комнате, поставил на нём какой-то фильм и направил прямиком в потолок — получился своеобразный «лежачий» кинотеатр. Дверь отворилась весьма неслышимо, но вот когда скрипнул пол — она не стала скрывать своего присутствия и сразу сказала: — Мама была в восторге! — еле сдерживая восторг, бивший фонтаном, Риас даже не знала лечь ей рядом, сесть за стол или просто стоять. После нескольких секунд раздумий, она всё-таки решилась сесть за стол и продолжила: — Я не знаю. Это… было не описать словами. Меня не распирало, но я как будто точно знала когда и что мне нужно говорить! — Ну-ну, поподробнее! Как оно было? — я перевернулся на бок и посмотрел на Гремори, подложив под голову руку и попросив вишнецветку остановить фильм. — Я… — девушка села и затаила дыхание: она судорожно и не менее восторженно вспоминала всё, что происходило. По её лицу могу сказать, всё получилось… — Когда я созвала всю семью, только мама была недовольна, но согласилась. В большой гостиной, где мы обычно принимали гостей из других высокородных демонов, я начала рассказывать своё отношение ко всей этой ситуации — в то мгновение мной будто овладел беспристрастный палач. Я рубила каждую попытку матери восклицать, я… отец молчал, а брат раскрыл рот от удивления. Потом пришёл мой племянник, Миликас, его я также подговорила: при нём бы мать не стала проявлять свой деспотичный характер, его она любит гораздо нежнее меня. — Хм, умный ход. — девушка хотела продолжить рассказ, но внезапно хищно оскалилась и спросила меня. — То есть, я на пути становления Великой? — в её глазах заиграло лукавство, а я отвернулся и лёг на спину, забросив руки за голову. — Нет. — Как это нет?! — Ты уже Великая, Риас. Ты смогла… Без сторонней поддержки, лишь движимая моими словами. Ты невероятная, — последние слова я сказал с такой страстью, что мой голос сорвался на шёпот и болезненный, сухой хрип. Мои слова выбили её из колеи, но она, хоть и с заторможенностью, продолжила. — Так вот… кхм… Я не просила мать, я просто говорила как есть, я высказывала в лицо всё накипевшее, ни разу не отвернувшись, ни разу не сорвавшись в слёзы, я просто почти превратилась в металл. Миликас после наших разборок сказал, что я была настолько страшной, что он даже начал дрожать и поглядывать на брата. Ещё несколько десятков минут Риас рассказывала обо всём в мельчайших подробностях, припоминая каждую деталь. — И в конце… — Я переспорила мать, прямо при мне вся наша семья — единым фронтом — связалась с родом Фенекс и в одностороннем порядке отменила сделку, — надо же, я удивлён: она всё-таки признала, что это была обыкновенная купля-продажа. Она счастливо уставилась в потолок, расслабилась и только блаженно вздыхала. — Не верится даже… Я переспорила мать, которую боялась, я заставила её и отца гордиться собой, а брата восхищаться… Это был лучший момент в моей жизни. Больше я не обращал внимания. Ей нужно отдохнуть, вернее, выдохнуть и выпустить пар. Я почувствовал шорохи и приятную теплоту рядом. — По правде сказать, лучшим моментом в моей жизни было и останется знакомство с одним мастером психологии. — Мда, и как же его зовут? — я улыбнулся, а она звонко хохотнула. — Ты не просто помог мне, ты… дал мне выбор, который я не могла увидеть сама. Спасибо тебе, Исе и… я бы хотела не просто поблагодарить тебя, а сделать что-то взамен. Если позволишь. — Ну… я бы, на самом деле, хотел чтобы ты готовила мне есть три раза на дню, стирала моё бельё и воспитывала наших детей. — Что? — девушка явно была поражена очередной моей «шуткой» — и явно рассчитывала, что я сейчас переведу её в прикол из разряда не самых удачных, но… кто говорил, что здоровая доля иронии не может выразить сложившуюся ситуацию? — Проще говоря, нормальным языком я бы хотел встречаться с тобой. Шокированная демоняшка немного перестала выражать какие-либо эмоции, ей вдруг… а, я понял, это эффект «Леди Гремори», она теперь может всё оценивать с позиции холодно-бунтарской личности. — То есть, ты хочешь сказать, что помогал мне всё это время, потому что я тебе нравлюсь? — Нет и нет. Помогал я тебе потому, что помощь была тебе нужна. И нет, ты мне не нравишься, — при этих словах Риас удивлённо раскрыла глаза, но