По небу не плывут корабли.

- Эй, Антон, а какое сегодня число?..-неуверенно спросил болезненно-худенький белокурый паренек, кутаясь в широкий плюшевый плед и сжимая тонкими длинными пальцами горячую забавную кружку с мультяшными оленями. Его глубокие темно-синие глаза с хрупким, словно расписной сизыми узорами елочный шарик, интересом смотрели на высокого, гораздо выше его самого, широкого в плечах темноволосого парня. Слегка пухлые губы блондина расплывались в непроизвольной робкой улыбке, стоило ему только взглянуть, хотя бы один разок, в нежные болотно-зеленые глаза своего избранника. Они вместе уже полгода, кто же мог представить, что бывает любовь с первого взгляда? Уж точно не он, Май, который никогда не чувствовал подобного по отношению к девушкам, даже к самым красивым, по восхищенно-пошлым возглосам окружающих, но не имеющим ничего особенного по мнению странного, необщительного одиночки-подростка с редким цветом волос и всегда от чего-то печальными ночными глазами. В его достаточно недолгой и совершенно скучной жизни не было ярких запоминающихся моментов с толпами друзей, кучей выпивки и случайным сексом, были только романы, детективные романы различных авторов и годов выпуска. Тайны, загадки, сложные ключи и множество ниточек в клубке нераскрытых преступлений, которые вели от жертвы к преступнику. Этот мир захватывающей неизвестности всегда привлекал синеглазого девятнадцатилетнего паренька и, наверное, всегда будет сохранять тесную связь между собой и от природы любопытным молодым человеком. - Двадцать девятое декабря. Послезавтра Новый Год.-ответ парню донесся откуда-то сзади, не дав обернуться к источнику голоса, которого, впрочем, Май и так знал практически наизусть, крепкими, но предельно ласковыми объятиями. Беловолосый отчётливый ощущал слегка прохладный нос собеседника в своих волосах, а после и лёгкие горячие поцелуи на шее, что буквально заставляли слабо наклонить голову в бок и предоставить любимому больше места для будоражащих все внутри худенького тела ласк. Кружка проделала короткий путь на придиванный стеклянный столик, а плед трусливо разлегся где-то в ногах, полностью выдавая хрупкую фигуру в пользование подошедшему. Синие глаза непроизвольно, крайне смущаясь, запрятались под веки, а пухлые губы приоткрылись, выдыхая прерывистей, теплее, громче. Мая всегда заставляли краснеть подобные проявления чувств его любимого молодого человека, однако, они же, эти ощущения, неимоверно манили к себе, настойчиво делая акцент на продолжении маленьких заигрываний Антона в более смелой форме. Извернувшись в сильных, тут же крепче сжавших его руках, синеглазый застенчиво, но достаточно смело для себя прижался губами к губам возлюбленного. На календаре скоро кончится второй месяц, отсчитывающий именно их совместное проживание. За такой, казалось бы, небольшой промежуток времени молодые люди смогли уютно обустроить небольшую квартиру-студию, сделав её максимально удобной для обоих сразу. Маленькая, скрытая глубоко в сердце блондина мечта начала осуществляться. Ему, закрытому в своём внутреннем мире, тоже до боли хотелось быть счастливым, улыбаться кому-то особенному и медленно растворяться в чужих глазах, которые он, спустя неизвестное количество времени, но все равно когда-нибудь сможет назвать самыми родными. Сейчас, целуя невероятно мягкие губы другой личности, способной защитить его от всего на свете, он знал, что этот человек будет с ним до конца. До самого конца. Наивно. Да, пусть это слишком наивно, однако слишком желанно. За своими мыслями меньший парень пропустил момент, когда оказался лежащим на мягких подушках и начал плавиться под ставшими слишком раскаленными ласками. Дыхание обоих и отбивающее сумасшедший ритм сердце звучали каким-то невообразимым коктейлем в ушах, будто бы прося лишние мысли затянуться, а Мая полность отдаться парню над ним. Тонкие руки крепко хватались за широкие плечи, а шея максимально выгибалась для новых поцелуев, застилающих глаза обоих лёгкой дымкой. Жарко. Было невыносимо жарко. Прохладные пальцы доминирующего плавно заскользили по открытому плоскому животу, вызывая не только тихий несдержанный стон, но и дрожь по всей маленькой фигурке. Практически теряя сознание от всех одолевших тело более чем приятных ощущений, Май распахнул глаза, почувствовав влажный язык под подбородком, а после и засасывающие кожу губы. С огромным усилием блондин заставил себя отодвинуть сожителя подальше от уже горящего желанием тела, шутливо ударив его по плечу, но абсолютно натурально сдвинув брови к переносице. Он не очень одобрял подобные проявления собственничества, было крайне смущающе видеть на себе пометки любимого, да и он не нуждался в них, ведь и так всецело принадлежал этим болотным глазам, забравшим его волю еще при первом контакте. Выбравшись из своеобразного привлекательного нежным теплом живого плена и игнорируя протестующий внизу живота небольшой комок, паренек проехал, словно на ожидаемых коньках, шерстяными носками по скользкому в них кремовому паркету к прямоугольному зеркалу в мини-прихожей, которое было разрисовано их с Антоном художествами, созданными с помощью витражных красок. Солнечные воспоминания против воли заставили улыбнуться и провести по неровному рождественскому венку кончиками пальцев. Вспомнив, зачем вообще они здесь оказались, небесно-ночные глаза настойчиво принялись исследовать шею хозяина, оставляя без внимания ещё особенно ярко горящие смущением щеки, с чувством: "я так и знал" остановившись на ярко-красном пятне под подбородком. Засос. И как же он теперь выйдет на улицу в таком виде! Бухтя себе под нос разные не совсем хорошие слова в сторону все равно любимого брюнета, Май, чтобы хоть как-то отвлечься от самостоятельно возникающего в голове плана мести, потянулся к своей любимой книге, которую, наверное, скоро дотрет до дыр. После долгих попыток дотянуться до своей цели, нужный переплет безвыходно оказался в требовательных к нему, но трепетных руках, бережно поглаживающих неяркую обложку. Комнату наполнил сногсшибательный запах обожаемого Маем сваренного по-особенному кофе, вновь вызвав снизсходительно-влюбленную улыбку. Умеет же, паршивец, извиняться.