Сердце дракона

Том шёл по улице, осторожно оглядываясь вокруг. С последнего вылета прошло меньше суток, и получить увольнительную так быстро было непросто, ему пришлось пустить в ход несколько старых долгов и обещаний помочь при случае. Том предпочёл бы не делать этого без крайней нужды, но ситуация требовала быстрых и решительных действий. Маленький хрустальный шар во внутреннем кармане куртки не давал о себе забыть ни на минуту. Том знал, что если его обнаружат, это будет не просто мелкая неприятность. Его действия будут расценены как измена, предательство, а наказание за такое в атмосфере всеобщей паранойи в условиях гражданской войны — смертная казнь. Но он ничего не мог поделать. Слова того человека всё никак не шли у него из головы. Он обязан был узнать, была ли в них хоть доля правды. Узкие улицы трущоб давили, смыкаясь вокруг. Том отвык от подобного, он уже очень давно не покидал центральных районов Тир Таингир, полных зелени, уличных фонарей и патрулей тильвит-тегов. Сейчас, казалось, даже сами окружающие стены вопили об опасности. Том принял меры, чтобы не выделяться из толпы: отправляясь сюда, он сменил синий форменный мундир ВВС на кожаную куртку и потертые джинсы, а револьвер в поясной кобуре должен был дать понять окружающим, что его хозяина лучше оставить в покое. Но Том прекрасно знал, что чем глубже он забирается в трущобы, тем в большей степени любое оружие превращается из гарантии безопасности в вызов, лишний повод для неприятностей. Из-за поворота улицы появилась группа тильвит-тегов. Много, не меньше десятка, все с карабинами наизготовку. Стволы карабинов блестели серебром в лунном свете. Том знал, что магия способна сделать оружейное серебро прочнее стали, хоть это и стоило дорого. Но город охотно платил за безопасность, особенно если речь шла про безопасность правящей элиты. — Стоять! Руки над головой! — крикнул командир патруля, и несколько тильвит-тегов тут же взяли Тома на прицел. Он послушно остановился и поднял руки вверх. В нынешних обстоятельствах паранойя тильвит-тегов была вполне оправданной. Командир патруля подошёл ближе, и Том хорошо его рассмотрел. Бронежилет поверх тёмно-зелёного мундира с серебряными знаками различия. Белые курчавые волосы, раскосые глаза с вертикальными зрачками. Тильвит-тег требовательно протянул вперёд руку. — Документы и разрешение на оружие! — В правом боковом кармане. Вы позволите? Тильвит-тег кивнул, Том осторожно опустил руку, вынул из кармана пачку бумаг и протянул её офицеру. Тот быстро просмотрел её, подсвечивая себе карманным фонариком. — ВВС? Что вы здесь делаете, пилот? Этот район небезопасен. — Навещаю родственника. — Вы выбрали неподходящее время для визитов. Бунт гоблинов в самом разгаре, в одном квартале отсюда уже идут уличные бои. Том кивнул, пряча документы в карман. — Я знаю. Поэтому и хочу убедиться, что у моих родственников всё в порядке. Тильвит-тег нервно оглянулся, подал знак своему отряду, и те опустили оружие. — Я бы советовал вам убраться отсюда поскорее, пилот. Высокий Совет объявил чрезвычайное положение и ввёл в город гвардию спригганов, а они привыкли сначала стрелять, а уже потом разбирать своих и чужих. Всем нашим приказано отступить, чтобы очистить для спригганов поле боя. Скоро здесь будет настоящее пекло. Вам лучше пойти с нами. Том покачал головой. — Я не могу. Они рассчитывают на меня. — Как угодно. Офицер сделал шаг назад, подал знак своему отряду, и тильвит-теги пошли дальше по улице, оставляя Тома одного. Том тяжело выдохнул. На секунду ему показалось, что офицер знает про хрустальный шар, что всё закончится прямо сейчас. Повезло. Но тильвит-тег был прав в одном: ему действительно следовало убраться с улиц как можно быстрее. Том ещё раз обернулся и в свете фонарей патруля рассмотрел грубое граффити на одной из стен. Буквы