Наивность ноя

Двери новой базы Европейского подразделения Чёрного ордена были надежно скрыты от любопытных глаз. Тем не менее, в них постучали. Сторожевой голем передал изображение тонкой фигуры, закутанной в черный плащ. На лицо неизвестного был надвинут капюшон, из-за чего опознание гостя становилось невыполнимой задачей. Комуи, лично дежуривший в эту ночь, уже потянулся к сигнальной кнопке, чтобы поднять тревогу, когда незнакомец вдруг поднял руки, как будто сдавался. Длинные рукава соскользнули вниз, обнажая белые манжеты, из-под которых, в свою очередь, выглядывали тонкие бледные запястья. Ночной гость, по-видимому, не был ноем, что, с одной стороны, несколько успокаивало, а с другой настораживало ещё больше. Комуи решил, что лучше перестраховаться, но замер, так и не подав сигнал тревоги, потому что голем внезапно передал звук: — Я хочу встретиться со смотрителем Комуи! — потребовал неизвестный. Голос незнакомца оказался сильным и громким: даже помехи, часто сопутствующие связи через големов, не исказили его, и просьбу нельзя было трактовать двусмысленно. Но кому он мог потребоваться в такой час? Тем более этот кто-то явно не принадлежал ордену: экзорцисты и искатели спокойно входили в подразделение, а не замирали перед дверьми. Судя по всему, ночной гость сильно торопился попасть внутрь: не прошло и минуты, как он повторил свою просьбу, а затем, помедлив, вдруг развернулся лицом к голему, как будто точно знал, где тот находится (хотя тот был замаскирован) и скинул капюшон. Света луны, лишь слегка рассеивающего сумрак, недоставало для того, чтобы хорошо разглядеть посетителя, а потому Комуи некоторое время пристально вглядывался в точёные черты, которые медленно складывались в знакомое лицо. Третья просьба: «Мне нужен смотритель! Это срочно!» — совпала с моментом, когда Комуи осознал, кто посетил Чёрный орден. Порадовавшись, что отправил всех помощников спать этой ночью, Комуи сорвался с поста и поспешил лично впустить леди Доминик де Сад внутрь. Наверное, с точки зрения безопасности это было крайне неосторожно, однако связи Чёрного ордена с фамилией де Сад были тайной, прежде всего для безопасности этой семьи, и не следовало посвящать в неё лишних людей. На протяжении уже десятка лет де Сад являлись одними из главных спонсоров Ордена. Когда-то они, как и большинство простых людей, не подозревали о масштабной войне, идущей у них под носом, однако когда их сын, брат леди Доминик, стал жертвой акум, они оказались не в силах остаться в стороне. Правда, до этого момента Комуи искренне полагал, что только глава рода имел отношение к Чёрному ордену, тогда как остальные члены семьи не слишком сильно посвящались в проблемы экзорцистов. Впрочем, смотрители отделений знали, как выглядят хотя бы главные представители фамилии де Сад, на всякий случай. Видимо, этот случай настал. Пока Комуи добирался до входа в здание отделения, он успел подметить ещё несколько странных деталей: прежде всего, господин де Сад всегда предупреждал о своём приезде, затем, он никогда ни под каким предлогом не снимал плащ, и, конечно же, он приезжал исключительно сам. Должно быть, случилось что-то из ряда вон выходящее, раз были нарушены все три условия. Приблизившись к дверям, Комуи с неудовольствием увидел двоих искателей перед ними: встретить леди Доминик тайно не получалось. Комуи всмотрелся в их лица. Оба мужчины были среднего возраста, и, насколько помнил Комуи, давно служили в ордене. — Откройте двери, у меня есть дело снаружи, — приказал Комуи, и, пока искатели выполняли приказ, добавил: — Всё, что вы увидите, вы должны тут же забыть. Хотелось бы верить, что они чётко выполнят приказ и действительно никому не расскажут о случившемся. Едва тяжёлые двери немного разъехались, Комуи выскользнул наружу, перехватывая леди Доминик поперёк талии и поспешно закрывая её рот ладонью, чтобы не дать окончить фразу: «Моё имя…» — Простите за грубость, — не отнимая одной руки от её губ, второй Комуи скользнул вверх по спине девушки и надел капюшон ей на голову, стараясь как можно сильнее скрыть