Ты попался в свою же ловушку. Ты думал, все так легко, Как у ребенка отнять игрушку. Ты хотел сразу всего.
— Как ангельскую благодать вернуть? — Я…я все скажу! Ток не бейте! Хотя бы не по лицу! — видок у знаменитого ангела был, мягко говоря, не очень. Слезы, сопли и другие жидкости лились в три ручья. Зрелище не для слабонервных. Тот, кто еще совсем недавно грозился выпустить самого Люцифера из клетки, кто хотел перевернуть весь мир, объединив рай и ад, сейчас готов был сделать все, что ему скажут, лишь бы сохранить свою никчемную жизнь. — Выкладывай! — Дин терпеть не мог таких, как Иисакиил. Тех, кто готов был унижаться ради того, чтобы остаться в живых. — Да… Да… Сейчас. Начальника, не сердись. Я попросил одного ангела, ЮриИла, об услуге: создать новое оружие. Оно должно было забирать у ангелов их силу. Их благодать. Он создал оружие и я сразу же испытал его… На создателе этого самого оружия. Я убил Юриила, ведь никто не должен ничего знать. О том, как вернуть благодать знал только Юриил. Я не думал, что все может так обернуться и эта информация мне пригодится. — А он еще тупее, чем я думал. — Дин сложил руки под грудью.***
Ангелу поверили на слово. Его простили и отпустили с миром на все 4 стороны. Правда, одному очень не хотелось этого делать. Чтож, это в духе Винчестера старшего. Троица вернулась в Канзас, на базу хранителей знаний. Кас теперь навсегда останется сметрным, и, в принципе, его все устраивало, если рядом будет Дин. Уже давно выпал первый снег. Сечас декабрь близится рождество. Каждый раз, когда наша парочка оставалась наедине, Дин матерился. Специально. Ему не хватало поцелуев Каса и он, судя по всему, решил наверстать упущенные 10 месяцев. Сейчас Винчестер не был таким робким, неумелым. Он даже отвечал на поцелуи Кастиеля. Но и тому и другому было мало. Оба хотели большего. Но кое-кто не признавал этого. Кто? Разумеется, Дин. Он до сих пор считал себя натуралом, а Кастиила просто странным. — Слушай, Дин. В тот раз, когда я ранен был, ты сквернословил. — О чем ты? Не понимаю. — кто-то прикинулся дурачком. — Меня тогда лишили благодати. — Ах, тогда… — Пообщал я, что с процентами верну тот поцелуй, который ты мне должен.