я не закончил: — Я люблю тебя. Риас не знала, как реагировать. Своими действиями я окончательно сбил её с толку. А я продолжал лежать на спине, чувствуя, как её дыхание из ровного медленно, но верно перетекает в прерывистое, как она осмысливает всё, сказанное мною. — Но как ты можешь любить меня? Только не говори, что это любовь с первого взгляда. Тот парень… мужлан, которого моя мать с отцом подобрали мне в женихи, в первую нашу встречу говорил также. — её передёрнуло, но сейчас она чувствовала себя спокойнее и свободнее, даже её твёрдая речь и незаметная глазу стать говорили лучше моих собственных глаз. — Но ты говоришь по-другому. — Скажем так, — я перевернулся на бок, лёг лицом к лицу с ней. — я человек рациональный, но некоторые вещи отрицать просто невозможно — я, действительно, полюбил тебя с первого взгляда. А знаешь, как это называется? — наши лица всё ближе, я уже ощущаю её дыхание на своей коже. Она сглотнула. — Как? — Болезнь. Я болен. Впрочем, этой болезнью страдает вся мужская половина человечества. Это простой, мужской кобелизм, выраженный в желании превосходства одного самца над другим. — Ты хочешь сказать мне, что все мужчины созданы, чтобы изменять? — по голосу было понятно, что Гремори не согласна, а самое главное — она не верила в то, что это касается меня. Нотки её голоса так и намекают на подобное. — Измена — понятие, выдуманное человеком, это абсолютно противоречит биологическому порядку вещей. Для меня биология — это инстинкты, а такой инстинкт, как желание быть с женщиной, которая запала в самое сердце, — это вершина человеческого, животного рефлекса. Это… — Любовь. — Угу. И да, не беспокойся за то, что я сказал. Я научился прекрасно себя контролировать в плане сексуальных желаний, поэтому не даю им волю. Так что тебе не за что беспокоиться… Но я бы хотел тройню… — сейчас я говорил серьёзно, хотя я практически всегда говорю серьёзно — даже шутки направлены на психологическое воздействие. Гремори смутилась, очень сильно, её лицо медленно становилось красным, но стеснения она не показывала. — Но я ведь ещё не дала согласия. — улыбка вишнёвой леди была не самоуверенной, а скромной, сомневающейся, надеющейся на то, что я скажу что-нибудь едкое или колкое. — Но ты и не отказала, — тонкая полоска её губ даже во мраке кабинета, при единственном источнике света в виде проектора, соблазнительно блестела, выписывая неловкие подрагивания. — Ничего прекраснее никогда не видел. — сдерживаться от прикосновений я больше не планировал, поэтому осторожно, но без спросу дотронулся пальцами до её губ. Риас не отказалась от такой ласки, не отстранилась. Наоборот, её движения стали более напористыми, она явно изменилась характером, в ней больше не было того смущения, которое играло в первое наше знакомство. Сегодня она смущённая, потому что волнуется из-за меня лично, а не из-за чего-то, что давило на неё извне. Её руки перехватили мою и подвели к её губам, я почувствовал, как влажные губы оставили след на моей ладони. Она поцеловала мою руку. Я притянул её поближе и сделал тоже самое с её руками. И улыбнулся, принявшись щекотать её до слёз и истошных воплей. — Ты планируешь ещё кому-то помогать? — между нашими дурачествами спросила она. Я пожал плечами, не особо думая над ответом. — Ну, тут от меня уж ничего не зависит. — Ты о чём? — Гремори, откинувшаяся на локтях и наслаждавшаяся мгновениями долгожданной свободы, была удивлена и, не скрывая эмоций, сразу же посерьёзнела. — Какие-то проблемы с клубом? Только скажи, я попрошу брата, он что-нибудь… — Тут чисто формальная проблема. За несколько дней, кроме тебя, никто более не захотел стать членом моего клуба, а минимальное количество участников любого клуба, согласно академическому Уставу — двое, не считая организатора. В конце недели студсовет примет соответствующее решение, и клуб будет расформирован. Эх, а жаль, хорошая была инициатива… — Риас была ошеломлена новостью, а я прибавил: — Да и своё исследование мне уже не провести. — Исследование? — девушка отвлеклась от печальной новости, и заинтересованно уставилась в моё лицо. Она такая милашка, когда её распирает любопытство. — Ах да. — Я сорвался с насиженного места и