Аудиенция (сборник по "Изгою")

— Успех этой боевой станции — моя, и только моя заслуга! — Ярость захлестнула его с головой, а пальцы сами собой легли на рукоять бластера. Самое простое и самое безумное решение проблемы из всех возможных. Выбор, о котором он даже не успеет пожалеть. Конфликт, в котором не будет выживших, поскольку он может быть сколь угодно плохим руководителем, но в любом случае остается очень хорошим стрелком. «Ну же…» — Противный холодок прополз на спине вместе с каплей пота. Но штурмовики смерти остались неподвижны, хотя должны, обязаны были среагировать на покушение на гранд-моффа. Ведь именно ему они подчинялись на самом деле, о чем Орсон время от времени забывал. — Уверены, директор? — Таркин смотрел насмешливо и… удовлетворенно. Словно знал, что Кренник не выдержит и сорвется, начнет угрожать оружием… совершит фатальную ошибку и сам себе подпишет приговор. — Абсолютно… — голос сел и получилось лишь шипение. Но вложенной в него ненависти с лихвой хватило бы еще на одну Джеду. И не город, а луну целиком. — Что ж, — гранд-мофф шагнул вперед без малейшего трепета. Шарахнувшиеся от него офицеры боялись сильнее, но их бессмысленный страх был страхом травоядных, убирающихся с дороги хищника, не больше. — Когда-то давно, в тот первый и единственный сезон охоты на Эриаду, который вы соизволили посетить, у нас с вами, директор, состоялся интересный разговор. Я полагаю, вы до сих пор его прекрасно помните. — Улыбка Таркина была улыбкой крайт-дракона. Сытого и уверенного в своем превосходстве настолько, что сама эта уверенность ранила сильнее когтей и зубов. Кренник до боли стиснул челюсти, вспомнив зарево огня, стеной стоящего над степью, и крики сгорающих заживо животных. В них было что-то… слишком неправильное, человеческое. И только месяцы спустя он узнал почему. — О предназначении разумных созданий, жертвах, хищниках и… — губернатор стоял совсем близко, не обращая внимания на смотрящее ему в лицо дуло. Промахнуться с такого расстояния было совершенно невозможно, но стоило ли стрелять? —… И месте в пищевой цепочке… этих разумных. — Кренник сглотнул, понимая, что еще немного — и рука у него начнет дрожать от усталости. И тогда он действительно сможет промахнуться, нарушив данное годы тому назад обещание. — Вы тогда со мной не согласились. — Улыбка Таркина истаяла, опала, как пожравшее все кругом, насытившееся пламя. — И, я вижу, мнения своего не изменили. Хотя стоило бы. Именно ваша вина в том, что ваш… друг Гален Эрсо оказался нелоялен. «Нет, нет, нет!» — Ведь пилот, которого так и не нашли на Джеде, прилетел туда именно с Иду. — В прозрачных глазах губернатора гасли последние искры давнего пожара, а на их место приходил лед холодного расчета. Кренник подавился вдохом. Этого, самого главного, ему, занятому последними приготовлениями к испытаниям станции, так и не сообщили. И теперь каждое слово губернатора раскаленной иглой входило под кожу, ломая остатки самоконтроля. Гален не сумел сбежать сам, но организовал утечку информации — и тем самым перечеркнул двадцать лет своей и чужой жизни в слепом желании отомстить за разрушенную семью и потерянное дитя. Забыв, что есть вещи, которые не прощают даже самым близким, самым ценным людям. — Я решу проблему. — Орсон опустил оружие, привычным жестом возвращая бластер в кобуру и убеждая себя, что не проигрывает, а делает… разумный выбор. И схватка двух хищников все еще имеет шанс на продолжение. А он сам — на победу. — Надеюсь, директор. — Таркин поднял руку и легко коснулся своего виска, почти машинально приглаживая волосы. Словно подтверждая — да, он знал, что именно там должен был пройти бластерный луч. Опаляя, но не раня на самом деле. «Это будет вашей последней ошибкой, Кренник». То, что на самом деле не было сказано вслух, лишь прочитано по губам, сейчас звенело в голове набатом. И когда двери мостика с шорохом закрылись за спиной, отрезая директора от замершей в оцепенении толпы, он с беззвучным стоном ухватился за прострелившее болью плечо, ощущая, как вновь и вновь вонзаются в кожу кинжально острые когти вирмока. Да, тогда на Эриаду он все еще был в шаге от вершины, от конца пищевой цепи. Пришла пора этот шаг сделать.