***
Магнус не виделся с Алеком остаток недели, как, впрочем, и всю следующую за ней, не считая парочки столкновений в коридорах или коротких разговоров у кофеварки в комнате отдыха. Эти редкие встречи были чем-то вроде лишнего глотка воздуха, приятными и на удивление освежающими, подпитывающими огонь, что разгорался у него где-то на уровне солнечного сплетения, лишь завидев чужую макушку. Алек явно был занят, пытаясь разрешить беспорядок, который Обри оставила после себя: Магнус нередко заставал его в зале, уходя с работы. Он решил дать парню время обустроиться и почувствовать себя в своей тарелке, прежде чем приступить к очаровыванию. Собственно, именно поэтому все скатилось в задницу к концу недели и судьба решила столкнуть их лицом к лицу, несмотря на жалкие попытки Магнуса быть терпеливым и держаться подальше. ― В смысле проблемы с сантехникой? ― неловко поинтересовался Магнус, когда Рафаэль вытащил его с занятий утром в пятницу, объясняя на ходу в какой просак они попали. Его шеф, и лучший друг по совместительству, даже не удивился, увидев того в облегающих лосинах и на высоченных каблуках. У него как раз была практика в стиле кабаре с элементами джаза в продвинутой группе, а Магнус справедливо считал, что если сам не можешь показать класс на каблуках, то и от своих учеников этого требовать не можешь. Плюс его ноги выглядели потрясающе, а все считающие иначе могли отсосать. ― Трубу прорвало в балетном зале, и поверь мне, ты этого видеть не захочешь. Там просто ад. Пол весь в дерьме! Мне понадобится неделя, чтобы полностью снять его и заменить на новый, ― Рафаэль выдохнул, медленно считая про себя. ― Какую конкретно часть из этого ты не понял? ― Ту, где ты решил впихнуть еще двадцать человек ко мне в зал. Балерин! Это совершенно другой стиль! ― Не то чтобы совершенно. У тебя достаточно опыта, чтобы все сработало. И в лирическом джазе полно элементов из балета, чтобы граница была не столь заметной. Я уверен, что вы с Лайтвудом сможете составить подходящую хореографию. Рассмотри это как шанс показать своим ученикам что-то новое. Магнус был в шаге от того, чтобы схватить Рафаэля за лацканы его до смешного дорогого пиджака и трясти до тех пор, пока из этой пиньяты конфеты не посыпятся, раз уж здравомыслия там не дождешься. Дело ведь не в том, что он был против идеи попробовать со своими учениками смешанный стиль; показать, как две непохожие вещи могут слиться в одну. Черт, стиль фьюжн был одним из его любимых в конце-концов. И пусть в зале было бы немного тесновато, он все равно видел в этом логику: он был вторым по площади после балетного. И дело было даже не в том, что он пытался избежать тесной работы с Алеком. Просто он так хотел дать ему личного пространства, время чтобы влиться в их суетливый круг. За последние два дня Магнусу стало ясно, что Алек не прикрывается ложной скромностью, не играет роль тихого и нелюдимого. Он на самом деле был донельзя застенчивым, несмотря на те годы, которые провел находясь под зорким взглядом общественности. Магнус понятия не имел как такое возможно и хотел бы узнать, но не таким образом. Бейну хотелось, чтобы Алек подарил ему еще одну болезненно честную улыбку, которая в тот раз, даже исчезнув, осталась в виде искр на дне прекрасных глаз. Хотелось выяснить, от чего у него перехватывает дыхание, что заставляет кровь бежать к щекам, от чего бросает в дрожь. Магнусу хотелось раскусить его и хорошенько распробовать начинку. Нежно и с любовью, естественно. А Рафаэль решил все испортить, заставляя их работать в тесноте, проводя кучу времени наедине, и все ради какой-то хореографии? И это после того, как Магнус уже две недели летал в облаках, представляя этого парня у себя на простынях; как с чужого лица постепенно смоется скромность, уступая место чему-то более подходящему, правдивому. ― Тебе придется придумать что-то другое, ― заключил Бейн, стараясь не выдать своему другу (предателю), как сильно он нуждался в другом решении. Просто до смешного сильно. ― Прости, ― безэмоционально сказал Рафаэль, не добавляя неозвученное "у тебя сложилось впечатление будто у нас тут переговоры, приятель?". Магнус был в полной заднице. И, к сожалению, не в той, о которой мечтал.***
