Испанские Каникулы

Это утро не задалось с самого начала. Роза проспала, случайно выключив будильник во сне. Этот момент она даже не помнила. Через десять минут она должна была быть на студии, а до нее еще надо было добежать. На душ времени уже не было, поэтому она быстро закинула вещи в сумку, почистила зубы и выбежала из квартиры. К сожалению, на пути ее встретилось еще одно препятствие. У входной двери в подъезд, где жила Изабель Кьянти с внучкой, стояла толпа репортеров. Выбегая из лифта, девушка не обратила на это внимание. – Постойте! – попытался остановить ее консьерж, но было поздно. Роза резко отворила дверь и вбежала в это море микрофонов и фотовспышек. Она ничего не могла понять, ее охватила паника. Толпа вокруг галдела что-то на испанском, и девушка ничего не могла разобрать в растерянности. Вдруг кто-то взял ее за руку и затянул обратно в дом. – Ч-что это было? – с трудом выдавила Роза, пытаясь унять дрожь во всем теле. – Я хотел вас предупредить, но вы так быстро пробежали, – попытался оправдаться консьерж. – Откуда взялись все эти люди? – все еще непонимающе спрашивала у него девушка. – Вы не читали утреннюю газету? – осведомился мужчина. – Эта новость мелькает на первых страницах нескольких изданий. – Какая новость? – Роза все еще не могла понять, что происходит. – Вот, взгляните, – консьерж протянул ей свежий выпуск. На первой же странице она увидела темную фотографию. Она сумела различить знакомый автомобиль, которым, как она знала, управлял Себастьян, а рядом стояли… Да, это был определенно Криштиану со своей девушкой. Роза с трудом могла узнать в этой фотографии себя, но все же это была она. То же платье, те же туфли, что были на ней в тот самый вечер. Роза перевела взгляд на заголовок: «Роналду переходит в «Барселону»?». Мельком прочитав статью, она поняла, что, сама того не подозревая, стала девушкой Криштиану Роналду. Видимо, это тот самый Роналду, о котором не очень лестно отзывался Андрес пару дней назад. Но думать сейчас об этом было некогда, ведь она уже давно должна была быть в студии. – Тут есть запасной выход? – спросила Роза у консьержа, лихорадочно соображая, что делать. – Разве что пожарная лестница, – пожал плечами мужчина. – Отлично, видите меня туда, – быстро проговорила девушка и двинулась вслед за работником дома. – Это может быть опасно… – попытался он предупредить юную особу, но она поспешила перебить его. – Я очень спешу, – пояснила она, забираясь на лестницу. – Спасибо большое. – Это моя работа, – улыбнулся консьерж, демонстрируя мелкие морщинки вокруг глаз. И это было единственное приятное для Розы событие за весь последующий день. – Я рад, Роза, что ты все же соизволила к нам присоединиться, – громко, словно отчитывая перед остальными танцорами, проговорил Аурелио, когда запыхавшаяся девушка поспешила присоединиться к группе. – Мы почти закончили разминку, поэтому тебе придется заняться этим самостоятельно, пока я рассказываю концепцию номера. Девушка покорно кивнула и ушла в самый дальний угол площадки, стараясь скрыться от недовольного взгляда хореографа. Она пыталась не думать о том, что узнала сегодня утром, стараясь сосредоточиться на словах наставника. И все же она заметила пару заинтересованных взглядов со стороны своих коллег. Хотя, возможно, дело было в том, что она осмелилась опоздать на репетицию к самому Аурелио. – Итак, вчера я не стал раскрывать перед вами все карты, не стану делать этого и сегодня, – объявил хореограф. – Сценарий все еще находится в доработке, некоторые детали нужно отшлифовать или и вовсе переосмыслить. И все же ваша роль в данном клипе уже точно установлена, поэтому я могу с вами поделиться этой тайной. На его красивом лице изобразилась загадочная улыбка. Заметив это, Роза подумала, что, возможно, все люди, хоть как-то связанные со сценой, должны обладать подобной харизмой и артистичностью. Когда ты выходишь на сцену, будь ты актером, певцом, танцором или музыкантом, ты должен раскрывать перед зрителем героя, которого ты описываешь с помощью своих навыков и талантов. Это может быть один и тот же абстрактный персонаж, но лучше всего, если каждый раз это будет кто-то другой, совершенно не похожий на предыдущего, а главное – на самого тебя. Именно в этом и заключается мастерство. – Эта история о человеке, который переступил самого себя, чтобы достичь успеха, – продолжил свое повествование Аурелио. – Вершины достигаются огромной ценой, и в данном случае – это сердце. Наш герой отрекся от своего сердца, чтобы стать тем, кто он есть сейчас. И, если честно, не думаю, что он когда-либо жалел об этом. И все же… Хореограф из одной стороны зала перешел в другую и остановился напротив Розы, которая растягивала все еще немного беспокоившие ее связки. Его пронизывающий взгляд достиг зеленых глаз девушки, и что-то внутри девушки шевельнулось. «Взгляд Великого человека», – невольно подумала девушка, боясь шелохнуться. – И все же у него когда-то было это сердце. И где-то глубоко внутри оно все еще есть, – он повернулся, чтобы пройти обратно на свое первоначальное место. – Что-то крохотное, забитое и сломленное