Робкое сердце пророка

      Вокруг серебристым маревом вихрились руны. Они свивались в невероятные, неустойчивые хитросплетения, танцуя между ниточками дыма, восходящего с кадильниц, радостно подпрыгивали на восходящих от огоньков лампад потоках горячего воздуха и испуганной отарой жались к стенам в такт мыслям провидца.       Окутанный облаком флуктуирующих колдовских энергий и наркотического тумана воскуреных благовоний, он сидел в центре чашеобразной впадины в центре куполообразного зала, будто коронующего высшую точку мира-корабля и живые ветви из психопластика покачивались вокруг на эфирном ветру. Будто сеть вен, струйки энергий Вечного Цикла ползли вверх и вниз по куполу Зала Грёз и стволам деревьев души, своим переменчивым мерцанием повествуя о том, что сокрыто в холодном прошлом и мрачном будущем. Это был пульс корабля, пульс собирательной души остатков эльдарского народа и этот пульс нынче питал своим колдовским потенциалом и защищал хор прорицателей, устремивших свой взор в Варп.       Сидящие вокруг высшего провидца, они вливали поток своей жизненной энергии в коллективную сущность, которая должна была выстоять, превозмочь превратности Имматериума и вырвать из него картины грядущего.       +Ультран!+ — шептали из потустороннего несвета необъятные, неизмеримо могучие сущности, родившиеся задолго до зарождения материального бытия.       +Эльдрад+ — пели призраки тех, кого он навеки потерял и не смог воссоединить с Вечным Циклом, те, чьи души забрала Она. Там где кончался психопластичный купол, провидец мог чувствовать бьющийся ураган невероятной мощи, сплетенный из тысячи триллионов погибших и нерождённых в одинаковой мере существ. И провидец снова плакал кровью, видя то, что ещё только предстоит узреть тем, кто пройдет достаточно далеко по пути прорицательства — то что называлось божеством на самом деле было лишь огромным кластером давно угасших, обезличенных душ, от которых осталась лишь страсть, злоба, похоть и жажда услады.       Всматриваясь в мир грёз он видел там лишь грубоватую истину — по-настоящему не существовало такой твари как Слаанеш. Был лишь вихрь эльдарских душ, единый в своей развращенности, неумеренности, жажде, стёршей личности каждой из них и слившей их во едино. Древний фатум эльдарского народа был живой душой самого народа, такой же, как и Вечные Циклы миров-кораблей, мировые кристаллы экзодитов... И в каждом эльдаре была целая варп-звезда чистой энергии того, что они привыкли называть Той-Что-Жаждет.       Обратившись в себя, он встретился взглядом с двумя горящими огоньками глаз истинного божества своего рода, чей слащавый и жадный голос шептал к нему на протяжении всей его жизни. Ультран знал, что каждый член его хора колдунов от рождения до самой смерти слышал тот же самый навязчивый шепот, обещающий неземные услады и невиданные чудеса. Но сейчас, все они сидели тут, в зале прорицаний, не поддавшиеся искушениям, не сломленные и сосредоточенные на том, чтобы ещё один раз подчинить варп своей воле, пусть даже всего на мгновение, достаточно долгое чтобы вырвать из него картины будущего.       Вот уже пять тысяч лет эльдарская раса успешно выдерживала осаду собственного божества. Вот уже пять тысяч лет десятки миров-кораблей вырывали из лап древнего врага и безразличной Судьбы своё право существовать ещё один миг, ещё один час, день ото дня, из столетия в столетие. Тысячи эльдаров каждый день доказывали, что способны не пасть жертвой собственной низкой и чувственной натуры, что они никогда не повторят ошибок предков. На этом была построена их цивилизация. И сердце Эльдрада наполнилось радостью за свой народ, непобежденный, несломленный, гордо несущий среди пустоты и древнего зла чистое пламя своих душ, свет осколков цивилизации средь буйного хаоса и безвидной тьмы.       И он, как и тысячи раз до этого, подумал о всех тех, чьи жизни и души должно было оберегать его опасное ремесло, сколько миров зависит от его переменчивых видений. Он не мог их подвести. Он сделает то, что должен. Для своего народа, для своих сородичей.       И его проницательный разум шагнул в ураган несвета.

