По небу не плывут корабли.

Спустя пару недель Май уже спокойно шагал по улице незнакомого города по направлению от больницы, которая продержала его в своих стенах достаточно долго. Он вынужден был оставаться здесь последние почти два месяца, и скорее всего ещё долго уехать отсюда не сможет. Чувствуя приятную тяжесть своего рюкзака на спине, что ему вернули в больнице, как и его одежду, чудом не сильно пострадавшую и довольно сносно пахнущую стиральным порошком, блондин будто возвращался в привычный их с Антоном мир. Только идти было некуда. Ему сейчас нужно было найти себе место, где он мог бы остаться пока что на ночь, а лучше бы, конечно, до конца своего здесь обитания. Благо, деньги были найдены в потайном самодельном кармашке, который, видимо, не нашли те, кто просматривал его вещи. Так же он наткнулся на свой ежедневник, ну, или, если быть точнее, личный дневник, последние записи в котором смогли бы прояснить некоторые моменты происходящего в тот день. Парень клятвенно пообещал себе почитать его как только отыщет место ночлега. Усевшись на теплое дерево лавочки менее аккуратное, чем в его воспоминаниях о столице, он развернул купленную только что газету, принявшись внимательно изучать объявления о сдаче квартир. Зажав пальцами несколько найденных строчек о сдаче студий, он достал телефон, внимательно набирая указанный номер. То, что он вспомнил, вернее, машинально набрал графический ключ, осталось незамеченным. Ближе к вечеру из нескольких вариантов он таки остановился на более ему приглянувшемся, что так походил на их с Антоном квартиру по освещенности и расположению ванной комнаты. Ему даже показалось, что стоит немного изменить расстановку мебели, найти картину похожую на ту, что он с любовью разрисовывал для их гостиной, и он сможет вернуться туда - в прошлое или будущее, но главное к своему ненаглядному парню. Эти мысли заставили улыбнуться и выглядеть теперь более дружелюбно и даже несколько мечтательно. Осталось только составить договор. Если честно, ему хотелось уже поскорее остаться наедине с собой, но Май нашел в себе силы все тщательно проверить, предоставляя хозяйке свои паспортные данные. Он нашелся в том же, оказывается, таком вместительном рюкзаке, как и аттестат со школы, и другие документы необходимые для поступления. После произошедшего равноценного обмена оплаты за месяц на связку приятно звенящих ключей, блондин смог выдохнуть спокойно, запихивая к остальным документам свою копию договора. Оставшись один на один с собой, он еще раз обошел квартиру, аккуратно проводя ладонью по оставленной здесь мебели, которая была даже в очень приличном состоянии. Шкаф, разделенный на две части: полочки и место для вешалок, навесные полки для книг, стол на «кухне» и немного скрипящий диван, к которому при желании можно было привыкнуть. Его все более чем устраивало. Хозяйка оказалась приятной полноватой женщиной с громким, но по-матерински мягким голосом. Она внимательно слушала откровения синеглазого, который неожиданно для себя захотел поделиться происходящим в его жизни. Конечно он хотел жить отдельно, не зависеть от родителей, кто же этого не хочет в его возрасте, но такая свобода в эту секунду давила на него неподъемным грузом. Наверняка у него есть мама, ласковая и понимающая и обязательно очень красивая. Наверняка, у него есть отец, местами строгий, но ходящий когда-то с ним в походы и на рыбалку. Но сейчас он не знал ничего, не помнил, а потому не мог позвонить и прошептать в трубку что-то вроде: «Мамочка, я жив..». Растроганная историей Мая женщина отдала ему комплект постельного белья темно-зеленого цвета со словами, что этот оттенок слишком темный для нее, хотя таким совсем не выглядел на картинке на сайте, где был заказан, а также попросила звонить, если что-то понадобится или возникнут проблемы. Парень с удивлением для себя увидел во влажных глазах искреннее желание помочь, поэтому поблагодарил чью-то маму и даже приобнял, получив крепкие объятия в ответ. Несмотря на сентиментальные мысли, Май ярко понимал необходимость обдумать свои дальнейшие действия. Крыша над головой, хоть и не на продолжительное время, уже дарила ощущение безопасности, но это не единственное, без чего бы он не мог обойтись в самостоятельной жизни в этом городе. Нужно было элементарно сходить в магазин, но бродить по темноватым, уже практически ночным улицам не было никакого желания. Даже если в это время года почти все темное время суток мало чем походило на полноценную ночь. Поэтому парень еще раз обошел всю квартиру, помечая необходимые продукты сперва на бумаге. Апокалипсиса не произойдет, если он пропустит два приема пищи, да и есть не сильно хотелось, на самом деле, после отвратительных больничных зелий. Он еще хотел разложить немногочисленные вещи по шкафам, расставить пару тоненьких для него книг на специально отведенное на это место, почитать дневник, обложку которого он сейчас тихонько гладил. Хотелось банально сходить в душ, однако сон настиг его неожиданно, благо на уже расстеленном белье приятнейшего качества. Парень мгновенно уснул, стоило ему только рухнуть вбок, на подушку, мысленно пожелав себе приятных снов и пообещав завтра со всем разобраться.

