Предания старины глубокой

      Оборотень провожать не стал. Шимусу нужно было куда-то по делам. Обещав быть на Москве точно в полночь, он благополучно расстался со своими спутниками на Аничковом мосту.       Светало. На фоне неожиданно ясного сентябрьского неба конные статуи показались Антону грозными и необычайно притягательными. Они топтались тут почти час, пока Городецкий не рассмотрел каждую скульптурную группу во всех деталях. Сегодняшний Питер открылся ему во всей своей красе. С цветными домами, голубой лентой Фонтанки между гранитных берегов, и неярким, каким-то особенно нежным, акварельным небом. Действительно, город Петра надо было полюбить. Стоило того.       — Что, — прыснула Элла, — накрыло наконец?       Городецкий, смущенно улыбаясь, отвернулся.       Завтракать пошли в небольшой ресторанчик. Сегодня Антону нравилось все. Он расслабленно ковырял вилкой омлет, глядя в окно на постепенно наполняющийся людьми Невский.       — Далеко до Университетской набережной? — тихо поинтересовался он, не глядя на Эллу.       — По такой погоде можно и прогуляться, — обнадёжила та, — Невский прекрасен в это время суток. Не так, как вечером. Но тоже очень красив.       — Ведите! — Светлый решительно поднялся.              Они прошли уже половину пути, как утверждала Элла, по дороге покупая какое-то местное мороженое и болтая. Девушка прожила в городе от основания до самой войны, и с её воспоминаний можно было написать несколько книг. Это при том, что всё это время она работала то горничной в Смольном, то просто девочкой на посылках в разных домах. Годы жизни с Брюсом она не считала. Они полностью были проведены в Немецкой слободе. Города, как такового, тогда ещё не было.       — Почему вы в Дозоре не работали? — простодушно поинтересовался Городецкий.       — Не хотела,— отмахнулась она, — оперативная работа не для моего уровня.       — Так нарастили бы уровни, — настаивал он.       — Слушайте, Антон, — устало отозвалась Элла, — вам что, заняться больше нечем? Вы ведь уже трудоустроены к Борису Игнатьевичу. Чего вам ещё не хватает? Наращивайте уровни, становитесь магом вне категорий. Мне всего этого не нужно.       — Давно хотел вам сказать, — примирительно улыбнулся Светлый, — что ваше поведение не характерно для Тёмного Иного.       — А у вас большой опыт? Есть, с чем сравнить? — разозлилась рыжая.       Придумать какую-нибудь колкость в ответ Антон не успел. Рядом остановилась чёрная матовая машина. Вся она была какая-то витиевато-скроенная, необычная. И как будто старинная, хотя сверкала, как новая. Дверца распахнулась, и кто-то внутри властно произнёс:       — Присаживайтесь!       Элла спокойно шагнула внутрь. А Городецкий, сам не зная почему, вдруг бросился в противоположную сторону. Но далеко убежать не успел. Едва ушло смс Гесеру про машину, как Светлый тут же был схвачен твердой рукой и возвращен в дизайнерский автомобиль.       — Для оперативника вы довольно медлительны, — протянул знакомый голос.       Надо же! Кей в темноте показался ему совсем молодым. А сегодня было видно, что он довольно взрослый, хотя и не старый. Его рыжие лохмы складывались в какую-то простую, но в то же время занимательную прическу. То ли он таким образом молодился, то ли в культурной столице просто принято было носить на голове что-то авангардное. Антон засмотрелся и не сразу понял, куда они едут. Очнулся на мосту.       — Я сотрудник Ночного Дозора… — угрожающе начал он.       — В курсе, — буркнул Кей. — Городецкий Антон Сергеевич. Двадцати шести лет от роду. Программист. Приписан к Ночному Дозору Москвы и Московской области. Стаж работы — семь месяцев. Уровень силы — пятый.       Антон зло засопел.       — Кей Утерович! — остановила его Элла.       Тот лишь наигранно-печально вздохнул.       Машина между тем въехала в ворота. Мелькнула забавная скульптура, состоящая из зайцев, пытающихся взобраться на каменный куб. Затормозили перед дверью без таблички. Антон глянул через Сумрак. Дверь оказалась огромной, двухстворчатой, вся в защитных амулетах и знаках. Внутри охранялась двумя оборотнями. И опять эти странные прически! Чуть подбритые виски и пучок на затылке. Что они тут, все к одному парикмахеру, что ли, ходят?!       Сразу за дверью начинался длиннющий изогнутый коридор.       — Ну, здравствуй, душа моя, Эйдлих свет Кэмроновна, — раздалось откуда-то из его темной глубины, — давно не виделись.       — Добрый день, Франц Яковлевич, — Элла вновь присела, на этот раз достаточно низко. И голову склонила. Антон машинально отметил, что не кланялась она до сих пор только ему, да Кею.       Лефорт*, руководитель Дневного Дозора, оказался высоким, очень красивым мужчиной с уже ожидаемо дизайнерской прической. Но, тем не менее, в строгом деловом костюме. Он чуть хмурил густые ярко-черные брови, а глаза выдавали тревогу, хоть он и пытался казаться веселым и беззаботным.       — А меня видишь, куда загнали?! — пожаловался он, оттесняя девушку от Светлого и как-то очень провокационно придерживая за талию. — Снесли всю Немецкую слободу, и наш офис в придачу. Ютимся теперь, аки нищие, в Петропавловской крепости. Из всех радостей токмо стены крепостные, да куртина.       — Зато виды-то какие! — вежливо улыбнулась Элла, — небось, и пристань своя имеется?       Судя по тому, как довольно ухмыльнулся Франц и как игриво изогнулась его бровь, была не только пристань. Ему не терпелось похвастать, но нужно было «держать лицо».       — Нашел вот минутку, как просила. Давай свои депеши.       С этими словами он прислонил Эллу прямо к ближайшей стене.       — Ой не люблю я это дело, — тяжело выдохнула она.       — Я осторожно, — пообещал Темнейший, придвигаясь к ней лицом и заглядывая в глаза.       Судя по тому, как рыжая резко дернулась, понятия Лефорта об осторожности сильно различались с антоновыми. В какой-то момент девушка начала вырываться, и директору пришлось придерживать ей голову, чтобы не терять зрительного контакта. Глаза Эллы постепенно наливались кровью. Городецкий было дернулся оттащить мужчину, но Кей не пустил. Придержал за плечо своими тонкими, неожиданно цепкими пальцами, вынуждая остаться на месте.       — Ой, как нехорошо, — протянул Франц, отстраняясь и передавая пошатывающуюся Эллу Кею на руки. — влип-то как братец твой!       Антон, пользуясь внезапной свободой, дернулся бежать.       — Господин Городецкий, — насмешливо окликнул его Лефорт, — далеко собрались?       — Ради Бога, Антон, — нервно потребовала Элла, явно быстро приходящая в норму. — Ведите себя адекватно, пожалуйста. Вы представитель Ночного Дозора Москвы. А держите себя, как я не знаю, кто!       Антон, поколебавшись, остался на месте. Всё вокруг было слишком странным, чтобы реагировать «адекватно», как выразилась Элла. Но, в конце концов, Гесер ведь знал, куда его отправлял?       — Не надумала ко мне на работу прийти? — тоскливо и как-то обреченно поинтересовался Франц, тут же утрачивая интерес к Светлому.       — Мы слишком давно знакомы, — рыжая укоризненно смотрела на него снизу, — чтобы все ещё это обсуждать.       — Жаль, — вздохнул Лефорт, — но предложения своего не снимаю. Надумаешь — только скажи.       — Куда мне, с моим-то уровнем… — начала было Элла.       Но Франц прервал её, и довольно грубо.       — Будет прибедняться-то! — резкость тона заметно контрастировала с его вальяжным видом. — Что, Артур уже успел перехватить?!       — Это разовая акция, — устало отозвалась девушка.       — Вот вечно у тебя так, — досадливо поморщился Лефорт, — покажешь, что умеешь, бросишь свою помощь, как собаке кость. И лови тебя потом по всей стране! Следи, волнуйся!       — Франц!       — Ты мне лучше скажи, — он навис над Эллой, отчего она невольно прижалась теснее к Кею, — почто ты уровень тогда в Сумраке бросила? Отвергла!       — Моё дело, — тихо отозвалась та.       В наступившей напряжённой тишине сперва послышалось недовольное ворчание оборотней на входе, а потом резкий окрик:       — Что, Эллочка! Ни капли в рот, ни сантиметра в анус?       — ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА!** — Лефорт резко выпрямился, сверкнул глазами на вошедшую.       Довольно молодо выглядевшая глава Ночного Дозора Санкт-Петербурга, с уже привычной для Антона лёгкой авангардностью облика, быстро прошла мимо своего Тёмного коллеги и буквально наскочила на торопливо вставшую на ноги рыжую. Перед нею Элла не только присела, но и приложилась к ручке.       — Полно! — так же резко прервала Светлейшая начавшийся политес. — Ну, здравствуй, милая. Сто лет тебя не видела! И это не фигура речи.