Тихий стук отвлек Магнуса от экрана ноутбука. Он поднял взгляд на дверной проем, где неловко застыл Алек с огромной сумкой, перекинутой через плечо, и явным дискомфортом, написанным на лице. ― Александр, проходи. ― Магнус не упустил из виду, как парень вздрогнул, услышав свое полное имя. Интересно. ― Я как раз перебирал музыку, которую мы могли бы использовать, ― решил продолжить разговор Бейн, пока тот плелся к нему через пустой зал. Был поздний вечер пятницы и все давно разошлись по домам. Магнус решил пригласить Лайтвуда к себе, сразу после одностороннего разговора с Рафаэлем. ― У тебя есть песни на примете? ― Да, вот, ― Алек протянул ему флешку, откопав ту на дне сумки. Пока Магнус копался с ней, пытаясь открыть файлы на компьютере, Алек неловко оглядывал бордовые стены и черный декор. Следующие три часа были полны споров по поводу музыки и созданием скелета хореографии. Им предстояла неделя совместных занятий, что означало как минимум шесть разных групп и шесть разных программ. Казалось почти невозможным провернуть такое за два дня, но Магнус с детства любил прыгать выше головы. По крайней мере, их босс мудак щедро платил им за сверхурочную работу. С Алеком оказалось просто работать. Он пусть и был выходцем классического балета, тем не менее, имел базу для лирики и джаза. Сам Магнус был как рыба в воде, когда речь шла о контемпорари и джазе, но питал любовь и к кабаре, и к уличным видам танцев. Алек мало говорил, но очень внимательно слушал, впитывая в себя каждую деталь. Он с готовностью делился своим мнением, не колеблясь менял ход движений, если чувствовал, что его что-то не устраивает, и можно сделать лучше. Магнус, к его огорчению, пару раз ловил себя на том, что что-то прослушал заглядевшись в эти восхитительные ореховые глаза.***
К концу воскресенья они заказали себе доставку еды, и ели китайскую лапшу прямо из коробок, рассевшись посреди зала, на полу. Магнус смеялся до слез над попытками Алека есть палочками. Тот едва не бросил в него этой самой едой, но был слишком голоден для такого. ― В действительности, ― Магнус смахнул с щеки невидимую слезу, не обращая внимания на грозный взгляд, которым его за это одарили. ― Странно ли будет звучать, если я скажу, что даже рад тому, что мы застряли тут вместе? Все вышло гораздо лучше, чем я ожидал. ― Нет, ― махнул головой Алек, привычно опуская глаза. Голос у него был мягким, даже капельку счастливым. ― Редко выпадает возможность показать ученикам другой стиль. ― О, ― горестно вздохнул Бейн. ― А ты знаешь, как заставить парня чувствовать себя особенным. Алек фыркнул, пихнув в рот добрую порцию лапши. Он задумчиво пожевал минуту и снова перевёл взгляд на Магнуса. ― Все... мило. Это все. И ты, ― резкий вздох, который он сделал сразу после этой фразы, явно намекал на то, что он сказал больше чем планировал. Он отвел взгляд, глядя в огромное панорамное окно, из которого открывался вид на вечернюю улицу. Лайтвуд явно впал в раздумья, судя по нахмуренным бровям. ― Давно я перестал ассоциировать танцы с весельем. Магнус знал о чем он. Его собственный уход с Бродвея, по личным причинам, не был таким же неожиданным, как побег Алека из Королевского балета Идрис, но для них обоих танцы в определенный момент перестали нести в себе смысл жизни. Сам Бейн, конечно, не представлял себя в другой сфере, поэтому, когда Рафаэль предложил ему должность, он недолго думал. Не было ни минуты в его жизни, когда он бы ненавидел танцы, но всем, время от времени, нужна передышка. Магнус открыл было рот, чтобы спросить у парня, что заставило его так охладеть к своей профессии, потерять радость и вдохновение, но так и не произнес ни звука. Это его не касалось. Через что бы там не прошел Алек, он имел право рассказать ему сам, когда захочет. Глаза Алека затуманились, мыслями он явно был далеко за пределами комнаты. И вряд ли они были радужными, скорее такими же мрачным, как ночное небо за стеклом. Его силуэт освещался лишь тусклым светом фонарей, подсвечивая кончики волос, от чего те казались нимбом на голове. Он был до смешного красив. Полностью: от кончиков пальцев до самых пяток. Парень наверняка даже не представлял, что вид любого завораживающего места не мог сравниться даже с его улыбкой. Сейчас, будучи недвижимым, он напоминал скульптуру, по глупости забытую