расплывались, их явно рисовали второпях, но их всё ещё можно было прочесть. «Тейнд». И ниже, помельче: «Время платить по счетам». Что бы ни происходило сейчас, бунтовщики явно знают об этом куда больше, чем он сам. Время задавать вопросы и получать ответы на них. Том вынул револьвер из кобуры, подумал секунду и засунул его обратно. Там, куда он идёт, оружие не поможет. Том вздохнул и снова пошёл вперёд, изо всех сил надеясь, что он хоть немного знает, что делает. Тяжёлая металлическая дверь загудела под ударами кулака. Том понимал, что тут, в двух шагах от полноценной уличной войны, все ворота наверняка будут накрепко заперты, а все местные обитатели постараются спрятаться поглубже в норы, надеясь пересидеть кризис в относительной безопасности уединения; но он хорошо знал, кто скрывается за этой дверью, и надеялся, что жажда наживы пересилит страх. Маленькое смотровое окошко с лязгом открылось, и на Тома уставилась пара больших круглых глаз над широким носом, покрытым коротким рыжим мехом. Брауни. По крайней мере, Том не ошибся дверью. Может, ему наконец улыбнулась удача? — Мне надо увидеть Самира. Нужна оценка товара, десять процентов от суммы — за услуги. Я знаю его расценки. — Пятнадцать. Военное время, особые правила. Что за товар? Том осторожно вынул из кармана хрустальный шар и поднёс его к смотровому окошку, стараясь, чтобы со стороны не было видно, что именно он держит в руках. Вокруг никого не было, но это не значило, что никто не смотрит. Только не здесь. Из смотрового окошка ударил луч мощного фонаря. Том сощурился, свет слепил глаза. Брауни выключил фонарь, рассмотрев как следует хрустальный шар, и молча захлопнул окошко. Том положил шар в карман и стал ждать. Из-за двери не доносилось ни звука. Прошла минута, за ней другая. Том ждал, хотя сердце колотилось как бешеное. Наконец он услышал скрежет засова. Дверь приоткрылась, Том проскользнул внутрь, и дверь захлопнулась у него за спиной с тяжёлым лязгом. Наступила полная темнота. Том знал, что брауни способны видеть в абсолютном мраке, почти как драконы, и послушно замер, пока чьи-то пальцы обшаривали его карманы. Исчезла тяжесть на правом боку — из его кобуры вытащили револьвер. Том ждал. Стандартная мера предосторожности, ничего неожиданного, и всё равно он почувствовал себя в этот момент очень уязвимым. Все эти годы он надеялся, что время подобных дел, время незаконных сделок во тьме, время лжи и кровавых долгов осталось в прошлом… Но прошлое никогда не уходит насовсем. Так или иначе оно находит способ вернуться, шепнуть на ухо эту избитую пафосную ложь — «как в старые добрые времена» — и ты ничего не сможешь с этим сделать. От прошлого нельзя убежать. Оно всегда с тобой, хочешь ты того или нет. Щёлкнул выключатель, под потолком загорелась маленькая электрическая лампочка. Том заморгал, привыкая к освещению. Обшарпанное кирпичное помещение, заполненное стеллажами со всяким хламом: полуразобранные телевизоры, картонные ящики без наклеек и надписей, сломанные и исцарапанные волшебные жезлы, закопчённые алхимические котлы. Металлический сейф, только что закрывшийся с едва слышным щелчком — очевидно, хранилище оружия. Возможно, ему вернут револьвер, когда он будет уходить. Но Том не питал иллюзий. В таком месте, как это, ни в чём нельзя быть уверенным полностью. Брауни открыл дверь в противоположной стене и зашагал вдаль по бетонному коридору. Том последовал за ним. Тут совсем не на что было смотреть: голый бетон, ни краски, ни штукатурки, только провода змеятся под потолком. Проводник открыл ещё одну дверь в конце коридора, и Том наконец увидел Самира. Самир сидел за столом и читал газету. Он тоже был брауни, но он был заметно старше и манерой одеваться больше походил на эльфа: щегольский костюм, золотая заколка на галстуке, кольца с драгоценными камнями, пижонские