Наследник Лабиринта

You remind me of the baby What baby? The baby with the power What power? Power of voodoo Who do? You do Do What? Remind me of the baby David Bowie — Magic dance (из фильма «Лабиринт») Глава 1. Начало На Тисовую улицу спустились вечерние сумерки. Собиралась гроза, небо то и дело пронизывали вспышки молний, за которыми неотступно следовал гром. Во время особенно сильного грохота пятилетний малыш вздрогнул и опрокинул чашку с молоком. Сидевшая напротив женщина, читавшая в это время сказку еще одному ребенку, грозно поджала губы, процедив: — Балбес! Немедленно все убери! Малыш быстро вскочил и принялся елозить по столу тряпкой, пытаясь собрать предательскую жидкость. Женщина же продолжила читать, вполглаза наблюдая за его действиями: — Сара прошла лабиринт. И тогда она попала в замок за городом гоблинов. Тряпка шлепнулась на пол. — Криворукий! — фыркнула женщина. — А ну марш в чулан, Гарри. Глаза бы мои тебя не видели! Мальчик мышкой попытался выскользнуть из кухни, несмотря на то, что его сердце сжималось от страха. Ему в спину прилетел злорадный смех другого ребенка, он твердил: — Криворукий! Криворукий! — и, явно цитируя книгу: — Я желаю, чтобы гоблины пришли и забрали тебя, прямо сейчас! Всхлипнув, Гарри забился в чулан. Там, свернувшись калачиком на своем ветхом ложе, дрожа от страха, обиды и горечи, он подумал, что и сам был бы не против, чтобы его кто-то забрал от его ужасной тетки. Пусть даже и гоблины. Так, в слезах, он и заснул. Часа через два мальчика разбудил какой-то странный звук. Сложно объяснить, что именно встревожило Гарри, только он, едва не подпрыгнув, сел на кровати, прислушиваясь. Вскоре появилось ощущение, что на него кто-то смотрит из темноты. Стало страшно. В этот самый момент дверь в чулан распахнулась, как от порыва ветра, хотя тетка ее запирала снаружи, Гарри точно помнил, и на пороге, прямо из темноты соткалась высокая фигура. По идее, это должно было напугать еще больше, но почему-то не напугало. Мальчик с любопытством уставился на незнакомца. Тот щелкнул пальцами, и в его руке появился шар размером с яблоко, наполненный светом. Теперь можно было разглядеть лицо гостя. Красивый до неестественности молодой мужчина с удивительными разноцветными глазами и длинными светлыми волосами. Одет в черный с алым камзол, узкие брюки и сапоги. Руки затянуты в черные же перчатки, а с плеч жидкой тьмой спускается плащ. Неожиданно незнакомец сделал шаг вперед и присел перед Гарри, спросив: — Так это ты хотел, чтобы тебя забрали? — Вы… — Король гоблинов. И я пришел за тобой. Если ты согласишься отправиться со мной. — Я… могу выбирать? — Конечно. — Но зачем вам такой маленький уродец, как я? — в голове малыша разом ожили все те «эпитеты», которыми награждала его родня. — Ты не уродец, а маленький маг. Но так даже и лучше. Ты станешь моим сыном, а со временем и наследником. — Так можно? — Для меня нет практически ничего невозможного, — улыбнулся король, и стало понятно, что его клыки несколько длиннее, чем у обычных людей, но и это почему-то не испугало Гарри. — Так ты согласен? Говоря это, мужчина подкинул шар, и тот завис под невысоким потолком, король же снял одну из перчаток и протянул мальчику руку. Рука как рука, разве что пальцы длинные, как у пианиста, и ногти неестественно блестящие, словно из стекла, и слегка заостренные. Разглядывая протянутую ладонь, Гарри все-таки поинтересовался: — Я правда вам нужен? — Да, малыш. — Я… я согласен. И мальчик вложил свою ладошку в руку короля гоблинов. Тотчас вокруг них обоих взметнулся вихрь силы. Он теплым ветром окутал Гарри, согревая саму его душу и пробуждая в ней что-то, до этого крепко спящее. Запутавшись в ощущениях, малыш даже не понял, как оказался на руках короля, который тоже счастливо улыбался. Так его и вынесли из злосчастного чулана. Оглядевшись, мальчик заметил, что гостиная полна странных существ ростом чуть выше его, с длинными ушами и зубастыми мордочками. — Гоблины… — проронил Гарри. — Верно, малыш. Думаю, твоим родственникам стоит оставить достойную замену. Гери. — Да, ваше величество, — тотчас отозвался один из созданий. — Наступил твой день Подмены. — Спасибо, ваше величество, — кажется, гоблин был чертовски доволен. Гарри с восхищением наблюдал, как Гери встрепенулся, как мокрый пес, и его образ потек. Гоблин стал выше ростом, а уши наоборот, уменьшились. Кожа посветлела, а волосы потемнели. Прошло не больше минуты, и вот в комнате стояла копия Гарри. Разве что глаза чуть больше и взгляд диковатый. — Превосходно, — усмехнулся король и, уже обращаясь к мальчику: — Что ж, теперь можно отправляться домой. — А… где дом? — робко поинтересовался Гарри. — Тебе понравится. Это замок за городом гоблинов. Король взмахнул плащом, мальчик моргнул, отвлеченный этим действом, а когда снова открыл глаза, то они уже были вовсе не в доме Дурслей на Тисовой улице, а на разнотравном холме. С него был виден лабиринт, за которым находился город и возвышался замок. Гарри лишь однажды видел что-то подобное, когда тайком подглядел мультик по телевизору. Но одно дело картинка и совсем другое — видеть своими глазами величественные башни, сияющие шпили. Все было волшебным. Даже, кажется, сам воздух. — Похоже, ты уже ощущаешь силу Полых Холмов, — довольно заметил король. — Значит, я не ошибся в выборе. — Силу? — Это особое волшебство, мой дорогой. Оно пропитает все твое существо и будет помогать творить магию. Ты станешь очень сильным. За разговором они снова незаметно переместились и оказались уже на пороге замка. Два стражника с почтительным поклоном распахнули кованые двери. Странно, но даже сквозь их доспехи можно было разглядеть, что они вовсе не выглядят как гоблины у Дурслей, а больше похожи на людей. Может, чуть ниже. Правда, приглядевшись, Гарри заметил и другие отличия: заостренные уши и клыки заметнее, а еще глаза — больше и радужка крупнее, почти во все глазное яблоко. — Здесь мы в своем истинном облике, но он меняется в мире людей, — ответил король на так и не заданный вопрос мальчика. — Это удел всего моего народа за исключением меня самого и тебя, как наследника. — Но… я же просто человек. — Не просто, ты — волшебник. — Маленький уродец. — Никто и никогда больше не назовет тебя так! — возмущенно фыркнул король. — Ты — мой наследник. И через несколько лет, пройдя ритуал признания, станешь им в полной мере, и еще немножко гоблином. — Как это? — Поймешь со временем. Ты научишься множеству разных интересных, волшебных вещей. Обсуждая это, они поднялись почти на самый верх одной из башен, где оказалась большая светлая