Кроличье сердце

Путь к квартире Алека был тихим. Магнус вызвал такси, так как ни у одного из них не было настроения толкаться в метро в час пик. К счастью, тишина не была неловкой, Алек даже задремал, устроив голову на плече Бейна. Когда они вошли в квартиру, Александр застыл, не уверенный в том, что делать. Он выглядел таким потерянным, что это болью отдалось в сердце Магнуса. — Хочешь чаю? — наконец спросил Лайтвуд, забрасывая ключи в корзину рядом с дверью гостиной. Его движения казались просчитанными, словно он пытался тратить как можно меньше сил. — Я сделаю, — Магнус положил руку на широкую спину, мягко подталкивая его к дивану, — ты выглядишь так, будто вот-вот отключишься. Присядь, пока не упал. Приготовление напитков позволило Магнусу ненадолго остаться наедине с собой. Было несложно найти все необходимое — он не раз видел, как Алек двигается по кухне, и помнил, где что было. У Александра был занятный вкус: он пил чай без сахара, но питал слабость к пряным сортам. Магнус приготовил им зеленый с гранатом, надеясь, что парню понравится. Пока вода закипала, Магнус оперся о барную стойку, потирая глаза. Трудно было представить, что всего пару часов назад он беззаботно сидел на балконе, мечтая о свидании. Он наивно полагал, что в этот раз дорога не будет тернистой, что у него будет любовь без багажа и проблем. Мужчина не был уверен, что снова осилит такое, не после всего, через что он прошел. Магнус покачал головой, не желая и дальше думать об этом. В этот раз все будет по-другому. У Алека была паническая атака, явно вызванная каким-то травмирующим опытом, если брать за основу слова, что успокаивая бормотал ему Джейс. Тревожность была совершенно не похожа на то, с чем он имел дело раньше, и на Магнуса нахлынула волна жгучего стыда за то, что он осмелился сравнить Алека с ней. Когда Магнус вернулся в гостиную, он окинул взглядом парня растянувшегося во весь диван, одной рукой прикрывшего глаза. Босые ноги свисали с края, потому что было невозможно найти мебель, которая бы соответствовала его росту; разве что сделать на заказ. Он выглядел уязвимым, точно животное, выставившее брюхо хищнику напоказ, надеясь, что ему не сделают больно. Магнус вздохнул, поставив чашки на кофейный столик, и прихватил толстый вязаный плед, накинутый на спинку одно из кресел. — Привстань, — пробормотал Магнус, невесомо постучав пальцем Алеку по лбу. Он помог ему приподняться, присел и уложил его голову себе на колени, накинув плед на его голые ноги. Они долго просидели в таком положении, пока послеобеденное солнце ласково светило из окон, окрашивая квартиру в теплые тона. Магнус лениво потягивал чай и ждал, рукой нежно прочесывая густые волосы Алека. Чай Лайтвуда стоял нетронутый, но Магнус знал, что он любит пить его, когда тот едва теплый. Прошла еще пара минут, и ему показалось, что парень уснул, но тот нарушил тишину своим голосом: — Прости, — прошептал он на грани слышимости, словно ему было стыдно за свою слабость. Он так и лежал, пряча глаза рукой. Магнус нахмурился, убирая свою из чужих волос, игнорируя мычание в знак протеста, и столкнул ладонь Алека с его лица на грудь. Тот не пытался его остановить. — Тебе не за что извиняться, — ответил Магнус, сжимая его пальцы в своих. — Мне жаль, что я тебя напугал, — тут же запротестовал Алек. Первым желанием возникшим в голове Магнуса было отрицание того, что он испугался, но лживые заверения ничего бы не исправили. — Мне было страшно только потому, что я никогда не видел людей во время панической атаки, — сказал Магнус, тщательно подбирая слова. — И если ты объяснишь мне чем я могу помочь, то я буду готов, на случай, если это повторится, — взгляд, которым его окинули, сжал ему сердце. Будто Алек не мог поверить, что Магнус не убегает, сверкая пятками, испугавшись его проблем. Это был взгляд человека, не знающего себе цену, не знающего, что отношения с ним стоили любых усилий. На минуту Магнус почувствовал себя бесконечно глупым из-за того короткого мгновения, когда он не был уверен, сможет ли остаться с ним. Потому что Лайтвуд стоил того, пусть сам он считал иначе. И Магнус готов был сделать все возможное, чтобы помочь ему это понять. Алек пристально вгляделся в глаза Магнуса, после прикрыв свои — жест выражающий смирение и поражение. Он слегка