***
Магнус сладко потянулся, высоко задрав руки над головой. Впрочем, хруст позвоночника, раздавшийся секундой позже, ничуть не обрадовал; ему определённо стоит записаться к массажисту. Он подхватил собранную сумку, щёлкнул выключателем света в своей классной комнате, мечтая поскорее попасть домой к ведёрку с мороженым и реалити-шоу. Такая жаркая погода, откровенно говоря, выбивала его из строя. Конечно, мороженое в такой поздний час ― не лучшая из его идей, вот только ему было настолько наплевать, что становилось даже смешно. Не то чтобы его дома кто-то ждал, чтобы отругать за неудачные жизненные выборы. Нет, Председатель Мяо не считался. Бейн уже почти вышел из помещения, когда услышал звуки музыки. Она играла до безобразия тихо. Он бы и не заметил, наверное, вот только звук определённо шёл из другого танцевального зала. Магнус, растерявшись, глянул на часы. Почти полночь. Кто, чёрт возьми, мог быть здесь так поздно ночью? Не считая Магнуса, естественно, у которого в последнее время отсутствовал даже намёк на социальную жизнь. Он крадучись приблизился к комнате, в которой раньше занималась Обри. Что ж, это было интригующе. Магнус легонько толкнул дверь и заглянул внутрь. Чтобы секундой позже забыть, как дышать. Комната была просторной (скорее всего, из соображения, что балерины должны практиковать прыжки) и тускло освещалась всего одной из верхних ламп. Стерео проигрывало что-то мягкое и незатейливое, ему незнакомое, но берущее за душу. А ещё посреди комнаты был человек, которого Магнус до этого ни разу не видел. Теперь он, конечно, сделает всё, что в его силах, чтобы этот раз не стал последним. Незнакомец, ах, как романтично это звучало, был высоким и с ногами от ушей. На нём была свободная майка, демонстрирующая широкие плечи и крепкие руки, и трико, которое не оставляло абсолютно никакого простора для воображения. Чёрт, эти бёдра, с играющими от каждого движения мышцами, а обтянутая эластичной тканью задница… от одного только взгляда на неё в голове пел хор ангелов. Магнус ненадолго отъехал. Парень, похоже, так и не заметил его, будучи слишком потерянным в своей музыке и танце. Лично у Магнуса не было никакого, даже малейшего опыта в балете, но он без труда определил движения и присущую этому стилю грацию. Он просто не мог не восхититься тем, как плавно перетекало одно движение в другое: ни один элемент не казался в этом танце лишним. Каждый пируэт и прыжок были выполнены так безупречно и с такой лёгкостью, что смотрящий на это со стороны никогда бы и не подумал, какими адски сложными они на самом деле были. По-видимому, этот танец не представлял собой поставленную хореографию, он больше походил на сбор движений для оттачивания техники. Несмотря на то, что человек перед ним был невероятно высоким, в танце наблюдалась какая-то волшебная красота. Он не выглядел нежным или, упаси боже, женственным, нет. Его тело пусть и было грациозным, но представляло собой идеальный пример чисто мужской красоты. Черты лица казались выточенными, сказочными в таком освещении. На щеках начинала пробиваться, наверняка, сбритая ещё утром щетина. Но ангелы, как же красиво он двигался. Его ноги, казалось, даже не касались пола. А эти прыжки, когда он подвисал на несколько секунд в воздухе. Музыка закончилась, и незнакомец прервался, чтобы глотнуть воды из стоящей неподалёку бутылки. Вот тогда-то его взгляд скользнул по одному из зеркал, в котором отражался застывший в дверях Магнус. Всё изящное и неземное покинуло комнату, стоило тому поперхнуться водой, почти заливая ею пол. ― Прости, ― неловко извинился Бейн, входя наконец в помещение, а не маяча в дверях, как извращенец. Парень, тем временем, изо всех сил пытался восстановить дыхание. ― Я не хотел тебя напугать. ― Всё… всё в порядке, ― отозвался незнакомец, вытирая мокрый от пролившейся воды подбородок. ― Я не ожидал, что здесь будет кто-нибудь ещё в такое время. Мистер Сантьяго сказал, что я могу опробовать студию перед занятиями в понедельник. ― Ты, должно быть, наш новый преподаватель балета, ― Магнус, если честно, подумал об этом ещё когда только услышал музыку, но не был уверенным наверняка. ― Брат Джейса? ― Знаешь Джейса? ― Не очень хорошо, ― признался Магнус. ― Я дружу с Клэри. ― Оу. Что ж, это было неловко. Парень, похоже, не был особо разговорчивым. ― Не думаю, что нас официально представили, ― попытка не пытка. ― Магнус