комната. — Нравится? — поинтересовался король. — Ух ты! Как красиво! — Хочешь здесь жить? — А можно? — Конечно. Это твоя комната, малыш. — Только моя? — Да. Замок теперь твой дом. Дай мне руку. Не бойся, я просто хочу кое-что тебе подарить. Немного подумав, Гарри протянул ладошку, на миг устыдившись, что она была не такой уж и чистой. Короля это совершенно не смутило. Он надел на маленький пальчик одно из своих колец — перстень с утопленным в оправу овальным изумрудом, совсем как глаза мальчика. Стоило украшению соприкоснуться с детской рукой, как оно уменьшилось, став впору. — Ой! — не сдержал восторга Гарри. — Это не просто перстень, а артефакт. Благодаря ему я всегда смогу тебя найти, и никто не сможет с тебя его снять силой. Кроме гоблинов его никто даже увидеть не сможет. А если ты потеряешься — просто поверни кольцо на пальце вокруг своей оси. Я тотчас услышу и приду. Понял? — Да, спасибо! Но оно же дорогое… вдруг я потеряю… — Артефакт невозможно потерять. И у маленького принца все должно быть самым лучшим. — Спасибо! Так для Гарри начался новый, удивительный период в жизни. Он ни на миг не пожалел, что принял предложение короля Джарета, и не скучал по Дурслям. Парень даже не вспоминал о своих жестоких родственниках, ведь каждый день он сталкивался с чем-то невероятным и удивительным. И больше всего он боялся разочаровать своего нового опекуна. Что до самого Джарета, то он наблюдал. Стараясь проводить с Гарри как можно больше времени, он все больше убеждался, что не ошибся в своем выборе. В мальчике прямо на поверхности бурлила магия, которую уже сейчас можно успешно развивать, и тогда ребенок вырастет в очень сильного волшебника, который, когда придет время, станет достойным лидером для гоблинов. Да, придется немало поработать, многому научить, избавить от ненужного, порочного влияния родных. Видя, как малыш тянется к любой ласке, одновременно отогреваясь от доброго отношения и не веря ему, легко было понять, что в семье его, как минимум, не любили. Джарет не переставал удивляться людям. Их жестокости, направленной порой на собственное потомство. А еще гоблинов по их последней религии считают едва ли не исчадьями ада! Да ни один из них никогда не обидит ребенка. Все дети гоблинов выстраданы, так как за всю долгую жизнь их женщины не могут иметь больше трех малышей. Поэтому и появилась эта традиция Подмены. И вот ему самому пришлось прибегнуть к ней. На этот раз удачно. В человеческих детях гоблины издревле видели то, что порой упускали сами люди: открытость, восприимчивость и обучаемость. По сравнению с продолжительностью жизни гоблинов, эльфов, фей и прочих магических рас разделение между магами и магглами произошло сравнительно недавно, но человечество очень быстро стало забывать такие простые вещи, как то, что все дети, даже самых простых людей, до пяти-шести лет видят все стороны мира, включая сверхъестественное. И до этого рубежа возможно многое. Например, ритуал Подмены. Немного гоблинской крови, попав в детский организм, довольно быстро перестраивает его, раскрывает внутренние резервы. Ребенок не станет гоблином в полной мере, и в то же время уже является их братом по крови, сможет освоить их магию и прочие способности. Если же такой ритуал пройдет юный маг… Последствия могут быть еще более впечатляющими. В первую очередь он, Джарет, обретет могущественного наследника. Тем временем малыш уже освоился в своих комнатах, но остальной замок еще внушал ему опасения. Взяв Гарри на руки (мальчик явно млел от прикосновений, чему король был только рад, так как это позволяло наладить обмен силой, ускоряющей адаптацию), Джарет спросил: — Почему ты не хочешь исследовать все вокруг, не только комнату? — Мне… можно? — Конечно. Это твой дом теперь. Весь дворец, и город, вплоть до Белого Двора. — Белого Двора? Что это? Все так же, не спуская ребенка с рук, король подошел к окну и, открыв его, указал куда-то вперед: — Видишь там, вдалеке, холм? — Который весь в снегу? — Да, только это не снег. Хрустальный клен. У него серебристо-белые листья, и он является символом Белого Двора. Где растет он, там кончается мое королевство и начинается двор фей. — Феи? Они существуют? — Конечно. Как и эльфы, вейлы, вампиры, оборотни и многие другие магические существа. Придет время, и ты с ними познакомишься. Но я хочу, чтобы ты знал сразу, наши дворы не враждуют. Времена войн ушли в далекое прошлое даже для нас. С феями мы дружили всегда, а в конце концов научились находить общий язык даже с вампирами и оборотнями. Пусть с последними иногда и непросто. Но здесь ты их не встретишь. — Почему? Мы им не нравимся? — Нет, малыш, не в этом дело. Просто в мире людей, как ни странно, им легче контролировать свою звериную натуру. — А феями тоже правит король? — Королева. Так было испокон веков. Вот только последние несколько лет трон Белого Двора пустует. Он ждет, пока наследница войдет в силу. — С королевой что-то случилось? — Она погибла при довольно странных обстоятельствах. — Жалко, — вздохнул мальчик. — Мои родители тоже умерли. Тетка говорила, что в автомобильной катастрофе, так как мой отец сел пьяным за руль. Они погибли, а у меня вот шрам. Гарри приподнял челку, демонстрируя зигзаг на лбу. — Хм, — Джарет пристально изучил шрам, даже осторожно провел по нему кончиком пальца. — Вообще-то это не просто шрам, а след от магического проклятья. Похоже, весьма темного. — Ой. — Согласен. Это может иметь не самые хорошие последствия, но тебе не стоит волноваться. Первая же ступень посвящения разрушит все темные проклятья в твоем теле. — Первая? — несмотря на малый возраст Гарри умудрялся выхватывать самую суть. — Обычно она же единственная, но ты же мой будущий наследник, поэтому их будет две. Одна — через месяц, и другая в твои десять лет. Не бойся, ничего страшного. Небольшой порез, несколько слов — и все. Гарри с явным сомнением посмотрел на короля. Взрослые слишком часто обманывали его. Но почему-то опекуну хотелось верить. Ведь он ни разу не назвал его ни уродцем, ни бездарью, ни обузой, а, наоборот, пришел и забрал его от Дурслей. И если для того, чтобы остаться с ним, надо пожертвовать каплей крови — то Гарри не против. Пусть иголки всегда и нагоняли на него ужас, он потерпит. Джарет с улыбкой наблюдал за колебаниями мальчика. Несмотря на юный возраст, он умел думать и делать логические выводы, пусть порой и наивные. Ценное качество для будущего лидера. Еще от короля не утаилось удивление малыша, когда он терпеливо отвечал на каждый его вопрос. Определенно, родственники не баловали мальчика вниманием. Впрочем, им же хуже, а королю, наоборот, проще. Кажется, Джарет