***

Открыв глаза, беловолосый обнаружил себя в подъезде с пакетами в руках. Запястья ломило от тяжести покупок, спину, облаченную в теплую куртку, жарило светящее в большие межэтажные окна, казалось, совсем не зимнее солнце, а ноги нещадно гудели с каждой секундой все сильнее, намекая на то, что парень прошел минимум пару километров. Только спустя некоторое время, пока он тащил свою тушку по последнему лестничному пролету, синеглазому удалось вспомнить, что они с Антоном собирались приготовить пару экзотических для них блюд. Ну, хотя-бы попытаться это сделать. Но, как некстати, у его возлюбленного образовались дела по учебе, поэтому младший взял на себя задачу закупиться для их совместных экспериментов - удачно, как можно было понять по выглядывающим из пакетов краешкам упаковок. Здесь все было понятно, но как парень сумел уснуть посреди подъезда все еще оставалось загадкой. Ведь он за все время в больнице пытался получше изучить то, как вообще происходят эти перемещения и что может их спровоцировать, чтобы больше не пугаться самому и Антона рассказами не пугать. За этими размышлениями последние ступеньки кончились, и блондин маленьким ураганчиком с грохотом ввалился в квартиру. — Привет, солнце! — Май откинул от себя пакеты в разные стороны, помня, что там не должно быть чего-нибудь бьющегося, побыстрее разделся и едва сумел захлопнуть дверь, прежде чем с разбега запрыгнуть в призывно раскрытые руки, близко-близко прижимаясь к своему парню. Он так соскучился! Только сейчас парень в полной мере осознал, насколько же ему не хватает в течение дня этих внимательных и до трепета в груди нежных глаз, сильных рук, звенящего голоса. Он попривык за последнее время находиться со своим избранником только ночью и уже не реагировал так резко, как в первые дни. Тогда он не до конца понимал, кто он на самом деле, где он, что из того, что он знает соответствует той холодной весенней реальности. Потому его истерики вполне можно объяснить, хотя за них беловолосому до сих пор было ужасно неловко. Правильно говорят, люди могут привыкнуть ко всему. И он тоже стал потихоньку принимать сложившиеся обстоятельства, ведь его Антона не забрали совсем, он есть, он такой же живой, как и каждый прохожий на улице. Он такой же теплый и ласковый, с ним также можно поговорить обо всем на свете. Он до сих пор единственный близкий ему человек, его семья. И это давало сил двигаться дальше. Стоявший до этого без движения брюнет, совершенно нехотя этого, таки сдвинулся с места со своим самым ценным грузом по направлению к кухне, по одному таская действительно тяжелые пакеты на стол. И как только его хрупкий мальчик смог дотащить такое до их квартиры. Внутри поднималось легкое чувство вины. Он понимал, что не смог бы проигнорировать своего научного руководителя, но и бросать весеннего мальчика одного с такой сложной задачей было не совсем правильно. Слава Богу ничего плохого не произошло. Каждый наклон Антона за пакетами сопровождался дрожью обожаемого человека, «падающего» спиной назад, потому парень не видел другого выхода, как касаться губами отзывчивых чужих, специально задерживаясь на них подольше, чтобы тот точно не боялся. Ведь он же не сможет его отпустить. Несмотря на то, что зеленоглазый тоже безумно скучал, говорить сейчас совсем не хотелось, только целоваться с его невероятным возбуждающим все фантазии разом блондином, наслаждаться теплыми руками на плечах, самому внимательно ощупывать что только можно и нельзя. И просто дышать его запахом. Антон тоже чувствовал, когда Мая больше не было в его мире. Он замирал, не мог шевельнуться, время вокруг тоже прекращало подавать признаки жизни, но он осознавал себя, ощущал себя связанным, неспособным бороться с этими силами. Беспомощным. Он совершенно не знал, что можно сделать, чтобы стало легче. В голову как назло ничего не лезло. Не знал, но понимал — любым своим действием он может навредить истинному законодателю своей жизни. На телевизоре шло какое-то музыкальное шоу с громким, но не запоминающимся названием. Девушки разных возрастов скакали на огромных каблуках в бикини, извивались как могли, синхронно что-то вытягивая, но это было не столь интересно, чтобы заострять внимание. Куда интереснее синеглазому было протираться ягодицами о бедро