***
Кастиэль напряжённо всматривался в вернувшегося около полудня Дина, стараясь оценить масштаб бедствия, но тот выглядел до неприличия спокойным и умиротворённым. Значит, он ничего не знает. Облегчение было ощутимым, более чем. То, что он позволил себе этой ночью, было восхитительным извращением. Кроули позвонил около двух, смеясь и пьяно приветствуя его. — Слушай, мне не жалко гостевой спальни, но ты никого не потерял? — Дин? — Трахается с Рондой, горячая цыпочка, кстати. Кастиэль поморщился, но сдержался. Вообще-то, он не собирался ехать, чтобы вытащить жениха из этого вертепа. Он вообще не собирался показывать Дину свои слабости, но в тот момент что-то щёлкнуло в голове. Ревность плохой советчик, и он сорвался, поехал. Никого уже не было, и Кроули оставил дверь открытой. Где гостевая спальня Кастиэль прекрасно знал, туда и направился, готовясь увидеть абсолютное непотребство и желая разочароваться. Быть может, именно так он сможет перестать ревновать и хотеть этого невозможного парня? Дину нравятся женщины, он не би как они с Кроули, он даже не экспериментатор, как некоторые его знакомые, решившиеся проверить грани своей сексуальной ориентации. Дин стопроцентный натурал. И максимум на что он может когда-нибудь согласиться — групповушка с какой-нибудь сногсшибательной девушкой. Этот опыт у него был, как выяснилось. Дин был один, он лежал на спине, раскинув руки, и похрапывал. Кастиэль хотел было затворить дверь и уйти, но внимание привлёк розовый кусок ткани, и он несмело ступил на пушистый ковер. В приглушённом свете из ванной комнаты отлично просматривалось великолепное тело. Дин был расслаблен и прекрасен, в воздухе стоял запах секса, замешанный на поте, лёгком флёре женских духов, алкоголе и сперме. Дин был пьян и в розовых трусиках. Кастиэль задохнулся от вида и облизал вмиг пересохшие губы. Это было сильнее него. Он второй раз видит своего жениха спящим, но в этот раз он не сможет сдержаться. Воздух пропитан желанием, оно забивает лёгкие и мозги, плавит силу воли, словно бы она не железо, а воск какой-то. Он понимает, что хочет переступить грань разумного, и это неотвратимо. Максимум на что хватает мозгов — притворить дверь и запереть на ключ. Свидетели его падения ему не нужны. Розовая ткань обнимает расслабленную мошонку и неэрегированный член, придавая всему телу развратный и бесконечно сексуальный вид. Кас завёлся всерьёз и по-настоящему. Он подошёл ещё ближе и провёл рукой по своей ширинке. Член болезненно отозвался на грубость, и он сжалился. Быстро, пока мозги не вернулись на место, он расстегнул молнию, выправил член из плена боксеров и провёл по нему всей ладонью, оттягивая крайнюю плоть. Горячая, упругая плоть отозвалась напряжением и налилась кровью ещё сильнее. Дин спал. Разбросав по кровати конечности и не замечая чужого присутствия. Кастиэлю оставалось только молиться на его крепкий сон, потому что остановиться он был не в состоянии. Яйца сводило судорогой от пикантности ситуации и страха быть пойманным. Он позволил себе подойти ещё ближе, расстегнуть пуговицу и приспустить брюки вместе с боксерами. Так было ещё развратнее, ещё горячее. Сильная, загорелая грудь Дина вздымалась при каждом вздохе, он дышал чуть приоткрыв рот и мило сопел. Кастиэль надрачивал, разглядывая и пожирая глазами такое желанное тело, а в совокупности с женским бельём оно становилось идеальным. Член ныл от желания, ему хотелось других ласк, хотелось, чтобы эти красные от чужих поцелуев губы, обнимали тугую плоть. Чтобы язык лизал головку и прочерчивал венки по всей длине. Хотелось погрузиться в горячий рот и трахать его до хрипов. Мозг отключился окончательно, когда он залез на постель и встал напротив кружевного треугольничка. Рука творила свою магию привычными круговыми движениями, и он, стараясь не кричать и не стонать громко, спустил прямо