Развилка вероятностей

      Несколько дней спустя       Северус шел по коридору второго этажа в сторону кабинета директора, когда внезапно услышал за одним из поворотов до боли знакомые голоса. Впрочем, кроме этих двоих разговаривать здесь было и некому. Осознавая, насколько странно это выглядит со стороны, он быстро шагнул в одну из ниш и прислушался.       — Он меня ненавидит, понимаешь? — голос Поттера звучал тускло и как-то безжизненно.       — Он ненавидит не тебя, — непривычно мягко отозвался Ри Джей. — Он же почти тебя не знает.       — Ему хватает того, кем был мой отец. Он уверен, что я такой же… Что мне нужна эта чертова слава, что я только и делаю, что пытаюсь привлечь к себе внимание… Как будто я всю жизнь мечтал, чтобы за мной охотился этот псих! Чтобы все вечно косились на меня, как на прокаженного! Я никогда не просил об этом, я лишь хотел…       — Чтобы тебя любили, — тихо закончил Ри Джей. — Не за то, что ты Избранный, а просто за то, какой ты. Я понимаю. Это нормально, Гарри, любому человеку нужно, чтобы его любили. Знаешь, а Северус уверен, что ты тоже его ненавидишь…       — Я и ненавидел, — Поттер вздохнул. — Раньше. Нет, ну правда, он был невыносим! Это вечное: «Вы такой же, как ваш отец, Поттер!», а слышал бы ты, как он меня на первом уроке встретил. «Мистер Поттер. Наша новая знаменитость.» А потом завалил меня вопросами и выставил полным идиотом…       — Что, такие сложные вопросы были? — усмехнулся Ри Джей.       — Да нет, обычные. Из учебника. Но ты представь, я первые дни в Хогвартсе, вокруг сплошное волшебство, новые друзья, какое тут зельеварение? Я и имени-то своего от счастья не помнил. А он… Сразу записал меня в лентяи и бездари… Измывался на каждом уроке. Я бы, может, и смог оценить «красоту кипящего котла», только у меня под его взглядом руки тряслись так, что ни одного ингредиента ровно не нарезать.       — Бедный ребенок, — ехидно фыркнул Ри Джей.       — Очень смешно, — уныло отозвался Поттер. — А меня знаешь, как раздражало, что он все время ко мне цепляется?       — Могу себе представить.       — Сомневаюсь! Это я потом начал понимать, что в мире все не так просто. Что люди не делятся на черных и белых, а тогда… Сейчас уже поздно что-то менять. Я за эти годы столько всего наворотил, что он и близко меня к себе не подпустит.       — А ты бы хотел?       На несколько секунд в коридоре повисла тишина.       — Да, — наконец едва слышно ответил Поттер. — Знаешь, я когда подумал, что вы оба на стороне Волдеморта, чуть не умер. Я же верил Дамблдору… И когда увидел, как ты напал на него, а он ничего не сделал, так больно стало, — горечь в голосе Поттера была почти осязаемой. — А потом еще эти твои взгляды на Защите…       — О, это что, ревность? — насмешливо поинтересовался Ри Джей.       — Иди ты, — буркнул Поттер.       — Да расслабься. У меня просто случился приступ ностальгии. Твой Северус так похож на моего… Правда, мой Сев теперь совсем другой, — в голосе Ри Джея отчетливо зазвучала улыбка. — Одевается по-человечески. И ведет себя иначе…       — Ты еще скажи, что он улыбается, — недоверчиво хмыкнул Поттер.       — Улыбается. Пока, правда, только мне. Нет, с остальными он почти такой же, как раньше, разве что чуть более терпим и спокоен стал. Но когда мы одни… Гарри, ты даже представить себе не можешь, какой он на самом деле.       — Какой? — шепот Поттера был едва различим.       — Потрясающий. Просто потрясающий.

***

      — Ну что, «сынуля», готов? — Фламель посмотрел на Ри Джея поверх очков. — Я слегка доработал сие творение, — он взмахнул свитком, — так что можно отправлять тебя обратно.       — Так точно, кэп, — Ри Джей шутливо отдал честь и повернулся к Поттеру, Уизли и Грейнджер, решившим проводить его. — Герм, выше нос, — он улыбнулся явно разочарованной его скорым отбытием девушке. — Рональд, удачи в предстоящем матче. Гарри, — он подмигнул двойнику, — ну, ты все знаешь.       Северус несколько напрягся, услышав последние слова, но в этот момент Ри Джей обернулся к нему, и волна чистой позитивной энергии, которую излучал этот зеленоглазый мальчишка, на время смыла все тревоги и сомнения.       — Сев… ерус, — он протянул руку, — был безмерно рад знакомству.       Снейп только молча кивнул, пожав протянутую ладонь, но в тот момент, когда их руки соприкоснулись, Ри Джей вдруг быстро шагнул вперед и едва слышно шепнул ему на ухо:       — Я знаю, что ты все слышал. Дай ему шанс. Я уверен, вы оба не пожалеете.       И, не успел Северус опомниться, как он уже шагнул в центр пентаграммы.       — Передавай привет отцу, — напутствовал его Фламель, усмехнувшись себе под нос, и начал читать заклинание.       Спустя миг полыхнула знакомая вспышка. Взметнулся, закрывая фигуру Ри Джея стремительный вихрь, а когда все успокоилось, пентаграмма была пуста.       — Я буду по нему скучать, — вздохнул Уизли, а потом, будто сообразив, что сморозил что-то не то, виновато посмотрел на Поттера. — Не, Гарри, ты, конечно, в сто раз лучше…       — Да ладно, Рон, — Поттер вдруг усмехнулся фирменной Ри Джеевской усмешкой, — я тоже буду по нему скучать.       Он слегка повернул голову и внезапно столкнулся глазами со Снейпом. И впервые со дня их знакомства Северус отвел взгляд первым.