отвернул голову, уткнувшись носом в живот Бейна, прячась от него. — Прикосновения помогают, — пробормотал Алек ему в рубашку. — Они помогают не потерять связь с реальностью, возвращают меня в настоящее. — Я пытался до тебя дотронуться, и тебя словно обожгло, — напомнил ему мужчина, не позволяя обиде скользнуть в голос. — Я не знал, что ты собираешься делать. Я удивился, потому что не ожидал этого. — Оу, — кивнул Магнус. — Вот почему Джейс предупредил тебя. — Да. — Ладно, что еще? — Магнус вернул руку к его прядям, пропуская их сквозь пальцы. Алек заметно обрадовался контакту, расслабляясь. — Разговоры. Они отвлекают меня от паники, — Алек замялся и заметно понизил голос, словно делился секретом, — если... если мне говорить, что я в безопасности, и что вызвало у меня такую реакцию уже прошло — я успокоюсь быстрее. — Звучит разумно, — Магнус тепло улыбнулся ему, пусть тот и не увидел этого за прикрытыми веками. В комнате снова повисло молчание, прежде чем Алек вздохнул: — Думаю, у тебя есть вопросы. — О, всего дюжина, плюс минус, — Магнус хохотнул, когда парень фыркнул в ответ. — Но если ты не хочешь говорить, то нам не обязательно. — Нет, — Алек открыл глаза и распрямился, больше не скрывая лицо. — Все хорошо. Ты можешь спрашивать. — Ладно, — Магнус смягчил тон. — Ты можешь для начала рассказать, что спровоцировало тебя? Алек отвел глаза, уставившись на один из плакатов на противоположной от них стене. — Это довольно долгая история. — У нас есть время, — Магнус провел большим пальцем по лбу Алека, разглаживая его. — Или для начала мы можем заказать еду и поесть. — Нет, — Алек качнул головой, — не думаю, что в меня что-то полезет, пока я не объяснюсь. Наверное, мне следует начать с самого начала. Алек привстал, чтобы взять книгу с кофейного столика. Магнусу показалось, что когда они вошли её там не было; должно быть Алек достал её пока он был занят на кухне. Лайтвуд вернулся в их прежнюю позу, и Магнус с удовольствием вернул руку ему в волосы. Книга оказалась толстым и заполненным фотоальбомом. Алек поставил его себе на грудь, наклонив так, чтобы и Магнусу было видно. Он пролистал его, пока не остановился на странице посвященной блондинке. Магнус узнал её сразу, в конце концов он гуглил её имя, когда они с Алеком только познакомились. — Это Лидия, — объяснил Алек, полным нежности голосом. Одного только этого было достаточно, чтобы Магнус поморщился от укола ревности, каким бы нелепым он ни был. — Твоя невеста. — Бывшая невеста, — поправил его Алек. — Она моя лучшая подруга. Нас приняли в «Идрис» примерно в одно и то же время, и мы чаще всего работали вместе. У нас были одни и те же взгляды на работу, правила и режим обучения. Мы быстро сдружились; я уверен — она поняла, что я гей, еще задолго до того, как я сам до этого дошел, — Алек тихо рассмеялся. — Вернее, я конечно не обманывался тем, что натурал, но и из шкафа не выходил. Лидии даже не пришлось спрашивать, она просто знала. — Умная девочка, — нехотя признал Магнус. — Лидия — лучшая, — прошептал Алек, переворачивая страницу, которая снова была посвящена ей. На некоторых снимках она была с незнакомыми ему людьми, на других с Алеком. — Мои родители... они были не в восторге, когда я решил сделать танцы карьерой. Они оба работают в правоохранительных органах. — Я знаю, — кивнул Магнус, — поэтому мне не удивительно, что Изабель выбрала схожую область. — Иззи, кстати, первой пошла на балет, — сказал Алек. — У неё был этап, когда она горела танцами, и я был вынужден ждать её после школы, потому что наши родители работали, а няня была всего одна. Мне приходилось сидеть на её репетициях, и было до того скучно, что я начал повторять движения, просто чтобы убить время. Магнус улыбнулся, представляя маленького нахохленного от безделья Алека, который танцевал от скуки. — Вот только Иззи преодолела этот этап, а я нет. Мне нравилось. Родители, конечно, не думали, что я увлекусь надолго, но вышло иначе. Потом я прошел отбор в балетную школу. Они поняли, насколько серьёзно я к этому отношусь только тогда, когда меня приняли. Они не имели ничего против, думали, что если всё моё время и силы будут уходить на это, то постепенно мне станет неинтересно. Им не хотелось, чтобы я тратил время впустую, — Алек горестно вздохнул. — Учитывая, что я ушёл из «Королевства», думаю, они не ошибались. — Но ты не бросил танцы, — возразил Магнус, — так что и правы они тоже не были. — Может и так, — послышалось в ответ. — Но сейчас это не важно. В то время, я был в шкафу. Иззи с Джейсом знали, и родители, должно быть подозревали, но я не признавал ничего вслух. Я знал что люди из их окружения смеялись над ними за спиной, потому что их сын занимающийся балетом, должно быть, пидор. Магнус не смог подавить несчастный звук рвущийся из горла. Он всей душой ненавидел это слово. — Поэтому я решил облегчить им жизнь, хоть на время. Я получил должность премьера, всё шло отлично. Слава и деньги которые шли вместе с этим, тоже немало помогли, и внезапно «позор семьи» стал тем, кем можно хвастаться. Тогда Лидия придумала идею с помолвкой. Это бы отвело от меня ненужное внимание, и дало бы ей передышку от толпы приставучих поклонников. Куча мужчин горели желанием трахнуть балерину и посмотреть, на что годиться её гибкость. Магнус едва сдержал фырканье. Он ненавидел таких, повидав достаточное количество во время работы на Бродвее. — Так что я сделал предложение. Помолвка была долгой, а у нас был повод бесконечно затягивать её, ссылаясь на плотность графика, из-за которого свадьба могла подождать. Мои родители приняли это, хотя я не думаю, что они верили, будто я доведу дело до брака. Но Лидия не возражала побыть моим прикрытием. Алек снова замолчал, вглядываясь в фотографии подруги, прежде чем перевернул страницу. У Магнуса перехватило дыхание, когда он увидел первое фото. На нем был Алек, совсем юный. Зрелый подросток, если судить по легкой щетине на щеках. Он держал на руках маленького ребенка. Его лицо светилось от смеси удивления, любви и счастья; яркие глаза глядели в камеру, прищуренные в улыбке. Снимок напомнил по настроению тот, висящий в гостиной, где он маленьким запечатлен с Иззи и Джейсом. Вся страница альбома была посвящена этому ребенку. — А это Макс, — Алек слегка погладил один из снимков. — Мой брат. Алек перевернул страницу, следом другую. Младенец становился малышом, малыш — ребёнком, и сходство между ним и Алеком становилось ясным как день. — Мне было шестнадцать, когда он родился. Мама говорила, что он её «сюрприз, у нас пока не наступила менопауза». Я впервые почувствовал себя старшим братом. Иззи с Джейсом, конечно, младше меня, но у нас незначительная разница. Мы практически ровесники. А с Максом... — Я впервые взял его на руки ещё до работы в «Королевстве», до того, как стал профессионалом. Мне было всего шестнадцать, но я четко помню, как держал его, а он был таким крошечным, и как правильно он оттягивал мне руки своим весом. Я понял, каково это быть старшим братом. Я хотел быть кем-то, кем он мог бы гордиться, стать ему примером. Я хотел стать лучшей версией себя, просто потому что он внезапно стал частью моей жизни. Алек замолк, всматриваясь в фотографии. Магнус дал ему время, пока не понял, что больше он говорить не собирался. — Дорогой, — начал Магнус, чувствуя как Алек вздрогнул под его руками, — у тебя в квартире нет ни единой его фотографии. Ты никогда не говорил о нем, я даже не слышал его имени ни разу до сегодняшнего дня, — Магнус боялся того, что собирался спросить. Он не был уверен, что ему понравится ответ. — Что произошло? Алек сглотнул, чувствуя как в горле встал колючий ком. — Была одна девушка, Лена, — Алек перешел на шепот, — я работал с ней в «Королевстве». Она была одной из балерин, и мы общались по работе, но на этом всё. Долгое время я даже не мог запомнить её имя, хотя мы изредка разговаривали. Но она... Алек потер большим пальцем край фотокарточки. В кадре Макс сидел на плечах Алека, а Джейс шел с ними рядом, широко улыбаясь. — Лена была танцовщицей кордебалета, всегда на заднем плане, а я в то время уже был солистом. Она стала одержима мной. Все началось с профессионального интереса, разговоров о графике, я помогал ей во время репетиций, и все в этом духе. Её общение со мной начало становиться более личным, и мне это не пришлось по вкусу. Наверное, я чувствовал, что с ней что-то не так, что я не могу доверять ей. Я всегда прислушивался к внутреннему голосу, поэтому держал её на расстоянии вытянутой руки. Ей становилось хуже, она начала слать мне письма на электронную почту, оставляла мне записки после