заслужил доверие Гарри уже тем, что забрал от этих людей. Оставалось только закрепить успех. Постепенно король приучал воспитанника к мысли, что они в замке не одни, есть другие гоблины: советники, подданные, стража, свита, слуги. Гарри познакомился со своей няней — Мирэ. Их отношения складывались непросто, так как из-за тетки Гарри с куда большим подозрением относился к женщинам, чем к мужчинам. И в то же время мальчику явно не хватало материнской ласки. Но король не доверил бы Мирэ столь важную миссию, если бы сомневался в успехе. Пусть не сразу, но гоблинке удалось завоевать расположение мальчика, и потом он уже ходил за ней, как хвостик. Правда, ровно до того момента, пока не появлялся Джарет. Именно его Гарри считал своим спасителем и тихонечко, про себя, называл отцом. Сам король чувствовал это, равно как и то, что больше всего малыша пугает вероятность возвращения к родственникам. Одновременно Джарет видел, как магия его королевства клубится вокруг мальчика, постепенно пропитывая его, находя отклик в собственных силах ребенка. Редкий, удивительный случай. Не иначе, как перст судьбы. Король никогда не игнорировал подобные намеки мироздания, поэтому решил провести ритуал первой ступени посвящения на неделю раньше обозначенного срока. И вот однажды вечером, как раз в полнолуние, Мирэ не стала переодевать воспитанника ко сну, а, наоборот, выбрала довольно торжественный наряд. И король зашел вовсе не пожелать спокойной ночи, как обычно. Он взял малыша на руки со словами: — Пришло время, Гарри. — Для чего? — Ритуал. Ты станешь моим сыном и наследником. На это мальчик испуганно пискнул, уткнувшись носом в плечо короля. Джарет тут же принялся успокаивающе поглаживать его по спине, приговаривая: — Не бойся. Все будет хорошо. Они поднялись на центральную башню, которую венчал ритуальный зал. Войти сюда могли лишь избранные. Сама сила королевства не пропустила бы. Но Гарри этого не знал, и не испугался. Сначала мальчику показалось, что они оказались в серебристом облаке, но он довольно быстро понял, что все дело в лунном свете, проникающем через звездчатое окно прямо в центре крыши и отражающемся от мраморных стен. Зал был пуст, только в центре находился постамент из малахита, украшенный резьбой в виде оплетающего колонну плюща, настолько искусной, что мальчику стало казаться, что сейчас листочки зашевелятся. Венчал постамент крупный, размером с половину грейпфрута, и невероятно чистый фиолетовый камень. Лунный свет пронизывал его, создавая ощущение пульсации. Как будто камень был живым. — Это сердце моего королевства, — прокомментировал Джарет. — Сосредоточие силы, если хочешь. Обычно, подобного официоза не требуется, но раз ты станешь моим наследником… Ты ведь хочешь быть моим сыном? — Да, — уж в чем-чем, а в этом Гарри совершенно не сомневался. Куда больше он боялся сделать что-нибудь не так, и король передумает. — Тогда не будем более откладывать. Джарет словно прямо из постамента вынул тонкий кинжал с зеленой ручкой. Гарри никогда не видел ничего подобного — лезвие совсем не походило на стальное. Может кость или что-то похожее… — Кинжал из рога единорога, отданного добровольно, — охотно пояснил король. — Только безумцы способны убить это животное и тем самым навлечь на себя проклятье магии. — Ух ты… — Согласен, он красив. А еще раны, нанесенные им, заживают практически мгновенно. И почти не будет больно. — Хорошо, — кивнул Гарри, но в его взгляде промелькнул страх. — Смотри, ничего ужасного. Джарет поудобнее устроил мальчика на сгибе руки, одновременно перехватив кинжал. В следующий миг лезвие чиркнуло по ладони свободной руки. И пока Гарри зачарованно смотрел на выступающую тонкую полоску крови, король то же самое проделал и с его ладонью. Теперь кровь выступила у обоих. Не давая упасть ни одной капле, король сомкнул руки, соединив раны прямо над камнем, и проговорил: — Сила к силе, кровь к крови, не человек, но гоблин в человеке. Не врозь, а вместе, отныне и вовек! С последним словом набрякшая капля их объединенной крови упала прямо в центр камня, и тотчас хлынул свет. Он обнял фигуру мужчины с ребенком на руках теплым коконом, проходя через короля, а после устремляясь в мальчика, чуть-чуть меняя, дополняя каждую клеточку его организма. Постепенно вихрь света и силы стихал, и уже тогда Джарет мог заметить, что ритуал удался. Глаза Гарри стали чуть больше, и вокруг зрачка появилось еще одно кольцо — серебристое. Явное свидетельство, что ребенок уже не совсем человек. Одновременно шрам на лбу мальчика запульсировал, набух и засочился кровью. Только не красной, а черной. То, что было оставлено темным волшебником, ушло, отторглось организмом. — Как ощущения? — осторожно поинтересовался король. Кинжала в его руках уже не было, да и от раны на руке остался лишь тонкий розовый шрам, который исчезал на глазах. — Странно. Как будто у меня внутри пузырьки газировки клокочут, — захихикал мальчик, кажется, он даже не заметил, что произошло со шрамом. — Это твоя сила объединяется с моей. Поспишь, и к утру все будет хорошо. — Так я теперь твой сын? — Да. Объединенный кровью. Гарри вздохнул с невероятным облегчением и обнял Джарета за шею, осмелившись, пусть и едва слышно, проговорить: — Папа… — Да, малыш. В ответ мальчик лишь крепче обнял мужчину. Все происходящее походило на чудесный сон. После ритуала привыкание Гарри к новым условиям пошло куда легче. Словно мальчику нужно было какое-то доказательство серьезности намерений короля стать его родителем, пусть и приемным. Особенно радовала Джарета жажда знаний воспитанника. Заручившись поддержкой опекуна, Гарри отринул те глупости, которые пытались внушить ему родственники, и наконец начал откликаться на магию, пропитавшую в королевстве все вокруг. А также пытался обуздать ту, что находилась в нем самом. Король лично терпеливо учил мальчика сначала концентрировать силу в кончиках пальцев, а потом и плести элементарные заклинания. Больше всего Гарри нравилось создавать маленький шарик света. Когда Джарет понял это, то со смехом заметил: — Мы похожи даже больше, чем можно было ожидать. — Правда? — спросил мальчик. — Конечно. Подобные шарики являются первой ступенью в создании Шара Желаний. — А что это? — Смотри. Король легко повел пальцами, и на их кончиках словно из воздуха соткался мерцающий шар размером с апельсин. Гарри видел похожий у гадалки в фильме. — Возьми его и вглядись. Что видишь? — Я… я в каком-то доме. Такой большой и светлый! А рядом родители, они улыбаются мне. Ой, а теперь я здесь, в замке. С тобой. — Значит, тебе со мной хорошо, — тихо заметил Джарет, и