очки без оправы. Том почти не сомневался, что очки — это просто украшение. У всех брауни отменное зрение, оно никогда не портится с возрастом. Врождённая магия их вида. Самир молча уставился на визитёра поверх газеты с вопросительно-скучающей гримасой на лице. Проводник Тома подошёл к Самиру и принялся что-то шептать ему на ухо. С лица Самира почти сразу исчезла скука, и чем дальше он слушал, тем шире улыбался. Наконец он встал из-за стола и вышел навстречу Тому, его лицо в этот момент почти осязаемо лучилось радушием и гостеприимством. Том постарался скрыть гримасу раздражения. Он не любил подобной показухи, всегда предпочитал иметь дело с теми, кто не скалит зубы без серьёзных причин, но сегодня у него не было особого выбора. — Здравствуйте, дорогой сэр! Прошу, присаживайтесь, располагайтесь, чувствуйте себя как дома! Коньяк? Поверьте, это действительно хороший коньяк, не та дрянь, что продаётся в обычных уличных магазинах. Нет? Может, чего-нибудь расслабляющего? У меня отличная коллекция… Том раздражённо покачал головой, сел в кресло для посетителей и демонстративно сложил руки на груди. Помощник Самира неслышно выскользнул за дверь, сам Самир так и замер посреди комнаты, как будто не мог решить, в какую же сторону ему следует идти. — Перейдём лучше сразу к делу. Мне сказали, что вы лучший оценщик в этом районе… — В городе, мой мальчик! Лучший оценщик в этом городе! Самир вернулся за письменный стол, на его лице на секунду промелькнуло нечто вроде обиды. Но гримасы Самира сменялись так быстро, что Том был уверен: если бы он в этот момент моргнул, то ничего бы не заметил. — Вот так работаешь, создаёшь репутацию, а потом деловой человек приходит к тебе с серьёзным предложением, и называет всего лишь лучшим оценщиком в районе. Sic transit gloria mundi… Самир театрально заломил руки, глядя в стену, прямо на рекламный постер кабаре «Летняя ночь». С постера томно улыбались полуодетые красотки. Том многозначительно кашлянул, и Самир осёкся. — Я хочу, чтобы вы оценили, сколько можно получить, грамотно продав вот эту вещицу. И заодно объяснили мне, почему именно столько. Том вынул из кармана хрустальную сферу и поднял её на уровень глаз Самира, чтобы тот мог как следует её рассмотреть. — Проще говоря, вы хотите, чтобы я объяснил вам, что это за загадочный предмет попал к вам в руки, не правда ли? Самир иронично улыбнулся, слегка склонив голову набок. Вся его поза как бы говорила: ну, поиграли и хватит, время перестать хитрить и начать слушать дядюшку Самира, он плохого не посоветует… Примитивная манипуляция, Том научился различать подобные фокусы задолго до того, как поступил в Академию ВВС. Но сейчас он постарался не подать вида: пусть Самир считает себя хозяином положения, это поможет Тому получить информацию и унести отсюда ноги. Поэтому он виновато понурился и кивнул, разрывая зрительный контакт. Изображать голосом раскаяние он не рискнул, опасаясь, что с непривычки будет ужасно переигрывать, и просто промолчал. Самир выдержал длинную паузу, наконец тихонько хмыкнул и покровительственным тоном продолжил. — В этом нет ничего плохого, многие мои посетители просят меня именно об этой услуге и получают её сполна. Но будет лучше, если вы не будете больше скрывать существенных деталей… Как вы полагаете, дорогой друг, какой существует самый надёжный способ убить кого-либо на большом расстоянии? Том поднял голову, сбитый с толку внезапным вопросом, и наткнулся на пронзительный холодный взгляд брауни. Он понял, что Самир легко разгадал его примитивную игру. Имея дело с настоящим профи, глупо было даже пытаться переиграть его на собственном поле. — На большом расстоянии? Я полагаю, снайперская винтовка хорошо справится с такой задачей. Самир покачал головой. — Нет. Между вами и целью может быть каменная стена. Вы можете быть в разных