на розовые трусики, заливая их спермой и задыхаясь в беззвучном вопле. Так он не кончал никогда. Он сполз по постели вниз и уселся голой задницей на пушистый ковер. Нужно было уходить, но он не мог. Ревность отошла на задний план, уступив место чувствам посильнее. Он хочет Дина, хочет так сильно, что готов поить его каждый день, чтобы потом дрочить вот так на спящее тело. Готов запереть его где-нибудь и изнасиловать, если ещё раз увидит на нём чёртовы трусики. Внезапно объект его размышлений застонал, и Кастиэль похолодел от ужаса. Дин потянулся, причмокнул и перевернулся на живот. Нужно убираться, пока не случилось непоправимое. Кастиэль шатаясь встал и натянул брюки, убирая опавший член и молясь, чтобы Дин не проснулся. Он хотел уйти не оглядываясь, но не смог. Обернувшись на постель, он тут же закрыл глаза и закусил губу. Задница в розовом соблазне выглядела так, что член снова дёрнулся в брюках. Чёрт. Он теперь не сможет спать, перед глазами всё время будет стоять эта картинка. Идеальный мужчина, идеальная поза, идеальная задница и чёртовы женские трусики. А главное, трахнуть эту задницу у него ноль шансов. Абсолютный ноль. Хоть иди и топись в Темзе.***
Дин поприветствовал его, усаживаясь за стол и не интересуясь, отчего завтрак подают в доме так поздно. Старшие братья уже давно ушли на работу, и Габриэль поблагодарил его за то, что Кали ничего не пронюхала. Уж она бы растрезвонила на всю Англию, если бы заподозрила фарс, но братишка был убедителен. Гейб видел видео, слышал ответы на вопросы и был рад, что они оба отличные актёры. Кастиэль рассматривал жениха и пытался понять, как вести себя дальше. Ревность к тем, с кем трахается Дин, была весьма не уместна, но желание стать единственным вытесняло всё. Он перебирал в уме ситуации, когда двое начинают нуждаться друг в друге столь отчаянно, что влюбляются и живут до конца своих дней. В голову лезли только диснеевские мультфильмы и идиотские мелодрамы. Всё не то. Дин не принцесса, его не нужно спасать от дракона или злой мачехи, он не боится драк, не болен и не при смерти, Кастиэль тоже. Вырисовывался очередной тупик, от которого хотелось лезть на стенку. Он намазал крекер маслом и отправил его в рот, запивая чаем. Слишком много мыслей, учитывая, что он не спал почти всю ночь. Нужно расслабиться. — Быть может, сходим куда-нибудь? — Например? — Дин поднял глаза от тарелки и внимательно уставился на жениха. За столом царило странное напряжение, и он подумал, что это из-за того, что не ночевал здесь и вообще свалил без предупреждения. Но Кас молчал, не предъявлял претензий. — Не знаю, на твой выбор. Музей, театр, кино, выставка. Нам нужно появляться где-нибудь вместе, чтобы фотографии начали появляться в желтой прессе. Дин согласно пожал плечами. — Можем сходить в кино, я не против. Что у нас в связи с этим по соглашению? — Держать друг друга за руки, пара поцелуев. Прости, я вчера переусердствовал на пресс-конференции, но там была Кали. — Что за девица? — Ты наверняка видел её, очень эффектная брюнетка в красном. Дин кивнул в знак согласия. Ещё бы не видел, он практически представил себе, как они трахаются. — Она бывшая девушка Гейба. Журналистка, пыталась сделать его жизнь сложнее и продолжает лезть в дела семьи. — Кто кого бросил? — Она его, как ни странно. Но, видимо, осознала, что сглупила, а гордость не позволяет это признать. В общем, у них там все запутанно, но она делала однажды репортаж о моей работе и пыталась выставить всё в неприглядном свете. Пришлось подключать адвокатов и теперь только через них и общаемся. Она ищет, чем бы задеть Гейба. — И ты один из способов? — Да, а теперь и ты. Она может начать копать, и будет странно, что мы нигде не светимся вместе, как пара. — Я понял. Легенда хромает, согласен. Сходим в кино, сто лет не выбирался. А потом можем ещё куда-нибудь