побежал к столу, где сразу же полез в компьютер. Риас не поняла моего резкого рвения, но усердно выжидала ответа. — Что ты… испытываешь, когда думаешь о нас? Поскольку ты мне не отказала, я утверждаю, что ты что-то испытываешь ко мне — и даже больше: хочешь быть со мной. — Я… не знаю… ты мне по-настоящему нравишься… Я глупая, поскольку не могу описать подобные чувства… Прости, — сконфуженно промямлила вишнецветка, но я только махнул рукой. — Перестань, ты очень умная, но сейчас… даже я испытываю некоторую неловкость. Тогда начнём с простого, — я повернул в сторону Риас монитор и запустил запись. Из колонок послышались стоны, хихиканье и шлёпающие-хлюпающие звуки. Гремори присмотрелась и тут же покраснела больше, чем было возможно — даже волосы на фоне её лица были менее огненного цвета. — Что ты почувствуешь, если я скажу, что планирую делать с тобой это? Проще говоря, заниматься сексом. Пока это только вопрос… — ПОКА?! — стандартная реакция: крик, но Риас больше удивлена, нежели расстроена или взбешена. — Мы ещё даже встречаться толком не нача… — договорить она просто не смогла, на экране происходило что-то эдакое, настолько, что девушка забыла обо всём и молча, с еле прикрытой заинтересованностью наблюдая за «фильмом» — до определённого момента, когда её лицо снова покрыла густая краска, отчего она смутилась сама себя и повинно склонила голову. — Я не знаю, что думать. У меня… Я поднялся со стула и в три шага оказался на коленях возле Гремори. И поцеловал её. Глубоко, ново, но приятно, этот поцелуй был наполнен каким-то пьянящим вкусом — точно пью высушенный, сладостный алкоголь. — Прости, не хотел тебя напугать. Я забываю, что иногда могу быть слишком… эксцентричным. Я люблю тебя, Риас Гремори… Но… я не вижу смысла скрывать и того, что хочу тебя, хочу как женщину. Наверное, это покажется тебе странным или неправильным, но я уже говорил, для меня не существует различий между похотью и любовью, но я знаю, как отличить настоящую любовь от ненастоящей. Ты первая, кого я хочу по-настоящему. Мой эксперимент состоит в том, чтобы, — облизнув губы, приложился своим лбом к её и вновь поцеловал. — раскрыть в человеке желание. Знаю, звучит странно, но я хочу лицезреть, во что превратится человек, который откроет самые тёмные грани собственной души. — Значит я всего лишь материал? Полотно для твоей картины? — Гремори как-то таинственно, блаженно улыбнулась и прикрыла глаза. — Неважно. Я хочу быть с тобой, и мне плевать на твои наклонности, я буду потакать твоим желаниям, потому что люблю тебя. — Вот так просто? — даже мне следовало бы удивиться. — Ты первый, кто по-настоящему честен со мной — и при всём при этом учитываешь мои собственные желания. — Ах да, чуть не забыл — ты не материал! — я перехватил её за подбородок и снова поцеловал, уже властно и настойчиво, чем довёл её до возмущения и стона, произнесённого мне в рот. — Никогда не называй себя так, ведь ты самая важная женщина для меня. — Обещаю, больше не буду, — и Риас обняла меня за шею. Я уже не заметил, как она настойчиво и с огоньком в глазах изучает монитор со всё ещё прокручиваемой порнушкой. «А мне это нравится. Наверное, стоит рассказать Исе, что я тоже извращенка», — подумала леди Гремори. «А она та ещё извращенка, ха», — сегодня мой внутренний изврат определённо ликует.***
— Хм, как скромненько, оказывается, живут демонессы со статусом герцогини. — Зато собственная квартира — это отличная возможность приводить парней на ночь, — колкостью на колкость ответила Риас, после чего сбросила сумку и принялась стаскивать через голову белую, обтягивающую её большую грудь футболку. — И много их у тебя было? — продолжаем обмениваться колкостями и шуточками, как фехтовальщики ударами. Вид её соблазнительного тела заставил меня принять оборонную позу, сложив руки на груди. — Ты первый, кого я не опоила и не ограбила, — еле сдерживая смех, наконец, изрекла Риас и неожиданно поцеловала меня в щёку… Я не буду вдаваться в подробности проведённых с того вечера дней, скажу только, что сегодня было наше первое свидание… И оно было классным. Уж я-то постарался. Как раз перед ним мы условились, что ни Риас, ни я не претендуем на секс после