И пусть удача всегда будет с вами

- Пит. - Да? - Люблю тебя. - Я тебя больше. - Нет я. Пит засмеялся и чмокнул меня в губы. Мы сидели на больничном балконе на кресле. Мелларк крепко прижал меня к себе. Прохладный ветер раздувались мои волосы. Балкон выходил на Главный парк. Прекрасный вид. Пит поцеловал меня в губы. - Нет, все же я больше. Милый Пит. Я так по нему скучала, по по его сильным рукам, по его бездонным глазам, по его белоснежной улыбке, по его мягким губам. Он опять спас меня. Помог мне выкарабкаться. Только благодаря ему я не сдалась. Только благодаря ему я жива. Без Пита я бы сдалась. Не смогла бы выжить. Как же он много для меня значит, как же я сильно люблю его. Такой сильный и мужественный снаружи, но такой милый, добрый и любящий внутри. Я люблю его больше всего. Больше всего мира, больше всей жизни. Не могу удержаться и целую его. - Пойдем в буфет? Выпьем по чашечке чая. - Давай. Я быстро встала и побежала к двери, ведущей в мою комнату. Спустившись вниз, я подошла к буфетчице, полной женщине лет 50 с яркими фиолетовыми глазами. - Можно две чашки чая и вон то пирожное. Женщина кивнула и пошла наливать чай. Пит подошел ко мне сзади и обнял. - Солнышко хочет сладкого? - Ага. И хватит меня так называть. Когда продавщица принесла заказ, Пит сунул ей купюру и, сказав привычное "Можно без сдачи", взял чашки. - Там наши сидят, идем к ним? - Да, конечно. Мы подсели к нашим друзьям, которые обедали. Хеймитч улыбнулся мне. - Ну что, солнышко, когда мы уедем отсюда? - Ты можешь уехать прямо сейчас. Я не обижусь, - Хеймитч недовольно хмыкнул, - А меня выпишут через два дня. - Ну два дня в этом ужасном месте я еще потерплю. Допив чай мы с Питом встали. - Мы пойдем. - Да, конечно, а мы еще посидим, - улыбнулась Энни. Пит за руку повел меня к лифту. - Пит, а давай по лестнице? - Ну раз ты хочешь. Мелларк быстро поднял меня на руки и побежал в сторону лестницы. Я не сдержала смеха. - Отпусти! - Нет, ты только после болезни, тебе нельзя напрягаться. - Не правда. - Правда правда. Я лучше знаю. Я показала Питу язык и, сделав обиженное лицо, отвернулась. - Ну, Кит. Не обижайся. - Обижаюсь. - Как можно на меня обижаться? Я же такой красивый. - Ах какой ты самолюбивый! - Я пошутил. Ты все еще обижаешься? - Да. - А так? Пит резко остановился и поцеловал меня. - Уже лучше. - Что мне еще сделать, чтобы ты меня простила? - Опустить на пол. - Ну ладно. Пит опустил меня на ноги. Ха, я добилась своего! Мы взялись за руки и пошли по лестнице. Я остановилась перед дверью, ведущую в коридор. - Пит, это наш этаж. - Нет, наш следующий. Идем. - Ну нет же, это наш. - Ладно, сейчас ты убедишься, что это другой этаж. Мы вошли в коридор. Все было одинаково. Прямо как на нашем этаже. Но тогда я еще не знала, что Пит был прав, и что моя ошибка сыграет большую роль в моей жизни. - Вот видишь, все также! И даже цветок у моей двери! Все одинаково. Я была права. - Странно, но я уверен, что мы ошиблись. - Ты просто не хочешь признавать поражение. Я подошла к своей палате и открыла дверь. Обстановка внутри комнаты поменялась. Обои, пол, мебель, все было по-другому. Но мое внимание привлек кое-кто другой. Он тихо сидел в кресле, прикрыв глаза. Его кожа стала болезненной, под глазами появились синяки, но это все равно был он. Мой друг, мой самый лучший друг. При виде его мое сердце забилось, а по щекам