шар, повинуясь его жесту, исчез с легким хлопком, от чего мальчик невольно вздрогнул. — Конечно. Это… ведь не я сломал? — Нет-нет. Просто я развеял чары. Но при желании подобные шары могут быть очень устойчивы, храниться десятилетиями. А если их дополнить парой заклинаний, то можно и переговариваться с тем, у кого будет такой же. — Здорово! И я тоже смогу создавать такие? — Да, когда станешь взрослым, и если будешь прилежно учиться. — Буду. Обещаю! Джарет рассмеялся, потрепав Гарри по волосам. Уже сейчас сила приемного сына потихоньку давала о себе знать — мальчик не очаровался окончательно и бесповоротно созданной им иллюзией. Вполне возможно, у наследника окажется потенциал именно к этому роду магии. Сейчас сложно судить. Вот станет наследник повзрослее, когда можно будет и другой исконно гоблинский талант проверить — магию крови. Занимаясь воспитанием Гарри, король постарался, чтобы тот каждый день сталкивался с волшебством. Так из мальчика постепенно вытравливались насаженные родственниками комплексы, что это уродство, и подобным занимаются только ненормальные. Можно было, конечно, просто стереть ненужные воспоминания, как иной раз поступали гоблины с подменышами, но тогда оставался риск, что они или их производные всплывут позже, во взрослом состоянии. Джарету такое было ни к чему. И он верил, что в Гарри достаточно силы, чтобы справиться с ужасами прошлого. И Поттер постепенно привыкал. Уж очень соблазнительным оказался этот новый мир, он просто затягивал ребенка, всей душой хотевшего верить в сказки. И да, как и у всех детей, порой не обходилось без шалостей. Пусть большинство из них и было продиктовано добрыми намереньями. Например, попытался помочь пикси очиститься от золы, в которой она испачкалась едва ли не с ног до головы, и в результате излишнего усердия стряс с нее всю летательную пыльцу. Мирэ пришлось позвать ее товарок, чтобы те смогли исправить положение, поделившись своей. Или как Гарри прикормил сов на своем подоконнике, но не учел, что башня расположена над витражами тронного зала, которые сильно пострадали… Джарет так смеялся от нового «декора», что даже ругать наследника не стал. Просто наложил специальные отталкивающие чары. Случались, конечно, и более серьезные происшествия. Например, когда Гарри едва не рухнул в болото вечной вони. Опять же, по доброте душевной — пытался помочь котенку книзла, который забраться-то на дерево у кромки болот забрался, а спуститься уже не мог. Мальчик тоже молодец — решил, что если ветка выдерживает книзла, то и с его весом справится. Зря. Раздался оглушительный хруст, и Гарри вместе со зверьком рухнули вниз. Благо дерево оказалось ветвистым, а нижние сучья куда более прочными. На них оба и повисли буквально в двух метрах от зловонной болотной жижи. Спас их Людо — призвал камни, прошел по ним, как по мосту и снял мальчика, так и не выпустившего котенка. Сам Гарри совершенно не испугался спасителя. Несмотря на его грозный вид и клыки, взгляд выдавал добрую душу, даже немного наивную. Людо бережно держал мальчика, что-то бурча при этом. Поттер инстинктивно понял, что так пытаются выяснить, откуда он, и, показав пальцем в сторону замка, парень сказал: — Там мой дом. Людо кивнул, и пошел в указанную сторону, не спеша спускать мальчика с рук. Видимо, опасался, что тот мог пораниться во время падения. Сам Гарри сокрушенно вздохнул и решил все-таки позвать отца, справедливо полагая, что тот не будет в восторге, если его вот так внесут в замок. Видимо, столь продолжительное отсутствие наследника не осталось незамеченным, так как король явился тут же. К счастью, он с первой минуты верно оценил ситуацию и отвел в сторону трость, навершие которой уже грозно искрилось. — Людо, — Джарет даже едва заметно кивнул, так как глупо отрицать то, что они знакомы. Тот тоже кивнул и перевел вопросительный взгляд с короля на Гарри, который поспешно ответил: — Это мой отец. На это Людо удивленно вскинул бровь, а Джарет уже встревоженно вглядывался в наследника, требуя ответа: — Что произошло? Гарри быстро и сбивчиво рассказал о случившемся, в качестве доказательства демонстрируя котенка, который мертвой хваткой вцепился коготками в рубашку мальчика. Король слушал, одновременно осматривая наследника на предмет повреждений. К счастью, тот оказался цел и почти невредим: пара ссадин и царапин не в счет. — Порой ты излишне добр, Гарри, — сокрушенно вздохнул Джарет. — Нужно учиться быть осмотрительнее, просчитывать возможные последствия. — Да, отец, — мальчик виновато потупил взор. — Людо, спасибо, что спас моего наследника. Тот кивнул и проворчал что-то вроде: «Как же иначе», потом потрепал мальчика по волосам и осторожно поставил на землю. — Спасибо! — тоже поблагодарил Гарри и обнял мохнатое чудовище. Это происшествие хоть и вызвало неудовольствие и сильное беспокойство отца, но подарило Гарри двух верных друзей: Людо и маленького книзла, который наотрез отказался возвращаться в лес, всем своим видом демонстрируя, что выбрал хозяина в лице мальчика. Несмотря на опасения Гарри, Джарет не стал возражать против таких знакомств. Людо, в благодарность за спасение мальчика, получил разрешение приходить в замок. Что до книзла… Король решил, что питомец, за которого необходимо нести ответственность, его сыну не повредит, так что он получил кличку Келл и остался в замке. И все-таки без наказания не обошлось. Гарри на неделю запретили покидать территорию замка, а также все это время он должен был дополнительно заниматься магией, в особенности манящими чарами. Причем последнему мальчик скорее обрадовался, чем огорчился. Волшебство завораживало его, особенно возможность творить его самостоятельно. Ему не терпелось стать таким, как отец. Так Гарри учился, рос, делая немалые успехи. В нем постепенно появлялась твердость, стержень лидера, готового не просто вести за собой, но осознающего возможные последствия. И начали проклевываться зачатки будущих способностей. К иллюзиям, но главное — к магии крови. А еще обнаружилась удивительная интуиция. Мальчик просто чувствовал: кому стоит доверять, а кому нет. Король специально несколько раз устраивал наследнику проверки этого дара — и тот ни разу не ошибся. Видимо, трудная жизнь с магглами стала хорошей прививкой для Гарри, подхлестнула все те способности, которые позволят разбираться в окружающих людях. Это гораздо лучше, чем если мальчик просто озлобился бы на всех раз и навсегда. Из-за того, что Гарри рос в мире гоблинов, вдали от магов и магглов, ему не было смысла соблюдать статут секретности. Нет, мальчик знал о нем — король рассказал, но и только. Дитя