репетиций и концертов. Откопала мой номер телефона и начала писать еще и туда. Пару раз она пробиралась в мою раздевалку, оставляя мне подарки или послания. Я хотел разобраться с этим сам, но дело стало принимать серьёзный оборот, когда она пригрозила Лидии. Магнус поморщился. У него было ощущение, что дальше история станет только страшнее. — Я пошел к нашему директору, и Лену уволили. Мои родители уговорили меня получить судебный запрет против неё, просто на всякий случай. — Алек скривился. — Не то, чтобы это помогло. — Александр, — выдохнул Магнус, чувствуя напряжение во всем теле. На лице Алека застыло болезненное выражение, словно он хотел выжечь плохие воспоминания из памяти. — Что она сделала? — Мы провели последний спектакль сезона, — Алек захлопнул альбом, оставив его на груди. — Он был здесь, в Нью-Йорке. Вся моя семья пришла туда, после мы собирались пойти поужинать. Лена пробралась за кулисы и загнала меня в угол, стоило мне сойти со сцены. Магнус протянул руку, которую Алек с радостью принял, переплетая пальцы. — В хаосе, который творился по окончанию шоу, ей каким-то образом удалось выхватить Макса. Она пыталась вынудить меня уйти с ней, кричала, что мы будем вместе и никто нам не помешает, что я её настоящая любовь и прочее дерьмо присущее сталкерам. Но у неё был Макс. Она держала нож у его горла. — Господи, — Магнус на секунду прикрыл глаза в страхе. — Я пытался отговорить её. Обещал, что выполню всё, что она хочет, если она отпустит моего брата. Мне кажется она начала прислушиваться, но кто-то из толпы позади меня сделал неверное движение, и она отошла дальше. Позади неё была только лестница. Она потянула Макса за собой, когда начала падать, — голос Алека начал дрожать, — лестничный пролет был длинным и крутым. Лена сломала шею, а Макс сильно ударился головой. Алек посмотрел на Магнуса впервые за весь разговор. Его печальные глаза блестели от слез. Всё внезапно встало на свои места, и поведение Алека, и паническая атака, когда ребенок при нем упал и поранился. — Макс в порядке. Он не умер. Но нам долгое время не давали гарантий. Он провел в коме больше трех недель, а мы не были уверены, что он очнётся. И даже после того, как он пришел в сознание, он был настолько не в себе, что мы думали, что у него повреждение мозга. Я проводил в больнице столько времени, сколько мог. Уходил только чтобы принять душ, переодеться и снова возвращался к его постели. На второй неделе, мама подошла ко мне, когда я выходил чтобы купить что-то поесть, и сказала, что будет лучше, если я на какое-то время перестану приходить. Магнус застыл с недоверием на лице. — Что она сказала? — Мои родители... они ни разу не озвучили этого, но я умею читать между строк, я знаю, что они винят меня в случившемся. Они годами жили у всех на виду, учитывая их работу, но «Королевство» приносило совершенно иной вид славы. Они переживали, что что-то подобное случится, но я игнорировал их опасения, — Алек ответ взгляд. — Так что выходит, они все это время были правы. — Нет, не были, — Магнус слегка потянул Алека за волосы, привлекая внимание. — Сталкеры не имеют ничего общего со славой. Ты мог быть учителем начальной школы, и все равно нашелся бы кто-то одержимый тобой. Дорогой, прошу тебя, скажи мне, что ты не веришь, будто это твоя вина. Алек ничего не ответил, застыв под ним. — Александр... — Я не виделся с ним с тех пор, — прервал его парень, голосом полным стыда. — Я не виделся с ним с той ночи, а прошло уже семь месяцев. Я сбежал и спрятался в коттедже принадлежащем родителям Лидии. Я и сейчас бы там сидел, если бы Джейс и Иззи не вытащили меня. Они по очереди оставались со мной, заботились обо мне во время панических атак, и, блять, их было так много, сразу после... после всего случившегося. После того, как мой младший брат едва не умер из-за меня. — Александр, — Магнус покачал головой, — ты не сталкивал брата с лестницы. Ты не сделал ему больно. Из того, что ты рассказал выходит, что ты пытался сделать всё, что было в твоих силах, чтобы она его отпустила. Ты не сделал ничего плохого. Магнус моргнуть не успел, как Алек скинул с себя плед, вскакивая с дивана. По коленям на которых покоилась его голова прошелся холод. Алек распрямился во весь рост, весь напряженный, словно собирался затеять драку. — Я