потекли слезы. Как?! Как это произошло? Что случилось? Я смотрела на него не отрывая глаз. В руках его была фотография, сделанная одним из журналистов на приеме у Плутарха. Там мы все, победители, стояли обнявшись и улыбались. Он сжимал крепко фотографию. Видимо, для него она была единственным напоминанием о прежней жизни. Все самые дорогие люди для него были на ней. Он не мог нас видеть в живую, так что фотография заменяла ему всех нас. Я так скучала по нему. По моему лучшему другу. По Финнику. Я резко захлопнула дверь и зарыдала. - Китнисс? Что случилось? Пит обнял меня и поцеловал в макушку. - Что случилось, милая? - Это не моя палата, Пит, она не моя. Она его. - Кого? - Финника! Он там! Спит! Он там! Живой! На лице Пита появилось удивление и даже недоверие. - Китнисс... Финник мертв. Он никогда не вернется. Он не может быть здесь. - Но я его видела! Правда видела! Правда! Клянусь! Пит заглянул в комнату. - Боже, это он! - Пит, пожалуйста, давай позовем ребят. Давай с ними войдем. Пожалуйста. - Ладно, идем. Мы быстро сбежали на первый этаж и вошли в будет. Слава богу, ребята все еще там. Нужно сказать им! Позвать их. Разобраться во всем. И забрать Финника из больницы. Он жив. Он жив. Он жив! Я не устаю повторять это, но никак не могу поверить. Финник выжил, но как? Я же видела, что он умер, его истерзали переродки, а потом я сама взорвала их всех. Он не мог выжить. Никак не мог? Может это опять какая-то ловушка Капитолия? Что они придумали на этот раз? Мы подбегаем к столику, где обедают все наши друзья. Я хватаясь за руку Пита, ища поддержки. Пит поддерживает меня за талию и настороженно поглядывает на меня. Видимо он подумал, что мне стало плохо. Пит так заботится обо мне. Следит, чтобы я не поднимала ничего тяжелого, не напрягалась. Иногда это надоедает, но я все равно безмерно благодарна ему. Первой прерывает нависшую над нами тишину Джоанна. - Что-то случилось? - Да, Джо. - медленно приговаривают я, - я... Я ошиблась этажом и мы с Питом... Вошли в чужую комнату... И там был... Эта комната была... - ребята непонимающе смотрят на меня, а мне просто не хватает сил сказать, чья это комната. Нужно собраться с силами и сказать, - она... Финника. Из моих глаз потекли слезы. Я просто разрыдалась, уткнувшись в грудь Пита. Он нежно погладил меня по голове. - Успокойся, Китнисс, успокойся, все хорошо. Он жив и с ним все хорошо. Он не умер, как мы все считали, он выжил. Сейчас мы пойдем к нему и разберемся во всем. Разберемся. Все победители сидели молча, видимо переваривая только что сказанное. Энни первая все осмыслила. - Он... жив? - Да. - Я... Не понимаю. Мы можем сходить к нему? - Да, разумеется. Дальше все как в тумане. Мы бежим по лестнице, потому что не хватает терпения, что бы дождаться лифта. Резко открываем дверь в коридор, боле менее медленно, чтобы не привлекать внимание, подходим к палате. - Он здесь, Китнисс? - с нетерпением спросила Энни. В ее глазах играла надежда. - Да, - произнесла я. - Все, я больше не могу терпеть! Пошли. Энни открыла дверь. Войдя в комнату, мы увидели Финника, сидящего на кровати. В руках у него была длинная веревка, из которой он ловкими пальцами вязал морские узлы. - Финник! Фин повернулся к нам, и его лицо исказил ужас. - Опять вы! Я же просил вас больше не приходить! Просил! За что вы так со мной?! Уходите! Уходите! - Финник? Что? Что