***

      Словно косяк рыб, вихрь образов мечется перед взором колдуна. Эфирные волны, оперенные радужными бурунами, бесполезно бьются об его кряжистый имматериальный аватар, своим светом отгоняющий мелких хищников. Шагая по водам Океана, он чувствует под "ногами" противоестественный пульс, проходящий по Эмпиреям и от этого пульса по спине начинают бежать мурашки.       Океан неспокоен. Где-то на когнитивном горизонте будто кручи дыбятся гигантские приливные волны, дробясь о скалы, воздвигнутые тут в незапамятные времена безымянными сущностями. Неспокойные твари бездны сплетаются в кровавом биении мира душ, пожирая друг друга и спариваясь одновременно, как и всегда, но сейчас почти истерически, из последних сил. Куда отчетливее и ближе чем раньше, под толщей вод виднеются очертания циклопических левиафанов, что древнее чем эта вселенная.       Что-то мрачное и недоброе довлеет надо всем нематериальным царством, висит в воздухе, словно статический разряд перед грозой. Вся эта бесконечная обитель хаоса заряжена энергией, словно атлет, набирающий в грудь воздуха прежде чем рвануть вперед на выдохе.       Грядет шторм. Огромный, неостановимый шторм крови, насилия, предательства и войны. Шторм, сравнимый по масштабам разве что с Войной в Небесах. Очертания грядущий событий вычерчиваются на раскалывающемся, объятом пламени горизонте густой сурьмой злых умыслов, хитросплетений интриг, затаённой злобы и искушения.       +Покажи мне!+       Чувственный мир лопается, словно мыльный пузырь и провидец падает лицом в густую, синюшную тьму депривации, пытаясь отгородиться от навязчивых картин Имматериума, дабы увидеть то что скрыто за маской обманчивых образов. Он бежит сквозь тьму, чувствуя нарастающее сопротивление с каждым шагом, но объединенной мощи эльдарского хора трудно противостоять и вот где-то в дали вдруг начинает брезжить крохотная золотая точка.       +ПОКАЖИ МНЕ!+       Точка вспыхивает, загораясь пламенем, стремительно разрастается до размеров звезды, но вот, это уже не звезда, но термоядерная мощь, вырвавшаяся из перегруженного реактора необъятного космического корабля мон-кеев. Подернутые в чувственном поле провидца голубым и ультрамариновым каменистые планеты стонут под алой волной предателей, жаждущих мести.       А вслед за злобными алыми тварями, в которых смешалось человеческое и демоническое шагает юное божество из окровавленного золота, с раною вместо сердца, с тугим узлом обид, перетянувших душу, из страданий которой родилась вся та злоба, ненависть и предательство, которым предстоит вот-вот захлестнуть галактику. Душа этого божества горит почти так же ярко, как и душа Императора, но в его руках сила даже куда большая, чем его отец способен себе представить. Не его рукой будут совершены самые чудовищные деяния, которые расколют галактику, но именно этому божеству предстоит стать их причиной. И это путь в никуда, путь к медленной, неумолимой стагнации, насыщению Древнего Врага и погибели для всей галактики.       Образы начинают рассеиваться, хор колдунов вокруг стонет от натуги. Кто-то уже провалился в беспамятство, а может даже скончался от непомерной нагрузки, с которой им приходилось прорываться через мрак далекого будущего.       +Я должен увидеть больше!+       И провидец вздрагивает от вновь нахлынувших галлюцинаций. Другое будущее.       Галактика так же расколота войною. Гиганты, закованные в сталь, с ножами наголо катаются в раскисшей каше из грязи, гильз и сворачивающейся гемоглобиновой жижи, пытаясь любой ценой уничтожить соперника, небеса корчатся в свирепом небесном сражении, разрезанные пульсом разрушительных энергий и взрывов. Меж сверхлюдей, несущих на себе руны жизни и процветания, то тут то там просматриваются свирепые аспектные воины и отважные стражи миров-кораблей, вернувшиеся из добровольной ссылки воины-изгнанники и даже привлеченные ужасным кровопролитием или обещаниями щедрого улова тёмные сородичи, а против них вся мощь Империи, расколовшейся на части этой необычной гражданской войной.       