***
Позже Петров стоит в душевой, не в силах сдерживать эмоции. Всё тело в гематомах от ударов шайб, каждая мышца отдаёт тупой тянущей болью, а от ярости и злости кровь грохочет в ушах. Саша не понимает, что это было, ему кажется, что Меньшиков откровенно над ним издевается. Но Петров не из тех, кто будет такое терпеть. Его буквально распирает от ненависти, и он, не обращая внимания на уговоры товарищей, в открытую кричит о ней. — Ненавижу вашего Меньшикова, понятно?! Ненавижу!!! Оглушённый собственным криком, он не сразу понимает, что вокруг стоит полная тишина, а ребята смотрят на него как-то почти напуганно. Саша тяжело дышит, и, возможно, ему ещё есть, что сказать, но когда чьё-то дыхание ошпаривает прохладой разгорячённую обнажённую кожу спины, а в нос ударяет знакомый запах парфюма, он понимает всё. И разворачивается к тренеру лицом, не стесняясь ни своей наготы, ни собственных слов. Он готов бороться за своё постоянное место в игре и в команде, а не на скамье запасных. Пусть даже бороться с самим Меньшиковым, против которого никто из парней даже слова сказать не смеет. Но когда Александр смотрит в эти огромные, тёмно-карие, почти чёрные глаза, горящие насмешливым огнём, он понимает, что проиграл. — Тебе не больно, Петров, — не вопрос, утверждение. — Веселее. А то выгоню нахер.***
С тех пор всё меняется. Тренировки становятся чаще, интенсивнее, интереснее. Саша быстро забывает о ненависти и злости, и на их место приходят азарт и желание. Желание быть первым. Желание быть лучшим. Желание видеть в тренерских глазах огонь гордости за него. Желание просто видеть эти горящие горько-шоколадные омуты как можно чаще. Именно оно не позволяет ему покинуть зал до тех пор, пока глубокий, резкий, и властный голос Меньшикова, от которого по телу идут мурашки, не объявляет об окончании тренировки. Саша не думает о том, нормально ли это. Он знает лишь, что болен этим спортом. И, видимо, болен этим человеком. Саше становится мало.***
— Меня не интересует то, что вы думаете о тренировках, — слышит он и жадно впитывает каждое слово, каждый взгляд, посланный ему в спину,. — Мне абсолютно наплевать, что вы думаете обо мне... Саша бежит установленный тренером круг и слушает. Саше не больно, Саша ни капли не устал. Он не чувствует ничего, кроме азарта и грёбаного Желания. — Петров и Гусев пришли первыми, — усмехается Меньшиков, с интересом наблюдая за молодым человеком, которому, кажется, тормозить стало труднее, чем бежать. — Молодцы, им в награду ещё один километр. Всех касается! Вперёд! Саше теперь всегда будет мало. — Да хоть двадцать, Олег Евгеньевич, — с покорной улыбкой отзывается он, и вновь бежит. И с упоением ощущает, как тёмно-карие глаза тренера теперь смотрят на него неотрывно.