городах. Вы можете вообще не знать, где цель находится в данный момент. Винтовка хороша только для строго определённого круга задач. Другие версии? — Наведённое проклятие. Используя частицы волос, кожи и слюны жертвы… Самир замахал руками, недовольно поморщился. — Нет, нет и нет! Современная защитная магия способна закрыть объект почти от любого нематериального воздействия. Убийства проклятиями давно ушли в прошлое, если жертва располагает хоть какими-то ресурсами и хотя бы немного заботится о своей безопасности. Том сразу вспомнил окаменевших гоблинов, но промолчал. В этой области он действительно не слишком хорошо ориентировался, а вот Самир явно знал, о чём говорил. Том вдруг подумал, что тот наверняка зарабатывает на жизнь не только оценкой краденого. — Тогда… Назначить за голову жертвы большую награду? — Уже ближе к истине. Но всё ещё недостаточно надёжно. Жертва может быть, например, эльфийским лордом, днём и ночью окружённым охраной, с которой не справится ни банда головорезов, ни профессионал-одиночка. Самир снова выдержал долгую паузу, разглядывая Тома, как диковинную бабочку, наколотую на булавку. Под этим взглядом Тому стало очень неуютно. — Самый надёжный способ, мой дорогой гость, абсолютно надёжный способ — это украсть тень вашей жертвы, а потом сжечь её. Жертва умрёт, где бы она ни находилась, как бы ни пыталась защититься. От такого защиты нет. Том взглянул на хрустальный шар в своей руке. Густая тьма клубилась внутри, постоянно меняла форму, и Тому на секунду показалось, что он видит в ней чей-то искорёженный, исковерканный силуэт, но через мгновение это снова было бесформенное облако мрака. Том поднял глаза и опять наткнулся на пронзительный хищный взгляд собеседника. — Именно. Я вижу, вы уже поняли. Украсть чью-то тень сложно, но куда сложнее удержать её, не дать вернуться к хозяину. Предмет, который вы держите в руках, предназначен именно для этой задачи. Это чей-то заложник. А может, и не один, ёмкость таких сфер ничем не ограничена. Обычно их используют, чтобы держать кого-нибудь под контролем. Поводок, с которого не сорваться. Абсолютная гарантия подчинения. Том снова взглянул на хрустальную сферу, зажатую в пальцах. Это была чья-то жизнь, висящая на волоске. Но вот чья? И что ему теперь с этим делать? — Как пользоваться такой сферой? Брауни легонько пожал плечами, как будто речь шла о чем-то обыденном, не стоящем внимания. — Чтобы убить жертву, бросьте сферу в огонь. Чтобы освободить, просто разбейте об острый камень. К сожалению, эти сферы одноразовые. И очень, очень дорогие. На весь город их не наберётся и десятка, и их всегда хранят для чего-нибудь действительно важного. Кого попало в них не содержат. Самир передёрнул плечами. — А если вас интересует, как заточить в такую сферу чью-то тень, то тут, увы, я ничем не могу вам помочь. Это высшая магия, доступная очень немногим, и её секрет сильные мира сего хранят надёжнее, чем собственный банковский счёт. Я думаю, далеко не каждый эльф Высокого Совета знает, как совершить подобный трюк. Знания — это сила, мой дорогой друг. Знания — это сила. Самир помолчал. Том тоже задумался, не зная, что сказать. Самое главное, совершенно непонятно было, что ему теперь делать с этой информацией. — Я думаю, за этот предмет можно выручить не меньше миллиона. А если узнать, чья именно тень находится внутри, то и много больше. Но тут уж вам придётся проявить смекалку. Где, вы сказали, вы нашли эту вещь? Том покачал головой. — Спасибо за объяснения, Самир. Дальше мне придётся искать самому. Понять бы теперь, как эта штука поможет мне узнать про Тейнд… Лицо Самира исказилось от ужаса, он вскочил на ноги, опрокинув кресло. — Нет, нет, забудьте о том, что вы сказали! Я не знаю и знать не хочу! Вы этого не говорили, а я не слышал, понятно? Когда вас спросят, вы ничего об