Ранимо болтливый

На утро у многих из Тибидохцев болела голова. Шурасик же, вообще приболел, стеная и прося рассол, он цеплялся за руки бедной Свеколт, которая не отходила от него ни шаг. В итоге, его пришлось тащить к Ягге. Помочь вовсе не хрупкой в этом плане Ленке, вызвались Ягун и Ванька. Они под руки подхватили страдальца и быстро доставили его в магпункт. Таня и Лена чинно шли позади и болтали о тех, кого еще не было в школе магии и волшебства. Из разговора, Гроттер узнала, что Глеб и Жанна возвращаться не собирались, а Лоткова по каким-то причинам и вовсе отправилась в Магфорд. Таня немного разволновалась за некромага, но Свеколт поспешила ее заверить, что с ним все в порядке, он жив и здоров, а Жанна о нем здорово позаботится. Она ведь его чувствовала и знала все, что с ним происходило. Гроттер казалось неправильным говорить об этом за спиной у Ягуна, он не достоин такого отношения к себе. Все же, она влюблена в лопоухого комментатора. - Надрался, отличничек? – Ягге улыбалась одними глазами и наблюдала за бедным Шурочкой. Древняя богиня начала толочь в деревянной круглой чашечке ногти гарпии и зубы, умершего семь дней назад на реке Иртыш, утопленника. Она добавила в кашицу шипящую жидкость, от которой отвратно тянуло гнилью и передала дымящийся напиток Шурасику. Тот затыкая нос, все же выпил похмельное средство, под силой взгляда суровой Свеколт. Ягге заверила парочку, что через пятнадцать минут Шурасик будет как огурчик и отправила их завтракать. - Внучок! – Ягге улыбаясь повернулась к Ягуну, – а ну снимай майку! - Мамочка моя бабуся! – испугался Ягун, - я между прочим даже перед такими обворожительными ведьмочками как вы, стриптиз не устраиваю, дамочка! - Еще бы тут грязные танцы устроил! – прыснула Таня. Ягге ее поддержала. - Да нужен ты мне! Раны обработать надо, чего ж ты вчера не заглянул? - Ягге хитро прищурилась, внучок сопротивляться не стал. - Желание любимой бабушки – закон! – провозгласил он, стягивая футболку. Ягге отошла за мазью, а Ягун принялся соблазнять Таню. Та лишь краснела и отворачивалась, хотя это не мешало ей томно прикусывать нижнюю губу, изъявляя желание, все таки попасть в его жаркие объятия. - Чегой то Катьки не видно, куда она запропастилась? – искренне удивилась Ягге откручивая непослушную крышку. - Да тут новость одна есть, а может даже целых две, - замялся Ягун, - я ж с ней расстался, не лежит к ней больше сердце, его у меня похитили, уже раз и навсегда! - Баааа, надеюсь ты не обидел девочку, стервец? – Ягге строго на него глянула, продолжая бороться с баночкой. - Давай сюда, женщина! Я мужчина у нас в семье, я ее и открою! – Ягун выхватил баночку и напрягая могучие мускулы на курах, рванул крышку вверх, сорвав ее с прорези. - Ой чего уделал, чего уделал! – Ягге схватилась за голову. - Не волнуйся ты бабусь, я просто у тебя гиперактивный, - улыбке Ягуна невозможно было противостоять. Таня подумала о том, что внук богини защитит ее даже от дюжины разъяренных вурдалаков и без кольца. Эта мысль грела душу. - Ах ты, кот мартовский, Казанова то доморощенный! – Ягге увидела следы от ногтей Тани, оставшиеся с прошлой ночи. Уши Ягуна запунцовели. - Гормоны знаете ли, я молод и пользуюсь популярностью у девушек! – попытался оправдаться Ягун, улепетывая от Ягге, которая колотила его полотенцем. – госпожа богиня, к вам взывает голос разума, прием! Пожалуйста успокойтесь и перестаньте гоняться за самым любимым внуком, ему немного не удобно убегать от собственной бабушки! Таня стояла как вкопанная, боясь взглянуть в глаза Ягге, ей было так стыдно, что она готова была провалиться сквозь землю. - Ну молодежь, ну даете! – махнула на них рукой Ягге. Ягун перестал от нее бегать и уселся на одну из кроватей, позволяя богине втирать мазь в шрамы от порезов. - Узнаю кто это был, заставлю на ней жениться! – пригрозила она, показывая внуку, что уже можно облачиться в футболку. - Да без проблем! – Ягун обрадовался, - погуляем на свадьбе, созовем весь Тибидохс, а лучше отпразднуем вообще здесь! Поклепа своим свидетелем сделаю, а организатором Горьянова! Все еще смущаясь, Таня прыснула. Ягге взглянула на нее и смягчилась. Она всегда мягко на нее смотрела. Для Гроттер, этот взгляд был родным. На