него, но, если захотим, должны будем об этом сказать. Я молчал до последнего… Я знал, что она сдастся первой. … Я ответил, поцелуем на поцелуй — но более целенаправленный и прямолинейный: вместо щеки завладел её губами и требовательно орудовал языком в её ротике, лаская между зубами и губами, проникая так глубоко — что страсть захватывала нас обоих, и я вжимал Риас своим телом в стенку. Одна моя рука располагалась на талии и лихорадочно гладила Гремори по спине, а второй я опирался о стену, но моя вишнёвая леди определённо была более честна со своими желаниями, а я держал паузы слишком долго, поэтому в следующую секунду она разорвала поцелуй и стянула с меня футболку — а потом впилась жадным глотком в мою шею, оставляя засос. Я охнул и усмехнулся. Даже сразу не понял, отчего конкретно: от неожиданного проворства Риас или от того, что обе её незанятые руки уже вовсю мяли суть моего возбуждения сквозь просторные джинсы. Вот это реакция. В припадке очередных ласк я случайно задел плечом шкаф, который пошатался и с грохотом ударился об стену, а Риас приложила палец к губам. — Давай будем потише, в соседней квартире живёт Акено, она может… неправильно всё понять. — Мы собираемся заняться сексом, как ещё неправильнее можно понять происходящее? — Вот именно так она и поймёт, а мне этого не нужно. И тебе — тоже, — жёстко чеканила моя леди и снова впилась в губы, уже ухватив меня руками за голову. Разделений между комнатами у Гремори не было, поэтому и на кухню, и в спальню и даже в прихожую и гостиную можно было попасть без преград. Но только в прихожей при нашем прибытии горел свет, и больше Риас его нигде не включала. Она нехотя прервала поцелуй и окунулась с головой во влажную, прохладную темень спальни, её рука требовательно тянула меня за собой; я ощутил прохладу и мгновенный жар. Заведя руки за спину, демонесса отстегнула застёжки и сбросила лиф, а затем прикрыла грудь руками и соблазнительно, эротично повернулась ко мне. — Это мой первый раз, позаботься обо мне. — Обязательно, любимая, — я взял её за руку и подошёл, прижавшись грудью к её спине, ощущая это возбуждающее тепло, мои руки медленно скользнули к её груди и принялись массировать. Пальцы сами, почти без участия мозга искали сосочки, которые были приятно выставлены вперёд. Всё внизу уже горело, и Риас это ощущала — она сама не знала, куда деть руки, поласкать между ног себя или попытаться освободить мои ноги и достоинство из плена джинс. Я поцеловал её в ключицу и произнёс шёпотом: — Я позабочусь о тебе. Ложись. Её тело мягко приземлилось на ярко-красные простыни и вальяжно, в полунервном состоянии трепетало. Она просто не знала, что сделать дальше: то ли заняться собой и окончательно освободить ноги от синей юбки и трусиков, либо же попытаться вцепиться пальцами в мои джинсы. Она не могла решить — но по её глазам было видно, что хотелось ей всего и сразу. Риас с придыханием облокотилась, выпятив грудь, но я впился в её губы поцелуем, нависнув над ней и дав прочувствовать всю толику возбуждения, играющего у меня в штанах. Она потерялась в пространстве и попыталась встать, но я остановил её пальцами и прижал к кровати, соблазнительно проведя дорожку до пупка. — Неа, дальше я сам, тебя ждёт кое-что особенное. Откинувшись в предвкушении удовольствия, демонесса почти пьяно подавалась на встречу моим движениям: сначала я лишил её оставшегося белья, а потом с наслаждением целовал стопы, сплетал наши пальцы, пока в конечном итоге не обласкал её пышную грудь своим языком. Всё это время не слышал её стонов, зато когда подобие транса закончилось, я уже слышал еле сдерживаемые крики. С трудом оставив её грудь в покое, я выпрямился и был захвачен её руками, которые с силой застопорили меня на том же самом месте, где я стоял, — она болезненно сжала мои рёбра, а потом принялась целовать мою грудь и живот, спускаясь ниже и уже нетерпеливо стараясь «разорвать» джинсы, в которых вдруг стало и больно, и влажно находиться. Когда пряжка на них характерно ослабла, и они опали до колен, я снова наклонился к моей девушке. Она не сразу поняла, куда я веду свою протяжную дорожку из поцелуев и полизываний её прекрасного тела — но даже когда осознала, не