***

      Следующие полгода магическую Британию трясло, словно в лихорадке. Люди были потрясены открывшимися интригами Дамблдора, историей с Волдемортом, который, к слову, после восстановления души почти пришел в норму, и долго не могли поверить, что Темный Лорд больше не представляет угрозы. Не верили, поначалу, и в министерстве, но в конечном итоге преподавательскому составу Хогвартса во главе с Фламелем и при поддержке Поттера удалось убедить их в том, что жизнь Тома Реддла стратегически важна для каждого мага в стране. Поспособствовало этому и то, что среди почтенных магов Визенгамота нашлись те, кто знал о существовании баланса, но, как и многие другие, считали его не более, чем мифом.       Волдеморта осудили и приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Несмотря на то, что большинство своих злодеяний он сотворил, находясь на грани безумия, прощать его, естественно, никто не собирался. Та же участь постигла и Пожирателей, чью причастность удалось доказать. Дамблдора, в виду его плачевного состояния, решено было оставить в покое и отправить доживать последние месяцы домой в Годрикову Лощину. Сириуса Блэка удалось вытащить из Арки Смерти, и колдомедики утверждали, что со временем он полностью реабилитируется. Но самым насущным вопросом года стал освободившийся пост директора Хогвартса.       Министерство долго уговаривало Николаса Фламеля возглавить школу, заверяя, что более достойной кандидатуры на этот пост им не найти — хотя Северус подозревал, что основной причиной столь упорных уговоров был тот факт, что займи Фламель эту должность, министерству еще очень долго не пришлось бы беспокоиться о новом директоре — но тот категорически отказался, сославшись на занятость и повышенное давление. В итоге, по сложившейся традиции, новым директором было решено назначить Минерву, как заместителя и декана Гриффиндора.       Северус против такого назначения ничего не имел, тем более, что первым указом МакГонагалл, как директора, было расширить учебную программу, включив в нее список предметов, любезно рекомендованных Фламелем перед отъездом.       Сам же Снейп, который еще несколько месяцев назад был твердо намерен уволиться, как только закончится война (если выживет, конечно), решил с увольнением повременить. Ну, в самом деле, он столько лет уже прозябает в этом школьном болоте, что годом больше, годом меньше… И потом, должен же он полюбоваться на то, как Уизли завалит Т.Р.И.Т.О.Н? Да, определенно, лишний год совсем не повредит. Отдохнет в привычной обстановке от всей этой шпионской деятельности, наконец… Да.

***

      Несколько лет спустя. Где-то в альтернативной реальности       — Па, ну пожалуйста! — зеленоглазый молодой человек сложил ладони в молитвенном жесте.       — Нет, и не проси, — отозвался Николас Фламель, не отрываясь от изучения табелей успеваемости.       — Ну, пап, я туда и обратно! Только одним глазком…       — Ри Джей, отстань. Я тебе уже говорил, прыжки между реальностями — это не игрушка.       — Да вы с Севом сговорились что ли? — возмутился парень. — Он меня теми же словами послал!       — Твой муж абсолютно прав, — невозмутимо ответил Фламель. — И вообще, сын, вмешиваться в чужую жизнь — не комильфо.       — Да я не собираюсь никуда вмешиваться! Я только хочу убедиться, что моя интуиция меня не подвела!       — Нет. Я не стану никуда тебя отправлять. Нельзя потакать собственным слабостям.       — Правда? — Ри Джей хитро прищурился. — Поэтому вы с Флитвиком вчера весь вечер распивали медовуху, пока резались в шахматы? А если мама узнает?       — Ты не посмеешь…       — О, еще как посмею!       — Это что, шантаж?       — Взаимовыгодное сотрудничество.       По кабинету директора разнесся тяжелый вздох.       — Воспитал на свою голову…

***

      Час спустя. Девоншир       — Блин, блин, блин! — пробормотал Ри Джей, вываливаясь из аппарационной воронки на крыльцо дома Фламеля. — Говорил мне папа, надо сидеть на попе ровно, так нет… поперся! Хорошо хоть свалить успел, пока не засекли!       Его уши запылали от воспоминаний о картине, увиденной в спальне какого-то домика, затерявшегося в горах Шотландии, а рука, тем временем, уже настойчиво стучала в дверь.       — Ри Джей? — изумился Фламель, увидев его на своем пороге. — Какими судьбами?       — Не спрашивайте, — буркнул тот, влетая в гостиную. — Просто… не надо.       — Я так понимаю, тебя отправить домой? — Николас усмехнулся чему-то, глядя на его сконфуженное лицо.       — Угу.       Через полчаса, уже стоя внутри пентаграммы, Ри Джей вдруг широко улыбнулся, и в его глазах заплясали чертенята.       — А ведь я оказался прав! Ну прав же! Нет, все-таки я — гений! И ведь они оба свято поверили в ту чушь, которую я им наплел. Ха! Да мой Сев инфаркт бы схлопотал, если бы узнал, в каком виде тут ходил его двойник!