лицо. — Идёмте внутрь. Леди Доминик быстро завертела головой, обозначая своё несогласие. Комуи убрал от неё руки и отступил, надеясь, что она сообразила, в чём дело. Кажется, девушка действительно была неглупой, и теперь вместо произнесения своего имени она шёпотом затараторила: — Мой друг… Болен. Отец сказал обратиться к вам. Это по вашему профилю. Я без предупреждения, потому что это случилось слишком внезапно. Со мной только двое доверенных людей… и он. Я оставила их в карете на окраине близлежащего леса. Отец объяснил, как дойти, но я не знаю, куда направить экипаж. Вы ведь смотритель Комуи? Вы похожи на описание отца. Я могу на вас рассчитывать? Я… Девушка не договорила, её дыхание сбилось, а Комуи попробовал переварить полученную информацию. Прежде всего, разумеется, вызывала вопросы болезнь друга леди Доминик. Экзорцисты не врачи, но господин де Сад вряд ли бы послал свою дочь в подобное место, не будучи уверенным в необходимости и целесообразности этого. Происходящее было слишком странным. Леди Доминик тем временем закрутилась, несколько раз мелькнул белый костюм под дорожным плащом, а затем она протянула Комуи письмо. На скрепляющем его сургуче красовался сложный герб фамилии де Сад. — Отец просил передать это вам, — пояснила она. — Сказал, что из-за особенностей ваших врагов вы можете засомневаться в том, что я — это я, но эта бумага подтвердит моё происхождение. «Разумно», — подумал Комуи и кивнул, показывая девушке, что услышал её. Сургуч треснул в его руках, и через секунду Комуи уже вглядывался в рукописные строки. Почерк определённо принадлежал господину де Саду, но большее внимание его привлекло обилие штампов под коротким текстом. Самыми первыми, конечно, красовались фамильная печать и личный оттиск главы семейства. Далее шли чуть менее важные, но всё ещё весомые знаки. В любом случае, всех их объединяло одно: такие печати хранились в самых дальних ящиках под несколькими замками, и наверняка только сам де Сад имел доступ к ним всем. Убедившись в достоверности бумаги, Комуи скользнул взглядом к самому письму. В общем-то, он догадывался, что господин де Сад попросит сделать всё возможное для того, чтобы помочь другу его дочери, однако неожиданной стала просьба лично присмотреть за леди Доминик, пока она будет в Чёрном ордене (так как, вероятно, она откажется покинуть друга в том состоянии, в котором он пребывал). Кроме того, внизу мелким шрифтом, так, чтобы чужой любопытный взгляд из-за плеча не смог ничего разобрать, была ещё одна просьба, написанная одним из секретных шифров Чёрного ордена: поддержать Доминик, когда она узнает «диагноз», после чего «лечить пациента» по своему усмотрению. По всему выходило, что сам господин де Сад прекрасно осознавал происходящее, но по какой-то пока что не ясной Комуи причине не отправил парня в обычную больницу. Но этому наверняка было веское объяснение. Прибрав бумагу во внутренний карман униформы, Комуи на минуту вернулся в помещение, жестом указав леди Доминик оставаться на месте, и приказал охраняющим вход искателям отправляться к дальним воротам для транспорта и поменять караул с теми, кто был у того входа. Эти двое всё равно могли что-то понять, но посвящать в ситуацию ещё больше народа Комуи пока что не собирался. Вернувшись к леди Доминик, он попросил её показать, где она оставила экипаж, а когда они отошли на достаточное расстояние, сказал: — Ваш отец обычно заранее предупреждает о своём прибытии, чтобы мы могли избавиться от лишних глаз и ушей. Боюсь, вам придётся скрывать своё имя, возможно, носить плащ, чтобы вас никто не узнал и не запомнил. Это для безопасности вашей семьи. Доминик кивнула. — Я понимаю. Я взяла с собой старой обычной одежды на случай, если мне придётся скрывать своё происхождение. — Предусмотрительно. На сколько Вы собираетесь задержаться в Чёрном ордене? — Комуи решил сразу обозначить для себя масштаб проблем. — Пока мой друг не выздоровеет, разумеется! Кажется, она сказала это чуть громче, чем собиралась, а потому резко замолчала, едва окончив фразу, и только спустя пару минут