решилась противиться… слишком сильно. Она пыталась прикрыть ручками и пальчиками тонкую стрелочку рыжеватых волос, будто бы говорящих «Заходи, не бойся, ты на верном пути!», а когда поцелуи покрыли и её, она тщетно постаралась перекрыть мне доступ к её киске. Не помню, как мне снесло крышу, — только в памяти надолго засел её задорный, но испуганный взгляд, которым она обдала меня, увидев моё лицо: наверное, я был либо чертовски счастлив, либо похотлив. Но по-другому и быть не могло… когда я увидел её, такую прекрасную, лежащую передо мной и желавшую только меня… Крышку снесло, а свистулька вдарила под сто градусов… И я принялся жадно её лизать. Рот был весь в её соках, когда я отстранялся, чтобы перевести дух, с незабвенным удовольствием смаковал её вкус на своих губах. — У тебя… ха~ определённо талант… ха~ или ты уже практиковался? — Риас все ещё может язвить? Я улыбнулся и проник в неё пальцем, она сразу же по-новой закинула голову и застонала в голос, но уже заткнутая моим поцелуем. Я аккуратно проникал в неё пальцем, ритмично двигаясь на встречу её собственным движениям. — Ха~ ха~ Я люблю… тебя… Я люблю тебя! — необычайно твёрдо выдала моя любимая, и поцеловала. — Давай, — я приложился своим лбом к её лбу и ускорил движение пальцем, чувствуя, что она сжимает меня всё сильнее — а значит, скоро кончит. — Я тоже тебя люблю. Она задрожала всем телом и сжалась в позу эмбриона, её тело настолько сильно свело судорогой, что она рефлекторно вывихнула мне руку — было неприятно, но за это возбуждающее ощущение того, как она кончила, я был готов простить даже конец света. Вся рука была в её смазке, она так сказочно пахла, что я не сдержался и прямо перед её лицом слизал всё до капли, а потом хотел было нырнуть вниз и снова сделать куни, но не успел. Риас окончательно пришла в себя и прекратила все мои попытки продолжить прелюдии резким сжатием достоинства, от которого мне захотелось только одного, — трахнуть мою миленькую демонессу до истошных воплей. — Ты бы не хотел чаю? А может быть кофе? — озорно облизываясь, девушка крутила мой член через трусы и мяла пальцами, доставляя необычное, новое удовольствие. — Или… меня? О, я вижу, ты хочешь меня. Ты бы хотел в ротик или?.. — девушка показала пальчиком сначала на свои губы, а потом медленно проникла в себя двумя пальцами. Я сразу же встрепенулся и повалил свою любимую, накрыв её тело своим. Возбужденный член с ещё болтавшейся, уже лишней тряпкой упёрся в её приятную, влажную мякоть. М, чёрт! Сохраняй терпение. Она помогла мне окончательно сорвать с себя боксёры и выкинуть их туда же, где была вся остальная наша одёжка, — на пол. Мы остались полностью голыми, распалёнными, жаждущими секса. Я медленно подобрался к её киске, и она обвернула меня своими ногами, точно взяла в захват, готовясь момента, когда можно меня сжать. — Готова? — Угу, ммм, — как только она ответила, я толкнулся в неё и услышал слабый, еле сдерживаемый стон, по её лицу было понятно, что она испытывает дискомфорт, но ещё больше — она хотела продолжать, потому что получала от такого ни с чем несравнимое удовольствие. Мои руки опустились ей на плечи и старались удержать на месте, пока я не вошёл до упора, я целиком был в ней — и мне только и хотелось испытывать это чувство сжатости. Но больше я хотел только двигаться. И я с глухим стоном покинул лоно моей Риас, чтобы через долю секунды, не выходя до конца, шлёпнуть своими бёдрами о её ещё раз. Когда я понял, что Риас была напряжена уже только от испытываемого удовольствия, а не боли, я выпрямился и, схватив её за лодыжки, забросил её ноги себе на плечи, входя максимально глубоко. Ум окончательно отключился, оставив место голым инстинктам. Любовь, как я её называл, говорила, как и что нам делать. Как мне следует входить в неё, чтобы доставать максимально глубоко и выбивать из её горла протяжные стоны, она знала, как сжаться, чтобы почти заставить меня кончить. — Моя матка не выдержит, ты слишком сильно её целуешь. Ты меня разорвёшь. — для меня не имело значения, что Риас явно была извращенкой, которая подстёгивала меня такими фразочками — а я их любил и затылком, где-то глубоко в подсознании понимал, что сейчас уже нет