Бейн. Преподаю контемпорари и джаз. Магнус протянул руку, на которую пару секунд смотрели, прежде чем пожать. Его ладони были большими и тёплыми, пальцы длинными и немного мозолистыми, но такими приятными на ощупь. Как только их руки соприкоснулись, былое напряжение упало с плеч балеруна. Магнус счёл это неплохим знаком. ― Алек. Лайтвуд, ― парень немного заикался. Магнус широко ему улыбнулся, отлично зная, как его улыбка действует на других людей. Казалось, и на Алека она сработала, потому что тот пристально уставился на его губы, прежде чем снова взглянуть ему в глаза. И какими же восхитительными были его глаза: карие по каёмке и зелёные ближе к зрачку. Ресницы казались возмутительно длинными, почти касаясь румяных щек, когда он опускал взгляд. Был в нём какой-то мальчишеский шарм, прелестная застенчивость, которая только подогревала и без того заинтересованного Магнуса. Где-то на краю сознания ему показалось, что имя смутно знакомо. Вероятно, Клэри действительно упоминала о нём, а он совсем об этом забыл. Впрочем, это было не важно. В отличие от того, как Алек дёрнул уголком губ, когда Магнус ему улыбнулся. Они держались за руки непозволительно долго, и Бейну всё же нехотя, пришлось его отпустить, моментально жалея об утерянном тепле чужой кожи. Что ж, это было… Бейн прекрасно знал о своей дурацкой способности моментально западать на людей, но тут ситуация вышла слишком уж смешной даже по его меркам. Ему следовало отступить прежде, чем он сделает какую-нибудь глупость, о которой впоследствии пожалеет. ― Я как раз собирался уходить, ― Магнус глубоко вздохнул, слегка повернувшись к двери, чётко разъяснив, что их встреча подходит к концу. ― Сможешь тут всё закрыть? ― Да, ― Алек кивнул, отходя к стерео, скорее всего, чтобы включить следующую композицию. ― Мистер Сантьяго уже дал мне связку ключей. ― О, ради всего святого, не называй его «Мистером Сантьяго». Он терпеть этого не может. Считает, что это не очень вяжется с его лицом, которое тянет от силы на семнадцать. Зови его просто Рафаэлем. ― А сколько ему на самом деле? ― удивился Алек. ― Он не очень-то похож на совершеннолетнего. ― Даже я точно не знаю этого, а мы с ним знакомы почти десять лет. ― Магнус пожимает плечами. Он давно перестал гадать о возрасте Рафаэля. ― И он, к слову, выглядит точно так же, как в день нашей встречи. ― Что было немного жутким, честно говоря. ― В любом случае, ― продолжил Магнус, когда стало ясно, что Алек не собирался отвечать. ― Полагаю, мы с тобой увидимся в понедельник? Алек только кивнул. Он, очевидно, не был большим фанатом бессмысленных бесед, но Магнус мог с этим работать. Кроме того, их первая встреча не была полной катастрофой. Магнус мог поклясться, что Алек улыбнулся ему, когда он уходил. Бейн вышел из здания, щурясь от удовольствия, когда прохладный воздух пробежался по всё ещё разгорячённой после занятий коже. Магнус задрал голову, чтобы поглядеть на второй этаж, где была студия Обри (ну теперь, скорее, студия Алека), в которой всё ещё горел свет. В окне была заметна движущаяся тень. Алек, без сомнений, принялся за новую композицию. Магнусу до скрежета хотелось остаться и посмотреть на его танец подольше, но вместо того чтобы навязываться новичку, он медленно засеменил домой, попутно отправляя Клэри несколько сообщений. Кому: Бисквитик (00:17) О нет, он горячий. Кому: Бисквитик (00:17) Могла бы и предупредить меня, между прочим. Кому: Бисквитик (00:17) Ненавижу тебя. Обычно, он бы подождал следующего дня, чтобы начать ныть, но не сегодня. Через минуту телефон оповестил о полученном сообщении. От кого: Бисквитик (00:19) Я предупреждала тебя. И нет, ты меня любишь. Магнус недовольно вздохнул. Все его друзья были теми ещё говнюками.***
Было шесть часов утра. Магнус сидел в любимом кафе неподалёку от своего дома. На календаре пятница, а значит завтра выходной. Занятия не начинались раньше семи, так что имелся час в запасе, чтобы насладиться бодрящим напитком. Солнце только поднималось на небосводе, ветер разгуливал по улицам, которые ещё не были захвачены летним зноем. Перед Магнусом стояла чашка с кофе, на столе лежала свежая газета, жизнь казалась сплошным совершенством. Во всяком случае, так было, пока он не дошёл до развлекательной колонки New York Daily News и не увидел фотографию Алека, напечатанную почти во всю первую полосу. Тут Магнус и поперхнулся своим кофе. Вот уже