- песнь ветра, крик соловья

       Я жила в небольшой деревушке на севере Вории*. Сама же деревня находилась на острове, поэтому считалась самой северной точкой мира, и именно расположение острова обеспечивало нам безопасность и некоторые неудобства. Наша деревня процветала. Мы разводили белых медведей и пингвинов, в ловле рыбы нам помогали тюлени, которые стали нашими верными товарищами. Птицы здесь пролетали нередко, иногда мы охотились на них, иногда пытались приручить, но последнее у нас, честно говоря, не получалось. Но, один день сводил все наши старания к нулю. Этот самый день наступал раз в 1000 лет, и назывался днём Тельефтея. Древние вели календарь, благодаря которому мы знали, когда нужно прятаться в своих, так называемых «окопах».        Я родилась за 100 лет до Тельефтея*, и уже в годы моего рождения мой отец, Эргасиас *, начал рыть глубокую яму, чтобы спасти меня, маму и моих братьев в ней, а так же, чтобы укрыть наших пингвинов и некоторое небольшое хозяйство. Шёл восьмидесятый год до Тельефтея. На нашу деревушку обрушился сильный туман. Все мужчины, и многие женщины, пошли спасать пингвинов и медведей. В убежище остались только дети, старики и женщины в положении. Старейшина Софос собрал всех детишек, и двадцатилетнюю меня, возле костра. Он рассказывал много разных, удивительных на первый взгляд, странных истории. Но одну из них я запомнила на всю свою жизнь. — Эта история о девушке, которая покорила Борея*, — старейшина посмотрел на огонь, и в нём все мы увидели танцующие языки пламени, которые вычерчивали силуэты людей. — Она жила здесь, в этой деревне, за 990 лет до первого Тельефтея, звали её Тонира, — старейшина, как и все присутствующие дети, посмотрел на меня. Я, честно, очень удивилась, что у меня и у девушки из легенды схожие имена, но после того, как старейшина продолжил, эти мысли, будто улетучились. — Она была храброй девушкой, и будущим вождём племени. Но, был у неё один недостаток, — дед Софос взглянул на огонь, а он в свою очередь стал немного потухать. Старейшина подкинул дров и продолжил: — Была она слепа на один глаз, и из-за недостатка этого они стали двух цветов разных! — дети, да и я, охнули от удивления. Потухающий огонь вновь стал прежним. Его пламя стало теплее, и дед, заметив это, немного улыбнулся. — Один глаз её был прозрачен, словно воздух, словно там ничего и не было. А другой был похож на плодородную землю, как из старых книг, что привозили нам инородцы. Она была смела, охотилась на медведей, а один раз даже забрела на запретные земли. Тогда, как говорил мой прапрадед, земли были зелены, люди сажали фрукты и овощи, а животных было так много! — языки пламени стали принимать форму оленей, которые давно вымерли, птиц, маленьких, но необыкновенно красивых. Изображались и страшные животные, но сам их вид не только устрашал, он удивлял, он обескураживал. — А что это за птица? — спросила я, указывая на огонь. — Это соловей, чьи песни доносились от западных до восточных врат. В те времена они и сюда прилетали. — Софос улыбнулся и продолжил рассказ: — Когда она забрела в запретную землю, то попала в сад. Там благоухали цветы невиданной красоты, невиданных ароматов. Там птицы пели самые красивые песни, которые мы никогда не слышали. Аманиды, Варакушки, Зарянки, Клесты и многие другие. У ворот в сад её встретил отважный герой, в те времена он был известен под именем Пракси. Взмолил он тогда: « — Прошу, помоги мне пройти лабиринт. Там будет великий бог знаний Тот*. Говорят похож он на птицу». Пракси не долго пришлось молить Тониру о помощи, девушка охотно согласилась помочь герою. « Что ты хочешь узнать у него?» — спросила Тонира. Пракси же уверенно ответил: «Имя той, кто одолеет Бога Борея. В нашем роду есть один провидец Фриос. Месяц назад он предвидел, что на северные земли, близ Вории и многих других островов бог Борей наложит сильное заклятие». С этого и началась легенда о дне, который мы называем Тельефтея, о девушке Тонире, о герое Пракси, а так же о великом Боге северных ветров Борее.        Все мы сидели у огня. Ушедшие всё не возвращались. И Старейшина, заметив напряжение, всё- таки решил дорассказать эту, на мой взгляд, печальную легенду. Многие детишки ушли спать, а я, как первый, и, оказалось, единственный зритель, пересела поближе к огню и продолжила слушать. — Тонира и Пракси отправились проходить лабиринт. На их пути было много тупиков. Не выдержав всей сложности ситуации, Тонира вскарабкалась на одну из стен лабиринта. Выход оказался не так уж и далек. Она подала руку Пракси, и они, идя по стене, наконец, дошли до выхода из лабиринта. Райские песни пели птицы там, а цветы благоухали ещё сильней. Пракси сорвал один из самых красивых цветков в саду и громко воскликнул: « О, бог мой, как же он прекрасен! Торина, прошу, прими его в знак моей благодарности!». Внезапно из ниоткуда мелодичный голос сказал: « Цветок прекрасен, пока он благоухает и находится в земле. Но, ты, герой, сорвал его, предопределил его судьбу, теперь лишь