магов и магии, он колдовал практически как дышал, причем без всякой волшебной палочки. Сила приемного отца, благодаря кровному ритуалу принятия, дала возможность Гарри овладеть беспалочковой магией. Он научился фокусировать магию прямо в кончиках пальцев. Обучая этому способу волшебства, Джарет сразу объяснил сыну, что большинство магов на подобное не способны, поэтому не стоит демонстрировать это всем и каждому. — Но почему, отец? — нахмурился Гарри. — Маги в первую очередь люди, а людей всегда страшило и вызывало зависть то, что им недоступно. — А разве они не могут научиться? — Кое-кто может, но далеко не все. Давным-давно маги придумали волшебные палочки для облегчения колдовства. Но из-за этого со временем утратился навык колдовства без нее. Сначала ведь при помощи палочки творили только самые трудные заклинания, потом просто сложные, затем оставили на беспалочковом уровне лишь бытовые чары. Со временем и это ушло в прошлое. Маги просто забыли, как это — колдовать чистой силой. Единственным исключением является аппарация. — Аппар… аппарация? — Это способность перемещаться в пространстве по заранее известным координатам. У магов так. Нам достаточно приблизительно знать направление или того, к кому желаешь переместиться. — Почему так? Джарет улыбнулся, взъерошив волосы Гарри. Ему нравился пытливый склад ума мальчика. — Подумай. — В нас больше магии? — Именно. И мы поколениями лишь развивали ее, приумножали, не стремились упростить. Палочка во многом помогает, упрощает процесс творения чар, но она же в некотором роде служит и препятствием между магом и его магией. Не удивлюсь, если сейчас найдутся те, кто думает, будто именно Волшебная палочка рождает колдовство. — Это же глупо! — хохотнул Гарри. — Как считать ту же вилку продолжением руки. — Суть ты уловил верно, — улыбнулся Джарет. — А их можно переучить заново? — Кого «их»? — уточнил король. — Ну, магов. — Возможно. Но нужно ли? Кто-то не захочет, упираясь в традиции, кто-то окажется просто не способен. К тому же, это их собственный путь. — Тебе нравится, что они забывают? Джарет слегка нахмурился, и все-таки не стал вводить наследника в заблуждение: — Понимаешь ли, Гарри, дело не в моих личных предпочтениях, или чьих-либо еще, а в благе нашего народа. В давние времена между магами и гоблинами случались войны, затяжные конфликты. — Из-за чего? — Разные причины. Жажда золота и наших артефактов, или мы желали вернуть похищенное. В конце концов нам удалось заключить мир. Этот договор до сих пор в силе, и его физическим олицетворением является банк Гринготтс. Но мир вовсе не означает, что мы должны помогать… развитию магов. — Так как в случае чего, выгоднее иметь более слабого противника, да, папа? — Именно. Ты мыслишь уже совсем как гоблин и мой наследник. Гарри польщенно зарделся. Но радоваться было рано, так как король продолжил: — Но характер еще необходимо закалить. И не только здесь. — Ты… хочешь меня отослать? — Гарри тотчас заподозрил самое худшее. — Нет, конечно. Но ты должен учиться. И с другими волшебниками тоже. Помнишь, я рассказывал тебе про школу магии и волшебства? — Хогвартс? — Он самый. Когда придет время, ты будешь там учиться. — Это необходимо? — Да. Тебе нужно развиваться не только, как моему наследнику, но и расширять круг общения. Знания не бывают лишними. — А если меня не примут в эту школу? — Подозреваю, что ты был вписан в ряды ее учеников в момент рождения. И мое… вмешательство в твою судьбу никак не повлияло на этот факт. — Хм… Мальчик нервно передернул плечами, и это не утаилось от Джарета. Он обнял Гарри, пересаживая к себе на колени: — Что тебя так растревожило? — Так… вспомнилось… — О чем? — Ну, мои человеческие родственники… Они ненавидели меня, я им только мешал. Вдруг в Хогвартсе будет так же? — Сильно сомневаюсь. Скорее, тебе придется столкнуться с другой стороной человеческой натуры — желанием втереться в доверие к более сильному, популярному, влиятельному. Но сомневаюсь, что у них получится обмануть твою интуицию. Поэтому не стоит беспокоиться раньше времени. Да и то, что ты отправишься в школу, вовсе не значит, что останешься без моей защиты. — Ты и оттуда сможешь меня услышать? — Конечно. В крайнем случае, если Хогвартс тебе совсем не по душе придется, есть вариант домашнего обучения. Но не стоит отказываться, не попробовав, хорошо? — Да, отец. Слова короля в самом деле ободрили Гарри, уверили, что даже если он и уедет, то один все равно не останется. Джарет и дальше всячески поддерживал в наследнике мысль, что школа — это вовсе не ссылка, а, скорее очередной этап взросления. Но Поттер в замке занимался не только учебой. С восьми лет отец разрешил ему присутствовать на деловых встречах и торжественных событиях, именно на правах будущего наследника. Да, не от начала до конца — мальчик мог уйти в любой момент, как почувствует усталость, но это помогало лучше понять жизнь гоблинов, устройство их общества. Собственными глазами увидеть, что значит править. Джарет хотел, чтобы Гарри с младых ногтей уяснил, что быть королем — не просто неограниченная власть, но и ответственность. Как за успехи, так и за все ошибки. Поэтому в первую очередь необходимо думать наперед. И Гарри впитывал в себя эти знания, постепенно приучаясь применять их на практике. Да, выходило не всегда. Иной раз мешали детская самоуверенность и бесшабашность. Но короля это не огорчало. Куда больше бы настораживало, если бы ребенок вел себя как маленький взрослый. Вместе с взрослением, начинала себя проявлять и гоблинская кровь, впитанная мальчиком в день ритуала. Джарет знал, что она не вытеснит полностью человеческую, но окажет влияние на формирование характера и способностей, как если бы ребенок в самом деле был рожден от гоблина и человека. И интересы первых для Гарри теперь в приоритете. Так незаметно наступило десятилетие Поттера. Мальчик встречал его вместе с отцом в ритуальном зале. Едва часы пробили полночь, как они оба подошли к фиолетовому камню, и Джарет взял над ним руку Гарри в свою, проговорив: — До этого я приводил сюда ребенка, который стал моим сыном по крови, теперь я пришел с сыном, дабы в этот тринадцатый час признать его своим наследником. Ритуальная фраза была принята, луна спустила свой серебристый луч на камень, и тот мягко запульсировал, испуская фиолетовое сияние. Король опять тем же кинжалом надрезал сначала свою ладонь, потом руку Гарри, после чего прижал раны друг к другу, и держал до тех пор, пока смешавшаяся кровь не капнула на камень. Он сразу же вспыхнул и испустил луч света, обвивший руки отца и сына, создавая теперь не просто