заглянуть. Кажется, в Лондоне есть гей-бары? Кастиэль чуть не подавился, хорошо успел проглотить чай. — Есть, конечно. А тебе зачем? Дин рассмеялся. — Затем, что мы геи, детка. И раз уж ты меня втянул во всё это, то будь любезен знакомить с теневой стороной своей жизни. Кастиэль растерялся, он никак не ожидал подобной инициативы от Дина. Что тот задумал? — Хорошо, сходим в одно место. Мне там нравится, мы ходим туда с Бальтом время от времени. Это не просто гей-бар, это клуб-сообщество. — Бальтазар гей или би? — Нет, он ценитель прекрасного, а в этом месте прекрасно всё. Тебе понравится. Дин пожал плечами и согласно кивнул, продолжая завтрак. Ему действительно было интересно, а розовые трусики, в которых он до сих пор был, настраивали на какое-то сумасшествие. В конце концов, ему жить в гейском браке, а он до сих пор понятия не имеет, как это всё у мужиков происходит. Ладно секс, у него был опыт анального совокупления с той же Рондой. Но остальное пока что не являлось до конца понятным. Хотелось раздвинуть собственные границы и получить либо культурный шок, либо приемлемую информацию. А Кас постарается, это ведь в его же интересах.***
Их фотографировали, Кастиэль это сразу же заметил и сообщил Дину, наклонившись к его уху. Они сидели в кафе после кинотеатра, пили кофе и разговаривали. Для поддержания легенды, Дин сам подался вперёд и прикоснулся губами к щеке Кастиэля. В конце концов наблюдательные люди отметят, что он не целует жениха, и начнут делать выводы. Будет глупо спалиться на такой ерунде. Кас улыбнулся уголками губ, но не дёрнулся и не стал ничего выяснять. Ему нравилась инициатива Дина, а сейчас она была более чем кстати. — Всё удачно складывается. Только я не понимаю на хрена нам Джесси? — Дин покосился на телохранителя за соседним столиком и посмотрел на жениха. Тот вздохнул и начал объяснять как маленькому в который раз. — Потому, что мы публичные люди, нам не нужны неприятности, а папарацци в Лондоне могут быть весьма назойливые. Хорошо, что нас сейчас фотографируют, но поверь мне, некоторые захотят сделать это поближе, и вот тут нужен Джесси. Ты привык, что в королевстве тебя знают и уважают, а в других странах ты сливаешься с толпой. Теперь этого не будет, пока не утихнет шумиха. К нам будут приставать. — Ясно, ладно. А в клуб он тоже с нами пойдет? — Ну да, — Кас удивлённо посмотрел на Дина. — Заберём Бальта из офиса и поедем. — Его это всё не сильно шокирует? Кастиэль сообразил, что к чему и рассмеялся. Вид здорового лысого парня с бородой вызывал недоумение у Винчестера. — Джесси — гей, если что. Вытянувшееся лицо хотелось сфотографировать на память, Дин даже обернулся на соседний столик, чтобы освежить память. Этот бугай гей? Вот дела. — Твой радар не работает, потому что ты натурал. — Он реально гей? — шёпотом, чтобы не оскорбить человека. — Реально. Иниас, правда, называет его гей-ледышка, Джесси не ведётся на его заигрывания. — Я не хочу этого знать, — Дин покачал головой, а Кастиэль нахмурился. Он только-только выбросил из головы ревность к бывшему, а Дин кидает такую двусмысленную фразу. Чего он знать не хочет? Что Иниасу нравится кто-то другой? Да что у них за отношения, чёрт возьми? — Тебе нравится Иниас? — он спросил осторожно, наблюдая за реакцией, и она ему понравилась в какой-то мере. Дин покраснел и булькнул, прежде чем открыть рот. — Как мужик? — Да. — Нет. Он хороший человек и талантливый дизайнер. В отличии от некоторых, я не рассматриваю всех мужиков подряд, как сексуальные объекты. Кастиэль закусил нижнюю губу, чтобы не засмеяться. Дин в праведном гневе был прекрасен, хотелось поцеловать его, успокоить и сообщить… А впрочем сообщить действительно нужно. — Я тоже не рассматриваю всех мужчин в этом свете. Как и всех женщин. У меня есть определенный вкус, потребности и желания. И я не тащу в койку всех