You сame in a wrong Sonic X, pal.

      Он бежал по зеленому полю босиком, счастливый и беззаботный, словно ему снова исполнилось 12. Это место ему было очень хорошо знакомо, он отдыхал тут со своей семьей, когда она у него еще была… Здесь всегда было солнечно, высокая трава приятно щекотала ноги, журчание реки неподалеку приносило небывалое чувство умиротворения. Но он никогда не мог четко рассмотреть ничего из перечисленного. Ни реки, ни травы, ни даже лиц его семьи. Все, что он видел перед собой — это крепко держащую его руку, одетую в перчатку и синюю колючую копну непонятно чего, что норовит хлестнуть его по лицу. Они вдвоем непрерывно бегут куда-то далеко, все дальше и дальше, почти летя в потоке ветра. При этом, он не ощущал никакой усталости, а даже напротив — все казалось таким логичным в сим вечном беге, таким простым и понятным… Гораздо проще, чем в настоящей жизни, где не осталось ничего столь правильного, дабы сравниться со светлым образом существа перед глазами. Он зовет этот странный образ по имени, так счастливо, словно больше ничто в мире не имеет значения… но именно имя вечно ускользало в потоке шума шквального ветра, плавно переходящего в трезвонящий сигнал будильника…       На часах было 7:30 утра и было уже достаточно очевидно, что мы больше не в Канзасе. Время было переноситься в суровую действительность, представляющую из себя маленькую комнатушку, обставленную максимально скромно. Тумба, от которой шел раздражающий вопль тряслась, как руки при болезни Паркинсона, как собственно и все в комнате — от стен, до окон, провоцируя посыпаться с потолка старую штукатурку. Однако, здешний обитатель не смел жаловаться, ибо таковой была цена свободы по соседству с железно-дорожными путями. Когда тряска прекратилась, из-под слоя толстого одеяла выскользнула чья-то щуплая рука. Нашарив источник звука, костлявыми пальцами, она со всей силы вдарила ими по кнопке, вдавив ту в корпус будильника. Но очевидно, вставать с нагретого места, обладатель данной руки не очень-то торопился. Сия персона лишь перевернулась на другой бок, мысленно проклиная злосчастный сигнал за прерванное сновидение.       Он надеялся его досмотреть хотя бы сегодня, когда не надо было особенно торопиться и скакать по комнате в поиске приличных штанов… Но, увы и ах, его маленькую мечту по всей видимости задушили еще в яслях. Стоило обитателю расслабиться, как раздался еще один звук, не менее раздражающий, чем визг будильника. Это был четкий настойчивый стук в дверь и низкий женский голос, который будил его каждый чертов день в это время, стоило ему переехать сюда.       — Мистер Торндайк! Мистер Торндайк, чтоб вас! Открывайте немедленно!       Из-под одеяла раздался приглушенный стон, а затем вылез и сам достопочтенный «убийца» настольной техники — худой паренек, лет 19-ти с русыми взлохмаченными волосами и мутными от недосыпа голубыми глазами. Он зевал и протирал зенки, хмурясь на единственную в доме дверь — входную, выйти за которою спокойно ему сегодня уже вряд ли дадут. Парень оглядел свою комнату, посреди которой валялись железные банки пива и пустые пачки из-под чипсов, потом метнул взгляд на ноутбук, находящийся в спящем режиме. И наконец, взглянул на свой стол, загаженный томами его скромной коллекции манги, которые он ночью читал в перерывах, пока сервер перенаправлял его в новый бой любимого LoL'а. Вся эта картина была ему до жути знакома, словно он переживал один и тот же день постоянно.       «Че-ерт, жируха мне же сейчас опять мозги парить начнет за мусор… Надо все выкинуть, пока она не достала ключи…»       — Мистер Торндайк, где вас черти носят?!       — Иду, Элла! Сейчас иду!       Парень вскочил со своей кровати и принялся бегом подымать мусор с пола. Затем побежал через узкий коридор своей задрипанной однушки к прихожей, по пути втолкав мусор в ведро на кухне. Глубоко вдохнув, он открыл дверь, впустив в свою квартирку немного утреннего света и чернокожую пухлую женщину за 40 в светло-голубом костюме и широкополой шляпке, что была по моде годов так 50х. Она источала недоброжелательную атмосферу и запах тройного одеколона, который заставил глаза заспанного парня заслезиться.       