кровную связь, но и правопреемственность. Магия признала Гарри наследником. Через минуту сила, разбушевавшаяся в зале, утихла. Но ее всплеск не прошел бесследно. Он наградил Поттера призрачными регалиями. Лоб перетягивал тонкий обруч с фиолетовым камнем по центру в виде звезды, а в камне перстня можно было разглядеть символ короны. — Теперь ты мой наследник, — довольно заметил Джарет. — Признанный магией и силой. — Ух ты. Я словно стал сильнее… — Так и должно быть. Теперь все гоблины и те немногие, кто способен видеть, различат в тебе принца. Если, конечно, ты специально не захочешь скрыть это. — А… можно? — Конечно. — И ты не обидишься? Джарет расхохотался и подхватил Гарри на руки, словно тому было не десять, а по-прежнему пять. — Мой маленький наивный принц. Осторожностью нельзя обидеть. У нас бывали очень сложные времена, когда не то что наследникам, но и королям приходилось годами скрываться в безвестности. Лишний козырь в рукаве никогда не бывает лишним, Гарри. А хитрость у нас в крови. После подобной речи отца Поттер счастливо вздохнул. Все складывалось лучше некуда. А на следующий день был бал. Первый в честь Гарри. Решено было объединить два важных повода: день рождения Поттера и его признание, как наследника короля. Гоблины желали выказать свое уважение принцу, а также принести клятву верности. Не просто, как подопечному Джарета, а именно ему самому. Осознавая серьезность события, Гарри старался вести себя максимально собранно, больше всего опасаясь сделать что-то не то. Лишь после окончания официальной части он позволил себе немного расслабиться, и все равно старался не отходить от короля, или хотя бы держать его в поле зрения. Джарет понимал, что его наследнику, выступающему сегодня в новой для себя роли, как никогда нужна поддержка, поэтому старался ее оказать. Хоть король за давностью лет и плохо помнил, как сам проходил подобное, но кровные узы позволяли чувствовать волнение мальчика и горячее желание соответствовать. И вот, когда бальный зал наполнила музыка, Джарет решил, что наследнику нужна передышка, и увел его на балкон. Там, наслаждаясь тишиной и ласковым летним ветерком, он сказал: — Ты молодец, Гарри. У тебя все получилось. — Правда? — робко переспросил мальчик. — Я же никогда не лгу своему сыну и наследнику, — усмехнулся король, потрепав парня по волосам. — Отличный дебют. А волнение и неуверенность уйдут со временем. — Надеюсь. У меня уже несколько раз ладони потели. — Поэтому одним из атрибутов парадного костюма являются перчатки. И есть еще специальные чары, которые помогут весь вечер сохранять безупречный внешний вид. — Гламор? — Одна из его разновидностей. Пожалуй, самая легкая. Девушки и женщины почти ими не пользуются, так как предпочитают более изощренные. Мирэ, наверняка, показывала тебе что-то из своего арсенала? — Да. Там почти кружевное плетение, и у меня очень долго не получалось его повторить. Но она не говорила, что есть вариант легче. — Видимо потому, что целью было научить тебя именно сложному плетению заклинания. Но раз ты его освоил, то попроси научить и этим. — Хорошо. — Я хотел спросить у тебя еще кое-что. Как ты относишься к тому, чтобы начать изучать магию на взрослом уровне? — Можно, да? — глаза Гарри загорелись азартом и жаждой знания. — Теперь да, — кивнул Джарет. — С завтрашнего дня с тобой будет заниматься не только Мирэ, но и учитель — Гринберт. Ты ведь его знаешь. — О! Он же мастер чар, — восторженно выдохнул Поттер. — Не только. У него мастерство также по ритуалистике и артефакторике. Помимо него я также по возможности буду учить тебя. Есть знания, которые издревле передаются от отца к сыну, равно как и от короля к наследнику. — Здорово! Это самый лучший подарок, папа! — в порыве чувств Гарри обнял отца. — Просто ты еще остальных не видел, — усмехнулся Джарет, скрывая удовлетворение и гордость за мальчика. Гарри, в самом деле, с азартом продолжил свое обучение. Ему хотелось быть достойным отца. Лишь одна область знаний пугала его до чертиков — магия крови. Он даже убежал от учителя, когда тот пытался показать ему основы, для чего абсолютно хладнокровно взрезал ритуальным кинжалом ладонь. Наследника искали едва ли не всем замком, но получилось это только у короля. Джарет просто перенесся к сыну. Оказалось, тот скрывался в кроне раскидистой ивы. Когда-то в дерево попала молния, расщепив тем самым надвое, но с годами оно снова срослось в единое целое. Но в середине осталось пространство — убежище, созданное самой природой. Вот там и нашел пристанище Гарри. Он сидел, обхватив себя за колени, а к его ногам прижался неизменный спутник — книзл. — Что случилось, сынок? — несмотря на ситуацию, Джарет умудрился даже на ветке дерева устроиться с истинно королевским изяществом. — Кровь, — выдохнул мальчик, еще теснее обняв себя за колени. — В ней кроется одна из наших основных способностей. Ты же дважды проходил ритуал на крови, и она никогда тебя не пугала. — Тогда чувствовалась только сила. — Что же изменилось сейчас? Что тебя так испугало, малыш? — Джарет притянул Гарри к себе, обнимая. — Гринберт пустил себе кровь, ее стало так много, и… она позвала меня! — с трудом выдавил Поттер, пряча лицо на груди отца. — Как именно позвала? — уточнил король, уже догадываясь, в чем причина страха ребенка, но желая проговорить этот момент. — Словно она живое существо, отдельное, понимаешь. Она звала, и я чувствовал, что с трудом могу держать себя в руках — так хотелось прикоснуться. Я… я, наверное, совсем не гожусь тебе в наследники. Джарет мягко улыбнулся и, сжав руку Гарри, спросил: — Посмотри, разве что-нибудь изменилось? Кольцо по-прежнему с короной, ведь так? — Да… — А значит, ты достоин называться принцем более, чем кто-либо. Ты мой сын, и мой наследник. Произошедшее сегодня лишь подтверждает это, а не опровергает. — Но… как? — У тебя редкий дар, мой мальчик — рука крови. — Что? — Гарри практически с ужасом уставился на собственную ладонь. — Я ведь рассказывал тебе, что у нас, гоблинов, особые отношения с кровью. У всех нас феноменальная память на нее. Достаточно капли, чтобы найти ее обладателя, сколько бы времени не прошло. Но некоторые из нас обладают особым даром — рукой крови. Она зовет обладающих подобной способностью, но этот зов не имеет ничего общего с жаждой вампира. Так верный пес ластится к хозяину. И ты, как хозяин, можешь владеть кровью. — Как это? — Ты не просто можешь узнать любого по одной лишь капле крови, но и найти его, на каком бы расстоянии этот кто-то не находился. Никакие чары и личины не введут тебя в заблуждение. Также у этого дара есть и боевая