этом не будете говорить, вы будете молчать, ясно? Том медленно встал на ноги. Их взгляды скрестились. — Что значит — когда меня спросят? Кто спросит? О нашем разговоре ведь никому не известно, так? Самир нервно сглотнул. Том вдруг осознал, что второго брауни уже давно не видно и не слышно. Куда он ушёл? Кого побежал предупреждать? Том понял, что он в опасности. Игра пошла всерьёз. Самир мгновенно осознал свою оплошность и бросился к ящику стола, но Том был быстрее. Он прыгнул вперёд, упал грудью на широкую столешницу, расшвыривая в стороны бумаги и всякие безделушки, и успел первым выхватить из раскрытого ящика маленький серебряный пистолет с золотой инкрустацией. Самир схватил его за руки, но Том отшвырнул брауни в сторону — он был больше и сильнее и прошёл в ВВС хорошую школу рукопашного боя. Самир вскочил на ноги — и замер, глядя в дуло собственного пистолета. Пистолет был заранее снят с предохранителя, он лежал тут на случай, если нужны будут молниеносные действия, но Самир слишком давно не имел дела с непосредственной опасностью и успел растерять сноровку. Том медленно поднялся, спрыгнул со стола, ни на мгновение не прекращая целиться брауни в голову. Оба знали, что достаточно одного неосторожного движения, и прозвучит выстрел. Самир нервно сглотнул. На виске, где рыжая шерсть была аккуратно выбрита по последней моде, выступила капелька пота. — Кого он должен предупредить? Кому ты меня сдал, скотина? Говори! Самир замотал головой, его подбородок мелко дрожал. — Они убьют меня, если я скажу. Запытают до смерти. Ты не представляешь себе, что это такое — попасть к ним в руки. — Если ты не скажешь, я убью тебя прямо сейчас. Сначала прострелю колено. Потом второе. Потом буду целиться всё выше и выше. В этом пистолете девять патронов, у меня большой выбор. У нас мало времени, но пытку я тебе обеспечить успею, не сомневайся. Говори! Самир моргнул, снова взглянул Тому в глаза и безошибочно прочитал в них, что это не блеф. Тому не впервой было убивать, и он готов был это сделать без колебаний. Самир обречённо вздохнул. — Он называет себя Пак. Предводитель гоблинского бунта. По городу прошёл слух, что кто-то украл у него Хрустальную Тюрьму, и он назначил награду. Три миллиона за сам артефакт, и ещё миллион — за голову вора. И тут на пороге появляешься ты и понятия не имеешь, что именно у тебя в руках. — Ты не просто меня продал. Ты свою репутацию угробил, Самир. Кто станет иметь с тобой дело теперь? Все узнают, что ты сдаёшь своих клиентов. Так или иначе узнают. — Ты не понимаешь, — Самир покачал головой, его зубы мелко стучали. — Никто не ссорится с Паком. Он — сама смерть. Лучше потерять репутацию, все деньги, всё, что угодно, чем перейти ему дорогу. Я просто не мог ему не сообщить. Никто бы не смог. Лучше убей меня сейчас. Как ни старайся, ты не сможешь мне обеспечить и сотой доли тех мучений, на которые способен он. А ещё лучше застрелись сам, пока можешь. Ты всё равно не жилец. От Пака не спастись. Никак. Том сжал зубы, потом решительно сделал шаг вперёд. Самир в ужасе зажмурился, но Том всего лишь схватил его за воротник, развернул к себе спиной и приставил пистолет к голове. — Нам пора прогуляться, Самир. Если дёрнешься — убью. Понял? Брауни нерешительно кивнул, опасаясь сделать малейшее неосторожное движение. Том быстро пошёл вперёд, толкая Самира перед собой. Они прошли длинный бетонный коридор, вышли в комнату со стеллажами. Разумеется, там никого не было, а дверь не была заперта на засов. Дверной замок был куда менее надёжной защитой, но его очевидным преимуществом была возможность закрыть его снаружи. Том подтолкнул Самира к двери, сделал шаг назад, продолжая держать пистолет в вытянутой руке. — Отпирай. И без глупостей. Самир зазвенел ключами, Тому было слышно, как дрожат его руки. Возможно, это было игрой, но Тому