А во главе эльдарско-человеческого воинства возвышаются грозные полубоги, отринувшие своего праотца. Исцелённый от безумия гладиатор с топором, познавший мир без всепожирающей ярости, громадина с косой, впервые узнавшая, что такое жизнь без отравы в крови, уставший от бесконечных войн мастер осад, чьих побед никто не замечал, трепещущий пред собственными демонами тронувшийся рассудком параноик, чья личность впервые цела после столетий тьмы и золотой пророк, объединивший их под знаменем нового бога. За ним идут люди и эльдары, сотни миров открыто поддерживают новую религию, новое жизнеутверждающее течение, доселе неизвестное роду людскому.       Азуриан? Кхейн? Наконец родившийся Иннеад, которого так ждут обитатели Йандена? От провидца ускользает сущность эльдарского божества, покорившего даже грубые сердца мон-кеев, не признающих никого, выше своего амбициозного повелителя.       Но вся мощь Крестового Похода обращается против них и Империя втягивает весь эльдарский род в свою гражданскую войну, истребляя миры-корабли один за другим, покоряя девственные планеты и даже прорываясь в самую паутину. Война длиться столетиями и океаны бесценной эльдарской крови заливают галактику. Так и не побежденный Император, в конце концов подчинивший себе Паутину, лишает эльдар последнего преимущества, и волной космодесанта и кустодианцев вырезает население всего Комморрага, оставляя огромную дыру на месте вечного города.       Наступает эра торжества человеческой расы, оно завоёвывает всю галактику, искореняя остатки наследия древних. Их культура и влияние достигает своего апогея и в конце концов они достиают собственной "критической массы" и их царствие заканчивается очередным Падением, рождением нового божества, отражающего низкую, грязную природу человека.       Этого нельзя допустить. Человечество не должно касаться эльдарского пантеона. Их вера не приведет ни к чему, кроме новой войны, к которой они столь падки. И победа в этой войне станет их погибелью. И Эльдрад не позволит этому случиться.       Цвет видений становится пастельным с проседью, картины вянут у провидца перед глазами, а вслед за ними приходит звук - грохот падающего тела. Поднятый над землёю неведомой силой колдун вдруг падает едва не на голову прорицателя. Из его глаз и рта течёт кровь, голова повернута на сто восемьдесят градусов, а конечности выломаны в обратную сторону. Ещё двое лежат без чувств, один просто пропал и не отзывался на мысленный зов хора, сократившего свой размер вдвое. Руны защиты раскалились до красна и дымятся едкой копотью, прожигая психопластик. Купол Зала Провидцев вибрирует, будто люк субмарины, на который давят десятки тонн морских вод. В воздухе сквозит злобой и потусторонней ненавистью.       +Это ещё не всё. От этих видений зависит будущее нашей расы+ — говорит своему хору Ультран, подписывая им смертный приговор.       Сложная иерархия миров-кораблей не позволяет ему перечить. Но они и сами колдуны согласны отдать свои жизни, — весь комплекс духовных тренировок, медитаций, обучения и подготовки пути аспектного воина или прорицателя сводится к тому, чтобы полностью лишить эльдара страха смерти, внушить ему, что он обязан умереть, и чем более жуткой и мучительной смертью, тем лучше для всех. Идя на войну эльдары в первую очередь готовились умереть и это было единственное, о чём просили их предводители.       Собрав воедино духовную мощь поредевшего хора, провидец снова устремляет свой взор в Варп, от чего кристалльные деревья вокруг вздрагивают, будто от страха. Краски снова вспыхивают перед его взором. Настоящее.       