последок, слегка подгоняя парочку в выходу, Ягге неожиданно произнесла: - Слухи тут быстро расходятся у нас, Ягун, обидишь Таньку, уши оторву и обратно пришивать не стану, а ты знаешь, что сделать это правильно могу только я. Старушка развернулась и пошла готовить свои снадобья. Таня чувствовала что ее лицо пылает. Ягге все узнала. - Зевс меня побери, ну как я теперь буду смотреть Ягге в глаза?! – Гроттер готова была закричать во весь голос, что бы ее придавило валунами или на нее наступил Атлант. - Не переживай, - улыбнулся Ягун, - бабуся всегда все знает! Я еще думал, чего это она у меня так яро выведывает все, любит когда я сознаюсь в содеянном, так у нас с детства. Она богиня, по-другому быть просто не может, тем более она тебя любит. Ягун нежно обнял Таню, успокаивая ее. Его холодные руки обхватили ее лицо. Оно все еще пылало. Как же хорошо было вот так стоять. - Я бы тут и осталась, навечно, - прошептала Таня. - Я тоже, но нам придется искать себе пропитание, в такой позе это не очень удобно! – Ягун заразительно засмеялся. – кстати о пропитании и прочих приятных вещах, пойдемте мадемуазель Гроттер на завтрак, иначе я съем вас! - Да не проблема! – фыркнула Таня, протягивая Ягуну руку, - на, ешь! Костлявое немного, зато свое. Внук богини не преминул прикусить Тане руку, так что бы той не было больно. Она захихикала. На завтраке уже почти никого не было, но это не мешало основной части учеников из младших курсов оглядываться на Гроттер и Баб-Ягуна, шептаться о них и противно гоготать. Таня восседала с высоко поднятой головой и вообще держалась молодцом. Парочка особо активных сплетников получили каверзные запуки, а Ягун чуть не побежал драться, но вовремя подумал о том, что он старше, а так дело не пойдет. правило у него было такое: не драться с теми кто младше или меньше по размерам, чем сам играющий комментатор. - Танька, ты мне скажи одну вещь, - попросил присмиревший Баб-Ягун. - Все что угодно, только не пароль от банковской магокарты, - рассмеялась Таня. - Да нужен он мне что ли, твой пароль? – возмутился играющий комментатор, - я ж тебе парень, я ж за тебя беспокоюсь, я в ж конце концов еще и твой лучший друг! - Не тяни хвоста за кота, - Гроттер почему-то начала волноваться. - Почему ты вчера так легко рассказала все Лизке? Не обижайся на вопрос, просто мне нужно это понять, и все тут. - Ну…- Таня прикусила губу, думая как бы ответить, - возможно, с одной стороны это был алкоголь, который говорил за меня, а с другой, более честной стороны…мне просто хотелось это сказать и все. Я всегда скрытничала, укрывала свое счастье от других, не делилась и…тут мне хотелось просто кричать о том, как я счастлива с тобой…о том, как мне хорошо. Когда есть чувства к человеку, хочется кричать об этом на каждому шагу, говорить каждому, пусть даже и не знакомцу. До тебя скорее всего у меня такого не было. Тут все по-другому. Я чувствую, вот тут. -Таня легонько стукнула кулачком себя в сердце, и оно отозвалось гулким ударом, будто подтверждая слова хозяйки. Ягун улыбался и сверкал ушами. - Я горжусь тобой! – он тоже готов был орать о том, что ему хорошо с ней. Гробыня все еще спала, мадам Склепофф не привыкла подниматься по выходным в такое раннее время. Остальные же, разбрелись кто куда. В общей гостиной сидел только Ванька, да Лиза которая слонялась вокруг него. - Ой посмотрите кто пришел! Это же Гроттерша, мать Тереза во плоти, помощь сексом всем страждущим раздаем? – Зализина как всегда окрысилась, видя на горизонте приближающуюся Таню. Чего еще стоило ожидать от вечно страдающей Лизон и ее прихотливой психики? - Лиза, тебе пора бы остыть, ты не смотри на то, что я самый добрый играющий комментатор, душа компании и просто красавчик, могу так сказать, что ушки отвянут. – бодро сказал Баб-Ягун, но в его голосе чувствовалась угроза. - У меня вчера глазки отвяли! – передразнила его Лиза, - представь Ванюша что эта маразматичка устроила вчера! Она залезла на Ягуна и… - Лизон, так я повторить могу, только теперь это будет вдвойне хуже. – спокойно отозвалась Таня. Лиза как ни странно присмирела. Ванька пялился на огонь, кажется ничего не замечая вокруг. - О великий мастер животнолечения, о оплот надежд Тарараха, о горе всех