происходит? Как? - Не притворяйтесь! Я все о вас знаю, галлюцинации! Все знаю! - Мы не... галлюцинации, мы настоящие, Финник! - Вы всегда так говорите! Всегда! Всегда! Всегда! Всегда! Всегда! Всегда! Всегда... Энни не выдержала и бросилась вся в слезах к своему мужу. - Не говори так, не говори. Это же я. Энни. Помнишь? Это я! - Нет, ты не Энни, ты всего лишь плод моего воображения, вызванный лекарствами! Я все знаю! Ты всегда приходишь и говоришь так. А потом превращаться в этого ужасного переродка! И ты опять будешь мучить меня! - Нет, Финник, нет! Это я! Я настоящая! Живая! - Энни начала гладить Финника по щеке.- Ты чувствуешь? Чувствуешь? Финник с недоверием дотронулся до руки Энни. Они так и сидели молча минуты 2-3. Финник прервал молчание. - Ты... это действительно ты? Ты... живая? Настоящая? - Да. - Энни, - по лицу Финника покатились слезы. Он крепко обнял свою жену, а потом посмотрел на меня. - Китнисс, и ты тоже настоящая? - Да, Финник, да! - Вы все? - Да. Мы кинулись к Фину, начали его обнимать. Я удивляюсь, как мы его еще не задушили. Как мы все скучали! Как скучали! Но как же он выжил? Мне не терпится узнать его историю. - Финник, расскажи как ты здесь оказался? Как ты... - Выжил? Ладно, я расскажу, садитесь. Мы быстро расселись на кресла и диван и уставились на него, как маленькие дети, которым не терпится услышать новую сказку. - Ты же помнишь, Китнисс, что ты взорвалась тот туннель? - Да, Финник, прости меня, я правда не хотела! Но так было нужно! - Я все понимаю, Китнисс, понимаю. Ты правильно поступила, и не у каждого хватило бы смелости на такой поступок, а у тебя хватило. Ты молодец. Итак, вернемся к рассказу. Перегородки набросились на меня, но я успел прыгнуть. Я прыгнул в пропасть, в которой не было видно дна. И когда я уже прыгнул, я увидел взрыв сверху. Я долго летел вниз, думаю, пролетел метров 100. А потом я за что- зацепился и повис, это помогло мне не разбиться вдребезги. Когда я все таки достиг дна, я вырубился, видимо от боли, принесенной падением. Очнулся уже в больнице. Врачи сказали, что моя психика серьезно повреждена, не говоря уже о физических травма, и мне придется остаться здесь на лечение на неопределенный срок. И я уже потерял счет времени. Знаю лишь, что уже несколько лет, не выходя, сижу в это чертовой больнице и пью таблетки, от которых меня плющит и буквально разрывает изнутри. Я так мечтал выбраться, вернуться домой. Но с таблетками приходили и галлюцинации, так что я окончательно запутался. Не мог отличить реальность от моих фантазий. Не мог понять, что правда, а что ложь. Вдруг, прервав рассказ, в комнату вбежал Джек. - Мама! Куда вы ушли? Я вас искал. Ты сказала, что будешь в буфете, а теперь вас нет, - сын подбежал к Энни и обнял ее. По щекам Энни катились слезы. Она не могла поверить в свое счастье, что теперь у нее будет полная семья, что теперь ее любимый будет с ней. Финник с удивлением смотрел на Джексона. - Энни, это... твой сын? - Наш сын, Фин, он наш. Я не могу передать всех чувств, которые испытывал в тот момент Финник. Он упал на колени перед своим сыном. Джек повернулся к нему и дотронулся до лица. - Папа, это ты? - Да, сынок, это я, твой папа. Джек кинулся на шею своему отцу. Я не видела ничего прекраснее, чем любящий родитель и его ребенок, чем два любящих человека, чем семья, которая наконец обрела счастье. Мы все вышли из