Ты не такой

До конца лекции я старательно изображала величайший интерес к мудрости Григория Сковороды, надеясь, что Сто Грамм оценит мою сознательность или просто забудет о «голубках». С учетом злопамятности и занудности нашего препода по философии, шансы получить амнистию были нулевыми, но, как говорится, надежда умирает последней. Тем более в условиях вселенской несправедливости: на лекции ерундой страдают практически все собравшиеся, а приобрели статус козлов отпущения только я и Влад. По окончанию пары я подошла к преподавательской трибуне с видом обреченного на каторгу. Влад, скорее всего и не собирался отбывать наказание и это хорошо – меньше простора для полета фантазий наших сплетников. Странно вообще то, что он ходит на пары почти регулярно, вместо того, чтобы покупать себе оценки, как делают практически все, кто привык сорить деньгами. Скорее всего, оправдание этому странному явлению – родительские нравоучения. - Фамилия? – спросил Степан Альбертович. - Грановская, группа 1721. Сто Грамм пробежался глазами по списку студентов нашей группы и сделал жирную пометку напротив моей фамилии. - Я, конечно, понимаю, Грановская, что тебе уж замуж невтерпеж, но будь добра налаживать личную жизнь в свое личное время, а не на моих занятиях. Я иронию не оценила, но старательно напустила на себя вид искреннего раскаянья. Зато девчонки позади меня засмеялись, одобрив даже не пахнущую остроумием колкость Ста Грамм. В фан-клубе Влада я сегодня гарантировано стану героем дня в рубрике сплетен и анекдотов. - Приготовишь доклад о ком-то из российских философов по выбору. Я согласно кивнула. Относительно наказаний Сто Грамм никогда себя не утруждал попытками соригинальничать. Но очередное подтверждение того, что сегодня не мой день не заставило себя ждать: - Сейчас большая переменка, так что держи ключи от моей подсобки, приберешься там вместе со своим ненаглядным. Чудный бонус, ничего не скажешь. И «ненаглядный» не оправдал моих надежд и пришел отбывать наказание, вместо того, чтобы попытаться улизнуть. - Хорошо, - с кислой миной на лице я взяла ключи и спихнула Марине свою сумочку. – Закинешь ее в аудиторию, хорошо? - Может вам с Владом помощь понадобится? – поинтересовалась Марина с надеждой в голосе. Я бы с радостью подарила подруге уникальную возможность разобраться с залежами пыли в каморке Ста Грамм и повздыхать о Владе на непривычно близком расстоянии от него самого, но вместо меня на заманчивое предложение дал ответ наш философ: - Они и сами прекрасно управятся. Марина пошла догонять Леру вся в расстроенных чувствах. - Учтите, там замок на двери сломан, не захлопывайте ее за собой. И если я потом проверю и увижу пыль на полках – получите по второму докладу. - Все будет по высшему разряду, - заверил Влад, явно пребывающий в приподнятом настроении. Намек на то, что у меня первоклассные навыки технички? Я сердито посмотрела на него, и пошла вперед, усилием воли заставив себя промолчать. Все-таки есть положительный момент в том, что на уборку его послали со мной – в отличие от его зомби я точно не стану делать за него его работу, пусть и не мечтает. В лаборантской мы прихватили все необходимое «снаряжение», и пошли в подсобку, которая находилась возле кафедры по философии. Я первая вошла внутрь, и щелкнула выключателем. В потолке зажглась тусклая лампочка. Зона нашей уборки выглядела как маленькая, тесная комнатка с двумя стеллажами книг по бокам, и свалкой бумаг на круглом столе. - Судя по толщине слоя пыли вокруг, последний раз здесь убирались примерно в Мезозойской эре. - Это да, - согласилась я, бегло оценив обстановку, и решила проявить великодушие. – Можешь выбрать свою половину подсобки. Какая тебе симпатичней: правая или левая? - Хочешь решить все по принципу детского сада: это мое, а это твое? – спросил он с издевкой, стоя в дверном проеме. - А ты предлагаешь мне сделать работу еще и за тебя? – спросила я, не скрывая раздражения. - Да нет, - Влад, в отличие от меня казался абсолютно спокойным. - Ну тогда за дело, - сказала я, окуная в ведро свою тряпку. Влад вошел в комнату, а затем раздался мелодичный щелчок закрываемого замка. Моя тряпочка отправилась в свободное плавание по ведру. Лампочка в потолке зловеще мигнула, но к счастью не потухла, вопреки законам жанра ужаса. Дверь… Сто Грамм говорил, что там замок сломан. Если сейчас выяснится, что она захлопнулась намертво, и мы с Владом здесь застряли, то я этого не переживу. Я снова оценила обстановку, теперь уже прикидывая возможности драматичного суицида. Как вариант можно было рассмотреть только утопление в фиолетовом ведре с водой. - Проверь, дверь открывается? – попросила я Влада севшим голосом. - Конечно, открывается, ты чего разнервничалась, - беспечно сказал он, и толкнул от себя. Дверь не поддалась. – Или нет… - Блиин, ну за что мне все это! – пожаловалась на судьбу я, и, очутившись у двери, попыталась ее открыть. Закрыто. Намертво. И это конец. Конец моей нервной системе. Я забарабанила по двери кулаками, надеясь, что кто-то нас услышит. – Выпустите нас!!! Кто-нибудь!!! Пожалуйста!!! - У меня от твоих воплей в ушах звенит. Не проще позвонить кому-нибудь, чтобы нас открыли? – подал умную мысль Влад. Точно. Как я об этом могла не подумать. Мой телефон лежит в сумочке, которую я отдала Марине, но у Влада-то он, скорее всего, с собой. - Звони ты, мой телефон сейчас не со мной, - распорядилась я, уже предвкушая скорое спасение. - Тогда можешь продолжать орать, - обломал меня Влад. - Что? – поразилась я такому заявлению. – Тебе что, трудно позвонить? - На моем телефоне батарея села. С большим трудом удержавшись от нецензурных комментариев, я набрала в легкие как можно больше воздуха, надеясь всем сердцем, что от моих криков барабанные перепонки Влада сильно пострадают.