прошептала, указывая рукой в сторону леса: — Там. Комуи всмотрелся в чащу в указанном направлении, и узнал это место — здесь же всегда оставлял экипаж и господин де Сад, продолжая путь до ордена пешком, потому что оставить без внимания искателей пешеходные двери всегда почему-то получалось намного легче. До кареты они дошли быстро. Леди Доминик чуть ли не бежала к повозке, ежеминутно оглядываясь, не отстал ли от неё Комуи, как будто именно теперь от малейшего промедления её друг мог скончаться, хотя, даже просто прикинув уже проделанный ими путь, Комуи понимал, что состояние «пациента» более-менее стабильное, раз его довезли сюда. Вблизи экипаж оказался удлинённым, шестиколёсным. На таких было удобно путешествовать большой компанией, или, в случае леди Доминик, перевозить кого-либо. Не останавливая взгляда на невычурной, но не дешевой внешней отделке, Комуи кивнул двум застывшим у лошадей мужчинам, сопровождающим леди де Сад, и, открыв тугую дверь, пропустил вперёд Доминик, после чего шагнул внутрь сам. Леди Доминик быстро и уверенно зажгла фонарь, и после того, как Комуи закрыл вход в экипаж, передала его ему. Сама Доминик, прекрасно ориентируясь в знакомом пространстве, скользнула к задней части кареты, в которой на странной конструкции вроде помоста лежал ворох одеял. Девушка подняла несколько из них, немного пошарила руками и сказала: — Похоже, у него жар. Комуи приблизился к ней. Сперва полоска тусклого света выделила из темноты аристократическую мужскую руку. В сумраке кожа казалась тёмно-серой. Или не казалась. Чуть вздрогнув от собственной ужасной догадки, Комуи переместил фонарь, заставляя бледные лучи осветить лицо лежащего перед ним человека, и в экипаже вдруг вмиг стало душно. Белые волосы молодого мужчины слиплись от пота и разметались по импровизированной кровати. Несколько прядей прилипли ко лбу, но они совершенно не мешали рассмотреть изящный чёрный стигмат в его центре. Рядом уже резались, но пока что не кровоточили другие. Комуи понял, что ощущает собственное сердцебиение, а проблема сокрытия личности молодой де Сад медленно отъезжает на второй план. — Ной, — пораженно выдохнул он. Леди Доминик встрепенулась. — Вы знакомы с ним? Комуи недоуменно посмотрел на неё. — Это мой друг. Ной Архивист, — объяснила девушка, теперь, кажется, не понимая происходящего. — Говорящее имя, — дрогнувшим голосом ответил Комуи. Всё вставало на свои места. Господин де Сад, разумеется, не мог забыть виновников смерти своего сына, а потому, обнаружив в своём окружении — будущего — врага, тут же предпринял меры. Действительно, куда ещё можно было отправить пробуждающегося ноя, кроме как в Чёрный орден? Центр был крайне заинтересован в Аллене Уолкере до его побега, а теперь им предоставили пока что практически беспомощную подопытную крысу. Но… Комуи бросил быстрый взгляд на леди Доминик. Должно быть, эта девушка была весьма упорной, раз господин де Сад согласился на её поездку сюда. Чёрный орден наверняка окажется первостепенной целью ноев, когда один из них пробудится в его стенах. Европейское подразделение станет, нет, уже стало опасным местом. — Леди Доминик, что вы знаете о нашей работе? — спросил Комуи, не совсем понимая, что делать теперь: ему не простят, если он отпустит такой экземпляр, да и сам Ной в скором времени станет опасным для молодой де Сад. В общем-то, как и для всех остальных людей. — Вы… Спасаете мир от зла? Голос девушки был пропитан замешательством. — Леди Доминик, давайте переместимся в стены ордена. Нас ждёт очень долгий разговор. «Возможно, после всего вы даже возненавидите меня, — добавил про себя Комуи, — но я постараюсь позаботиться о вас, как о своей сестре, пока вы находитесь в стенах моего подразделения». Обратно до Чёрного ордена они добрались быстро. Комуи занял место рядом с кучером, чтобы показать ему дорогу. Доминик осталась в экипаже, и Комуи надеялся, что её друг не станет кровожадным убийцей до тех пор, пока они не окажутся в стенах подразделения. Хотя, судя по стигматам, у них ещё было достаточно времени. Вернувшись, Комуи