подряд, я не шлюха. Дин пристыженно покосился на жениха и вздохнул. — Прости. Я знаю, что реагирую слишком остро. — И я это понимаю. Я бы реагировал так же, если бы это не было приемлемым для меня. Но если подумать… Я против зоофилии, а для тебя это что-то похожее. Дин удивлённо распахнул глаза и уставился на Каса. — Эм, доходчивое сравнение, но я не против однополых отношений. Да, возможно, между женщинами мне это проще воспринимать, нежели между мужчинами, но я не гомофоб. — Приятно слышать, — кофе остыл, но он всё-таки отхлебнул, чтобы промочить горло. — Кас, я действительно стараюсь. — Я вижу, Дин. И спасибо за это. Поход в кино был отличным, я даже на некоторое время забыл кто мы друг другу, и получил удовольствие. — А кто мы друг другу? — Дин и сам не знал зачем заигрывает, зачем провоцирует парня, который однозначно его хочет. А быть может, ему это стало нравиться? — Мы чужие люди, волей случая ставшие женихами. Я не могу сказать, что мне неуютно в данном качестве, но могу представить, как неуютно тебе. Прости за это. — Ты не виноват. Кастиэль отвёл взгляд и задержался на противоположной стороне улицы, где предположительно сидели папарацци. Он виноват и знал это, но признаваться именно сейчас было бы глупо. Дин начал открываться, они разговаривают и, кажется, доверяются друг другу. Испортить такой момент смерти подобно. — Никто не виноват, но мне хочется быть тебе другом. Я вижу, что ты прекрасный человек, вижу, как легко ты сходишься с людьми, как они тянутся к тебе, и мне это нравится. В своей работе мне приходится завоёвывать сердца людей, раскручивать их и просить помочь обездоленным. И мне это удаётся чаще всего. Но ты не денежный мешок, тебя не нужно раскручивать на благотворительность. — А на что ты хочешь меня раскрутить? — в зеленых глазах сверкнули игривые звёздочки, и у Кастиэля перехватило дыхание. — Эм… — Да ладно, Кас. Я взрослый мальчик и прекрасно понимаю все твои взгляды. — Спалился как ребёнок, — Кастиэль рассмеялся, и его смех вызвал странные ощущения в Дине. Словно бы ему это безумно дорого и знакомо, видеть такого Каса, быть ему другом, близким человеком. Очень странно, но очень приятно. А учитывая то, что ему с недавних пор хочется… — Ты хочешь меня, уж это я прекрасно понимаю. Кастиэль пожал плечами и кивнул в знак согласия. — Есть такое. Ты привлекателен, вполне в моём вкусе. Дин улыбнулся, комплимент так себе, но ему приятно. — Покажи мне. Взгляд синих глаз выражал полнейшее непонимание и сверлил Винчестера так долго, что пришлось уточнить. — Покажи мне секс с мужчиной. Кастиэль облизал вмиг высохшие губы и придвинулся к столику поближе, чтобы их никто не мог услышать, даже Джесси. — Что ты имеешь в виду? — Я хочу посмотреть. Пытался в интернете видео глянуть, но это такой мрак, что меня чуть не вывернуло. С лесбиянками как-то более приличное находится. Кастиэль оттянул воротничок на рубашке и понял, что у него горит не только лицо, но и шея и, судя по всему, всё тело за исключением пальцев, которые оказались ледяными. Дин просит о таком, Господи, да он и мечтать не смел о столь пошлом и развратном предложении. — Ты уверен? — Да. Мне не шестнадцать, и я хочу этого, если тебя, конечно, подобное не шокирует. — Вовсе нет. Мне нравится вуайеризм во многих его проявлениях, просто не ожидал от тебя такой просьбы. Мне нужно будет найти согласного, но это не проблема. В том месте, куда мы идём, вечером много разных личностей. — О, так это всё-таки гнездо порока и разврата? — Дин подмигнул и откинулся на спинку стула. — Вроде того, но без вульгарщины. — Мне уже интересно.***