разновидность — ты можешь даже через крошечную ранку заставить истечь кровью. Или, наоборот, залечить даже самую страшную рану. — Ух ты! Это тоже магия? — В каком-то роде. — И такое… не запрещено? — У нас — нет конечно. Нужно учиться владеть этим даром, который просто невозможно запретить. Что до магов… Подозреваю, они просто забыли, что такое вообще возможно. У них и ритуалов крови осталось не очень много. — Им же хуже. — Вот именно. Ну что, мой маленький принц, будешь учиться или продолжишь прятаться от своего дара? — Учиться. Если получится. — Все у тебя выйдет, ты же мой сын. Никогда не бойся своих возможностей. — Я… я постараюсь. — Молодец. Никогда не обещай, если не уверен. Идем домой. Джарет взял Гарри на руки и вместе с ним мягко спланировал на землю. По дороге к замку король как бы между прочим заметил: — Когда научишься владеть рукой крови, то ты сможешь не просто управлять ею, но, например, и блокировать в других способности, которые рождает их кровь. Не навсегда, на время, но иногда и этого более чем достаточно. — Как блокировать? — немедленно заинтересовался Гарри. — Например, если в полнолуние на тебя напал оборотень, то ты можешь обратить его изменение вспять, заставить стать человеком, который будет уже не опасен. — Ух ты! Но я бы не хотел оказаться рядом с оборотнем в полнолуние. — Понимаю тебя. Я бы тоже. Но я хочу научить тебя действовать в любой, даже самой, казалось бы, безвыходной ситуации. Здесь наше королевство и можно ничего не опасаться, но в мире магов до сих пор существует немало угроз. Я не хочу, чтобы ты сломя голову бросался навстречу приключениям. Наоборот, гораздо полезнее трезво оценивать свои шансы. В большинстве случаев грамотно построенная стратегия может привести тебя к победе гораздо вероятнее и с куда меньшими затратами, чем если переть напролом. — Я понял, отец. — Хорошо, если так. — А ты научишь меня тоже превращаться в сову? — осторожно поинтересовался Гарри, на всякий случай состроив умильную рожицу. — Хитрюга, — рассмеялся Джарет, едва сдержавшись, чтобы не добавить «Весь в меня!», — Научу. — До моего отъезда в школу? — Во всяком случае, начнем. Это не слишком похоже на изучение заклинаний. Собственно, трансформация и не заклинание вовсе. Волшебники называют это анимагией. — Они тоже так могут? — О, далеко не все. И уж точно не в десять лет. Они почему-то относят эту область знаний к уровню выше школьного. Собственно, потому и получается овладеть анимагией столь немногим. Трансформация дается легче именно в твоем возрасте, так как психика еще пластична, а разум не засорен стереотипами. Гоблинам еще чуточку легче, так как переменчивость у нас в крови. Здесь мы одни, а в мире людей — другие. — Здорово… — Гарри уже совсем забыл о своих переживаниях. Ему не терпелось поскорее попробовать все то, о чем ему рассказал отец. От того подобный порыв не укрылся: — Ты должен пообещать мне одну вещь, Гарри. — Какую, пап? — Пробовать будешь только со мной, пока я не решу, что ты научился. — Да, отец, я обещаю. — Хорошо. Просто такие способности — не шутки. Первые превращения весьма… будоражащие. На какое-то время разум животного может затмить твой собственный. И если в этот момент рядом никого не будет… Ты можешь потеряться, и даже я не смогу тебя найти, понимаешь? — Угу, — Гарри в самом деле проникся серьезностью ситуации, и одновременно млел от того, что настолько не безразличен отцу. Отголоски непростого детства у магглов до сих пор временами давали о себе знать. Джарет знал об этом, но никогда не подчеркивал, справедливо полагая, что со временем все пройдет. Родительская забота и гоблинская кровь сделают свое дело. С другой стороны, из много испытавших и не сломавшихся получаются самые лучшие лидеры, хорошо осознающие не только сладость власти, но и тяжесть ее ответственности. А уж с кошмарами и страхами сына он как-нибудь справится. Вдохновленный разговором с отцом, Гарри принялся осторожно изучать свои новые способности. «Рука крови» завораживала, и все же анимагия влекла куда больше. Впрочем, король нечто подобное и предполагал. В столь юном возрасте возможность превращаться в животное манит куда сильнее, чем ритуалы крови. И стоило бы забеспокоиться, будь оно по-другому. И вот настало время первого практического занятия по анимагии. Джарет специально увел сына в сад, подальше от посторонних глаз. — Ты уже прочитал ту книгу про превращения тела, которую я тебе дал? — по дороге поинтересовался король. — Да, отец. — Она написана как раз для твоего возраста. В ней изложен основной алгоритм модификации. Но он не поможет, если ты не будешь настроен на нужный лад. — Как это? — нахмурился Гарри. — Понимаешь, ты должен осознать необходимость стать тем или иным животным. Всей душой осознать и захотеть. — Я хочу быть совой, как ты. Джарет понимающе улыбнулся, но все же счел нужным объяснить: — Это довольно непростой момент. Маги считают, что вообще невозможно выбрать то, каким животным будешь. — Но это ведь не так? — Не так, — согласился король. — Помнишь, что я говорил о необходимости? Маги как раз ее и упускают, не акцентируют внимания, вот она и действует исподволь. Например, просто желают быстро летать, не фокусируя это желание на чем-то конкретном, и вместо, например, сокола, становятся колибри. А то и вовсе стрекозой. — Фу! — Согласен. Поэтому необходимо крепко держать в голове образ того, кем ты хочешь стать, а также убедить себя, почему именно им, и только после этого представлять, как ты превращаешься в выбранное животное. Понял? — Кажется, да. Все происходит в три этапа: образ, убежденность в его необходимости, трансформация? — Именно. А сейчас сядь и наблюдай. Я постараюсь перекинуться как можно медленнее, чтобы ты смог детально все рассмотреть. И спрашивай, если что непонятно. — Да, отец. Гарри сел на резную лавку у раскидистого дерева и приготовился наблюдать. В этот раз король и правда изменял облик не так стремительно, и стало заметно, что оно начинается с рук. Логично, ведь крылья являются самым необходимым для птицы. Вслед за ними все тело начало стремительно сжиматься и покрываться перьями. Последней изменилась голова. И вот уже на месте Джарета крупная сипуха. Она взмахнула крыльями, поднимаясь в воздух, а в следующую минуту снова превратилась в короля. — Здорово! — выдохнул Гарри. — Но обратный процесс как-то легче, да? — Верно. Ведь в человеческом облике ты находишься куда дольше, и разум это помнит. Ну что, будешь пробовать? — Да! Я тоже хочу стать совой. — Значит, с образом ты уже определился, хорошо. Теперь осознать необходимость. Постарайся вспомнить какой-нибудь момент