своего сожителя, бессовестно провоцируя на хитрую улыбку и такие же провокационные поглаживания на пояснице, выше по спине. Дальше Май был готов забыть о кипящей кастрюле, о всем из себя зловонном луке, о покалывании на кончиках пальцев от красного острого перца. И обо всем на свете. Лишь бы пытливые губы не прекращали заново исследовать его шею, заставляя мысли путаться и ослабевать внимание и инстинкт самосохранения. Сейчас, уже побывав в интимной близости с брюнетом, он искренне не понимал, зачем так настойчиво оттягивал этот момент. Было приятно. Да чего там, было потрясающе! После того случая Антон стал еще внимательнее и нежнее, активнее старался его радовать, хотя сам парень не понимал такой перемены и даже не представлял, что и так прекрасное к нему отношение можно поднять на пару уровней. В свою очередь Май тоже не собирался отставать, ответно делая сюрпризы и всякие приятные неожиданности. Честно признаться, синеглазый обрадовался такой реакции не только из-за положительного влияния на свою самооценку, но и потому что это отвлекало от безрадостных мыслей о том, что он забыл. Память упрямо не хотела ничего подсказывать и подкидывать в какой-нибудь из бытовых ситуацией. Черт, он же занимался готовкой раньше! Слушал музыку, танцевал у новогодней елки. Делал хоть что-то. Глухость вспоминательного процесса доводила до отчаяния. Этим он и поделился со старшим парнем, рассказав еще о последних новостях: выписке из больницы и новой квартире. Антон обнимал его одной рукой за плечи, а другой придерживал тарелку с великолепным горячим карри, который они приготовили не многим раньше. Во время своего повествования Май периодически подкармливал парня и тоже смаковал рис с индюшиным мясом. Он все-таки проголодался, но кушать со своим молодым человеком было куда приятнее, чем в одиночестве. — Думаю, тебе следует изучить тот блокнот. Возможно, там есть информация о том, где ты жил, или номер телефона кого-то из знакомых. Если ты, конечно, был умненьким мальчиком и держал нужные циферки под рукой. — зеленоглазый широко улыбнулся на последних словах, давая понять, что шутит, и в интеллектуальных способностях своего парня нисколько не сомневается. Несмотря на то, что блондин все понял и даже мысленно улыбнулся, все равно тыкнул тонкими пальцами под чужие ребра. С тихим ахом Антон дернулся в сторону, чудом не перевернув тарелку. Он уже должен был привыкнуть к такому поведению своего избранника, но каждый раз это происходило так неожиданно! Чтобы удержать от падения имидж старшего и строгого, зеленоглазый угрожающе навис над невинно хлопающим ресницами Маем. Пара мгновений, и посуда уже одиноко расположилась на удобно стоящем столике, а музыкальные пальцы беспощадно забегали по тощим горячим бокам в щекотном танце. Как же брюнет любил его смех! Если бы кто-нибудь мог почувствовать тот восторг, который охватывал все его тело от одного только взгляда на этого парня, то понял бы многое. Все бы понял, и посочувствовал, ведь нельзя настолько восхищаться людьми. Щекотка незаметно для обоих сменилась легкими поцелуями и крепкими объятиями. За окном темнело с каждой минутой все сильнее, скрывая детали от человеческих глаз. Только Маю совершенно не хотелось засыпать. Вернее, ему не хотелось снова просыпаться в одиночестве, поэтому он быстренько выполз из-под уютного соблазнительного тела, несколько нервно предлагая немного прогуляться. Зеленоглазый, казалось, всегда понимал этого парня с полуслова. Он согласно кивнул, с удовольствием и ненавязчивыми шутками помогая своему коротышке одеться. Ему тоже помогали, вызывая благодарные улыбки. Наверное, каждое прикосновение его Мая заставляет улыбаться. Сначала у общих друзей это было поводом для шуток, а потом для завести. Большая ладонь приятно грела не такую широкую его, Мая, руку, пока они странным, наверняка смешным со стороны, галопом спускались вниз по скользким ступенькам. Улица обожгла щеки прохладным ветром и укутала падающими снежинками. Такая привычная зимняя картина сейчас казалась лучшим, что могло происходить. Он был рядом. Его Антон держал его за руку. Никуда не исчезал и не уходил. Сегодня ночью они не будут спать, как бы ни хотелось. Ведь сейчас Май зависит только от себя, и никто не может потревожить его сладкий сон.