один исход у него, завянуть». Когда прапрадед рассказал мне эту историю, я был в твоём возрасте Торина, — дед погладил меня по волосам. — Я не понимал всю суть этих слов. Герои же поняли. Пракси просил прощения у того самого голоса, и тот наконец взмолвил: « Ничего, у всех нас одна судьба, и что бы там ни было, она предопределена. Что же вы хотите герои? Спрашивайте всё! Отвечу я Вам на любой вопрос!». Тонира и Пракси переглянулись. Пракси задал свой вопрос. Ответ поступил незамедлительно: « Друг мой». И в этот момент Тот предстал перед героями в виде воробья, что сидел на самом верху могучего дерева и начал петь песню им о великом Борее, владыке северных краёв. «Бессмертен он, и одинок Он дорожит своей свободой. От вечных мук бушует он. Он грустен, но не скован! Влюблённый в шелест листьев, Любимый лишь грозой. Он ищет ту, кто заменил Ему бы весь покой» — старейшина пропел песнь соловья, она была грустна и оставила какой-то след в моём сердце, оставила печаль и тоску. Я почувствовала одиночество бога Борея. — Так же, как и ты, — старейшина погладил меня по волосам, — Торина тоже была поражена этой песней. Её сердце не покидала тоска и боль, что сопутствовали с необыкновенной печалью. Тогда Торина задала свой вопрос Тоту: « Соловей, ты поведал мне тайну ветра. О том, что он бушует от страданий, а шуршание листвы успокаивает его сердце. О том, что шквал всего лишь мольба о помощи, и о том, что он давно перестал уповать на небеса. О том, что имя его Борей, и о том, что раскинул он свою печаль на самом севере мира, разделив её с самим собой». Соловей немного опешил, но Торина продолжила: « Так, скажи же, о великий Тот, бог знаний, бог луны, бог книг, кто та, что подарит Борею покой? Кто та, которая его защитит?». Тот прекрасно знал, что девушка перед ним и есть та, из легенд, которая спасёт весь север, но он знал и её судьбу. Тот перевоплотился. Он стал человеком, но голова всё ещё оставалась такой, как у птиц. « Дочь моя! — сказал Тот. — Это ты! Но знай, будь крайне осторожна, один неверный шаг, и ты разрушишь целый мир». Тот, как и весь сад, с лабиринтом, цветами и птицами, начал рассеиваться в воздухе. Герои, шокированные происходящим, осели на землю. С глаз Торины потекли слёзы. Спустя час каждый из героев ушёл восвояси. — Старейшина Софос, скажи, а что будет дальше с героями? Торина отправится к Борею? — любопытно интересовалась я. — Торина, девочка моя, уже так поздно, я так устал, я изнемог, мне надо отдохнуть. Иди, поспи. Я завтра всё продолжу. С чувством недосказанности, (и небольшим (огромным) возмущением) я легла спать. Ворочаясь из стороны в сторону, царство снов уволокло меня за собой, и я уснула. Мне снился сон, там был прекрасный юноша, он был так грустен, и я подумала, а не Борей ли это. Я громко крикнула ему:  — Кто же ты?Не ты ли владыка северных ветров Борей? Он немного повеселел и тихо сказал: «Да». Аура вокруг него стала мягче. Я подошла к нему ближе, и он… обнял меня? Я была так растерянна, что стояла как столб. — Я так давно искал тебя Торина! Ты умерла так давно, я так скучал! — он сжал меня сильнее. — Я долго молил небеса о твоём перерождении, и вот ты тут! После слов, сказанных Бореем, в моей голове начали появляться жуткие образы, наверное, прошлой жизни. О том, как я пришла к Борею, о том, как добивалась его сердца. Из моих глаз лились слёзы. Когда Праксис, из легенд, оказался убийцей моего прошлого я, я чувствовала всё, что чувствовала тогдашняя я, предательство, боль от разлуки, боль в сердце. Я плакала ещё очень долго, я была безутешна. Борей был таким же тёплым, и чувства к нему у меня были такие же теплые. — Как так? — спросила я. — Я вижу тебя первый, в этой жизни раз, а так люблю, так люблю… Как так? Борей посмотрел в мои красные от слез глаза, и сказал: — Мы умерли в один и тот же день, и я, как уже говорил, просил небеса вернуть тебя, но себя я уже вернуть не смогу. Я стал всего лишь ветром. От твоей потери я создал Тельефтея, он искал тебя, разрушая всё на своём пути, и слава Богу, что день разрушения не настал, ведь ты нашлась, теперь в нём надобности нет. Мы сели возле реки, там была трава, как из рассказов Софоса, и пахло там приятно, не снегом. В один момент я посмотрела на свои руки. — О, нет! Борей! Я исчезаю! — я с ужасом смотрела на спокойного Борея, и в следующие минуты я услышала то, что убило во мне абсолютно всё. — Ты умерла. — Но… Как… Там мама, папа, братья, Софис. Там все! — Их больше нет. Они замерзли до смерти, как и ты. — Борей выдохнул и сказал что-то непонятное. — Я… Я больше никогда их не увижу? Зачем! — меня взял шок. Зачем он искал меня, если я всё равно умерла? Зачем? — Тонира. Послушай меня! — он сел предо мной на колени и обхватил мои руки своими. — Теперь они, и мы, все мы будем жить здесь. Это северное небесное царство. Мои владения, мы будем тут жить! Мы будем строить дома, пахать поля. На моих ветрах мы с тобой отправимся покорять новые земли. — Мы будем вместе? — дрожащим голосом спросила я. — Да, навсегда.