художником. Идеальная картина, потерявшаяся во времени и пространстве. ― Ну, все, ― Магнус отложил опустевшую коробку в сторону, голосом разрушая вязкую тишину. Алек вздрогнул от внезапного шума, широко раскрытыми глазами глядя на мужчину. Магнус отвернулся, окидывая взглядом список песен, выбирая любую наугад. Музыка полилась медленным ритмом, стуки барабанов разнеслись по комнате, вместе с женским голосом заполняя пространство. ― Что? ― спросил Алек смущенно, когда Магнус забрал у него из рук недоеденную еду, увлекая парня за собой, пока они оба не встали на ноги. ― Я не потерплю больше ни секунды, что ты сидишь здесь с таким печальным лицом, ― Магнус покачал головой, подтаскивая его к центру помещения. Тот последовал за ним, словно потерянный щенок, явно застигнутый врасплох тем, что происходит. ― Ты и я. Дуэт из чистой импровизации. Прямо сейчас, отказ не принимается. ― Магнус, ― Алек растерянно засмеялся, когда они наконец остановились. ― Я лучше справляюсь с поставленной хореографией. Ничего не смыслю в импровизациях. ― Глупости, ― отмахнулся Бейн, становясь спиной к чужой груди. ― Ты профессионал, конечно ты справишься с таким плевым делом. ― он обернулся на него через плечо. Они стояли так близко, что Магнусу были видны все до единого всплески зеленого, затерянного на карем фоне в чужих глазах. ― И ты выше, так что ты ведешь. Алек осоловело поглядел на него пару мгновений, прежде чем песня дошла до припева, и натренированное годами тело задвигалось, будто живущее своей жизнью. Прошла куча времени с тех пор, когда Магнус в последний раз выступал в дуэте, он думал что будет катастрофа, особенно с партнером, под которого он не подточен. Он ошибался. Все было... Чувствовалось так правильно. Танец был хаотичным, но это был нужный вид хаоса. Не было ни намека на хореографию, но посмотри на них кто-нибудь со стороны и не заметил бы разницу. Алек прижимал его к себе, их тела почти не отдалялись друг от друга, следуя медленному ритму музыки. Они кружились, наклонялись и следовали счету так, словно выделывали такое годами. Будто знали друг друга целую вечность и чуточку дольше. Алек был выше и сильнее, и не раз поднимал его в очередную поддержку, плавно опуская обратно так, словно он ничего не весил. На протяжении всего танца их глаза не отпускали друг друга, и Магнус видел, как из чужих потихоньку ускользало напряжение, плечи под ладонями расправлялись, когда тело наконец сосредоточилось на чём-то отличном от тёмных мыслей. Магнус мог бы назвать точный момент, когда он перестал думать о следующем своем шаге, и просто начал получать удовольствие от танца, не беспокоясь о том, что может где-то оплошать, сделать менее идеально. Его глаза озарились весельем и чем-то, что Магнус хотел видеть как можно чаще, но чему так и не смог дать названия. Ему хотелось быть причиной чужой радости. Песня подошла к концу и они остановились, руки Алека задержались на талии Магнуса. Внезапная тишина будто разбила магию вокруг них, и Магнус подметил, как неприлично близко они стоят. В чужих глазах эмоции неслись со скоростью света, смывая одна другую: паника, толика тоски, и что-то, крайне напоминающее смертельную решимость. ― Я... ― начал Алек, отчаянно заикаясь, ― Иззи, моя сестра, все напирала на меня, чтобы я перестал быть таким антисоциальным огром и наконец закатил вечеринку по случаю новоселья в новой квартире. Магнус только кивнул, намекая, чтобы тот продолжал. ― Но я ненавижу вечеринки и знаю не так много людей. Поэтому я решил пригласить всех вместо этого на ужин. Только друзей и семью. Иззи, Джейс, Клэри, скорее всего Саймон, которого она везде таскает за собой, ― Алек на минуту прервался, бегая взглядом по залу. ― Если... если хочешь... то есть я... Алек простонал, опечаленный своей неспособностью связывать слова в предложения. Это было так глупо, дети с малых лет и те приглашали кого-то с большей уверенностью в словах. ― Я хотел бы, чтобы ты поужинал со мной. С нами! ― быстро исправил он себя. ― Если ты, конечно, заинтересован. Боги. Какой же всё-таки этот Лайтвуд восхитительный. Магнус был в шаге от того, чтобы признаться ему в этом вслух. ― О, Александр, ― промурлыкал Бейн, щуря глаза на то, как парень вздрогнул от звука своего имени. ― Я определенно заинтересован.