Женщина, не церемонясь, шагнула внутрь.       — Ну наконец-то! Я-то думала, я состарюсь пока Вас тут жду. Фу, чем это пахнет? Вы хотя бы окна тут открываете? — командующим тоном обратилась она, пройдясь по коридору и заглядывая в каждую секцию квартиры, выискивая, к чему бы еще придраться.       — И тебе доброго утречка, Элла.       «Какая разница, скоро тут опять все провоняет тобой, нигерская ты сволочь.» — параллельно с приветствием, подумал «мистер Торндайк», следуя молча за женщиной, не решаясь произносить свои мысли вслух. День и так обещает быть тем еще ужасом.       — Добрым оно было, пока я к Вам не зашла… Вот! Что это такое? Смотрите, сколько пыли! Я же просила Вас следить за порядком! У меня четкие правила, под которыми Вы, между прочим подписались. А эта не помытая посуда не смахивает на добросовестное исполнение этих правил. И этот ноутбук! Вы знаете сколько сейчас стоит электричество? Я, будьте уверенны, включу это в вашу месячную оплату. — заявила Элла, цокая каблуками по паркету и тыкая пальцем по всему периметру квартиры, выискивая еще более значимые изъяны.       Она то и дело стреляла в парня убийственной дозой негодования, а тот лишь мог на все это пожать плечами.       — Да ладно тебе, подумаешь, посуду оставил. Забыл помыть, с кем не бывает. А ноутбук… учился допоздна. У меня сегодня первый день в универе. Возобновился на второй курс и хотел быть готовым, хе-хе… — как можно убедительнее соврал парень, выдавая глуповатую улыбку.       Женщина глубоко вздохнула и посмотрела на него с укором, еще более сильным, чем когда-либо до этого. Элла и раньше нагоняла такое состояние, но теперь Торндайку казалось, что чернокожую сейчас реально понесет и она выдаст такое обилие нецензущины, что он и не слышал.       Однако, вместо этого, она попыталась изменить тактику.       — Крис… Я понимаю, тебе приходится нелегко после случившегося, потому всячески стараюсь идти к тебе навстречу. Я снизила твою оплату вполовину, отдала под распоряжение действительно хорошую квартиру. Но сколько бы раз я сюда не приходила — вижу одну и ту же картину, — начала женщина, стараясь как-то смягчить тон, да только негодование все равно ощущалось.       Парень отвернул взгляд вспоминая, что и этот разговор уже у них был неоднократно.       И это так его раздражало.       — Пойми, тебе нужно взяться наконец за голову и жить дальше. Ты все-таки достаточно взрослый, что бы понимать это, как бы заезжено это не звучало. Да и к тому же… Ты ведь знаешь, что я не только твой арендодатель, я еще и твой друг и ты можешь ко мне всегда обратиться за помощью. Но, если ты и дальше продолжишь плевать мне в душу, мы с тобой не сработаемся, надеюсь ты это-то точно понимаешь… — сказала она весьма строгим тоном, оставив позади попытки в доброту.       Все это было до безумия оскорбительно. Лицо Криса скривилось от внутренней злобы и обиды, которые возникали всегда, стоит им коснуться этой темы… Ему так хотелось выставить Эллу за дверь, закричать что-то в духе: «Да что ты можешь знать?!», как он это делал в первый раз такой их беседы.       Но у него уже просто не было сил и желания раздавать все эти бессмысленные колкости. Парню просто хотелось чтобы его оставили в покое.       — Ты говоришь прям как моя мать. Она тоже пыталась строить из себя мозгоправа, да только закончилось это для нее полным фиаско. Так что прекращай тоже заниматься этой фигней и займись уже другими делами. Можешь сколько угодно меня отчитывать за срач, но не лезь ко мне в душу со своими нотациями. Сам уж как-нибудь разберусь, в какую мне там сторону двигаться и в каком стиле прожигать молодость. — ворчливо заявил паренек, показывая своим видом, что более на эту тему он не намерен разговаривать.       В квартирке воцарилась гробовая тишина.       Арендодательница не знала что ему и ответить, однако вид у нее был, словно она окончательно разочаровалась в Торндайке.       — Что ж, очень печально, что ты считаешь правильным именно такой путь, — сказала она смиренно и направилась к выходу. — Будь здоров.       Крис проводил ее безразличным взглядом, а когда дверь за женщиной захлопнулась, он с облегчением выдохнул.       «Черт, весь настрой с утра испортила… Надо взбодриться. Сегодня первый день в новом коллективе, а я их уже заранее ненавижу.» — подумал парень и направился неспешно на кухню, достать из холодильника чего-нибудь пожевать.       Позавтракав вкуснейшим и свежайшим «дошираком», Торндайк заварил себе кофе и пока тот остывал, принялся гладить свои более-менее приличные джинсы. На часах было 8 утра, но так как Крису было ко второй паре, он не очень переживал за свое опоздание. Напротив, он мог бы выспаться в кой-то веки, но из-за черной дамочки и ее придурковатых привычек это дело придется отложить до лучших времен.       Приодевшись, причесавшись и почистив зубы, Крис собрал в свою потрепанную наплечную сумку пустых тетрадей и вышагал на совместную веранду, наполняя легкие свежим… сигаретным дымом.       Он обернулся и увидел своего соседа, который только в прошлом месяце сюда переехал, да только он успел вызвать совсем другие эмоции, нежели другие безобидные обитатели жилищного комплекса. Жилистый высокий амбал азиатской наружности лениво курил, упираясь на деревянные перила и стреляя узкими черными глазами во все, что появляется в их диапазоне. Из-под рукавов белого халата у него проглядывались витиеватые татуировки красных змей, обвивающих его руки аж до костяшек пальцев.       Крис его, признаться, немного побаивался, поскольку про него ходило множество разных слухов. Основное их содержание гласило о том, что он являлся бывшим членом якудзы, причем занимал там нехилую должность и имел множество связей в самых разных сферах общества. А здесь он поселился дабы определенно залечь на дно, ибо, камон, никто в здравом уме не станет снимать квартиру в таком захолустье, где к тому же 24\7 гремят поезда просто ради того, чтоб вкусить простой жизни. Да и ко всему прочему, ходил слушок, что он так и не завязал со своей «профессией» и теперь это лишь вопрос времени, когда ко всем в комплексе ворвутся вооруженные люди и с угрозами расправы объявят требования выдать им соседушку для принужденно-добровольного сеппуку.       Пацан же не спешил верить во все подряд, но вот мыслишка не давала ему покоя и подтачивала его хрупкую веру в порядочность соседа, как червяк созревшее яблоко. Но, вместо того, чтобы тратить время на пустые измышления, он попытался скрыть свое подпорченное настроение и надеть маску дружелюбия.       — Эээ, здравствуйте, мистер Танака. Как поживаете?       Амбал повернулся к пареньку, просканировал его своим ленивым взглядом и что-то нечленораздельно фыркнул под нос, продолжая дальше смаковать свою сигарету.       — Видимо, это значило, что хорошо… — проронил самому себе Крис, спеша спуститься по лестнице вниз, очевидно не собираясь расшифровывать истинное значение полученной информации.       Спустившись, на него сразу же залаяла их дворовая собака, которую Элла завела для и безопасности, и по доброте душевной одновременно. Эта шавка никогда не любила Торндайка, она была против него еще когда он сюда перебирался и никто не мог понять почему. Но, русому пацаненку было все равно, ведь он, еще с детства, больше любил кошек.       Понимая, как его уже достал этот каждодневный лай, парень рявкнул псине заткнуться и пошел дальше, за что получив в свою сторону еще полсотни ненавидимого «гав».       Перейдя каменный мостик, под которым журчал мутный ручей, он прошел несколько метров вперед и поднялся к станции, с которой и доведется отправиться в город, а потом автобусом добраться до университета. Ничто не предвещало какой-либо беды, обычный день, такой, как все предыдущие.       Но все же Крис еще не знал, что именно сегодня на его размеренную жизнь приземлится целая добрая пригоршня пушистых и весьма наивных проблем.