Бальтазар предложил взять с собой Габриэля, но Кастиэль отказался. Гейб испортит абсолютно всё своими шуточками и конфетами. В прошлый раз он распихивал их в декольте официанткам, лез целоваться к мальчикам и вообще чуть не нарвался на штраф от заведения. Нет, его они с собой брать точно не будут. Место было весьма неоднозначным и элитным. Дин оглядывался по сторонам, стараясь не открывать рот, как малолетка. Дорогой интерьер без вычурности и липовой позолоты, нужно отдать должное вкусу дизайнера. Официанты обоих полов были одеты, что тоже не вязалось с развратом на первый взгляд, но затем Дин присмотрелся. Мальчики были в обтягивающих брючках и рубашках, которые подчёркивали стройные фигурки. Девушки в свободных юбочках до середины бедра и блузках, пуговички расстёгнуты ровно настолько, чтобы показать кружево белья, но не более того. Столики освещались индивидуальными лампами, а общий зал был погружён в полумрак. На сцене шло представление, и вот тут у принца перехватило дыхание. Это было пошло настолько, что он покраснел до кончиков волос. Два юноши на огромной постели танцевали танец секса. Лёгкие касания к себе, прикосновения пальчиков друг к другу, взгляды, которые даже в третьем ряду вызывали правильные ощущения. Юноши обнажались под музыку медленно и чувственно. С потолка свисали белые полотна, и они периодически действительно танцевали в них. Дин украдкой осмотрелся, в зале сидели не только мужчины, но и женщины. И все не отрываясь смотрели на сцену, хотя и уделяли внимание своим спутникам и трапезе. Кастиэль следил за реакцией жениха, и ему нравилось всё сильнее и сильнее. Дин отчего-то был заинтересован происходящим. Не только на сцене, но и их отношениями. Было не очень приятно думать, что подобное проявилось у него после общения с Иниасом, и ревность снова вернулась в сердце, но разум твердил, что это шанс. Шанс совратить Дина и показать ему, как могут быть привлекательны отношения между мужчинами. Пусть не чувства, просто секс, но это будет победой. Он договорился со знакомым юношей свободных взглядов на удовольствие, и после выступления их с Дином ждёт отдельная комнатка, а пока можно уделить внимание происходящему на сцене. Темноволосый парень обнажал тело блондина, проводя руками по плоской, но рельефной груди, дотрагиваясь до напряжённых сосков и глядя ему в глаза. Они с братом видели это шоу пару раз, и Бальтазар находил его чувственным и красивым, но похожее с девушками предпочитал больше. Было удачей, что они попали именно на это представление, и Дин смотрит, как зачарованный на все эти танцевальные па в постели вперемешку с сексуальными движениями. Юноши были гибкие и изящные, их тела сливались в томном танце любви и рассказывали о том, как хорошо, как сладко быть вместе, дарить друг другу любовь и внимание. К концу шоу Кас ощущал дикий стояк в штанах и радовался безумному блеску в зеленых глазах, всё идёт по плану, и Дин сам попросил его. Сам. Сердце билось в груди, грозя сломать рёбра. Ладони потели и приходилось вытирать их об собственные колени, что было крайне глупо, как ему казалось. Шоу на сцене возбудило его, и пришлось признать, что не такой уж он натурал, каким всегда себе казался. Те два парня так красиво соблазняли друг друга, что соблазнили принца небольшого королевства, хотя, прислушиваясь к своим ощущениям, он честно признавал себе, что не хочет их. Влечение было абстрактным, как после порно, когда хочется подрочить и лечь спать. Двое на кровати были увлечены друг другом и, кажется, совсем не замечали присутствие третьего. Дину удалось рассмотреть парня, что Кастиэль выбрал для демонстрации. Блондин, скорее всего, крашенный, но не вульгарно. Обычное телосложение, обычная внешность, разве что глаза жгуче-карие. В целом неплохой экземпляр, наверное. Он наблюдал за медленным, но не чересчур, процессом обнажения двух тел, перемежающимся поцелуями и ласками. Было волнительно, особенно увидеть Каса полностью обнажённого. Тренированное тело, кубики пресса, упругая задница. Дин и сам не замечал, как запоминает все особенности чужого тела, как и тот