второй раз он едва не убился собственным напитком из-за Алека. Магнус мог только надеяться, что это не станет, в конечном счёте, плохой традицией. Протерев стол бумажными салфетками (на этот раз его рубашка осталась абсолютно цела), мужчина с интересом глянул на статью. Фото было чёрно-белым, очевидно, снятым каким-то папарацци, так как пойманный в кадр Алек безуспешно пытался прикрыть лицо рукой. «Александр Лайтвуд возвращается в Нью-Йорк» гласил заголовок, напечатанный над фотографией жирным шрифтом. Он быстро пробежался глазами по тексту, поднимая брови в удивлении, всё выше и выше с каждым абзацем. Ладно, быть может, он не ожидал, что этот скромный, неуклюжий парень, которого он встретил вчера, окажется международной звездой «Королевского балета Идриса», одного из самых известных учреждений в мире балета. Магнус, к сожалению, особо не следил за новостями в этой сфере танцев, иначе он сразу бы узнал Александра. Теперь, размышляя об этом, имя действительно казалось ему знакомым. Алек, очевидно, покинул Королевство за полгода до этого и успешно скрывался от глаз общественности по причинам, которые до сих пор были неизвестными. Он появился снова пару дней назад, был замечен в Нью-Йорке, в городе, где он родился. Магнус проморгался, дочитав статью, и снова уставился в нечёткую фотографию. Почему, чёрт подери, кто-то настолько известный собрался работать в студии Рафаэля? Разумеется, оба заведения Сантьяго были на слуху в городе и являлись одними из лучших в своих сферах, но всё же. Это не был уровень Королевства Идрис, вот уж точно. Магнус рассеянно потянулся за телефоном. Не видя других вариантов, он разблокировал устройство, чтобы подключить к поискам единственный доступный источник информации, который у него был. Благослови, боже, Гугл. Чуть позже, когда Магнус открыл несколько интересующих ссылок, он с интересом принялся читать. Кофе давно остыл, время опасно подходило к критическому, если он не хотел безбожно опоздать на работу. Александр был сыном Мариз и Роберта Лайтвудов, комиссара и окружного прокурора Нью-Йорка соответственно. Он вышел на профессиональную сцену в возрасте шестнадцати лет только для того, чтобы достичь пика своей карьеры в двадцать. Алек был самым молодым танцором Королевского балета Идрис, который заработал звание Прима всего после нескольких ведущих ролей. Каждое его соло получило великолепные отзывы, и он был всемирно известным на международном уровне. Несмотря на всё это, почти все журналы и интервью, найденные Магнусом, доказывали, что Александр не был одержим своей славой и деньгами, которые пришли вместе с ней. Магнус не сумел найти ни одной статьи о скандале, упоминания о злоупотреблении противозаконными веществами или хотя бы о захватывающей личной жизни. Всё, что обычно сопутствует людям, которые начинают карьеру в юношестве. Нет, по всем меркам Алек был слишком скучным для знаменитости. Казалось, он сосредоточен исключительно на работе. Во всех интервью он казался спокойным и профессиональным молодым человеком, покоряющим своей скромностью и застенчивостью, часто преуменьшающим свои достижения. Затем, в возрасте двадцати трёх лет он сделал предложение одной из главных балерин, с которой часто работал, Лидии Бранвелл. Помолвка длилась почти что год, а после, неожиданно для всех, Алек разорвал её, покинул Королевство Идрис и исчез с радаров на долгие шесть месяцев. Какого. Нахрен. Чёрта. Магнус отложил телефон, чтобы взглянуть на часы (да, да, подумаешь, опоздал), и ещё раз глянул на Daily News. Алек хмурился явно недовольный тем, что его фотографировали. Он был неприятно удивлён подобной подставой, Магнус видел это. Александр был загадкой, глотком свежего воздуха в серые будни. Он пробудил интерес, которого Магнус не испытывал с тех пор как… «Та, которую нельзя называть» в шутку прозвали её Рагнор и Катарина. Магнус чувствовал приятное волнение от перспективы решения головоломки под названием «Алек Лайтвуд». Он хотел знать о нём всё, выяснить каждую мелочь, которая могла бы вызывать улыбку на прекрасном лице. Магнус бы многое отдал, чтобы увидеть, как его тёплые глаза загораются от удовольствия. И он отдал бы ещё больше, чтобы взобраться на этого мужика, как на дерево. Магнус не был уверен, как Алек воспримет его внимание, но их первая встреча давала надежду. Между ними определённо проскочила искра. Кроме того… Он всегда любил вызовы.