было всё равно. Он готов был начать стрелять в любой момент. В нём проснулась армейская выучка. В этот момент он больше не был случайным гражданским, затерянным в трущобах большого города. Он был солдатом в тылу врага, а солдаты Тир Таингир не прекращают сражаться, пока они живы. Том нервно вздохнул, сжимая покрепче пистолет. Самир наконец открыл замок, распахнул дверь и торопливо сделал шаг вперёд, явно в надежде сбежать. Том рывком нагнал его, снова схватил за воротник, и дверь с лязгом закрылась у него за спиной. На улице не было ни единого фонаря, и после ярко освещённого подвала сложно было что-либо рассмотреть. Том несколько раз моргнул, не выпуская Самира из рук, пытаясь привыкнуть к полумраку, и оглянулся вокруг. Иногда бывают кошмарные сны, в которых чудовищные монстры вдруг возникают из ниоткуда, и куда бы ты ни бежал, они всегда будут стоять на пути. Том вдруг почувствовал себя в таком сне. От дальней стены отделилась тень, за ней другая. За спиной послышался шорох. Том торопливо обернулся, не выпуская из пальцев воротник Самира и продолжая упираться стволом пистолета ему в затылок. Тёмные фигуры успели полностью перегородить улицу, отрезав Тома от спасительной двери подвала. Луна выглянула из-за облаков, и смутные тени превратились в чётко видимые фигуры. Гоблины. Ну конечно же, гоблины. Злобные оскалы, грубая разномастная одежда, у некоторых даже бронежилеты, да и оружие куда лучше, чем обычно бывает у уличных банд. Армейские карабины, магические жезлы, резиновые дубинки тильвит-тегов для разгона демонстраций, начинённые проклятиями временной слепоты. Бунтовщики. Гоблины смыкали кольцо, и Том поднял пистолет повыше, так, чтобы все разглядели его как следует. — Ещё шаг, и этот брауни умрёт! Все назад! Гоблины неуверенно переглянулись. Отлично. Ещё секунду назад Том совсем не был уверен, что жизнь Самира для них имеет хоть какую-то ценность, но он понадеялся, что гоблины получили приказ доставить их обоих живыми. Похоже, он угадал. Общее замешательство могло дать ему секунду или две, чтобы что-нибудь предпринять, и это драгоценное время не следовало терять попусту. Том оглянулся, выискивая слабое место в строю врагов, и вдруг наткнулся глазами на второго брауни, помощника Самира. Брауни дрожал, в глазах его была паника, он тянул руки вперёд, хотя его в этот момент крепко держали за плечи. Он что-то шептал, так тихо, что Том не мог его услышать, но сумел прочитать по губам. Одно короткое слово. «Папа». Только сейчас Том осознал, насколько молодой брауни похож на Самира. Фамильное сходство было отчётливым, ему следовало бы сразу обратить на это внимание. Том непроизвольно замер. Он многое успел повидать, встретиться в бою с множеством врагов, но в это мгновение он как будто увидел незримую границу, которую не мог перешагнуть. Перед глазами встала, как живая, сцена из прошлого: он в кабинете коменданта Академии, господин комендант говорит, что вот этот невысокий эльф — это его настоящий отец, и Том впервые встречает взгляд Дэмиэна Гринлифа… Нет. Убивать отца на глазах у его собственного сына — этого он делать не станет, и пропади оно всё пропадом. Том с отчаянным криком отшвырнул Самира в сторону и бросился вперёд, на неровный строй гоблинов. Шанс спастись теперь был равен нулю, он только что сам уничтожил свою единственную возможность выпутаться, но Тому некогда было об этом думать. Все его усилия в этот момент уходили на то, чтобы попытаться выжить и унести ноги. Выстрел в упор отбросил одного из гоблинов назад. Пуля малого калибра не могла пробить бронежилет, но её энергии хватило, чтобы освободить проход, и этого должно было быть достаточно. Том изо всех сил рванулся вперёд… Десяток рук схватил его за одежду, кто-то резким движением вырвал из пальцев пистолет. Том попытался извернуться, ударить вслепую, но его сжали