из жизни, когда тебе очень пригодилась бы возможность летать. — Хм… Гарри всерьез задумался. В его новой жизни практически не было угроз, опасностей и чего-то такого, но ведь он не всегда жил здесь. Точно, Дурсли! Как-то само собой в памяти всплыло воспоминание, когда незадолго до попадания сюда к его родственникам приезжала тетка Мардж со своими мерзкими бульдогами. Может, так они и милые, если бы их не натравили на него. К счастью, во дворе было дерево. Гарри пришлось влезть на него и не спускаться до глубокой ночи. Тогда бы очень помогла способность улететь! Из задумчивости мальчика вывело осторожное прикосновение к плечу и голос отца: — Вижу, ты нашел подходящее воспоминание? — Похоже, да. — Молодец. Не отпускай его. Сосредоточься и попробуй превратиться. Конечно, с первого раза у Гарри ничего не вышло. Да и с пятого тоже. Он уже готов был пасть духом, но Джарет поспешил успокоить: — Это одна из высших способностей. Ни у кого сразу не выходит. — А вдруг это просто не мое? — На самом деле таких единицы. Просто сосредоточься, и в то же время не зажимай свою силу. Наоборот, направь ее всю наружу, чтобы она обняла тебя, изменила. Давай, попробуй. В этот раз у Гарри изменились руки, покрывшись черными, как уголь перьями. Это длилось пару минут, потом мальчик вернулся в первоначальный облик. — Вот видишь, — довольно заметил король. — Уже почти. Запомнил это чувство начавшегося изменения? — Да. — В следующий раз попробуй его продлить, распространить на все тело. — Хорошо. — Ты устал или попробуем еще раз? — Я хочу еще попытаться. — Мой упрямый принц. Король улыбнулся и, притянув сына к себе, пощупал его лоб. После чего заключил: — Пожалуй, можно сделать еще пару попыток. Но потом закончим на сегодня. Готов? — Да! И эта попытка, к восторгу и удивлению Гарри, завершилась успехом. Попроси его кто-нибудь описать, на что это похоже, и он бы не смог. Просто раз — и мир стал другим, и ты в нем можешь гораздо больше. Вместе с крыльями пришла и уверенность в их силе. Тотчас захотелось расправить, взмахнуть. Вот только свет ярковат… Но слух обострился настолько, что можно было толком и не смотреть. Джарет с гордостью наблюдал, как в небо взмыла сова. Только не белая, а угольно-черная, с удивительными зелеными глазами. Чуть позже рядом летели уже две совы — отец присоединился к сыну. Прогулка длилась около получаса и завершилась на балконе апартаментов Гарри. Превращение в человека не вызвало особых затруднений, все как Джарет и говорил. Но последствия изменений все-таки были. Поттер, чуть замявшись, вынужден был признаться отцу: — Я немного устал. — Подозреваю, что вовсе не немного. Ничего удивительного. Сегодня ты изрядно выложился как магически, так и физически. Нужно некоторое время, чтобы восстановиться. Постарайся сегодня больше не колдовать. Еще я попрошу Мирэ растереть тебя восстанавливающим бальзамом. Наверняка руки болят, ведь так? — Ага. — Это с непривычки. Придется тебе укреплять мускулатуру. — Я готов! — Мой храбрый мальчик. Я не сомневался в этом. Я очень горжусь тобой. — Правда? — Конечно. Так, под чутким руководством отца, Гарри довольно быстро освоил превращение в сову. Это стало получаться у мальчика столь ловко, что уже через полгода Джарет разрешил ему перекидываться одному. Поначалу король полагал, что Поттер расстроится из-за цвета птицы, но тот лишь предположил: — Наверное, это как-то связано с цветом волос? — В каком смысле? — все же решил уточнить Джарет. — Ну, раз ты блондин, то и сова белая. А у меня черные волосы, вот и перья тоже черные. — Хм, возможно. Честно говоря, подобную зависимость никто никогда не исследовал, но в твоих словах есть разумное зерно. — А об анимагии, в самом деле, так немного написано? — Ну, с десяток книг наберется, пожалуй. Но ты прав в одном, самому состоянию анимага посвящено немного трактатов. В основном это руководство к действию: как им стать и чего следует опасаться. Хочешь восполнить этот пробел? — Разве я могу стать исследователем? А как же… — Гарри, то, что ты мой наследник, вовсе не значит, что тебе стоит поставить крест на всех своих увлечениях и желаниях. Да, титул накладывает определенную ответственность, но вовсе не закрывает перед тобой дороги будущего. Скорее наоборот. Ты можешь стать кем захочешь: исследователем, артефактором, да хоть целителем. Пусть и придется совмещать некоторые обязанности, но одно другому не мешает. — В самом деле? — Гарри, честно говоря, даже не думал о такой возможности. — Я ведь никогда тебе не вру, сын. — Да, отец. — Вот видишь. Все будет хорошо. В последней фразе Гарри был не очень уверен, так как неумолимо приближался день отъезда в Хогвартс. Сам для себя мальчик еще до конца не понял, хочет он в школу или нет. Чертовски интересно, конечно, посмотреть на магов, узнать их образ жизни, научиться новому, но… не хотелось расставаться с отцом. При одной этой мысли сразу оживали старые детские страхи. Но Джарет был бы плохим родителем, если бы не замечал подобных настроений в сыне. Король всячески старался расписать перспективы обучения в Хогвартсе, и в особенности общения с другими магами. Нет, он не пытался приукрасить, наоборот, честно рассказывал, что может быть всякое, и как именно оно будет, по большей части зависит от самого Гарри. Но мальчик ни в коей мере не останется один. У него всегда будет возможность связаться с отцом, да и среди учителей будут союзники. Джарет заранее рассказал сыну, что один из учителей наполовину гоблин, а на его поддержку всегда можно рассчитывать. Кровь не позволит предать. Когда же, наконец, Поттер получил приглашение в Хогвартс, то оно его уже не пугало. Ну, почти. Бланк оказался стандартным, но на нем было написано: Гарольду, наследному принцу гоблинов. Его фамилия нигде не фигурировала. — Все верно, — ответил Джарет на недоуменный взгляд парня. — Ты в первую очередь мой сын. Твое прошлое отошло на второй план. К тому же, в том мире людей остался тот, кто заменил тебя. — Мы встретимся в школе? — Все возможно. Не беспокойся об этом. Через пару дней мы отправимся на Косую Аллею, что в магической части Лондона. Конечно, все необходимое для школы можно доставить прямо сюда, но, думаю, тебе будет полезна эта прогулка. Увидишь, как живут маги. Возможно, получится встретиться с одним из наших друзей. — Здорово… — у Гарри немедленно загорелись глаза от перспектив. — Да, и купим тебе Волшебную палочку. — Но… зачем? У меня прекрасно выходит и без нее. — Вовсе не обязательно всем об этом знать. Лучше иметь лишний козырь в рукаве. Опять же, не стоит отвергать новые знания. — Я понял тебя, отец. — Вот и отлично.