комнаты, оставили Энни, Финника и Джека одних. Пит взял меня за руки и спросил: - Ну что, куда пойдем? - Давай в мою палату. Только я сейчас поговорю с Хеймитчем, это займет не больше 5 минут. Подождешь? - Конечно. Я кивнула и побежала к ментору. - Хеймитч! Подожди. Ментор остановился и повернулся ко мне. - Что еще, солнышко? - Перестань уже меня так называть! Я хотела поговорить. Это на счет Финника. Хеймитч нахмурился и подошел ко мне. - Я подумала, что нам надо сходить к главврачу. Мы узнаем, на каком основании его удерживали в больнице и почему никому не сообщили о том, что он выжил. - Я думал позвонить Плутарху, но я думаю, ты права. Я сам схожу, а ты иди отдыхай. Больная все-таки. - Хватит уже говорить мне, что я больная! Хеймитч потрепал меня за волосы и ушел. Я недовольна вернулась к Питу. - Он сказал что я больная! - Как он мог? Мерзавец! - издевательским голосом прошептал Мелларк. - Не издевался! Мой парень засмеялся и сомкнул меня в макушку. Мы пошли обратно в мою палату. - А знаешь? Я правильно сделала, что ошиблась этажом. - Не зазнавайся. Все равно тебе нужно быть повнимательнее. Остальные два дня мы провели в моей палате или в комнате Финника. Хеймитч сходил к главному врачу. Я сторожили его у двери, и даже там я слышала крик. Хеймитчу удалось уговорить отпустить Финника. Он сможет уйти, когда меня выпишут. Врач сказал, что рассказывать о спасении Фина было невыгодно. Финник перестал пить таблетки и потихоньку приходил в норму. Он стал спокойнее и адекватнее себя вести. Все свое время он проводил с женой и сыном. Нет более любящего отца, чем Фин. Мне же было гораздо скучнее в больнице. Я сидела с Питом на балконе и мечтала сходить куда-нибудь. Это было бы великолепно. Как же я хочу вырваться из своего "заточения", провести время с Питом на свободе. Я уже прекрасно себя чувствую и не понимаю, почему я все еще должна здесь сидеть. В последний вечер мы с Питом смотрели на звезды. - Китнисс, смотри! Видишь? Вон там! - Мелларк восторженно тыкал пальцем в небо, - это же большая медведица! Ты видишь? - Нет, где она? - Посмотри внимательней. Она выглядит как ковш. - Медведица как ковш? Правда что ли? - Ага. - А, вон она, я вижу! - Молодец. Пит чмокнул меня в щеку. - Завтра мы уже уедем. - Наконец-то! Зачем я вообще здесь сидела эти два дня? - Ты лечились, Кит, я бы не позволил тебе уйти, не пройдя лечение до конца. - Но я отлично себя чувствую. - Это не значит, что ты не больна. - Ах так! Значит я больная? - Я этого не говорил. И я вообще не это имел ввиду. Я засмеялась. Он такой милый, когда пытается оправдаться. - Ну ладно, но тогда ты сходишь со мной в парк. - О нет! Только не это! - изобразил притворным ужас, закричал Пит. - Эй! Я серьезно. Пойдешь со мной? - Разумеется. - Ну тогда ты прощен. Пит поцеловал меня. Какой замечательный вечер. Даже не смотря на то, что он проведен в больнице. Мы с Питом сидим на балконе, смотрим на звезды, пьем срок и целуемся. Ну что же может быть лучше? И сейчас существуем только мы. Мы вдвоем. И никого больше. И мы счастливы. У меня есть Пит, у Пита есть я. Для нас этого достаточно. Мы так и уснули на балконе, под сиянием звезд. Я проснулась рано, часов в 6. Пит очень мило дремал на кресле. Он так похож на самого красивого ребенка, когда спит. Я тихонько встала и вошла в палату. Я умылись, и у меня заурчал живот. Надо бы поесть. Мне дают