со всех сторон, как в монорельсовом трамвае в час пик, не давая никакого пространства для манёвра. Раздался короткий вой на высокой ноте, как будто сильный ветер дул в узкое бутылочное горлышко — и Том вдруг почувствовал резкий холод и осознал, что он совершенно обездвижен, не способен даже моргнуть. Всё вокруг казалось искажённым, как в кривом зеркале, и подёрнутым синеватой дымкой. Том сразу понял, что с ним произошло. Он был заточён в колонну льда. Это заклинание не убивало, оно могло поддерживать жизнь заключённого, лишённого воздуха, воды и пищи, в течение нескольких часов. Такую магию иногда использовали для транспортировки особо опасных преступников, и она была не слишком редкой и не особенно секретной, но обычно оставалась недосягаемо дорогой для рядовых гоблинов. Толстый слой льда гасил все звуки снаружи. Том оказался в мире полной и абсолютной тишины. Он увидел, как один гоблин в бешенстве беззвучно ударил другого, тот всё так же беззвучно упал на землю. Губы первого гоблина шевелились, он что-то кричал, но Том мог лишь надеяться прочитать по губам и понять общий смысл. «Как мы теперь его потащим?» — разобрал он слова, и его вдруг стал душить беззвучный нервный смех. Том не мог двинуть ни единым мускулом, он безнадёжно проиграл, поставив в этот вечер на карту собственную жизнь, он так и не узнал ответов на свои вопросы — но в эту секунду смех кипел у него внутри, и Том непременно расхохотался бы до слёз, если бы только смог. Улицу перекрывала высокая баррикада, основную часть которой составлял древний и насквозь прогнивший вагон монорельсового трамвая. Ещё там были какая-то разломанная мебель, старые холодильники, неисправные глиняные големы и тому подобный мусор. Ледяную колонну с Томом внутри общими силами перетаскивали через баррикаду не меньше часа, и Том успел даже порадоваться тому, что не может слышать ругательств. В толпе, которая занималась его транспортировкой, были и гоблины, и люди, и брауни, и даже сильфы. Кто-то сумел объединить все народы трущоб и повести их за собой. Том не сомневался, что бунт всё ещё обречён на провал, особенно теперь, когда в бой брошена гвардия спригганов; но всё равно размах происходящего впечатлял. Этот Пак, кем бы он ни был, показал себя блестящим, хоть и недальновидным дипломатом. Если бы он нашёл своим талантам менее дурацкое применение, его наверняка ждало бы большое будущее. По другую сторону баррикады улица уже не была пустой. В металлических бочках горели костры, через распахнутые двери зданий входили и выходили многочисленные фигуры. Что бы здесь раньше ни находилось — дома, магазины, склады — больше это не имело значения; теперь это были казармы бунтовщиков. Стены были исписаны похабными надписями, стёкла разбиты, асфальт завален мусором. Ледяную колонну с Томом внутри несли вдоль улицы на импровизированных носилках, и многие головы с любопытством поворачивались следом. Гоблины, несущие Тома в его ледяной тюрьме, забирались всё глубже в самое сердце бунта. Том понимал, что надежда выбраться отсюда живым настолько ничтожна, что о ней можно просто забыть. Он раз за разом напрягал воображение, пытаясь придумать хоть какой-нибудь план действий, и раз за разом приходил к выводу, что помочь ему может только чудо. Наконец гоблины остановились перед большим зданием, претендующим на какие-то архитектурные изыски: колонны у входа, фигурный портик под крышей, широкая парадная лестница. Странно было видеть нечто подобное в трущобах. Должно быть, бывшее почтовое отделение или библиотека. Тут, похоже, располагался штаб бунтовщиков. Охранники, стоявшие цепью вокруг здания, все были в масках; других деталей Том не мог различить сквозь слой льда, хотя полная луна давала достаточно света. Один из охранников подошёл ближе, легко взмахнул рукой, и лёд вокруг Тома мгновенно превратился