Трое. Существо без сердца, существо с чужой душой и существо без материального начала. Тёмные коридоры паутины, гул анигравитационного двигателя. Впереди лишь боль, насилие и предательства. Позади гной, омерзение и ужас. Двое из них умирают, или что-то близкое к этому. Вспышка, и вокруг них горящее прибежище душ, пыльный архив закоснелых схимников, забившихся в своё родовое гнездо, словно в конуру. Вспышка, и огонь остаётся позади, уступая место вечным сумеркам и глубоким, зловещим теням. Вспышка, и золотое божество вершит судьбу не только своего рода, но и эльдарских отщепенцев. Вспышка, и гром потустороннего пожара раскалывает древнюю защиту темнейшего перекрестка паутины. Вспышка, и пламя пожарищ сменяется пением птиц, а копоть и насилие - буйством зелени, но за видимой идилией скрывается монстр грядущего раскола. Впереди все судьбы и древние интриги сплетаются в единый необъятный узел, развязкой которого будет судьба всей галактики. После, будут тысячи других игольных ушек истории, но если эльдары проиграют судьбе здесь - для них великая игра окончится через пару веков.       +Этого не случится, клянусь!+       Он произносит заклинание разрыва духовной связи, но вместо ожидаемого увядания красок видит лишь вспышку новых. Пульс погибающего мира, окровавленные клыки, вонзающиеся в сердце какой-то рукотворной одушевлённой космической рыбы, стаи демонов, потрошащих испуганных эльдар, разбитые слёзы Иши, разрезанная скальпелем реальность, мрачный силуэт в плаще, способный распорядиться жизнью и смертью бога, слёзы раскаянья и иллюзия тёплого прощения.       +Хватит!+ — кричит он в эфир и вслух, чувствуя как повышается внутричерепное давлением, даря невиданные оттенки боли. Вокруг из тел колдунов бъют фонтаны артериальной крови, твари варпа вонзают когти в их тела, пытаясь выдрать души. Что-то грозное нависает над колдовским средоточием и всё, кроме расплавившейся рунической защиты подёргивается инеем.       Трупы колдунов начинают медленно дрейфовать по залу провидцев, пока эмпирический шум терзает взор Эльдрада. Струи их крови чертят в воздухе новые, порочные символы тёмных богов, а вихрь сладострастных душ за гранью мира-корабля давит на корпус, грозя ворваться внутрь волной насилия, кровопролития и безумия.       Недоступные для затуманенного взора провидца, тела эльдар неспешно сплетаются в единую, асимметричную массу, из которой начинают вылезать переломанные кости, внутренности, обломки доспехов и неблагообразная начинка пищеварительного тракта. Какой-то безумный скульптор будто лепит из них гигантскую снежку, попутно вдыхая в неё нерождённую душу. Покачивающиеся на черенках-позвоночниках обескуренные черепа колдунов вылезают из верхней оконечности "снежки", будто глаза огромной улитки, полдюжины рёберных клеток, разломанных на двое, открываются по центру гротескной груды плоти, словно акулья паст, ощеренная зубами-ребрами, с которых свисают гирлянды кишок. Нижние части тел складываются в гигантские ступни и твердо упираются в земляной настил помещения.       Груда плоти разражается противоестественным, горьким светом и берёт разгон, словно боевой дейстриер. Но провидец, сидящий прямо на линии атаки, успевает сбросить противоестественное наваждение и кувырком ушел в сторону раньше, чем успел осознать, что вообще происходит. Туша пронеслась мимо, резво щёлкая клыками-рёбрами и разбрасывая вокруг внутренности, куски мяса и фекалии, и начала медленно разворачиваться. Слишком медленно для эльдара.       Второй её наскок Ульран встречал в полный рост с психосиловым клинком наголо. Рывком уходя с линии атаки он оставил глубокую борозду на теле монстра, перерубив попутно с десяток рёбер и не решаясь использовать свои психические силы. За границей своей материальной составляющей он видел жуткое многообразие кошмаров, буквально дышащих в затылок. Он стал мишенью демонической мстительности и опасности из варпа поджидали его, готовясь наброситься как только он перешагнет грань реальности.       