болезней у лешаков и гарпий, очнись от дум своих и обрати взгляд свой чистый на люда простого, что взывает к тебе! – Ягун потряс Ваньку за плечо. Тот не реагировал и казалось даже легонько оттолкнул его. - Так, Иван, я не понял, друг ты мне или не друг, друг? Чего отмахиваемся, у меня физиономия слегка поинтереснее чем камин, словосочетание рожа кирпичом сюда конечно не подойдет, но все же! – возмутился Ягун и принялся трясти Ваньку с новой силой. Тот уже никак не реагировал, его голова болталась так, словно он мягкая игрушка. Выругавшись, Ягун попытался его оттащить. - Да он словно прирос, мать моя дочь богини! Тоже мне, юный пироман нашелся! Таня испугалась не на шутку, еще никогда Ванька так странно себя не вел. Лиза заверещала и бросилась ему в ноги. - Ваня, Ванечка, Ванюша! Ответь мне! – она дергала его за руку, но та была словно неподъемной. – Ваня! Ягун, с ним что-то не так, что у него с глазами?! Ребята подошли поближе к другу. Его глаза словно застилала пелена, серая неприятная пелена. Так бывает, когда человек слепнет. Лиза опустила голову и заплакала, все еще держа руку Вани. Ей уже было все равно на то, что она терпеть не может Гроттер, все равно на то, что кто-то увидит ее слезы. Настоящие слезы. - Сделайте что-нибудь, - тихо попросила она, - прошу, сделайте же что-нибудь! Таня метнулась к выходу, но Ягун ее остановил. - Я бегаю быстрее, останься с Лизой и Ванькой, присмотри, чтобы ничего не случилось, я мигом! Кажется еще никогда он не бежал так быстро, его сердце бешено колотилось о грудь, наровясь пробить ребра и сбежать к чертовой матери, в голове была одна каша. Он уже у Сарданапала и пытается что-то объяснить. Его друг в опасности. Он не знает что происходит. За него говорит словно кто-то другой, кто держится молодцом и не подает вида, а сам Ягун, он боится. Терять друзей это больно. Он сделает все, чтобы не чувствовать этого. Оказывается, академик может очень быстро передвигаться, несмотря на то, что он вдвое меньше и втрое толще Ягуна. В его глазах тревога. Он всегда боялся за своих учеников. Ягун оттаскивает от неподвижно сидящего Валялкина, Лизу, которая упирается и кричит о том, что она не отойдет от него. Таня в ступоре. Сарданапал внимательно осматривает Ивана и кричит, чтобы привели Ягге. Срочно. Тут все кричат. Это разводит больше паники, чем помощи. Ягун всегда думал, что люди кричат только от того, что думают, что их не слышат. По крайней мере в ссорах так и есть. Один кричит на другого, потому что тот ничего не понимает, не принимает, отторгает слова первого. Первый думает точно так же, даже не удосужившись спросить у второго чего конкретно он хочет и как они могут прийти к соглашению. Просто выслушать. Просто понять. И не пришлось бы тогда кричать. Так все просто. Так все сложно. Ягун снова выбегает. Кажется искренне испугавшуюся Лизу, он передал Тане. Он точно не помнит. В голове одна мысль. «Спасти маечника». В магпункте как всегда людно. Вот девочка, в которую Гроттер запустила запуком корчится на кровати, в то время, как бабуся колдует над ее подругой, состояние которой немного хуже. Каким бы человечным он не был, сейчас ему на них плевать. Он бы даже не моргнув убил этих двоих если бы ему пообещали, что с Валялкиным все будет хорошо. Вот она сила дружбы. Вот он, тот момент, когда познаются друзья. Он опять что-то говорит. Не кричит, но голос громче чем обычно. Ягге дав микстуры обеим девицам, говорит ему возвращаться, а сама телепортирует. Видимо все очень плохо. Он снова бежит. Дыхание спирает, но это чувствует только тело, не он, не Ягун. Ему все равно. Коридоры, лестницы, повороты. Он все в том же общем зале. Ягге качает головой, не соглашаясь со словами Сарданапала. Он продолжает что-то говорить. Тут появились остальные. Зуби зажала рот рукой. Готфрид сжимал кулаки. Медузия непроницаемым взглядом смотрела в глаза Валялкина, присев около него на колени. Лиза забыв об обидах, тихонько плакала в плечо Тане. А Таня…Таня кажется тоже в прострации как и Ягун. Поклеп очень зол, даже зубами скрипит. Ягге все так же покачивает головой и бормочет что-то под нос. - Как давно он так сидит? – услышал лопоухий парень академика. Он слышит свой голос. Все что он знает, это то, что Ваня