в густой туман, который тут же растащило ветром. Несколько рук сразу же вцепились в его одежду и волосы, не давая ему ни малейшей возможности сбежать. Том скрипнул зубами. При всей своей грубости и неотёсанности гоблины совсем не были дураками. Охранник подошёл вплотную к Тому, секунду смотрел на него в упор, потом повернулся к гоблинам. — Мы его забираем. Можете идти. — Эй! Самый крупный гоблин, тот самый, что махал кулаками, пока Том был заключён в ледяной колонне, сделал шаг вперёд. — Это мы его захватили! Мы и отдадим его боссу! Награда наша, ты её не… Охранник как будто размазался по воздуху, превратился в текучую гибкую тень, короткий одиночный удар занял времени меньше, чем взмах крыльев бабочки, и через секунду он снова стоял перед Томом, а гоблин уже лежал на земле лицом вниз. Том не мог понять по виду гоблина, жив ли он ещё, но проверять не торопился. Его поразило другое. На краткий миг, пока охранник выходил из боя и восстанавливал магическую маску, Том успел увидеть его лицо. Вертикальные зрачки глаз и курчавые белые волосы тильвит-тега. Тильвит-теги присоединились к бунту? Похоже, мир окончательно сошёл с ума. Если теперь нельзя верить даже им, то кому тогда можно? Том покачал головой. Судя по всему, вся эта история с бунтом куда сложнее и глубже, чем он думал. Тильвит-тег повернулся к толпе. По его голосу невозможно было сказать, что он только что проделывал акробатические трюки и победил огромного гоблина в рукопашном бою. — Приходите за своей наградой завтра в девять часов утра. Не беспокойтесь, ваши лица я запомнил и ни с кем не перепутаю. А теперь можете идти. Заберите с собой это, — тильвит-тег кивнул на лежащее на земле тело. — Если он сможет, то пусть приходит вместе со всеми. Если нет, ждать мы никого не станем. Тильвит-тег взглянул на Тома, пальцем поманил его за собой, развернулся и направился ко входу в здание. Глядя на его спину, затянутую в чёрный комбинезон военного покроя, Том отчаянно боролся с порывом немедленно броситься бежать. После того, что он только что видел, можно было не сомневаться: в результате подобной попытки он всё равно попадёт в это здание, просто не сможет идти на собственных ногах. Том сглотнул и начал подниматься по ступенькам, стараясь ступать твёрдо и не дрожать. Как бы то ни было, он оставался офицером ВВС города Тир Таингир, и это гордое звание следовало нести с честью до самого конца, каким бы он ни оказался. Комната, где работал Пак, находилась в самом конце здания, на верхнем этаже. Все прочие помещения занимал его многочисленный штаб. В основном тут были люди и брауни, они сновали туда-сюда с бумагами в руках, как будто это был какой-нибудь офис в разгар рабочего дня. Все помещения были ярко освещены электрическими лампами: видимо, у здания был собственный генератор. В одной из комнат Том заметил висящую на стене крупномасштабную карту центра города, исчерканную стрелками и непонятными условными обозначениями. Похоже, Пак всерьёз собирается туда дойти. Том постарался замедлить шаг, чтобы разглядеть карту получше, но его бесцеремонно толкнули в спину, а дверь захлопнулась у него прямо перед носом. Он был пленником, а не гостем, и никто из окружающих не забывал об этом ни на мгновение. Наконец он остановился перед дверьми кабинета самого Пака. Тильвит-тег осторожно постучал, заглянул за дверь, и, видимо, получив разрешение от своего босса, посторонился, пропуская вперёд Тома. Ему не оставалось ничего другого, кроме как войти. Пак поднял глаза от бумаг. Они мгновенно узнали друг друга, но во взгляде предводителя восстания можно было увидеть всё, что угодно, кроме теплоты и радости от внезапной встречи. Повисла долгая натянутая пауза. Том всё не отводил взгляда. Перед ним за большим столом, заваленным бумагами, сидел его отец, инквизитор Высокого Совета Дэмиэн Гринлиф.