первым делом проводил леди Доминик в свой кабинет и налил ей чаю. Это должно было занять девушку ненадолго, чтобы он смог устроить пробуждающегося ноя со всеми удобствами. Разумеется, нельзя было определить потенциально опасного человека в медицинское отделение, где проходили лечение экзорцисты и искатели. Причём на данный момент такой поступок создал бы опасную ситуацию для обеих сторон. Заперев леди Доминик у себя, чтобы никто не смог даже случайно пересечься с ней, Комуи вернулся к экипажу. Доверенные господина де Сада к тому времени уже приготовили носилки и переложили на них Ноя. Видимо, немного осознавая ситуацию, они догадались прикрыть его несколькими одеялами, чтобы никто случайно не увидел их ношу. Это было крайне предусмотрительно, потому что Комуи сам ещё не был уверен в том, кому и как будет лучше всего доложить о происшествии. Пробуждающегося ноя разместили в одной из самых дальних камер. Немного поразмыслив, Комуи принёс сопровождающим леди Доминик мужчинам одежду искателей, попросив переодеться и никого не подпускать к камере ближе, чем на двадцать метров, и в случае чего прикрываться его личным приказом. Похоже, господин де Сад предусмотрел возможность того, что им придётся делать что-то подобное, так как мужчины только коротко кивнули и принялись выполнять поручение, не задавая вопросов. Перед возвращением в кабинет Комуи ещё раз присмотрелся к будущему ною. Видимо, пробуждение древних генов было действительно болезненно — пока что тот находился без сознания. Тем лучше для ордена — на данный момент враг не смертельно опасен. Леди Доминик тем временем уже допила предложенный чай и принялась рассматривать обстановку, сидя в одном из кресел. Освещение в кабинете было куда лучше, чем на улице, в экипаже или большинстве коридоров ордена, и теперь Комуи мог отметить сильную бледность своей гостьи. Конечно, леди Доминик старалась не показывать никаких эмоций, однако, видимо, они были действительно близки с Ноем, так как нет-нет, но стоило ей чуть ослабить контроль над собой, и изящные пальцы тут же судорожно сжимали край одежды. Надо сказать, одета она была совсем не по-дорожному. Белоснежный брючный костюм, сделанный явно из достаточно дорогой ткани и украшенный мелкой замысловатой серебристой вышивкой, больше подошёл бы для торжественного приёма, чем для дальнего путешествия. Но видимо, леди Доминик слишком переживала за своего друга, чтобы ощущать дискомфорт. — Где Ной? — спросила она, едва Комуи сел напротив неё, отметив, в свою очередь, что от имени друга леди Доминик так и хочется вздрогнуть. — Я устроил его там, где он не сможет пересечься с другими обитателями подразделения. Доминик замерла. — Это заразно? — вмиг осевшим голосом спросила она, а Комуи шумно выдохнул: похоже, девушка действительно совершенно ничего не знала об экзорцистах, но всё-таки следовало уточнить: — Вам совсем ничего не известно о нашей организации, так? Доминик кивнула, не обратив внимания на то, что её вопрос остался без ответа, и Комуи вздохнул: и как он мог объяснить ей всё, не приведя при этом в ужас? Видимо, леди Доминик, несмотря на свое состояние, всё ещё была способна улавливать настроения других людей, а потому первая сказала: — Я хочу знать всё. Что бы у вас тут ни происходило, мне необходимо понимать это. Она говорила уверенно и достаточно быстро, будто где-то в глубине души уже готовилась к неприятным новостям, и теперь ей не терпелось подтвердить или развеять свои опасения. Комуи посмотрел ей в глаза. Леди Доминик не отвела взгляда, а только, кажется, постаралась вложить в него всю силу, что у неё была. Похоже, она не собиралась отступать. Молчание затянулось, но оно не могло длиться вечно. — Вы помните, из-за чего погиб ваш брат? — начал Комуи издалека. — Меня тогда не было с ним, — Доминик покачала головой. — Его лошади взбесились, и экипаж упал с обрыва. Виновников так и не нашли, мне сказали, что это был несчастный случай. — Виновников не нашли, потому что их всё равно не поймать. Леди Доминик удивлённо взглянула на Комуи, и он продолжил, пытаясь объяснить