все еще теплится в этом человеке, что он отчаянно скрывает. Слабость – непозволительная роскошь в том жестоком мире, что его окружает. Годами он пытался возвести стены, чтобы отгородиться от окружающих. Но в данном случае, мы попытаемся вытащить эту хрупкую сущность наружу. Никто не смел вымолвить ни слова. Кто-то считал его замысел безрассудным, кто-то просто восхищался, что находится рядом с гением своего поколения. Аурелио бесспорно считался мастером своего дела, и многие танцоры мечтали с ним поработать, хотя бы в массовке. И все же поставленная задача казалась немного странной. Как танцор может показать разбитую и задушенную сущность какого-то абстрактного героя? Принято считать, что он выражает свои собственные эмоции, своего героя. Но как такая толпа сможет выразить внутренний мир одного единственного человека? Это казалось полным абсурдом. – Вы уже могли заметить, что мы взяли довольно жесткую в эмоциональном плане хореографию. Все ваши движения заканчиваются в определенной точке, совпадая с определенными акцентами в музыке, – лицо самого оратора стало немного жестким при этих словах. – Вы – и есть та самая стена, которую он воздвигал годами. Вы – толстая черная оболочка сердца, которая защищает нежную, ранимую мякоть. Аурелио вновь оказался рядом с Розой, протягивая ей свою изящную руку. Девушка с помощью наставника встала на ноги и почувствовала на себе многочисленные взгляды присутствующих. – И эта мякоть – наша прекрасная Роза, – немного ласково улыбнулся хореограф. – Именно тебе принадлежат главная и самая эмоциональная партия. Именно ты являешься тем самым светом, что с таким трудом, но все еще теплится в груди нашего героя, ожидая момента, когда сможет засиять с новой силой. И я хочу, чтобы завтра, во время съемок, ты сияла, несмотря на то, что тебе больно, что тебя все эти годы пытались сломить и прогнуть. Ты все еще жива, и ты должна показать это. Роза не могла больше смотреть в глаза Аурелио. Слезы вновь просились наружу, сердце болезненно сжалось. Хореограф описывал то, что в течение некоторого времени переживала сама девушка. Это было до переезда в Испанию, до встречи с Криштиану. Вновь и вновь она пыталась заглушить эти воспоминания, но Аурелио требовал, чтобы она обнажила себя перед миллионом пар глаз. – Итак, – резко хлопнул в ладоши наставник, отчего Роза еле заметно вздрогнула. – Пора сделать расстановку. И весь мир вокруг девушки вновь пустился в суетливый пляс, и только она, казалось, не попадает в такт. Старые воспоминания, которые ей пришлось пробудить, сталкивались с мыслями, что поселились в ней с самого утра. Она пыталась отключить разум, заглушить тревожные возгласы внутри собственной головы и услышать хоть что-то из того, что кричал ей разъяренный Аурелио, но она не могла ничего с собой поделать. Она понимала, что подводит всю команду, что она одна не попадает в такт, не соблюдает точки, о которых так упоительно рассуждал в самом начале своей пламенной речи хореограф, но она ничего не могла с собой поделать. – Перерыв пять минут, – устало проговорил наставник. Все разбрелись по разным углам, и только Роза рухнула посреди зала. Все ее тело дрожало. Дело было не в усталости, и даже не в пробудившейся боли в суставах. Она не могла взять себя в руки, найти тот стержень, который когда-то выстроила в своей душе. Все слишком быстро, суетливо, запутанно. Аурелио подошел к своей солистке, которая вновь и вновь разочаровывала его сегодня. Он присел на корточки перед ней и начал говорить тихо и несколько угрожающе: – Я не знаю, что с тобой происходит, но, если ты хочешь остаться в моей команде, ты должна взять себя в руки. Я знаю, что вчера ты выложилась на все двести процентов, но я требую такой отдачи со стороны своих танцоров каждый день. Если ты не готова, тебя здесь никто не держит. Это было самым сильным оскорблением, которое когда-либо девушке доводилось слышать. Аурелио не просто сомневался в ее способностях, он конкретно утверждал, что она не справится. Этого Роза простить не могла. Когда она подняла свой взгляд на хореографа, в ее глазах отчетливо читался злой огонь, полный решимости и невероятной силы. И в этот момент Аурелио понял, что не ошибся с выбором солистки. – Привет, – услышала Роза радостный голос Криштиану, когда ответила на его звонок. – Как ты себя чувствуешь сегодня? Врать ему не хотелось, но и правду по телефону говорить не стоило. Девушка, проведя несколько часов в одиночестве, сидя на лавочке в одном из красивейших парков, которые ей когда-либо доводилось видеть, наконец смогла обдумать то, что узнала о своем новом знакомом. Никак иначе после случившегося она его назвать не могла, ведь она так и не узнала, кто такой Криштиану Роналду на самом деле. Роза ненавидела ложь, как и людей, которые позволяют себе обманывать ее. Вопреки мнению многих, она уже не была доверчивой девочкой, что с легкостью готова впустить в свой мир любого встречного. Она лишь может дать маленький шанс, который, к сожалению, футболист растоптал, сам того не подозревая. – Нам нужно поговорить, – услышал холодный ответ Криштиану. – Приезжай.