больничную еду, но она такая невкусная! Схожу в буфет. Я заказала два завтрака "с собой" и вернулась в палату. Пит все еще спал. Ну и соня. Я не могу терпеть голода и съедаю свою половину завтрака. Мне принесли блинчики со сгущенкой. Не самая вкусная еда на свете, но это вполне съедобно. И даже вкусно. Пит проснулся, когда я доедала. - Доброе утро, милая. - Доброе утро. Твой завтрака. - О, спасибо большое. - Там блинчики. Они даже вкусные! - Это что-то необычное, - с набитым ртом сказал Пит. - Не говори с набитым ртом. Пит кивнул. Внезапно в дверь балкона кто-то постучался. Я вздрогнула от неожиданности. На балкон зашел Джим. - Доброе утро и приятного аппетита. - Спасибо. - Китнисс, идем со мной, проведем общий осмотр и выпишем тебя. - А что за общий осмотр? - Ничего особенного, тебе не о чем волноваться. Просто изменим температуру, пульс, дыхание, давление и осмотрим твое тело на общие повреждения. - Хорошо. Я встала и, потрепав Пита за волосы, вышла из комнаты. Осмотр длился два часа. Целых два часа! Они исследовали каждую клеточку моего тела и, наконец успокоившись, дали мне справку о том, что я здорова. Я побежала в палату собирать вещи. Забегаю и вижу Пита, сидящего на кровати. - Меня выписали! Я прыгаю ему в объятья и целую. Ура! Наконец-то я уеду из этого ужасного места. - Поздравляю! Когда уезжаем? - Сейчас. Закажи такси, пожалуйста. А я соберу вещи и сбегаю за Финником. - Угу. Я радостно целую Пита и бегу к шкафу. Открываю сумку и небрежно закидываю в нее все свои немногочисленные вещи. Закончив сборы, я сую сумку в руки Питу и выбегают из комнаты. Позвала Финника, и он также радостно и небрежно собрал вещи и выбежал из комнаты. Наконец-то домой. Всей компанией мы вышли из больницы и сели в такси. Для всех места не хватило в одной машине, поэтому Пит заказал вторую. Через десять минут мы выехали из больницы. *** Захожу в свою комнату и вздыхаю. Наконец-то я здесь. Эта комната уже почти стала мне настоящим домом. Я так привыкла к ней. И даже привязалась. Даже несмотря на плохие воспоминания, эта комната много для меня значит. Я поднимаю сумку и оглядываю. В ней нет ничего, кроме пары платьев, причем не самых красивых, и белых балеток. Не хочу обижать Эффи и вытаскивают балетки. Затем подхожу к мусорке и... выкидываю сумку. Она мне не нужна. Она только напоминает о больнице. Я хочу уничтожить все воспоминания, забыть обо всем. Я не лежала в больнице, я не болела, со мной все было хорошо. Снимаю легкое белое платье, которое сейчас на мне, скидываю босоножки, и отправляюсь в душ. Освежившись, выслушиваю волосы и беру в руки белье, платье и босоножки. Они отправляются вслед за сумкой. Все, теперь ничего кроме белых балеток не осталось. И это очень даже хорошо. Надеваю белье и выбираю одежду. Пожалуй, оденусь я сегодня юбку. Достаю из шкафа юбку, достаточно короткую, но у меня сегодня такое настроение. Не хочу одевать привычные мне длинные скромные штаны. Выбираю к юбке верх. Мой выбор пал на белую рубашку без рукавов. А что, прекрасное сочетание. Одевшись, я взглянула на себя в зеркало. Передо мной стояла красивая стройная девушка. Да, мне определенно нравится этот наряд. Подбираю туфли и иду в ванную. Там достаю косметику. Что со мной? Это очень странно. Я слежу за своей внешностью. По-моему я сошла с ума. Надо бы провериться. Пудра, тени, поводка, тушь. Выделив глаза