всё как можно проще: — На вашего брата напали акумы. Это искусственно созданные из механических тел и человеческих душ существа. Единственная их цель — уничтожение людей. Чёрный орден — это организация, собирающая экзорцистов для борьбы ними. Экзорцисты — наша главная боевая сила — это люди, обладающие особенной энергией, которую мы называем Чистой силой или невинностью. Чистая сила заключена в предметы, с помощью которых они освобождают души из механической оболочки, тем самым уничтожая акуму. После смерти вашего брата, господин де Сад узнал о нас и с тех пор помогает, насколько возможно. Комуи выпалил это, после чего резко замолчал, не зная, как перейти к самой неприятной части разговора, но Доминик сама задала нужный вопрос: — Вы сказали, что акумы созданы искусственно? — Наш главный враг зовёт себя Тысячелетним графом. Он обманывает людей, обещая воскресить их близких, а когда те зовут души родных, помещает их в машины, которые полностью ему подчиняются. Первой жертвой всегда становится обманутый человек. Акума убивает его и занимает его оболочку. — Это ужасно. — Абсолютно, — кивнул Комуи. — Но если бы граф действовал в одиночку, это было бы одной бедой. Тысячелетний граф — глава группы, называющейся Семейством Ноя, а себя они, соответственно, зовут ноями. Поэтому… Я хотел бы попросить вас не называть своего друга по имени. Это вызовет ненужные волнения. — Но Ной хороший! — воскликнула Доминик, даже привстав от возмущения. — Был хорошим, — Комуи серьёзно посмотрел на неё. — Семья ноев существует уже очень давно. Даже если убить их всех, рано или поздно их гены пробудятся в других людях, не связанных с ними кровно. Ваш друг скоро станет одним из них. С этим ничего нельзя сделать. В комнате вновь повисло молчание, а затем маска леди Доминик треснула: её лицо внезапно исказилось, а в глазах мелькнул ужас: — Если нои ваши враги… Что вы собираетесь сделать с Ноем?! — Пока что ничего, но… — Мы уезжаем! — Доминик резко оборвала его, подорвалась со своего места и чуть ли не бегом бросилась к двери. Та оказалась предусмотрительно закрыта. — Вы никуда не уедете отсюда, по крайней мере, вместе с ним. Ваш друг скоро станет очень опасен, даже для вас. Ваш отец понимал это и поэтому отправил его сюда. — Он никогда не навредит мне! — развернувшись спиной к двери, Доминик гневно посмотрела на Комуи. — Люди меняются после пробуждения в них генов ноев, — Комуи старался говорить спокойно, но в его голосе всё же ясно чувствовалась печаль. Раньше он никогда не задумывался о том, что чувствуют люди, в ближайшем окружении которых начинает пробуждаться ной, но ещё не прошло и года с побега Аллена Уолкера, который больно ударил по ним всем, а потому сейчас Комуи действительно сочувствовал леди Доминик, понимая, что ей только предстоит пережить потерю. — Вы можете остаться здесь, вам выделят комнату. Возможно, вы ещё сможете пообщаться с ним, если он придёт в сознание, пока гены ноев окончательно не пробудились в нём. Но до утра попрошу остаться в моём кабинете. Сейчас меня ждут неотложные дела, но я отправлю к вам свою сестру, вы сможете обратиться к ней по любому поводу. Доминик, чуть покачиваясь, вернулась в своё кресло. Комуи подумал, что отдельный кабинет — это хорошо, потому что на девушку было страшно смотреть, и никто не должен был видеть её в таком состоянии. — Разумеется, я остаюсь! — сказала она достаточно громко, но как-то механически, словно весь её разум сейчас был слишком занят борьбой с реальностью и принятием того факта, что её друг скоро, можно сказать, будет мёртв. — В таком случае, я распоряжусь насчет комнаты. Ваши вещи доставят туда. Кажется, леди Доминик его уже не слышала. Комуи оставил её, заперев дверь снаружи. Наверное, стоило попросить Линали присмотреть за тем, чтобы девушка переоделась, потому что в таком состоянии ей точно было не до внешнего вида или сокрытия своего происхождения. Подумав немного, Комуи отправился сначала к сестре. Состояние ноя было стабильным, а потому доклад мог подождать полчаса, в отличие от ошарашенной леди Доминик де Сад.