Что ж. Теперь ощущал себя тем самым горячным, эмоциональным мальчишкой, который боялся Варпа, демонов, собственной природы и сложности выбора жизненного Пути. Однажды он встретил одного из зверей своего мира-корабля, детёныша большой рогатой скотины, который просто хотел поиграть, но едва не забодал юного Ультрана.       Теперь же, всё было совсем не игрой и смерть обещала быть куда более жуткой. Если тварь победит его здесь, то ворвется внутрь мира-корабля и, возможно даже соберёт достаточную жатву, чтобы брешировать грань реальности и начать настоящее демоническое вторжение. А значит, она не должна победить Ультрана.       И адреналиновый дух сражения захлестнул провидца. Он колол и резал, перейдя в жесткое наступление и тварь ревела под его натиском, теряя куски плоти один за другим, но, в конце концов пропустил удар и упрочнённое силой варпа острое ребро вошло ему в живот и вышло сзади из левой почки, отломилось и осталось в ране. В глазах вдруг потемнело, а после, заискрило, когда тварь отшвырнула раненого провидца от себя. В горле пересохло и стало как-то очень не хватать воздуха, будто кто-то очень большой и сильный сжал его грудь в медвежьих объятьях.       Сквозь багровый туман, который опустился на его подтачиваемый варп-паразитами разум, провидец услышал хлопанье крыльев, воинственные выкрики и рев термоядерных винтовок. Весь корабль ощущал неладное и храмы аспектов Кхейна извергли из себя лучших воинов, дабы устранить причину психической смуты.       Первыми влетели пикирующие ястребы, привлекая внимание демонического гомункула своими солнечными винтовками, следом за ними последователи Ликосидая опутали лапы твари своей моноволоконной паутиной, лишая ту подвиности. Яростные мстители градом сюрикенов заслонили отступающих пауков от возмездия мясного монстра, и, наконец, будто взрыв сверхновой огненные драконы обрушили первобытную звездную мощь своих винтовок на разбухшую груду.       Но, как ни странно, это её не остановило. Испаряющаяся и расползающаяся плоть стремительно менялась, набухая и костенея. Из неё вылезали то перья, то щупальца, то гниющие раны, то рога и шипы. Она будто металась от одного покровителя к другому, ища спасения от ярости драконов. И вдруг нашла его в экстравагантном решении, рассыпавшись на полсотни мелких мясных монстриков, одним махом врезавшихся в драконов и мстителей, слабо подготовленных для ближнего боя.       Как вдруг, словно из теней, из-под пологов камуфляжей вынырнули зелёные, приземистые фигуры жалящих скорпионов и первым же наскоком выбили около дюжины монстров, с флангов терзаемых лазерным огнем ястребов-застрельщиков. Эта атака разбила центр небольшой армии демонических марионеток и рассеяла их силы, сделав добычей взявших их в вилку темных жнецов, ожидавших своего часа. И пока ястребы с пауками теснили пару дюжин тварей под опустошительный перекрёстный огонь вихревых ракетомётов, скорпионы ринулись на выручку отчаянно отбивающимся яростным мстителям, значительно потерявших в численности.       Ко всеобщему ужасу, убитые эльдары также менялись, распадаясь на отдельные жутковатые изваяния плоти и бросались на живых. Однако погибало всё-же больше чем рождалось и в конце концов миниатюрное демоническое вторжение подошло к своему логическому завершению, исчерпав все доступные ресурсы.       Полуобморочного, истекающего кровью Эльдрада заботливо подхватили на руки и понесли святую обитель, дабы заврачевать его отравленное Хаосом ранение. И всю дорогу до храма он твердил один набор слов, словно мантру:       — Золотой бог... Комморраг... Остановить...