смысла скрывать собственные дикие наклонности. Я обхватил Риас под колени и поднял над кроватью, отчего мебель протяжно взвизгнула и угрожающе прогнулась, она тёрлась спиной об мою грудь, а её собственная грудь при каждом движении скакала то вверх, то вниз, отчаянно вздымаясь. Ей было настолько хорошо, что она перестала даже говорить, а просто отдалась всем этим дико приятным чувствам. Я повернул её лицом к себе и приник к её шее, но она не дала мне оставить даже одного засоса, а сразу взяла в оборот мой рот своими губами. Мы целовались глубоко, до полного истощения кислорода в лёгких, а мой член истошно выбивал из Риас стоны и соки, пока она резко и импульсивно не сжалась. Её оргазм был самым прекрасным, что я когда-либо ощущал. Как будто вокруг нас повзрывалось несколько сотен звёзд, обдавших двух любовников волной из всех цветов радуги. Я даже не сразу заметил, как падаю с ней на руках, на её большую, уютную грудь, так и манящую в сон и наслаждение. Она заснула. А я не смог.***
— Вы уверены, что следить за вашей сестрой, хорошая затея? — Этот её школьный друг слишком нетипичный для человека, и слишком умный. К тому же, не знаю, заметила ли Риас или нет, но он обладатель очень могущественной силы. Думаю, такой союз будет даже… интереснее и плодотворнее, чем единение нашего клана с кланом Фенекс. В конце концов, как сказал сам Хёдо, новая кровь нужна для рождения сильного потомства. — Тогда зачем следить, если всё идёт как надо? — Потому, мой друг, что я хочу сохранить это «как надо» положение до самого конца, — Сазекс щёлкнул пальцами, и картинка, показывающая, как Иссей и Риас скрываются за дверью её квартиры, размылась, через пару секунд погаснув окончательно.***
— Исе? — чувствуя пламя между ног, как изжогу — комом в горле, Риас слабенько вытянулась на кровати и осмотрелась. Её комната, её вещи вперемешку с вещичками Хёдо, его аромат, их общий аромат, смешанный с запахами секса. Маняще и… смущающе. Риас усмехнулась и даже обрадовалась, она — больше не девственница и — хвала Первому Владыке — лишилась столь ценной вещи с любимым человеком, а не уродом каким-нибудь. Рука сама потянулась к междуножью — внизу поднывало от приятных ощущений, тело ослаблено несколькими часами прекрасного секса, девушка опустила взор к своей киске — она была красной, сочащейся остатками крови от первого раза, её соками и спермой Иссея. Довольная, она бухнулась в кровать в позе пятиконечной звезды и повторила: — Исе? И только сейчас услышала шум из ванной. Вода лилась достаточно громко, но Риас будто находилась в коконе. Поднявшись с кровати, она вдруг поняла, что её точно чем-то оглушило и всё тело слабее, чем обычно — но не из-за секса, а из-за того что… … У неё кончились запасы магии? Каким это образом такое могло произойти, если она вообще не использовала магию последние месяца три-четыре? Пошатываясь и опираясь на подвернувшиеся поверхности, девушка добралась до ванной и громко, надрывно позвала «ИСЕ!». Выглянувший Хёдо впервые за всё время их знакомства казался немного ошалевшим. Он покинул ванну и, не вытираясь, подхватил Риас на руки, отнеся её обратно к кровати. — Как думаешь, что это такое? — Риас внимательно оглядела поверхность посверкивающего на свету красноватого металла и зелёную жемчужину, инкрустированную прямо в перчатку. — Думаю, это какая-то чертовщина, она появилась сразу же, как только ты легла спать. — Я не легла спать… Я вырубилась от истощения… Вот оно что… Эта рукавица мне что-то напоминает… Это она высосала всю мою магию, — девушка обняла себя за плечи, и Хёдо также приобнял свою любимую. Более-менее собравшись, Гремори выдала: — У меня есть фолиант, в нём перечислены некоторые… подобные вещи. Сейчас. Риас достала из сумки книгу, смутно напомнившую Иссею учебник по математике, и через несколько десятков минут нашла ответ. — Один из Лонгинов, латная рукавица Красного имперского дракона по имени И-Драйг Гох, того, который… — … Это тот, который в своё время меч Короля Артура пламенем закалил? — Ага. — Очешуенно. Я теперь тоже в вашем мистическом дер… мире по самые, — Исе посмотрел на собственную руку и со смехом треснул себя по локтю: — По самый локоть!Четыре месяца спустя…