струсил! — Лайтвуд закричал, тут же понимая, что ему не следовало повышать голос. Он тяжело сглотнул, отводя взгляд от ошеломлённого мужчины. Магнус внезапно понял, что до этого ни разу не видел парня злым. — Я струсил, — повторил он спокойнее, пусть дрожь никуда не ушла. — Я не мог смотреть на него, не вспоминая то его выражение лица, когда она поднесла нож к его горлу. Он так надеялся, что раз я там, то он в безопасности. Я не хотел смотреть на него и понимать, что родители были правы, что я не смог его защитить, — плечи Алека опустились под тяжестью горя. — Поэтому я сбежал. И продолжаю убегать семь месяцев спустя. Магнус посмотрел на него, по-настоящему посмотрел. Алек избегал его взгляда как огня, не желая найти в нём разочарование. С сутулой спиной и низко опущенной головой, он снова пытался занять как можно меньше пространства. Ему было не комфортно и плохо, и явно хотелось уйти, чтобы спрятаться от возможного осуждения. Честно говоря, он выглядел таким разбитым и поверженным, что Магнус был сыт этим по горло. — Так исправься, — Алек дернул головой, нахмурившись в замешательстве. — Что? — Исправься, — повторил Магнус, — ты думаешь, что облажался. Может так оно и есть, а может нет. Я так не считаю, но я не знаю тебя или твою семью достаточно хорошо, чтобы судить. Если ты веришь, что совершил ошибку, избегая его так долго — исправь её. Повидайся с братом. — Всё не так просто. — Не вижу в этом ничего сложного. — Магнус... — Алек покачал головой, присаживаясь на диван, пряча лицо в ладонях, — я не разговаривал с ним несколько месяцев. Ему больно, он сбит с толку, и скорее всего даже не хочет видеться со мной. И чем дольше я тяну, тем сложнее решиться на встречу. — Он ребёнок, — Магнус забарабанил пальцами по бедру, — дети не способны долго обижаться. Кроме того, он твой брат. Если он любит тебя хотя бы вполовину так, как ты его, он тебя простит. Алек издал влажный звук, но когда он убрал руки от лица, глаза у него были сухими. Он откинулся назад, укладывая голову на спинку дивана, и немного повернулся, чтобы посмотреть на мужчину. — Мне жаль, что я повысил голос, — прошептал Алек, протягивая руку между ними, ладонью вверх. Он выдохнул с облегчением, когда Магнус не задумываясь переплел с ним пальцы. — Ты этого не заслужил. — Нет, не заслужил, — Магнус пожал плечами. — Но всё в порядке. У тебя был довольно эмоциональный день, и ты можешь загладить вину. Алек поднес их ладони к своим губам, поцеловав его костяшки, вызвав этим улыбку. Магнус подсел ближе к нему, не оставляя между ними свободного пространства, и позволил Алеку обвить руки вокруг его плеч, прижавшись к его груди. — Я должен был рассказать тебе раньше, — прервал Алек уютную тишину. Они наблюдали, как кроваво-оранжевое небо плавно темнеет, становясь темно-синим. — У меня мало опыта в отношениях, но мне кажется, есть какое-то правило, по поводу обсуждения багажа проблем который ты тащишь в них. — Дорогой, дай себе передышку, — удивился Магнус, прижимаясь к Алеку. — У нас было всего два свидания. Это правило не распространяется до пятого. — Приятно знать. Но могу поспорить, у тебя нет таких скелетов в шкафу. — Нет, мои скелеты давно вышли из него, гордые и в радужных футболках. Глубокий смех Алека вибрацией отдался в его груди, к которой он прижимался ухом. Магнус довольно улыбнулся, закрыв глаза. Момента идеальнее не подобрать. Алек рассказал ему свой самый большой страх о проблемах, которые грызут его месяцами. Все было даже приблизительно не так плохо, как Магнус думал, и он был бесконечно благодарен за это. Но если они были на равных условиях, Магнусу следовало поделиться своим прошлым. Или сейчас, или никогда. — Вообще-то... — начал Магнус, чувствуя, как улыбка сползает с губ. — Думаю тебе следует познакомиться и с моими скелетами. Он почувствовал, как Алек напрягся всем телом, прежде чем рука обхватывающая его усилила хватку. — Магнус, тебе не обязательно. — Я хочу, — мужчина взял небольшую паузу. — Нет, в действительности я не хочу, но будет лучше, если ты узнаешь. Чтобы всё стало ясным и не осталось никаких секретов. Алек ничего не ответил, только ткнулся носом Магнусу в волосы (вечно пахнущие сандалом, который теперь всегда будет ассоциироваться с ним). Магнус глубоко вдохнул: — Мне нужно рассказать тебе о Камилле.