факт, что притягивает его именно жених, а не его любовник. Они томно и медленно целовались, когда блондин стал опускаться губами ниже по телу, вызывая у Каса шумные вздохи. Он словно бы знал куда надавить и поцеловать, он не изучал это тело, а играл на нём, добиваясь правильной реакции. И Дин осознал, что то чувство ревности, что шевелилось в нём, когда он застукал жениха с Иниасом, проснулось снова. Ему было и приятно, и неприятно то, что он видел. Но останавливать процесс он не собирался. Ему нужно разобраться во всём этом гомосексуальном дерьме. Когда алые губы сомкнулись на яркой головке, Кастиэль запустил обе руки в белые волосы и, запрокинув голову, громко застонал. Он украдкой наблюдал за Дином, но старался отдаваться процессу без эмоций и мыслей. Просто секс, как и раньше с этим юношей, ничего личного, просто удовольствие. Мальчик умеет довести его до оргазма только ртом, но сегодня этого не нужно. Поэтому он останавливает его, притягивает к себе и впивается губами в испачканный собственной смазкой рот. Дин смотрит широко раскрыв глаза, он шокирован. Чёрт возьми, практически ни одна девчонка не любила целоваться с ним после куннилингуса, а тут парни лижутся после минета так, словно бы мороженное только что ели. То, что происходило потом, слилось в огромный ошеломляющий взрыв. Дин смотрел, как блондин опускается на локти и раздвигает ноги, открывая Кастиэлю доступ к самому уязвимому месту. Как Кас смазывает его, ласкает рукой яйца и член, целует копчик и слегка прикусывает ягодицы. Собственный член давил на ширинку так, что грозил порвать её к чертям, но Дин терпел. Сжав зубы, он смотрел на разврат перед собой и признавал своё полное фиаско. Ему нравится, ему, чёрт возьми, нравится так, что он хочет испытать что-то подобное. Он как кролик следит за удавом. Вот анус смазан, надет презерватив, и Кас приставляет свой член к чужой дырке. Несколько успокаивающих поглаживаний по спине блондина, и он медленно входит, замирает, ещё немного внутрь и снова замер, чтобы потом выйти и войти снова. Дин понимает, что это край. Дрожащими руками он расстёгивает ремень, возится с молнией и достаёт каменный член, ноющий от возбуждения так, что завтра, скорее всего, ему будет больно сходить в туалет. Он с облегчением проводит по стволу, разгоняя кровь и оттягивая крайнюю плоть. Двое на кровати отчаянно стонут, и Кас трахает блондина, держа его за бёдра и натягивая от всей души. А Дин смотрит. Смотрит. И увиденное выжигается у него на сетчатке. Собственное возбуждение туманит разум, но он не может закрыть глаза, он даже моргает реже обычного. Сильные бёдра напрягаются при каждом движении, и он видит, как член скользит в чужое тело, выбивая крики и пошлые звуки. Неужели мужики умеют так стонать? Дин как-то никогда не замечал за собой склонности шуметь в постели, но видя, как хорошо парню снизу, отчего-то представляет и себя в этой роли. Дрань господня, это не его мысли. Нет-нет-нет. Но возбуждение в руке сообщает ему: да-да-да. Кастиэль рычит, когда кончает и помогает блондину кончить вместе с ним. Они оба падают на постель и не двигаются. Дин смотрит на два потных затраханных тела и понимает, что его гетеросексуальность только что помахала ему ручкой и ушла в закат. Он смотрит через призму желания и похоти, видит, как Кас встаёт с постели и, покачиваясь, идёт к нему. Как опускается на колени и наклоняется, чтобы вобрать в рот пульсирующий от неудовлетворённого желания динов член. Это выше всего его самообладания. Чувствовать эти губы на себе, видеть двигающуюся макушку и стонать, закусив губу, чтобы не кричать, не просить, не умолять. Это край его терпения, край его Вселенной. Дальше начинается Вселенная Кастиэля, и он переступает грань, чтобы перестать думать и просто принять всё происходящее. Он потерян для этого мира, но, кажется, нужен парню напротив.