уже сидел так, когда они пришли. Вчера из гостиной он вышел вместе со всеми. - Я была тут…- Лиза замялась смотря на Поклепа, но страх за мальчишку, которого она любила, взял верх, - примерно до четырех ночи, Вани не было. А после завтрака я пришла сюда, он уже так сидел, пыталась с ним говорить, но он не отвечал. Ягун попытался его отодвинуть, а он махнул на него рукой и больше не шевелился. - Огонь выпивает из него душу. Словно де-мент из Дубодама. Медленно, по частям, забирая из него все хорошее и погружая в его собственный прекрасный мир. – сказал наконец Сарданапал. – мои худшие догадки подтвердились. Когда Милюля сообщила о зове, я…я думал все обойдется, что это не его зов… - Он будет жить? – еле слышно спросила заплаканная Лиза. - Что? Вы еще тут? – академик забыл, что ребята все еще стояли рядом с преподавателями. - А ну шли вон! – воскликнул Поклеп, - нечего стоять уши греть, тебя тоже касается Ягун, марш в свои комнаты и не высовываться наружу! Больше никто ничего не говорил. Что за несправедливость? Их друг в опасности, преподаватели знают что с ним, а значит могут ему хоть как-то помочь. Неужели они столько времени проучились тут зря, неужели? Таню захлестнула волна обиды. - Мы никуда не уйдем. – тихо произнесла она. - Аспирантка Гроттер, Зевсом клянусь… - начал было завуч. - Мы не уйдем, - ее голос почти срывался на плачь, - он наш друг, наш товарищ, он наша семья. Мы можем знать правду, и если за эту правду мне придется поплатиться зомбированием, исключением из Тибидохса или даже жизнью, я рискну, хоть в Дубодам сдавайте, а не выйду. У меня никогда не было настоящей семьи, Дурневы этого мне не показали, меня уничтожали, ломая по крупицам, унижали и заставляли страдать, и только попав сюда, и встретив ВСЕХ ВАС и его, и его, и даже ее – Таня указала на Ваньку, Ягуна и Лизу, - я поняла что такое семья, что такое поддержка и понимание, я поняла что такое дружба. Какое это в конце концов счастье. Меня научили любить и помогать. За свою семью я костьми лягу, я глотки грызть буду, землю рыть, да хоть за Жуткие Ворота пойду, но их уберегу. Мы достойны знать правду. Мы достойны помочь нашему брату. Мы должны бороться все вместе, чтобы спасти его, мы многому научились. Позвольте нам помочь, мы уже не дети. Мы все поймем, но сложа руки мы сидеть не станем. И либо убейте нас, либо позвольте нам знать! Все ошеломленно смотрели на Гроттер. Ягун вышел вперед вставая рядом с Таней и прижимающейся к ней Лизой, будто показывая, что ее слова сказаны не просто так. И теперь их либо убьют, либо они узнают что с Ванькой. Ягге, Медузия, а затем и Зуби стали позади ребят, положив им руки на плечи. Они поняли. Они все поняли. Танины слова задели их души. - У меня тоже когда-то была семья…и дочь…я ее потеряла…Ягун потерял маму…мой внук не может ее обнять и почувствовать истинную материнскую любовь, он не может поговорить с ней по душам и сделать подарок ко дню матери, он не может просто прижаться к ней и...я больше не позволю себе и ему кого-то терять. Все они тут мои внуки. Все они моя СЕМЬЯ. – поддерживая ребят сказала Ягге, смахивая слезу, что уже скатывалась по щеке. - Академик, когда-то вы вернули мне жизнь и научили свету, любви, миру, всему чего я никогда не ощущала, и не знала что так можно. И если бы с вами случилось что-то подобное, я бы реагировала так же. – спокойно сказала Медузия Горгонова. Ее рука мягко лежала на плечо Тани. Она чувствовала от этой статной женщины огромную энергию и силу. Это подбадривало. - Они правы Сарданапал. Если бы не вы и Тибидохс, я бы сейчас уж точно была в Дубодаме, но ваша доброта и добродетель…вы все и все эти дети – наша семья. – промолвила Зубодериха. - Мое проклятье не давало мне жить, но оно подарило мне мою семью, - соглашаясь со словами супруги проговорил Готфрид. Пожизненно-посмертный глава Тибидохса глянул на завуча. Тот вздохнув встал перед ребятами, словно стараясь их защитить. - Они должны знать. – коротко сказал он. Ягун, Таня и Лиза стояли как вкопанные. Пожалуй впервые Поклеп Поклепыч встал на их сторону, а не грозится зомбированием и не тащит их за ухо в кабинет директора для шумных разборок. Взгляд Сарданапала смягчился. - Так и быть. Я не имею права рушить семьи.