белыми тенями и черной подводкой, получился очень милый, но при этом и интересный макияж. Распускают волосы, и они мягкими волнами падают мне на плечи. Я вышла из ванной и вздрогнула от неожиданности. В комнате стоял Пит и улыбался. - Вау, Китнисс, ты прекрасно выглядишь. - Спасибо. Пит протягивает мне руку. - Пошли. - Куда? - В Парк. Парк. Точно. Пит обещал меня сводить в парк. Совсем вылетело из головы. - Я и забыла. - А я напомнил. Идем. Пит обнял меня за талию и вывел из комнаты. На улице нас ждало такси. Мы сели в машину и поехали в Главный парк. Я вышла из машины, и свежий ветерок подул мне в лицо. Открыв глаза, я увидела прекрасный парк. Огромные деревья скрывали опушку от палящего солнца. Прекрасные цветы отравляли тропинку, ведущую вглубь парка. Пит, расплатившись с таксистом, подошел ко мне и взял за руку. - Идем. Я кивнула Питу, и мы направились вглубь огромного парка. Мы гуляли часа три, и я наслаждалась каждой минутой, проведенной с моим любимым в парке. Как же прекрасен этот день. Мы ели мороженое, сидели на лавочке перед огромным прудом, ходили среди деревьев, смеялись и много много говорили. Пит остановился на опушке, где не было людей. Здесь мы скрыты от посторонних глаз. Пит посмотрел мне в глаза и улыбнулся моей любимой улыбкой. Я не смогла удержаться и улыбнулась ему в ответ. Что он задумал. Пит встал передо мной и поцеловал. - Пит, я люблю тебя. Внезапно Пит отстранился и встал передо мной на одно колено. Я помню, что он вставал так передо мной только один раз. На интервью у Цезаря. Тогда он сделал мне... Предложение. Мое сердце быстро забилось. - Китнисс, я долго думал о тебе, и понял, что ты самое лучшее, что когда либо было в моей жизни. Я люблю тебя больше всех на свете. Китнисс... Выходи за меня. По моим щекам потекли слезы. Сердце остановилось. Я... Я не готова. Не знаю, смогу ли я быть женой, родить ребенка. Но вдруг я осознала одну простую вещь. Такую очевидную. Я хочу! Хочу, чтобы Пит стал моим мужем, хочу родить от него ребенка, хочу заботиться о них. О моих самых любимых людях на свете! И это так прекрасно - иметь семью, иметь тех, о ком нужно заботиться. Я сейчас Пит просит меня выйти за него. А значит, он тоже этого хочет. Он хочет того же, чего и я. Внутри меня появляется что-то теплое, приятное. Это маленький огонек, такой милый, родной, любимый. Он становится все больше и больше, от этого становится так тепло и хорошо на душе. И я понимаю, что теперь я становлюсь еще счастливее. И теперь по моим щекам текут слезы счастья, осознания того, что я буду женой, буду мамой, самой доброй и любящей на свете. Я не могу перестать улыбаться. Все вокруг как-будто сияет, все краски становятся ярче. И теперь вокруг меня мир, полный любви, радости, улыбок, романтики. Но я не могу передать всего того счастья, которое я испытала в этот миг. Это невозможно описать словами. И все это, это самое меньшее, что я могу передать на словах. Пит достал из кармана коробочку и открыл ее. Внутри было кольцо с бриллиантом. - Китнисс, ты будешь моей женой? Я не могла остановить слезы. Внутри меня была целая буря эмоций. Я смогла сказать ни слова. Но ответ был очевиден. Так очевиден и прост. Дрожащим голосом я говорю: - Да. Конечно да. Лицо Пита озарила счастливая улыбка, и он надел мне на палец кольцо, встал с колен и обнял меня. - Люблю тебя. - Я тебя больше. - Нет, я больше.